Измена. Положись на меня

Лайза Фокс

Измена. Положись на меня

Без одного дня замужем

Ветер трепал бутафорскую фату. Её концы лупили меня по лицу, словно желая наказать или привести в чувство. Катер на девичник отменили и мы с подругами, нагруженные коробками с едой, шампанским и фужерами топтались на набережной.

Сначала я пыталась найти замену в интернете, потом кидалась к проплывающим мимо катерам. Но на них были или уже совершенно беснующиеся и нетрезвые, или яхта шла забирать тех, кто такими вот-вот станет.

Я кидалась к яхтам вызывая высокомерное веселье.

– Алён, не надо. Мы и в баре тихонько посидим, – потянула меня за рукав куртки Софа. – Это знак.

– Знак, что нужно быть упрямее, – ответила я.

Регина, с её вечным цинизмом, фыркнула:

– Алён, они все смотрят на тебя как на доставщика пиццы из больницы. Давай трезво. Мужчины спасают девушек от драконов только в играх. А в жизни – вот.

Но я не сдавалась. Металась от пристани к девчонкам и обратно, и не находила выхода. И, вдруг, увидела, как метрах в 20 от ступеней, уходящих к воде, швартуется катер. Крепкий парень лет 35 быстро накрыл её чехлом.

Пробежав на каблуках это расстояние, я плюхнулась на четвереньки в своём шифоновом платье, куртке и фате, ровно в тот момент, когда мужчина, подтянувшись на руках, собирался выбраться на набережную.

Он вынырнул над гранитным краем ровно перед моей головой с развевающейся тканью. Без единого звука мужчина моргнул и опустился обратно, словно желая избавиться от виде́ния. Я ему такого шанса не дала.

Протиснула голову между прутьями ограждения и закричала, вложив в голос всю свою обиду и на Тимура, который за весь сегодняшний день ни разу не взял трубку, и на отменённый катер.

– Эй! Пожалуйста! Возьмите нас на борт на 1 час! Добро воздаётся, я клянусь! Просто покатайте нас! Мы всё оплатим!

Мужчина в свитере, ветровке и джинсах оглядел ещё раз мою трепыхающуюся на ветру фату, упаковки с пиццей, и подошедших подруг. Пожал плечами.

– Интересный аргумент. А какое добро и кому? – Безразлично уточнил он приятным низким голосом.

– Я не знаю! – честно ответила я. – Но, понимаете, у меня свадьба в субботу. Завтра корпоратив, и я не могу. Сегодня последний день для девичника! Другого времени не будет!

Я развела руками, словно показывая, что всё возможное уже сделала. Коробки с пиццей накренились, а фужеры звякнули. Мужчина грустно хмыкнул.

– Последний шанс? Тогда идите к следующему спуску, заберу вас оттуда. Только фату снимите, а то улетит.

– Не могу. Тогда я буду просто девушка. А без невесты, это не девичник, а пьянка в лодке. А нам атмосфера нужна.

Теперь мужчина хмыкнул с улыбкой. А когда мы прибежали к причалу, подал нам руку и помог взойти на борт. Но больше к нам старался не приближаться. Неспешно возил нас по Питерским каналам.

– Ой, как я за тебя рада, Алёнка! – размахивая фужером, обнимала меня Софа.

– Да уж. Живите теперь долго и счастливо, а то глупо отвалить деньги за платье и ресторан, а потом разбежаться, – вставила своё веское Регина.

– Что ты такое говоришь? Алёнка вон какая счастливая, и Тимурчик в неё влюблённый. Зачем им разбегаться?

– Тимурчик – мур-мурчик. Все они сначала влюблённые, а потом развод.

– Хватит, Регина! Давай лучше песню споём!

Девочки задорно заголосили «он мне не пара», а я положила еду на тарелку и пошла к моему спасителю. Мужчина едва заметно улыбнулся сквозь почти осязаемую усталость.

– Я вам вкусное принесла. Профитроли сама готовила. Они с рыбной начинкой: нежные и сытные. И шампанского могу налить.

– Этого не надо. Я из-за руля и за руль. А завтра пятница. У меня тоже всё решится.

Это прозвучало так же, как если бы он сообщил о похоронах.

– А у меня в субботу свадьба, – ответила я тихо.

– Поздравляю. – Он положил в рот профитроль целиком и, прожевав, совершенно серьёзно продолжил, – ваш жених счастливец. С вами вкусно.

Почему-то слова незнакомца меня смутили. Я отвернулась, поймав свет в нашей съёмной квартире.

– Тимур уже дома! Свет горит, значит, вернулся с мальчишника!

– Это так мило! – защебетала Софа. – Он такой внимательный!

– Или просто свет забыл выключить, – мрачно парировала Регина.

Но я уже не слушала. Я развернулась к капитану.

– Простите. Мне нужно на берег. Я могу здесь выйти?

Подруги взбунтовались. Но мужчина поддержал меня моей же фразой:

– Девичник без невесты – просто пьянка в лодке, – сказал он тихо, но все притихли. – Всё по правилам.

Мы начали собираться, приводя катер в порядок.

– Спасибо вам, – сказала я. – Вы меня выручили. Я могу вас отблагодарить? У меня немного денег, но я могу перечислить, когда доберусь до квартиры.

– Прощального поцелуя невесты будет достаточно.

И я почувствовала особенное внимание. Мужчина словно испытывал меня, проверял. И даже из благодарности я не могла на это пойти. Я посмотрела в его усталые серые глаза и качнула головой.

– Простите, но я без одного дня замужем. Я не могу.

Он спокойно кивнул. Словно подтвердил свою догадку.

– Будьте счастливы, Алёна.

– И вам удачи с вашей пятницей.

Я расцеловала девчонок, помахала капитану яхты под названием «Григ» и двинулась к нашему с Тимуром гнёздышку. У меня было ощущение, что скоро всё изменится.

Чтобы запечатлеть последние минуты жизни до замужества, я включила видеозапись на телефоне и открыла дверь. Я ожидала разбросанной одежды и спящего Тимура.

Но распахнув дверь в спальню, я увидела себя. В свадебном платье и фате.

Измена

Поднимаясь по лестнице, я старалась идти быстрее. Меня гнало вперёд желание поскорее увидеть Тимура. Нырнуть в уютное тепло нашего гнёздышка и его объятия.

Сбежать от взгляда случайного капитана яхты «Григ», от его «с вами вкусно», от внезапно возникшего беспокойства. Найти утешение в щекотке отросшей к вечеру щетины Тимура на своей щеке, в тёплых объятьях.

Я включила камеру, больше в суете, чем из желания получить какие-то кадры. Но когда в спальне я увидела невесту, была рада, что телефон её тоже запечатлел. Потому что этого просто не могло быть!

Она стояла на четвереньках прямо на покрывале кровати в моём свадебном платье. Моя фата съехала набок. А мой жених без единого лоскута одежды, вбивался в неё сзади с таким видом, словно до наслаждения ему остались секунды.

Она повернула голову в мою сторону, и я её узнала. Это была Наташа. Первая любовь Тимура. И только в этот момент меня накрыло понимание произошедшего. Потому что настоящей невестой была не я.

Пакеты выпали из рук с хрустальным звоном разбившегося сердца. Тимур повернул голову в мою сторону, а я отшатнулась. Сделала медленный шаг. Ещё один. А потом побежала, слыша крики из спальни и шум суеты.

Хлопнув дверью, я неслась по ступеням, хватаясь на поворотах за поручни, и ничего не видела вокруг. Перед глазами дёргалось изображение нежного кружева моего свадебного платья, задранного выше Наташиных бёдер.

И взгляд Тимура. В нём не было ни ужаса, ни паники. Только злая досада человека, которому обломали кайф. И потом тоже не раскаянье, а раздражение оттого, что я вернулась раньше.

Скачками преодолев последний пролёт, я распахнула дверь парадной. Порыв ветра остановил меня ледяной пощёчиной. Я замерла, а фата, сорванная с головы, шмякнулась на проезжую часть.

Мне показалось, что это моя жизнь полетела на дорогу. Я ждала, что её так же показательно раздавят колёса машины. Но визг тормозов, тень чёрного модного седана, резкий сигнал проносящихся мимо авто.

Из остановившейся машины выскочил парень с катера. Его лицо было перекошенным от ужаса.

– Твою же мать! Я думал, что это ты! – Он подскочил ко мне встряхнул за плечи, озабоченно посмотрел в глаза. – Алёна? Что случилось?

У меня в голове было так пусто и больно, что я ответила:

– Свадьбы не будет.

Я ничего не успела объяснить. За спиной хлопнула дверь, и на улицу выскочил Тимур. На нём были только брюки и ботинки. А во взгляде, когда он увидел меня и парня с катера, появилась злость.

– Алёна! Стой! Дай мне всё объяснить! Это не то, что ты подумала! – выкрикнул он. Но в голосе не было раскаянья. Только желание вернуть непослушного щенка к ноге.

Я метнула взгляд в случайного знакомого, и там была такая поддержка, что я не сомневаясь попросила:

– Увезите меня, – выдохнула я отчаянно, почти так же, как просила взять на катер. – Пожалуйста!

Незнакомец кивнул и потащил меня к машине. Втолкнул на пассажирское сиденье и метнулся к водительскому. Едва я успела заблокировать свою дверь, как в неё начал стучать Тимур.

Его лицо было перекошено от гнева. Он лупил по машине и что-то кричал. Но я не слышала слов. И когда машина резко рванула с места, он ещё несколько метров бежал вслед и размахивал руками.

Теперь я застыла на сиденье, словно провалившись в пустоту. Мужчина посматривал в мою сторону настороженно. Он перестраивался в потоке, выруливая на Невский. Щёлкал по приборной панели и снова смотрел на меня.

У меня было ощущение, что я провалилась в глубокую тёмную яму, где ничего не видно и выбраться невозможно. За стеклом мелькали знакомые места, но у меня появилось ощущение, что я больше не принадлежала этому миру.

Слёз не было. Я сжалась на сиденье и смотрела, как мимо проносятся огни города, куда я приехала за Тимуром. Мне показалось, что ночная темнота накрыла меня внезапно: на катере был ещё вечер, а сейчас горели фонари.

Сиденье подо мной нагрелось, стараясь растопить внутренний лёд, от которого меня трясло и корёжило. Телефон разрывался от звонков Тимура. Я перевела его в беззвучный режим и обхватила себя руками.

– Лучше пристегнись, – мягко посоветовал мужчина. – Проблемы закончатся, а здоровье останется.

Мне стало неловко. Всё это время я не замечала сигнала, который издавала машина. Схватила ремень безопасности и попыталась защёлкнуть замок. Но руки дрожали, и я никак не могла пристегнуться.

Мужчина понимающе на меня посмотрел. Быстрым точным движением он дожал застёжку и накрыл тёплой сильной ладонью мои ледяные пальцы. И я поняла, что сижу с незнакомым мужчиной в его машине ночью.

И он куда-то меня везёт.

– Нам надо познакомиться поближе, – сказал мужчина. Машина остановилась на светофоре, и незнакомец прикоснулся своими тёплыми пальцами к моему виску.

Я вздрогнула.