скачать книгу бесплатно
– Возродимся через кровь высших…
– Жютс иои фудб!
– Возродимся!
Не обращая внимания на стрелы, я шандарахнул двенадцатью молниями по столбу. Распределил заряды так, чтобы два-три из них ударили и по самой крыше.
На таком расстоянии разряды небесного электричества не просто расщепили столб, а разрезали в нескольких местах. Дымящиеся обломки посыпались на лучников.
Следом обрушилась площадка с теми лучниками, которые вели огонь по летающим небесным стражникам. Тяжёлая коломётная машина, похожая на баллисту, рухнула прямо на ряды защитников столба.
Вслед за этим раздался особенно сильный треск и грохот, которые перекрыли и крики ужаса, и мантры, и рёв гракков, бегающих между стенами.
Сверху посыпались толстые брёвна крыши, вместе с ними внутрь Лесной Крепости ненадолго ворвались лучи солнца, но их тут же заслонили падающие брёвна.
Падали они густо, как дождь. Одно бревно ударило меня в плечо и сбросило с хижины. Удар был такой сильный, что иероглиф «Телесная Крепость» моментально исчез. Да и сам Внутренний Взор прерывисто задрожал, будто у меня не было сил смотреть на него.
Вокруг меня с воем и треском падали брёвна. Я судорожно пополз ко входу в хижину – это единственное убежище, пусть и не самое надёжное. Линии мои дрожали, голова кружилась, снова затошнило. Я не мог рассчитывать на «Проворство Молнии», только на свои руки и ноги.
Вертикально направленное бревно грохнулось рядом со мной и разлетелось на толстые щепы. Следом за ним прилетело второе – его край ударил по моей левой ноге.
Из-за грохота вокруг, я не услышал собственного крика. Зато хорошо услышал хруст костей ноги, который эхом растёкся по остальным костям моего тела.
Подгребая руками, я наконец вполз, точнее – вбежал на руках, внутрь хижины. Её наклонные стены, состоявшие из поставленных углом брёвен, тряслись, но выдерживали удары деревянных снарядов. Вся комната заполнена клубами пыли и дыма – угли костра, раскиданные брёвнами, начали потихоньку подпаливать хижину.
Но и здесь не было покоя.
Сквозь грохот я разобрал возглас удивления, резко перешедший в завывание:
– Возродимся через кровь высших.
Из дыма выступила фигура лесного воина. Его одежда из шкур залита кровью, а из груди торчала окровавленная щепа. Кровь лилась из раны, бурлящим потоком. Непонятно почему он вообще жив?
Внутренний Голос напомнил:
«Потому что грязный колдун осенил его «Живой Молнией».
Повторяя мантру, лесной воин занёс надо мной копьё.
7. Меню паузы и самый добрый человек
– Жютс иои фудб, – добавил лесной воин, булькая кровью.
Вязка, с помощью которой я забрался на хижину, всё ещё намотана на мой кулак. Я выбросил её утяжелённый железным замком конец навстречу живому трупу.
Без «Отталкивания Вещества» использовать вязку сложно: нельзя ни управлять изгибом верёвок, ни направлять петли точно в цель, ни замыкать замки. Благодаря урокам Илиина, который надеялся сделать из меня славного небесного мента, я научился ловко бросать вязки даже без озарений.
Верёвка оплела руку с копьём – я дёрнул лесного воина на себя, одновременно откатившись в сторону. Он упал лицом в деревянный пол хижины. Бормоча о крови низких, начал подниматься, опираясь на копьё.
Постанывая от боли в раздробленной ноге, я перекатился ещё дальше, одновременно наматывая верёвку. Рука лесного воина с хрустом вывернулась за спину, но тот не закричал от боли, а продолжил жаждать крови низкого.
Я перебросил верёвку на горло воина и потянул на соединение с замком. Снова раздался едва слышимый из-за грохота хруст суставов, и воин заткнулся. При этом продолжал вяло шевелиться. Защёлкнув замок на верёвке, я откатился в сторону, одновременно натягивая верёвку. Ещё живой лесной зомби, выгнулся лодочкой, его сломанная вязкой правая рука коснулась темечка пальцами.
Добивать его сил уже не было.
И тут я понял, что брёвна больше не сыпались. Затишье продержалось несколько долгих секунд. Я боялся стонать, чтобы не нарушить эту успокаивающую тишину… Потом началось!
Мощнейший «Удар Грома» сотряс пол и стены хижины. Я был уверен, что это дело кулаков Хаки Энгатти. Вслед за ним последовали ещё несколько громовых ударов, такой же силы.
Подскакивая от ударов на деревянном полу хижины, я снял с пояса шкатулку и вынул кристалл «Мягкие Руки». К сожалению, мои Линии были ещё тонки, они едва осилили первую ступень целительского озарения. Сколько я ни водил руками по моей страшно раздавленной ноге – лучше не стало.
Тем временем огонь занял всю стену хижины. Я подобрал копьё, опёрся на него и, подогнув раздробленную ногу, заковылял к выходу.
Вся хижина регулярно сотрясалась от «Ударов Грома», к которым присоединились «Взрывы Воздуха» и гулкие перекаты «Порывов Ветра» – любимые озарения небесных воинов.
Я несколько минут прыгал перед горящей стеной, отыскивая выход из хижины. Хотя пожар и был сильным, но я почему-то был уверен, что не погибну в нём.
Уверенность всех небесных воинов в том, что высшие не гибнут от такой ерунды, как горящие хижины, давно передалась и мне.
После очередного «Взрыва Воздуха» обугленные брёвна зашатались и упали, открывая мне выход наружу. Я проковылял сквозь огонь – озарённая ткань защитила – и вывалился наружу.
Вся центральная часть крыши Лесной Крепости обрушилась, даже остальные столбы не удержали её. Теперь крепость напоминала футбольный стадион. Только в центре его не зелёная лужайка, а груда дров, среди которых бегали лесные воины.
Над ними вились небесные стражники на «Крыльях Ветра». Выставив копья, как жала, они пикировали на жертву, протыкали её и взмывали обратно. Другие били по ним озарениями.
Забавно, но обе стены, и внешняя и внутренняя, остались целыми. Вероятно, Илиин приказал нашим войскам наступать через пролом в крыше. Таким образом, самое грозное оружие низких – озарённые гракки – оказалось бесполезным.
Явственно слышно, как творения грязи ревели в простенке, шлёпали лапами по воде и время от времени громыхали озарениями. Хитрая ловушка низких сработал против них. Если не открывать ворота, то можно не бояться атаки гракков, сконцентрировавшись на уничтожении лесных воинов.
И это уничтожение активно происходило прямо сейчас. Со всех концов разрушенной деревни разносились удары боевых озарений, стоны умирающих и команды самых старших.
Для меня же война закончилась – надо срочно лечить ногу, пока не умер. Она болела так сильно, что боль оглушала, забивая звуки битвы.
Проверил Внутренний Взор. Толщины Линий, быть может, и хватило бы на короткий полёт, но лучше не рисковать. Если не удержусь на крыльях, то свалюсь на один из многочисленных заострённых кольев, торчавших из завалов.
Опираясь на копьё, попробовал взобраться на груду брёвен, но оттуда на меня выскочил окровавленный лесной воин.
Его лицо покрывала густая чёрная борода, которая начиналась прямо от нижних век и как-то по-звериному срасталась с чёрными волосами на голове. Борода и голова лесного дымилась, а одежда из шкур наоборот – мокрая насквозь, с неё лились потоки воды.
– Возродимся же! – заорал он и бросился на меня, размахивая ржавым железным топором. На его широком лезвии ещё угадывались полустёртые дивианские иероглифы рода Хатун.
Я кое-как успел поднять копьё и вызвал один узор озарения «Тяжёлый Удар». Рассчитывал, что волосатый сын лесного народа напорется на него, а «Тяжёлый Удар» поможет удержать копьё.
Но бородач просто оббежал остриё копья и рубанул по мне топором. Я смог отвести из-под лезвия голову, поэтому оно ударило по наплечнику, перерубило кожу доспеха и отскочило от озарённой тканевой обмотки на плече.
Но удар был сильный – я упал на спину. А лесной воин торжественно прорычал:
– Возродимся! – И крутанул топор, метясь в моё лицо.
В момент замаха перед ним появилась тощая фигурка Реоа. Девушка вышла из задымлённого воздуха и всадила в грудь бородача оба кинжала. Потом вынула их и ускользнула в сторону, одновременно проведя лезвием по подмышке воина, перерезая мышцы и сухожилия. Топор выпал из обмякших рук и ударил лесного бородача по темечку. Впрочем, умер он не от этого, а от двойного удара кинжалами в оба глаза.
Отпихнув ногой труп, Реоа сунула кинжалы в ножны на груди и бросилась ко мне.
Меня окружили какие-то незнакомые стражники, защищая от новых нападений.
Без всякого предупреждения Реоа погрузила меня в «Облако Тьмы», отсекая от всех телесных ощущений.
? ? ?
Избавившись от оглушающей и отупляющей боли, я остался наедине с собой в полной темноте. Я не чувствовал ни рук, ни ног, ни того, что лежал на мокрых брёвнах.
И это было прекрасно. Будто во время напряжённого прохождения сложного уровня в игре, я вызвал меню паузы, чтобы отдохнуть и сходить в туалет.
Кстати, не ходил ли я в туалет прямо сейчас?
Я не раз видел, как мочились под себя раненные воины, ожидающие лечения под воздействием «Облака Тьмы». В этом не было ничего унизительного. Но мне отчего-то хотелось оставаться в героически виде. То есть – не обоссавшимся.
Я прислушался к чёрной пустоте, будто сквозь неё могли проникнуть звуки внешнего мира. Представил, что сейчас происходило вокруг меня.
Скорее всего, Реоа уже уняла кровь и начала применять озарение «Укрепление Остова». Оно поможет собрать мою ногу, раздробленную на мелкие косточки, перемешанные с отбивной из разорванных мышц.
Именно в таких случаях становилось важным мастерство целителя, не зависевшее от магии. Ведь если не знать, как правильно воссоздать ногу, то я останусь калекой. Не на всю жизнь, конечно, а пока не найду другого целителя, который заново пересоберёт криво реставрированную конечность.
Но я не сомневался в знаниях Реоа. У неё всегда был ответ на всё.
О том, как протекала битва, фантазировать не хотелось. Всё равно всё увижу, когда спадёт «Облако Тьмы».
Снова подумал о Реоа Ронгоа.
За те дни, что мы жили в Ач-Чи, с девушкой произошла интересная трансформация. Она не только чуть потолстела, перестав быть толщиной с древний скелет, найденный на ступенях храма, но приобрела интерес к воинскому делу.
Она с удовольствием изучала кинжальные приёмы и секреты разведки. Научилась передвигаться так неслышно, что я пугался, когда во время моего спора с кем-либо она вдруг выступала из пустоты и заявляла, что у неё «есть ответ».
Экре Патунга однажды похвалил Реоа:
– Ты становишься настоящим военным целителем. В славной истории Дивии известны герои, которые умели сочетать целительские умения с боевыми.
– Я знаю, – самоуверенно ответила девушка. – Ведь многие эти герои были из рода Ронгоа.
Она не рассказывала, чем именно занималась, когда уходила в разведку с небесными воинами и стражниками, но однажды призналась, что ей пришлось убить низкого.
– Я ему кинжал в горло, вот сюда вставила… – она ткнула пальцем на мою шею. – Если тут разрезать, – она провела пальцем по моей шее, – то человек сразу начнёт задыхаться и не сможет позвать на помощь.
– Наверняка это был какой-то низкий негодяй? – спросил я.
– Кажется, этот человек, то есть этот низкий, ни в чём не был виновен. Он стоял на страже какого-то сарая.
– Тогда зачем ты его убила?
Реоа замотала головой, будто сама не хотела в это верить:
– Старшие сказали мне, что так надо. Приказали использовать «Прозрачность Воздуха», чтобы незаметно подкрасться к низкому и убить его. И я ему кинжал воткнула. Вот сюда…
Сложно понять, почему Реоа так переживала за смерть низкого. Ведь все дивианцы, независимо от их доброты или социального положения, совершенно одинаково относились к низким: считали их не выше слуг и служанок.
– Ты… ты расстроена, что убила его? – осторожно спросил я. – Если тебе станет легче, то я тоже убил несколько низких. И совершенно не переживаю из-за…
– Ах, – поморщилась Реоа. – Я не переживаю. Убила и убила. Это несложно, особенно когда он просто стоял и ничего не делал. Даже меч свой не обнажил.
– Хм, чем же ты так озабочена?
– Пойми, Самиран. Если мне так легко убить низкого, то… то неужели мне будет так же легко убить и высшего? У высших людей и низкой грязи одинаковое строение тела и расположение органов. Всего лишь воткнуть кинжал вот сюда и всё… Я понятно объяснила?
– Ясненько.
– Когда думаю об этом, мне становится страшно.
Мне тоже было страшно. Я всё ещё не принимал той лёгкости, с которой прирождённые жители Дивии убивали низких. Особенно после того, как мы прожили среди них много дней.
Вот и Реоа – самый добрый человек, которого я встречал в этом мире – сокрушалась не от того, что зарезала какого-то ач-чийского стражника ради тренировки, а из-за того, что есть вероятность, что она так же легко зарежет прирождённого жителя.
– Ничего, – успокоил я её. – Прирождённого нельзя убить так легко.
Бесцветные, почти пустые глаза Реоа вопросительно уставились на меня.
– Ведь тогда тебя поймают небесные стражники и отнесут в Прямой Путь, – пояснил я.
– Спасибо, что пытаешься успокоить меня. Ты вообще самый добрый, кого я только встречала.
Реоа Ронгоа вступила в военный отряд исключительно под влиянием чувства ко мне. Чувства, которое она не могла развить в отношения, так как происходила из слишком славного рода. Ронгоа не могли опуститься до Саран.
Если раньше она наблюдала за жизнью военных со смесью любопытства и брезгливости, то теперь, как положено прилежной девочке, постигала тонкости воинского дела. По крайней мере, той его части, которая касалась разведки.
И если судить по тому, как она расправилась с лесным бородачом, девушка не только научилась убивать, но делала это, как другие воины – с лихими и совершенно ненужными выкрутасами.
В Реоа пробудилась кровожадность, которая почиталась у дивианцев за доблесть.
И в такие моменты похожесть её лица на обтянутый кожей череп более не казалась забавной.
? ? ?
– Унесите его, – сказала Реоа.
Я открыл глаза. Оказывается «Облако Тьмы» давно развеялось, я просто лежал с закрытыми глазами. Кажется, даже заснул!
Посмотрел на свою ногу. Она больше не выглядела, как отдавленная бульдозером, но и совершенно здоровой тоже не казалась. Вместо гладкой кожи (у меня всё ещё не были гладкие, не волосатые ноги) до самого колена мою ногу покрывала кровавая короста. Местами она треснула, и там блестело что-то розовое.
Я был почти раздет, осталась только пропитанная потом и кровью обгорелая туника, пояс со шкатулками и кинжалом, сандалии и, почему-то, наручи. Всё остальное Реоа сняла, чтобы не мешало исцелению.
