скачать книгу бесплатно
– А это уж ты начальство, тебе видней, – сощурился Димон.
Он у нас страшненький, личико скукоженное, весь ощипанный, глазки маленькие, живенькие, цвета детской неожиданности.
– Димон, я всё понимаю, ты на прошлой неделе в первый раз про Шерлока Холмса прочитал. Я книжку на столе видел. И меня ты теперь за Ватсона держишь.
А только зачем же ты, гад, мне всю отчётность портишь?
Что, что я там, наверху наплету? Что это оборотни в волчьей шкуре? Днём – люди, ночью – волки, потому что всё так… осмысленно? Или некто так зверей выдрессировал и теперь с их помощью убивает? Идеальное орудие убийства. И показания никогда не даст против тебя.
Или это инопланетяне в облике волка?
А знаешь, что мне полковник наш славный скажет? – Смерть от укушения – закрывай дело! У меня на шее ещё полтора десятка дел висят. А тут бомжом больше – бомжом меньше…
– Да не бомжом! – ощерился Колымагин.
– Что? – растерялся я.
– Не бомжом, говорю. На жмурике костюм от Хьюго Босса. На руке «роллекс» золотой. Не бомжовский репертуарчик.
И как Хьюго Босс на нашу помойку забрёл? Собирал пустые бутылки?
– Ну, всё, – схватился я за голову. – На несчастный случай не спишешь. Добро пожаловать, глухарь!
Ладно, воем горю не поможешь. Устанавливать будем убиенного. Поищем в без вести пропавших. «Роллесы» у нас не как полканы нерезаные, на кого-нибудь выйдем. В местную газетёнку приметы тиснем, авось клюнут безутешные родственники.
Не журысь, хлопчик! Дуракам везёт – может, чего и надыбаем.
* * *
Я вдыхал темноту. Тьма пахла ознобом и пылью. Потом по лицу у меня пробежало что-то. Такое щекотное и даже на ощупь многоного-мерзкое. Паук, что ли? Потом, помимо лица, у меня прорезалось еще и тело. Потом и конечности вылупились, созрели.
Тьма вынашивала меня, как чрево. Лелеяла. Баюкала.
Она меня ограждала от бед. Она мне сказки сказывала. Она меня выкармливала чёрным молоком.
Наконец она меня родила. Она взяла меня за руку – голенького, розового – и повела.
Я учился ходить. Раз шажок, два шажок…
И вот мы идём. Она большая, мягкая, затейливая, как грозовая туча. Я – маленький, как окурок.
И я так стараюсь, загребаю своими кривенькими ножками. И у меня уже получается, я уже наловчился топотать… И вокруг травы – и мышиный горошек, и пастушья сумка, и мать-и-мачеха с фиолетовыми прожилками. А потом я вдруг замечаю, что всё это растёт на кладбище.
Тропинка путается в ногах, я об неё спотыкаюсь, распутываю петли, ковыляю дальше.
Сначала старое кладбище. Уже безымянное. Столетними деревьями проросшее сквозь своих питомцев. Потом поновее, но скудное. Пустырь, утыканный крестами.
А потом и современные мавзолеи. Их могила – их крепость. Они и на том свете собираются держать оборону до последнего. И башенки, и бойницы, и подъёмные мосты. И пулемёт «максим» на тачанке в каретном сарае. Захоронение в замке на одну персону.
И вот я подхожу к одному. А он, как замки Португалии, в готически-мавританском стиле, с позолоченной стрельчатостью, с зелёными расписными «азулехос», изразцами, с витиеватыми и душными минаретами из чёрного мрамора. И на султанском по красоте крыльце, просто из сказок Альгамбры, – деревенская развалившаяся корзина, в каких корм кроликам задают. А на дне что-то шевелится.
Я наклоняюсь, а там – отрезанные пальцы. Я отшатываюсь, – а надо мной, в вышине декадентски прекрасного заупокойного замка, сияет надпись золотом: «Тельпугов».
* * *
Он – субтильный, с лицом перезрелого пупса, лысый, но с инфернальной косой на запятках. Она – блондинка за сорок, с выражением вечной незаслуженной обиды на лице.
– Что у вас случилось? – почти как доктор, вопрошаю я.
– Вы, наверное, подумаете, что мы ерундой занимаемся…
Обязательно подумаю.
– Или что мы сумасшедшие…
Очень похоже.
– И мы поэтому очень долго не решались к вам обратиться.
Очень жаль, что решились.
Она как будто прочитала скабрёзные мысли, всполохнулась, уставилась недоверчиво. Насупилась. И замолчала. Ждёт, что я её уговаривать стану.
Я тоже помолчал.
– Ну, если у вас всё… – я сделал вид, что складываю бумаги. Не поможет. От таких не отвяжешься. Мало того, что с лабудой пожаловали, ещё сочувствия требуют.
– Нас пугают, – вырвалось у мужа.
Напугаешь вас…
– Да подожди, – пихалась локтем супруга.
– Да так и есть. А у нас ребёнок маленький.
Я снова разложил бумаги.
– По порядку. Чётко. Кто пугает? Как? Чем?
– Понимаете, нам стали приходить письма. Нехорошие такие. Вот мы тут принесли, – муж засуетился, откуда-то из-под мышки стал выколупывать листки.
Я взял эти туалетные шедевры, разгладил на коленке.
«Ты падаль! Остановись!» – на одной бумажке.
Краткость – сестра таланта.
«Ты тварь! Прекрати, иначе будет плохо», – на другой.
Ну, а дальше – классика жанра. Про то, что некие хорошие люди покажут кузькину мать этим, плохим. Вплоть до высшей меры наказания.
– Ну, и как вы думаете, кто из ваших знакомых так вас любит? – поинтересовался я. Писем-то набралось штук семь. Долго терпели, горемычные. Отпечатаны на принтере. А у кого сейчас нет компа! Безнадёжно.
– Знаете, ни на кого так сразу не подумаешь, – завёл мужик.
– И что вы должны остановить и прекратить? – въедался я.
– Может, мой новый финансовый проект имеют в виду? – опять заныл, заколебался мужик.
А дама сразу определилась:
– Танька это. Сестра его. Остальное для отвода глаз.
Мужик зашипел:
– Да ты всё выдумываешь… Это же конкуренты мои!.. Наверное…
– Да ничего я…
– С чего бы ей так озорничать, вашей Таньке? – пытаюсь вернуть их к нашим баранам.
– Муж ей всегда помогал. В смысле – деньгами.
– Ну, как же ещё. А кто у нас муж?
– У меня бизнес, – с достоинством отрапортовал пупс.
– И чем пробавляетесь?.. На чём деньги варите?
– У меня рекламное агентство.
Ещё один вечный двигатель торговли.
– Ну, и что там с сестрой-то? – снова спрямил я.
– Нет, товарищ капитан…
– Да она это! – шарахнула по столу преданная половина рекламного гения. – Всегда деньги из нас тянула. А теперь она замуж вышла. А у нас второй ребёнок родился. И мы так решили…
– В общем, вы её сняли с дотации.
– У неё муж есть. Пусть он и кормит.
– Да это не она!
– Да некому больше! – снова начали толочь воду в ступе.
– Ещё кандидатуры? Друзья? Соседи?
– Да вроде со всеми в хороших отношениях. А там… Чужая душа, так сказать, – снова замямлил пупс.
– …Колымагин! – гаркнул я по-фельдфебельски в дверной проём, куда только что сунулся мой визави. Супруги от меня шарахнулись. Моргая крошечными глазками, помесь двоечника с нечёсаным лешим предстала передо мной.
– Ты знаешь, что твои протоколы отдел читает, как поэму… Колымагин, ты про орфографию что-нибудь слышал?
– Не в орфографии счастье, – индифферентно откликнулся Димон.
– Горбатого могила… – вздохнул я. – Я не о том. Пробей мне по базе данных вот этого человечка. Не в службу, а в дружбу, – и я накарябал ему на листочке.
– Мне вот эта очень нравится, – любовно вчитался я уже в эпистолу для любящих супругов. – «По делам твоим воздастся тебе. Ты жди!» Ты иди, иди, Колымагин. Видишь, тут беседа приватная, интимная. А солнце, товарищ негр, между прочим, ещё высоко… К сестрице я вашей загляну, если хотите, постращаю её. Списочек конкурентов, которых подозреваете в пакостях, вот на этой бумажке мне начертайте. Пока всё, – плавно завершил я обмен мнениями.
Будете трупом, заходите. Обслужу по первому разряду.
– Всё. У меня шесть убийств нераскрытых.
И, раскинув руки, погнал всех скопом на выход, как цыплят из курятника.
* * *
– …А как ты догадался, что это Тельпугов?
– Кто Тельпугов?
– Ну, бомж в Хьюго Боссе.
Я бросил над отчётом корпеть.
– А с этого места поподробнее. И без «турбулентности трупов», пожалуйста.
На днях у нас «летун» с крыши двенадцатиэтажки навернулся. Так Колымагин написал трактат по аэродинамике, доказывая, что «благодаря турбулентным свойствам трупа» он самостоятельно не мог преодолеть порог сверхзвуковой скорости и, следовательно, не в состоянии был лечь в имеющую место точку падения.
Весь отдел погибал от хохота.
Правда, потом выяснилось, что Колымагин оказался прав…
– Ну, как, ты сказал «пробей», я и пробил.
Тельпугов типа хозяин стройфирмы. Жена на Кипре обретается. Сам вроде выехал в командировку на месяцок.
На самом деле, рэкетом, конечно, баловался, и все нарконоши в этом районе под ним.
Такой блевотный чувак, не зря его и собачки выплюнули, стошнило бедолаг.
Я как услышал от экономки, в чём он из дому подался, – сразу въехал: наш клиент.
Его б ещё месяца два не хватились, если б не ты. Колись, Землицын, как ты на него вышел? Как допёр, что это он?
Я молчал. Сознаюсь, что фамилия клиента мне в ночном кошмаре привиделась – по психушкам затаскают.
