Ржев 42-го и моя мама 128464

Ржев 42-го и моя мама 128464

Л. Тыркова

К 100-ЛЕТИЮ МАМЫ И 75-ЛЕТИЮ ВЕЛИКОЙ ПОБЕДЫ…

Автор обложки Л. Тыркова

Редактор Д. Шейнтова

Ждем ваших отзывов [e-mail]

© Л. Тыркова, 2023

ISBN 978-5-4498-4221-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

До войны

Маме было десять лет, когда она едва не стала дочерью «врага народа». Её отец, Павел Афанасьевич Тырков, активный участник нашумевшей в 1905 году декабрьской стачки на Ярославской большой мануфактуре (ЯБМ), в простонародье – фабрике Корзинкиных, в годы сталинских чисток был по доносу обвинён в шпионаже.

«Пришли люди в кожанках, устроили обыск, но предупрежденный отец успел сжечь документы. И вообще много что было сожжено, в том числе и письма Емельяна Ярославского. Боялись ссылки», – вспоминала старшая дочь. Но посадить отца не успели. Утром 20 декабря 1930 года, когда за ним приехал «воронок», сорокадевятилетний Павел Афанасьевич был уже мертв – сердце не выдержало. Так он «спас» себя и семью от лагерей.

А для мамы её отец навсегда остался в памяти пламенным революционером, другом Е Ярославского. И в анкетах о социальном происхождении комсомолка Надя Тыркова гордо писала – из рабочих.

В километре от ткацкой корзинкинской фабрики на краю деревни Починки стоял одноэтажный деревянный домик, где с 1903 года Тырковы снимали в мезонине комнатку. Там у них родилось десять детей (четверо умерли в разное время). Жили в страшной нужде. Революция ничего не изменила в их нищенской жизни. Лишь в 1928 году семья из семи человек получила от комбината комнату в двухкомнатной коммунальной квартире в фабричных корпусах, или, как их еще называли – казармах.

На Ярославской большой мануфактуре, переименованной в советское время в комбинат технических тканей «Красный Перекоп», всю свою недолгую жизнь проработал отец Нади, там стала инвалидом мать, а теперь работали старшие брат и сестра. На очереди были остальные дети. Это красное, зловещее шумное здание словно поглощало их семью, и мама зареклась, что на «Перекопе» не будет работать никогда. Она много читала, прекрасно закончила 8 классов и мечтала учиться дальше. Но какая учеба, если в семье подрастали еще три младшие сестрёнки, а на всех – одни валенки. И в 16 лет маме пришлось-таки пойти на эту треклятую фабрику.

В 1936 году в Ярославле произошло судьбоносное для города событие: отделившись, наконец-то, от Ивановской области, Ярославль стал самостоятельным областным центром1, и в городе появилось собственное Ярославское управление связи. На стремительно развивающийся городской центральный телеграф срочно требовались работники, и мама, уже отработавшая два года телефонисткой на почте, в августе 1938 года пришла туда учеником телеграфиста.

Обстановка в зале неприятно поразила её, напомнила фабрику: тот же шум, гул, стрекот аппаратов. Но сама работа увлекала, и мама старательно учила на ключе точки-тире азбуки Морзе, а когда на телеграф поступили буквопечатающие на бумаге аппараты Боде, овладела и этой техникой. При этом она готовилась к экзаменам в техникум: желание учиться дальше не оставляло ее. И когда одна из младших сестер закончила школу и тоже стала работать, мама поехала на учебу.

Из ПРИКАЗА по Яртелеграфу от 26 августа 1939 г.

«Тыркова Надежда Павловна увольняется по собственному желанию в виду ухода учиться (справка Ивановского техникума связи)».

С 1-го сентября 1939 года мама стала студенткой радиоотделения. Могла ли она тогда предполагать, что выбор этой специализации определит ее судьбу. Учеба в Иваново – самое счастливое мамино время. Здесь она встретила свою первую любовь, однокурсника Юру, Юрика… Его убьют в первые месяцы войны.

1940 год

22 июня 1941 года застало маму в Иваново. Закончилась сессия. Как всегда она сдала прекрасно экзамены и собиралась на практику в Ярославль. А в тот день решили со студентами пойти на дневной спектакль в театр: Горьковская опера привезла «Ивана Сусанина». Из воспоминаний очевидцев тех событий:

«Спектакль закончился часа в четыре. Народ, не спеша, расходился. Почему-то посредине площади Революции стоял милиционер, и на боку его висела сумка явно с противогазом. Не сдержав любопытства, мы подошли и спросили его об этом. Он спокойно ответил: «Вы не слышали? Германия начала против нас войну».

Они с Юрой сразу побежали в военкомат. Там было полно народу, все рвались добровольцами на фронт. Но мобилизации подлежали лишь рожденные с 1905 по 1918 год, а мама родилась в 1920-м.

Со 2-го по 30 июля 1941 года студентка Надежда Тыркова проходила учебную практику на Ярославском телеграфе. Перед возвращением в Иваново сфотографировались на память с матерью и старшей сестрой. Это последний довоенный снимок мамы. У всех строгие и сосредоточенные лица.

Впереди фронт и четыре страшных года разлуки.

1941 год. Конец июля.

Связь и война

Историки считают, что одной из причин поражения Красной армии в первый период войны стало отсутствие радиосвязи. Невозможность быстро скоординировать действия отдельных частей и соединений приводило к путанице и неразберихе, и как следствие – неоправданно большим потерям личного состава и техники.

Вот что писал о первом дне войны маршал К. К. Рокоссовский:

«Дежурный доложил, что связь нарушена. Не отвечают ни Москва, ни Киев, ни Луцк. Связь все время рвется, положение на фронте неизвестно. С командованием округа связаться никак не могли. От него за весь день 22 июня – никаких распоряжений. Всю информацию пришлось добывать самим. Но далось это дорогой ценой: многие штабные офицеры погибли, выполняя задания».

А это из воспоминаний генерала И. И. Федюнинского:

«Радиостанций в штабах не хватало. Приказы и распоряжения доходили до исполнителей с опозданием или не доходили вовсе. Противник, пользуясь этим, просачивался в тыл наших подразделений, нападал на штабы частей».

Но если на земле еще можно было применить проводную телефонную сеть, то как быть с танками, самолетами, кораблями? Между ними не протянешь телефонный кабель и не пошлешь связных.

«В воздухе мы становились как бы глухонемыми. Нам был доступен лишь один способ „переговоров“ – покачивание крыльями. Насколько больше наши летчики одержали бы побед, имей они возможность в нужный момент послать в эфир слова, предупреждающие товарища об опасности, указывающие ему цели», – рассказывал маршал А. И. Покрышкин.

В танковых войсках дело обстояло не лучше. Большая часть бронемашин не имела никаких средств связи, кроме такой:

«Командир танковой роты перед началом боя вылезал из башенного люка и флажками сигналил: „Делай, как я“. В том случае, если атака не удалась и надо остановить танки, командир был вынужден снова вылезать из танка и на виду у противника и снайперов опять сигналить флажками», – из книги Ю. Мухина и С. Бацанова «Война и мы».

Да что говорить, если в начале октября 1941-го Жукову для выяснения обстановки пришлось самому по распутице ехать искать штаб Резервного фронта, которым командовал Буденный – не было связи.

Из ПРИКАЗА №0243 «Об улучшении работы связи в Красной армии» от 23 июля 1941 года..

«Опыт войны показал, что неудовлетворительное управление войсками в значительной мере является результатом плохой организации работы связи и, в первую очередь, результатом игнорирования радиосвязи, как наиболее надежной формы связи. У нас в нарушение всех правил по телефонам ведутся оперативные переговоры, в открытую называются части, соединения, их задачи и дислокации, фамилии и звания начальников. Тем самым в руки врага попадают совершенно секретные сведения.

Приказываю: в 5-дневный срок сформировать четыре школы радиоспециалистов.

Народный комиссар обороны СССР И. Сталин.

Начальник Генерального штаба КА генерал армии Г. Жуков».

И в июле 1941 года в системе военной разведки в Москве было сформировано первое подразделение по подготовке разведчиков-радистов – 55-я Отдельная запасная радиорота (ОЗР), численностью примерно 160 человек, которая дислоцировалась в Москве в Чернышевских казармах. Там готовили радистов для партизанских соединений, военной разведки и Наркомата внутренних дел для работы в тылу противника. В сентябре 1941 года, 55-ю радиороту преобразовали в 40-й Особый запасной радиобатальон (ОЗРБ) и перевели в Сормово. Так была создана знаменитая горьковская разведшкола.

55-я радиорота. РАЗВЕДШКОЛА

Итак, практика Ярославле закончилась и мама вернулась в Иваново. Ее уже ждала повестка в военкомат: армии нужны были радиоспециалисты. В военкомате ей предложили… стать разведчицей! Но именно – предложили.

В 55-ю отдельную запасную радиороту зачисляли только на добровольной основе. Однако сам подбор будущих радистов-разведчиков проходил жёстко. Учитывалось всё: социальный статус (никаких раскулаченных или репрессированных-!), физическое здоровье, успехи в учебе, положительные характеристики и т. п.

Отбирали поштучно, просеивали через сито спецпроверок. Предупреждали: «Можешь попасть в руки фашистов, и тогда – пытки, мучительная смерть». Решался не каждый. Мама дала согласие.

Из СПРАВКИ Ивановского электромеханического техникума:

«Тыркова Н. П. выбыла из техникума в августе месяце 1941 года с 3-го курса в ряды РКА».

В Центральном архиве Министерства обороны РФ в Подольске (ЦАМО РФ) мне удалось найти свидетельство о мамином зачислении.

Из ПРИКАЗА по 55-й Отдельной Запасной Радио-Роте от 27 августа 1941 г.:

«Прибывших военнообязанных с сего числа полагать прикомандированными к роте и зачислить на продовольственное питание». В списке под №2 – Тыркова Надежда Павловна.

Из сохранившихся документов по 55-й ОЗР видно, что режим жизни в роте был крайне напряженный: теория и практические занятия по 12—14 часов в сутки, порой – по ночам. Выходных как таковых для курсантов не существовало: в воскресенье – занятия до обеда.

Их обучали всему, что могло пригодиться в подпольной работе: стрельбе и вождению автомобиля, основам конспирации и составлению легенды.

Был еще один предмет – прыжки с парашютом, но его изучали только теоретически. Потом, на фронте, после первого прыжка мама потеряла сознание: оказалась, что неустойчивость ее вестибулярного аппарата вызвала спазмы сосудов головного мозга. Парашют ей был противопоказан, и впредь линию фронта ей приходилось пересекать пешком.

Но главным в разведшколе, конечно же, было радиодело. Часами отрабатывали приём на слух азбуки Морзе и передачу на ключе. Наращивали скорости. Приём 120 знаков в минуту считался отличным. Мама принимала по 140.

Изучали переносную коротковолновую радиостанцию «Север». Нужно было досконально знать, куда и зачем припаяна каждая из сотен проволочек, чтобы быстро найти неисправность, если она случится в тылу врага.

Радиостанция «Север». Вес с источниками питания около 10 кг.

Особое внимание в ЦАМО РФ мое внимание привлекли документы по политической подготовке, о дисциплине в батальоне2 и моральному состоянию личного состава.

Есть над чем поразмышлять.

Из Политдонесения политрука 40 ОЗРБ:

«Все курсанты горят желанием быстрее окончить учебу и отправиться на фронт. Часто можно встретить товарищей, считающих себя обиженными, что временно оставлены для работы в тылу. Те, кто отправляется на фронт бывают самыми жизнерадостными».

А вот весьма любопытные факты о нарушении дисциплины и наказаниях за это.

Из Политдонесения политрука 40 ОЗРБ:

«Вместе с тем необходимо привести единые случаи проявления неустойчивости и недисциплинированности.

Курсантка С. 18-го мая дезертировала из части, за что показательным судом при части была осуждена к 10-ти годам лишения свободы.

Курсантка Я. совершила самовольную отлучку, наложено дисциплинарное взыскание – 10 суток ареста, после чего будет откомандирована как недостаточно устойчивая и не подходящая для нашей работы.

Одно взыскание за смех в строю получила курсантка 1-й роты член партии К.

Кроме того, наказан один комсомолец С. за то, что у него в трамвае вытащили комсомольский билет и красноармейскую книжку. О хищении документов заявлено в 4-е отделение милиции, произведено дознание. Сам факт беспечности и ротозейства обсужден на комсомольском собрании и красноармейским товарищеским судом С. исключен из комсомола.

Эти случаи единичные и на них было обращено внимание всей общественности. За декабрь нами откомандировано 24 человека курсантов, не отвечающих нашим требованиям».

И далее:

«Весь остальной личный состав готов в любую минуту выполнить любое поручение партии и правительства, любой приказ Родины. Горит желанием как можно быстрее подготовиться и ехать на фронт для выполнения боевого задания. Дисциплина личного состава части стоит на должной высоте. Политрук Караваев».

О партийно-политической работе политрук докладывал в Генеральный Штаб (!):

«В 40 ОЗРБ организованы обязательная ежедневная политинформация и ежедневная читка газет. Основные темы проведенных политинформаций: «Героизм советских людей в тылу и на фронте», «Провал плана окружения Москвы», «Красный воин в плен не сдается».

Еженедельно в батальоне по четвергам и пятницам по 2 часа с утра проводятся политзанятия. Вот одна из тем – «Дисциплина, организованность – верный путь к победе над фашизмом». Помимо этого лекции и доклады на темы: «О т. Сталине», «Как советский закон карает за самовольные отлучки и дезертирство», «Экономические ресурсы Германии иссякают»» и т. п.

28 июля был издан знаменитый приказ Сталина №227. Официально он назывался: «О мерах по укреплению дисциплины и порядка в Красной армии и запрещении самовольного отхода с боевых позиций». У солдат он получил название «Ни шагу назад!». После этого Приказа стали создаваться штрафные батальоны, куда попадали военные, совершившие преступления, а порой – лишь за поступки, неугодные начальству. После войны Приказ №227 маршал Жуков назовёт  позорным. В открытой печати Приказ будет опубликован лишь в 1988 году, вызвав ожесточенные споры современных историков.

Из ПРИКАЗА №227:

«Отступать ещё – значит загубить себя и вместе с ним Родину. Паникёры и трусы должны истребляться на месте. Отныне железным законом дисциплины для каждого командира, красноармейца, политработника должно явиться требование – ни шагу назад без приказа высшего командования. Командиры роты, батальона, полка, дивизии, соответствующие комиссары и политработники, отступающие с боевой позиции без приказа свыше, являются предателями Родины. С такими командирами и политработниками и поступать надо как с предателями Родины».

В 40-м ОЗРБ Приказ получили в 24.00 30 июля. Срочно был созван партийный актив батальона. В 6.30 документ был зачитан перед всем личным составом батальона, и сразу был открыт митинг.

Из донесения политрука Караваева:

«Во всех выступлениях сквозила ненависть и презрение к трусам, паникёрам, симулянтам, безграничное желание быстрее подготовить себя и достойным патриотом Родины пойти на фронт, защищать Родину, с честью выполнить приказ т. Сталина. По окончании митинга единогласно было принято решение:

Наша святая обязанность, отдать все силы скорейшему освоению программ боевой и политической подготовки. Кто нарушает дисциплину, кто плохо справляется с задачами боевой подготовки, тот такой же трус и паникёр, тот пособник врага. Железной метлой выметем из своих рядов нарушителей порядка и дисциплины, шкурников, трусов и спекулянтов.

Мы курсанты, командиры и политработники 40 ОЗРБ клянемся Вам, тов. Сталин, что отлично овладеем своей специальностью, отдадим все силы и не пожалеем жизни во имя Родины! ЗА НАШУ ПОБЕДУ! ДА ЗДРАВСТВУЕТ СТАЛИН!».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

В 1918 году заштатный городок Иваново-Вознесенск вдруг становится городом губернским. Впрочем, не вдруг. С 1917 этот революционный город возглавил М. Фрунзе, а в 1920-м Ленин назвал Иваново-Вознесенск третьим пролетарским городом после Москвы и Питера (интересно, что в 1765 году императрица Екатерина II третьим городом государства называла Ярославль).

В 1929 году, когда в СССР упраздняли губернии и объединяли их в области, произошло невероятное. Ярославскую губернию с 7 уездами и 8 городами, с почти тысячелетней богатейшей историей подмяла под себя «фрунзенская» Ивановская губерния с десятилетним стажем существования. Ярославль стал районным центром. Теперь за решением любого вопроса ярославцы ездили в Иваново.

2

Как уже было сказано 55-я ОЗР была преобразована в 40-й ОЗРБ