скачать книгу бесплатно
– Ваш первый урок, детишки… Запомните: самая большая ваша ошибка случится тогда, когда вы забудете, что Хаос живой. Когда вы сочтете правдой, в общем-то, признанный факт: что Хаос – лишь лишенная разума магия, которую вы можете подчинить. Как тепло или холод. Как Порядок. Это не так. Хаос жив, и каждый раз, когда вы будете обращаться к нему, он будет следить за вами. И ждать вашей ошибки…
Анхель провел рукой над клокочущим провалом, и изнутри полыхнуло жаром. В ответ. Словно бездна слышала его и отвечала своим дыханием.
Нет, не словно. Так и было.
Это казалось удивительно… Самое невероятное, что я когда-либо видела в жизни: Анхель общался с самим Хаосом.
– Ваш второй урок, – продолжал он тем временем и теперь был совершенно спокоен вопреки всему тому, что происходило всего пару минут назад. Вопреки прошлым крикам и ярости, сейчас он был совершенно спокоен, как вековая скала. Только огонь отражался в радужках, то и дело меняясь местами с мертво-синими искрами. – Как только вы решите, что стали сильнее Хаоса, как только подумаете, что способны покорить его и управлять им на правах победителя… вы умрете. Хаос поглотит вас в тот же миг. Каждый день, каждый ваш вздох вы должны помнить, что Хаос затаился. Он ждет… И всегда будет ждать, когда вы совершите ошибку.
…когда вы совершите ошибку.
Слова Анхеля проходили сквозь меня, оставляя внутри горящие пустоши. Рождая что-то знакомое. И пугающее.
– Подходите ко мне по очереди. Марсель первый, – продолжал магистр, не глядя на адептов.
Это заставило меня немного прийти в себя и понаблюдать за тем, как рыжеволосый встряхнул своей гривой, а затем, сжав губы и стиснув кулаки, шагнул к бездне, что разверзлась под ногами Анхеля.
Ему должно быть страшно. Всем было страшно, я видела, ощущала. Но Марсель не подавал виду.
А Анхель, судя по всему, поступил очень мудро, что позвал первым именно рыжего Лёвушку. Самый храбрый должен был подать пример остальным. Мудрый ход… Душечка не такой уж неадекватный, как кажется. Каким бы безумным он ни выглядел, пока его преподавательская методика не казалась слишком уж бессмысленной.
Ведь про Хаос он не лгал. И если этим четырем парням с одной девушкой доведется в будущем иметь с Хаосом дело… они должны были понимать всю серьезность этого выбора. Иначе их ждала смерть.
Подход магистра Даниэля, как бы он ни был хорош, здесь ошибочен.
– Протяни руку, – жестко сказал Анхель, и Марсель, стиснув зубы, подчинился.
Душечка перехватил распахнутую ладонь парня, крепко сдавил так, что вряд ли ее удалось бы вырвать, а затем, глядя в глаза Лёвушки, медленно прочертил пальцем линию по внутренней части кисти.
Марсель скривился, но так, словно вот-вот зарычит. Верхняя губа дернулась, как бывает у хищников, когда они пытаются показать клыки. Но парень не издал ни звука, лишь напряженно глядел на то, как палец магистра с острым язычком пламени на конце разрезает его кожу и тут же с руки вниз капает несколько капель крови.
Но не успели эти капли сорваться с ладони, как огонь взвился вверх, подхватывая подношение, словно голодный пес. Пламя заревело, а тысячи глаз на дне бездны… моргнули.
– Что теперь? – сквозь зубы с легким вызовом спросил Марсель, не отрывая глаз от провала, полного жажды и жара.
– А теперь поздоровайся, – хмыкнул Анхель и без улыбки добавил: – И спроси, готов ли Хаос подчиниться тебе.
– Приветствую тебя… Аргейниан Тьмунесущий, – проговорил Марсель, и Анхель слегка приподнял бровь, но ничего не сказал. – Скажи, о Великий, будет ли твой Хаос подчиняться мне?
В аудитории и так было слишком тихо, а теперь и вовсе, кажется, замолкли даже биения сердец. Лишь рев пламени нарушал мертвую тишину.
– Рад слышать тебя, Марсель Ревейер из рода Огненных львов, – прошелестел голос, одновременно напоминающий треск пламени и рокот горной лавины. Низкий и глубокий, как стон бездны. – Ты будешь сильным магом Хаоса… без сомнений. Но он никогда не подчинится тебе. Впрочем, ты можешь рискнуть… я буду ждать.
И языки голодного пламени опали, провалившись обратно в клокочущее отверстие.
Анхель отбросил руку Марселя в сторону и, не говоря ни слова, махнул ему головой, чтобы возвращался на свое место.
– Адельбер, твоя очередь, – приказал он так, что отказа не принималось.
Парень в жилетке явно хотел непринужденно усмехнуться, как делал это чуть раньше, даже повел мощными бицепсами, которые ярко демонстрировала кожаная жилетка, но ни одна эмоция так и не промелькнула на его лице.
Дальше все повторилось. Кровь упала в провал, пламя взревело, облизывая пальцы парня, и он, запинаясь, проговорил:
– Аргейниан Тьмунесущий… Скажи, могу ли я пользоваться твоей силой?..
Пламя заплясало так, словно смеялось.
– Пользуйся, Адельбер Переш, правнук Даркеллы Пепельной. Я давно ждал тебя.
И снова пламя несколько раз взметнулось вверх, будто Аргейниан смеялся.
А паренек в жилетке-то не такой бездарный, как казалось! Анхель взглянул на него, склонив голову набок и прищурившись. Не иначе как вспомнил Даркеллу, ведьму Хаоса, что полвека назад сожгла несколько деревень в пригороде столицы.
Хорошая была ведьма, между прочим. Сильная. Жаль, что умом тронулась.
– Алияра следующая, – бросил Анхель, взглядом отсылая Адельбера назад.
Девушка несмело приблизилась к магистру и сама протянула руку. Процедура повторилась, Алияра стояла неподвижно, прикусив губу. На лице не было ни кровинки.
– Начинай, – мягко кивнул Анхель, не выпуская руку девушки.
И не зря. Та дрожала, как замерзший по зиме котенок. Бедняжка.
– Арг… Аргейниан Тьмунесущий… – пискляво проговорила Алияра. – Стоит ли мне быть колдуньей Хаоса?..
Пламя взметнулось, жадно поглотив капли крови. А затем раздался бархатный ответ:
– Конечно, стоит, Алияра Деверель, – почти промурлыкал потрескивающий голос пламени. – Тебя я очень хотел бы видеть среди своих магов, милая Алияра… Ты будешь прекрасной колдуньей, прекрасной…
Анхель резко выдернул руку девушки из огня, своей ладонью развеяв высокие языки пламени, что тянулись из провала к Алияре. Бездна снова успокоилась. На время.
Магистр же посмотрел на девушку и, стиснув зубы, проговорил, лишь на секунду перед этим опустив глаза:
– Ты свободна, Алияра. На факультете Тьмы и Черных сил ты учиться не сможешь.
– Что?! – ахнула девушка, прижимая к себе окровавленную ладонь, с которой, между прочим, не стекало больше ни капли. Огонь-лезвие Анхеля одновременно и разрезало, и склеивало порез. Ловко! – Но почему? Ведь огонь сказал, Аргейниан сказал…
– Даниэль, быстро выведите ее отсюда, – повернув голову к выходу, приказал Анхель, и другой магистр, кивнув, тут же отделился от стены, где и наблюдал за происходящим с совершенно невеселым выражением лица. Он взял за руку упирающуюся Алияру и через плечо бросил коллеге: – Иногда я забываю, каким ты бываешь, Анхель.
Окинул Душечку взглядом, полным чего-то темного и мрачного, и вывел девушку из аудитории, приговаривая уже той:
– Ничего-ничего, милая, ну зачем тебе этот Хаос, ну сама же не хотела еще полчаса назад, помнишь?
– Тогда не хотела, а теперь хочу! Почему, почему он запретил мне?.. – всхлипывала она.
– Потому что, девочка… – уже в дверях тихо ответил Даниэль, – потому что Хаос сожрет тебя быстрее остальных.
И дверь за ними захлопнулась.
Мурашки защипали кожу под академической формой.
– Ну, кто следующий? – спросил тихо Анхель, словно на миг забылся. Поднял иссиня-черные глаза, радужки в которых будто стали крупнее. Оглядел оставшихся двух парней, даже не подумав взглянуть на меня. – Хельвиер, выходи.
К нему приблизился еще один парень, который прежде не подавал никаких признаков активности и вообще вел себя тише речной кикиморы, подкарауливающей жертву. Впрочем, он и впечатление создавал не сильно отличающееся от того, что могла бы произвести та кикимора. У него были короткие волосы, выбритые на висках и затылке, зато более длинные на лбу. Коричневые, с легким сиреневым оттенком, они падали ему на глаза, создавая лихой и немного разбойничий образ, что дополнялся цепью, протянувшейся от верхней части уха до нижней.
Анхель протянул руку, чтобы, как и прежде, взять ладонь парня, но Хельвиер покачал головой, ловко достав из сапога маленький крестообразный кинжал.
Душечка приподнял бровь, сложив руки на груди и мрачно наблюдая за происходящим. Хельвиер расположил кисть над огненным провалом, не моргнув глазом вспорол кожу на ладони, щедро сдобрив бездну огня своей кровью.
Пламя взметнулось вверх, став ярче и голоднее прежнего. Облизало пальцы и ладонь парня. По аудитории разнесся сильный запах жженой плоти.
Анхель не двигался с места, его лицо оставалось холодным и безэмоциональным, словно каменная маска. Но я видела, что он далеко не так безучастен, как хочет казаться. Черные глаза пылали яростью, а крылья носа едва заметно вздрагивали от скрытого бешенства.
Самоуверенный парень тем временем низко и четко произнес:
– Аргейниан Тьмунесущий, примешь ли ты меня в качестве проводника твоей воли?
Огонь все продолжал и продолжал облизывать его пальцы, сжирая все больше и больше крови. Рука адепта становилась черной от копоти, гари и подпаленной плоти. Хельвиер становился все бледнее, но руку не убирал. А бездна все не давала свой ответ, словно нарочно тянула время.
Что значит “словно”? И дураку понятно, что нарочно.
По лицу парня покатились крупные капли пота, но он все не убирал руку. В конце концов Анхель не выдержал и, сжав челюсти, с силой ударил парня по кисти, убрав ту от огня. И вот тогда раздался хриплый, трескучий ответ, смешанный со странным звуком, напоминающим чавканье:
– Хорошо, Хельвиер Рудус, очень хорошо. Конечно же, я разрешаю тебе быть проводником моей воли. Само собой…
Анхель скривился и дернул головой, чтобы Хельвиер шел на свое место. Лишь напоследок магистр негромко бросил:
– Твое зачисление на факультет под вопросом.
Парень широко распахнул глаза, но ничего не сказал, незаметно прижав раненую ладонь к животу. Сдвинул брови и отправился на свое место.
– Теодорус, – приказал Анхель, и Бледнушечка двинулся вперед, распахнув полные ужаса глаза. Все время, пока шел, он сжимал и разжимал пальцы, пощипывал сам себя и всячески оборачивался через плечо, словно кто-то должен был вот-вот окликнуть его и остановить, не дав добраться до страшного огненного провала.
Процедура повторилась, но, конечно, Теодорус не стал проявлять никакой инициативы, и в огонь упало лишь две капли его крови.
– Хаос… – проговорил парень, едва выдавливая из себя слова. – Буду ли я твоим магом?
Анхель, не сводящий взгляда с адепта, впервые вдруг кивнул, одобряя действия своего ученика.
Пламя жиденько взметнулось и опало, а из бездны прозвучал ответ:
– Теодорус Родевиль из семьи каменщика… – словно с насмешкой проговорила бездна. – Да. Ты будешь моим магом.
И все. Никаких больше шуток или намеков. Анхель снова кивнул Бледнушечке и головой указал ему его место.
Теодоруса как ветром сдуло. Магистр же глубоко вздохнул и направил на меня тяжелый черный взгляд, от которого сердце провалилось куда-то в желудок.
Удивительно, но на всем протяжении этого странного отбора я не испытывала ничего, кроме дикого любопытства. Бездна огня с тысячью глаз – это было жутко интересно! А вот черные глаза Анхеля, направленные на меня… от них знобило и бросало в жар.
– Что ж, – протянул магистр медленно, не отрываясь глядя мне в лицо. – Лунарис, прошу…
И снова широким жестом поманил меня к огненному провалу так, словно приглашал столу, полному яств.
Со мной он вел себя не так, как с остальными адептами. Что было довольно странно, хотя мне, как кошке, в принципе, весьма лестно.
Я неторопливо вышла вперед, гордо приподняв подбородок и не отводя взгляда от напряженного магистра. И чем ближе к нему становилась, тем сильнее замечала, как на самом деле вымотала его эта магия.
А ведь мне даже не пришло это в голову прежде. Да и вряд ли кто-то из остальных адептов видел, что Анхель периодически прячет руки за спиной, потому что его пальцы то и дело слегка подрагивают. Его смуглое лицо стало чуть бледнее прежнего, а радужки выглядели еще темнее и крупнее.
Сколько же сил нужно, чтобы открыть провал в бездну Хаоса и услышать голос самого бога?..
По позвоночнику снова прошла дрожь, едва я оказалась так близко к черному магу. К столь сильному черному магу…
– Вашу руку, шели, – мягко проговорил Анхель, нарочито медленно моргнув. Словно никуда не торопится. Протянул ладонь… будто приглашал потанцевать.
В голове вдруг зазвучала музыка, а время начало замедляться. Я моргнула следом за Анхелем и вдруг увидела себя где-то совсем в другом месте.
Над головой горели тысячи свечей, люди улыбались и кружились в волшебном вальсе. Тысячи огней вокруг, и я – в центре огромного праздника. Мое платье разлетается, как разноцветный плащ самой зари…
Открыла глаза и снова увидела напротив лишь черный взгляд Анхеля, который каким-то образом вытягивал меня с глубокого дна, куда я начала проваливаться.
В следующий миг моя собственная ладонь легла в руку магистра, и его палец с языком пламени в форме когтя разрезал кожу.
Жжет… но не больно. Это ерунда, а не боль.
Никто из них не знает настоящей боли…
Капли крови упали в огненный провал, мгновенно подхваченный столбом огня, что взметнулся почти до самого потолка.
Анхель едва успел отбросить мою руку от бездны. Он стиснул зубы, глядя на меня подозрительно горящими глазами. Пылающими ничуть не меньше, чем голодный провал под его ногами.
“Ну, давай задавай свой вопрос, Лунарис”, – говорили его глаза, но губы не произносили ни звука.
А я вдруг поняла, что не хочу ничего спрашивать. Бросила короткий взгляд на однокурсников, что прилипли к своим стойкам, подавшись вперед и вглядываясь в происходящее так, словно видели самое интересное представление в своей жизни.
Что ж, возможно, так и есть.
Я повернулась к пламени, откуда на меня выжидающе глядели тысячи переливающихся Хаосом глаз с черными вертикальными зрачками. Они одновременно моргнули, будто подбадривая, и под кожу нырнула волна жара.
Бежать нельзя.
Равносильно признанию.
Признанию в чем?..
Пауза затянулась. Анхель вдруг взял мою руку и едва заметно сдавил.
Я не глядела на него больше. Слышала только стук в собственной груди, оглушающий, будто твердящий каждым ударом:
