скачать книгу бесплатно
– Толку, что прибирались, лучше б замок смазали, хрен попадёшь теперь.
– Да причем тут смазали!? Ключ ведь в замке проворачивается, но не до конца, похоже, замок поменяли, тот старый был.
– А ты с ними не ездил что ли? Прибираться-то? Как так, даже не знаешь, что у тебя в саду твориться! А если б они в квартире замок поменяли? Пришел бы ты вечером с гулянок домой, а ключ не подходит! Ты бы тогда под дверью как пёс бродячий спал, пока утром кто-нибудь дверь не открыл. Как сейчас вижу: открывает мать дверь, а ты там свернулся на коврике и лежишь, блох гоняешь! Только ошейника не хватает! – язвил Антон.
– Очень смешно, чтоб тебя, – проворчал Лёха себе под нос и стал выковыривать из земли, у забора, большой кирпич.
– Эй! Пошутил я, брось! Ты серьёзно?! – испугался Антон.
Лёха с улыбкой, поднял откопанный кирпич, замахнулся по широкой дуге и ударил по замку. Замок с лязгом отлетел в сторону, калитка со скрипом приоткрылась внутрь.
– Нужен ты мне! – сказал Лёха, поднял рюкзак и пошел внутрь. – Ну, ты идешь или здесь стоять будешь?
Антон улыбнулся:
– Иду, иду, – и поплёлся следом за Лёхой.
Сделав несколько шагов, Лёха резко остановился. Антон налетел на него, не видя перед собой препятствие, так как смотрел в другую сторону. Наткнувшись на Лёху, Антон не удержался на ногах, отскочил, как сдутый мяч от кирпичной стены, и упал на землю.
– Что встал как баран! Специально?
– Уходим отсюда, это не мой сад…. – очень тихо, проговаривая каждое слово, сказал Лёха.
– У тебя что, весеннее обострение! Тебе Лёха лечиться нужно, как не твой? – шёпотом спросил Антон.
– Да потому что здесь даже домика нет! Это просто какой-то огород, причём чужой!
– А там, за деревом, в углу, не домик разве?!
– Это туалет! Ты что, туалет от домика отличить не можешь?!
– Я тебе кто? Специалист по садовым домикам? – обиделся Антон.
– Так иди, зайди внутрь и понюхай, чем пахнет в домике!
– Ладно, пошли, – согласился Антон, – только ключ свой сам ищи в траве, куда ты там его закинул вместе с замком.
Ключ торчал в замке, немного погнутый, но целый. Забрав ключ, Лёха с Антоном осмотрелись, осторожно прикрыли калитку и пошли дальше.
Когда Лёха и Антон нашли нужный участок, было уже около четырех часов дня и страшно хотелось есть.
– Ну, что здесь? – спросил Антон.
– Да здесь, – ответил Лёха
– Как ты определяешь? Такой же забор, такая же вишня – всё то же самое!
– Здесь жимолость посередине забора растёт, а вишня по краям, да и на соседнем участке, на баке с водой, номер написан: четыреста пятьдесят три, значит, у нас четыреста пятьдесят четыре – всё правильно.
– Ну и семейка! По соседскому номеру свой участок опознают! А свой номер у себя на баке написать не судьба? – удивился Антон.
– Я что ли здесь хозяин, это всё родители.
После этих слов Лёха осторожно, предварительно оглядевшись, примерил ключ. Ключ повернулся один, а затем и второй раз, замок щелкнул и открылся.
– Я же говорил, – с гордостью сказал Лёха.
– Нашёл чем гордиться, – усмехнулся Антон, – номер бы лучше написали, чем по бакам с водой гадать. Это всё равно, что свою машину на большой парковке по колесам искать. О! Колёса мои, жаль ключ не подходит, ну ничего, придётся окно разбить! Как у тебя батя машину во дворе находит? По соседним номерам?!
Лёха, не обращая внимания на подколы друга, прошёл к домику и открыл второй замок, затем толкнул дверь и отошёл в сторону, приглашая Антона внутрь.
– Заходи, хоть узнаешь, чем домик от туалета отличается!
– Почему первым не заходишь? Боишься, что в чужой огород попали? Может, у вас и сада то никакого нет, заходите в первый попавшийся домик, куда ключ подойдёт, а то и вовсе без ключа. Ты, я смотрю, уже опыт имеешь, медвежатник хренов!
Посмеявшись, парни зашли в домик. В домике было чисто и уютно, в небольшое окно падал свет, выхватывая у противоположной стены небольшую печь, рядом с печью лежали берёзовые дрова.
– Вечером придётся затопить, – сказал Лёха, перехватив взгляд Антона.
– А пока давай отдохнём и съедим чего-нибудь.
Наевшись и выпив чаю из термоса, парни решили не терять времени, был уже шестой час вечера, а темнеть в это время года начинало примерно в девять. Нужно было торопиться, на горизонте скапливались тучи, и вскоре обещал пойти дождь. Ходить по лесу в дождь не хотелось. Пришлось надеть резиновые сапоги, на всякий случай.
– Ну, куда пойдём? Может, где собачка пропала? Ты говорил, что неподалёку где-то, – спросил Лёха.
– Ты свой-то участок еле как нашёл, – засмеялся Антон, – пошли сразу к лесу.
Неподалёку от участка Лёхи была тропинка, по которой парни вышли к старым воротам, впрочем, в этих воротах не было никакой необходимости, так как от самого забора остались только редкие бетонные столбы, как одинокие часовые, выставленные вдоль садовых участков, и лишь в некоторых местах сохранились остатки старой ржавой изгороди из колючей проволоки. Трава здесь была высокая, Лёха с Антоном, утопая в ней по пояс, медленно брели в направлении леса, и вскоре они приблизились к границе леса. Собственно и границы-то никакой не было: жилые сады переходили в заброшенные сады, а те, в свою очередь, плавно перетекали в березовый лес, у кромки которого был небольшой высохший водоём. Неожиданно закапал дождь, обещая перейти в сильный ливень.
– Ну вот, дождались! Чтоб его! – выругался Антон.
– Что предлагаешь? Обратно идти? – спросил Лёха.
– Конечно обратно, охота тебе по лесному чернозёму в дождь ходить, завтра с утра прогуляемся. Там, может, хоть солнце выглянет, – пробубнил раздосадованный Антон и с кислой миной на лице зашагал обратно.
Вскоре они уже сидели в доме, за столиком, и смотрели в окно на то, как все окрестности заливает плотный дождь.
– Нужно печь затопить, – сказал Лёха, – а то замёрзнем ночью.
Сказав это, он подошёл к печи и открыл топку, убедился, что там чисто, содрал кору с поленьев, уложил поленья в печь, засунул между ними содранную бересту, открыл вьюшку и, чиркнув зажигалкой, поджёг бересту. Дрова начали разгораться, Лёха закрыл топку и немного приоткрыл подтопок, дрова затрещали сильнее, в трубе послышались легкие завывания, печь разгоралась.
– Профессионал! – прокомментировал Антон.
– Да, умеем туалеты отапливать.
– Сейчас будешь мне это припоминать до конца жизни!
– Да ладно, бывает.
Вечер вступал в свои права, сгущались сумерки. Парни сидели за столиком, у окна, и ели бутерброды с колбасой, запивая чаем из термоса. Лёха поменял батарейки в светильнике, на потолке, и в домике стало заметно светлее. Печь приятно потрескивала, заполняя помещение теплом. Домик был небольшой: снаружи – крыльцо из трёх деревянных ступеней, входная дверь на тесную веранду, где хранились стеклянные банки и ручной инструмент. Сама комната была заставлена старой мебелью: сразу возле входа, справа, стояла печь, чуть дальше, вдоль стены, старый сервант времён СССР, нафаршированный разным барахлом в виде бокалов, шкатулок и прочих безделушек. Слева расположилась обеденная зона, состоящая из прямоугольного стола с угловым диванчиком, а прямо над диванчиком висел навесной шкафчик. Над столом находилось окно, выходившее в сад. Из окна была видна тропинка, протоптанная между грядок, ну и, конечно, сами грядки, упиравшиеся в забор с малиной. У противоположной стены размещалась зона отдыха: старый раздвижной диван – «привет 80-ые» и маленький журнальный столик. В тумбочке для телевизора отпадала необходимость, как и в самом телевизоре, за неимением электричества в доме.
– Ну и музей тут у вас! Надеюсь, деньги за вход с меня не возьмёшь? Такая выставка в городе рублей триста стоит, за одного посетителя, – оглядываясь, рассуждал Антон.
– Не бойся, для тебя бесплатно! Если бы ты знал, с каким трудом в своё время бабушку уговаривать пришлось, чтобы она с этим сервантом рассталась! Изначально его планировалось на помойку вынести, но бабушка не дала, до слез дело дошло: «Как же вам, ничего не жалко! А я в своё время без продыху работала, горбатилась на фабрике, чтоб себе эту мебель позволить! Для вас же старалась, чтоб вам после меня осталось, хоть что-то! А вам бы всё выбросить!» – рыдала бабушка.
– Ну, отец еле уговорил её, сказал, что в сад увезём, сервант её любимый, там послужит ещё. Остальную мебель пообещал в гараж перевезти, только он у гаража не стал останавливаться, а сразу на мусорку, чуть подальше проехал, да и свалил всё там, – закончил Лёха.
– Да уж! Душещипательная история! Настоящая семья садистов! Расправились с бедной бабушкой, всё её наследство уничтожили, как теперь в пустой квартире то живётся? – подкалывал Антон.
– Ты за кого нас держишь!? – пробубнил Лёха. – Мы новую мебель купили, ремонт у бабушки в комнате сделали, жаль только, что она померла через полгода, но в новой комнате пожить успела.
За разговорами незаметно прошло время, за окном стемнело окончательно, Лёха закинул в печь два последних полена.
– Ну всё, теперь до утра не замёрзнем. Спать на том диване ляжем, – Лёха указал в сторону старого дивана, – он большой, места нам хватит.
– Надеюсь, приставать не будешь? Или мне пистолет с собой под подушку положить?
– Да кому ты нужен! Диван большой, всем места хватит, пошли лучше на улицу перед сном сходим, «Летний домик» проведаем, а потом спать, завтра с самого утра в лес пойдём.
– Да и дождь, вроде, закончился, завтра хоть не по грязи шлёпать, – согласился Антон.
Затем Лёха с Антоном вышли на улицу. Ночь была тихая, половина луны вполне прилично освещала окрестности, на соседней улице кое-где в домиках горел свет. Там ещё было электричество, а вот дальше – его уже не проводили. Приблизительно метрах в четырёхстах чернел массив леса, протянувшегося вдаль и сливавшегося с горизонтом. Казалось, что эта чёрная масса, незаметно для глаз, движется в сторону садов и поглощает их один за другим и стоит только отвернуться и потерять бдительность, как она проглотит и тебя. В этот момент, глядя в сторону леса, начинаешь верить во что угодно, в то – над чем днём посмеялся бы от души. Возможно, из таких вот пейзажей, в далёкие времена, черпали вдохновение для свих страшных сказок Братья Гримм, Шарль Перро и прочие писатели тех далёких, прошлых лет.
Закончив дела на улице, Лёха и Антон зашли в домик и улеглись спать. Но сон их был недолгим…
3. Ночной незнакомец
Первым проснулся Лёха. На улице кто-то кричал, но не поблизости, а где-то вдалеке, голос был женский, тревожный, завывающий, как если бы собаки умели плакать, то они бы это делали именно так.
– Ты слышишь это? – спросил Лёха у только что продравшего глаза Антона.
– Конечно, слышу! Такой крик только глухой не услышит.
– Пошли, посмотрим, кто кричит, – засобирался Лёха.
– Сейчас только кочергу с собой прихвачу, – Антон встал с дивана, обулся и, подойдя к печи, поднял увесистую кочергу, – теперь пошли.
На улице ночную тишину нарушали крики, теперь к женскому голосу добавился мужской бас, кричали где-то через улицу или даже дальше, в ночной тишине звуки разносятся намного сильнее. Теперь, когда Лёха с Антоном оказались на улице, голоса стали разборчивее, можно было разобрать, что мужской голос что-то требовал, а женский – как бы пытался объяснить, оправдаться.
– Да это муж с женой ругаются, – заметил Антон, – небольшая семейная ссора.
Он нарочно подчеркнул слово «небольшая».
– Напились, похоже, и что-то не поделили, – согласился Лёха, – только зачем так орать – на всю округу, как будто тебя на кол сажают.
Лёха подошел к калитке и проверил засов, Антон остановился рядом с ним.
– Боишься? – спросил он.
– Так, на всякий случай.
В этот момент в их поле зрения попал незнакомец, идущий по улице. Высокая, худощавая фигура мрачной тенью выделялась на фоне изгородей и кустов. Было достаточно светло, чтобы разглядеть все подробности: высокий рост, выше среднего, серое длинное пальто, почти до пола, на голову накинут капюшон, лица не было видно, руки незнакомец прятал в карманах, на спине, в виде горба, натянут тёмный рюкзак. Было что-то странное в его походке: при ходьбе он поднимался и опускался, словно подпрыгивая, ноги ниже колен утопали в сухой прошлогодней траве, которая шелестела под его шагами. Незнакомец приближался, приковав внимание Лёхи и Антона. Его путь пролегал примерно метрах в шести от них, и он уже почти поравнялся с ними. Парни быстро пригнулись, спрятавшись за кустом жимолости.
– Ох, ты ж! Это ещё кто? – не удержавшись от удивления, воскликнул Лёха.
– Ты что раскричался! – шёпотом сказал Антон. – Хочешь его внимание привлечь?
– Да ты посмотри на это чучело! Не каждый день таких чудиков увидишь! Да ещё ночью! Кто это вообще может быть? Сторож? – уже тише произнёс Лёха.
– Иди, спроси у него! А я здесь подожду, – с иронией прошептал Антон.
В этот момент незнакомец поравнялся с парнями, видимо, он всё-таки услышал их голоса, это остановило его прямо напротив того места, где спрятались Лёха и Антон. Хотя из-за забора и кустов их не должно было быть видно, прохожий стоял и прислушивался, чуть приподняв голову, как будто даже принюхиваясь, втягивая носом ночной воздух. Запахло какой-то гнилью, появился противный едкий запах. Антон, не вытерпев паузы, немного приподнялся и высунул голову, уверенный в том, что незнакомец прошёл дальше. В этот момент из капюшона на миг показалось лицо незнакомца, огромные красные глаза, с чёрными, как перо ворона зрачками, пристально смотрели на Антона. Заросшее чёрной щетиной лицо, неестественно вытянутый острый подбородок и крючковатый нос придавал незнакомцу нереальный, нечеловеческий вид. В испуге Антон отпрыгнул от забора, выронив при этом зажатую в руке кочергу, ноги и руки тряслись, сердце бешено колотилось и, казалось, что ещё чуть-чуть, и оно выскочит через открытый рот. Лёха сорвался с места и подскочил к другу, поднял кочергу с земли, и приготовился отбиваться, если вдруг незнакомец решит напасть на них. Немного опомнившись от испуга, Антон поднялся с земли, достал из-за пояса, прихваченный с собой, пневматический пистолет, и оба развернулись в направлении незнакомца. Тот уже опустил голову, спрятав лицо, но продолжал стоять, наблюдая за парнями.
– Что смотришь?! Пошёл отсюда! Стреляй ему в башку, Антоха! – кричал Лёха.
Но руки Антона не слушались, пистолет стал таким тяжёлым, что, казалось, сейчас вот-вот отломится рука. Антон надавил на курок, но тот не поддавался, как бы Антон не старался в конце концов пистолет выпал из рук. Лёха, видя, что товарищ вообще ничего не соображает, поднял с земли один из камней, ограждавший цветник, и кинул его в незнакомца. Камень попал в грудь, издав при этом глухой звук, как будто ударился о землю. Незнакомец при этом даже не пошевелился, не отошёл ни на сантиметр. Удивлённый и напуганный Лёха замер, не зная, что же делать дальше, повисла долгая пауза, казалось, что прошла целая вечность, прежде чем незнакомец повернулся и медленно зашагал прочь, в том же направлении, куда и следовал ранее.
Лёха с Антоном стояли и провожали растерянными взглядами этого странного незнакомца до тех пор, пока тот не скрылся из виду, затем, подняв своё оружие с земли, молча оглядываясь на каждом шагу, побрели в домик.
– Ну, ты почему пистолет-то с предохранителя не снял? – спросил Лёха. Ему пришлось повторить свой вопрос, потому что Антон не слышал его, погружённый в свои мысли.
– А? – переспросил Антон.
– Что а? Я спрашиваю, чем он в тебя кинул, что ты аж на землю завалился?! – допрашивал друга Лёха.
– Да ни чем он в меня не кидал – морду я его увидел! Ещё бы немного и штаны стирать пришлось! Чуть сердце не выплюнул! Никогда такой образины не встречал!
– Что там за рожа такая, что взрослый пацан в штаны наложил?
– Не наложил, а чуть не наложил, – поправил Антон.
– Ну, извини… Просто я тебя таким напуганным никогда раньше не видел.
– Пошли лучше быстрее в домик, там я тебе всё расскажу, что-то не хочется мне здесь, на улице торчать, – с этими словами Антон первый зашёл в домик, подождал Лёху и убедился, что тот запер за собой дверь.
Конечно, после такого никому и в голову не пришло пойти и лечь спать. Антон рассказал Лёхе, что он увидел, и что его так напугало.
– Да уж… И камень, который я в него кинул… Вообще никак не отреагировал! А ведь тяжёлый был – камень. Ну и странный тип!
После длительной паузы Лёха продолжил рассуждать:
– Я всё-таки думаю, что это бродяга местный, по крайней мере, воняло от него, как от бродяги – перегар вперемешку с дерьмом. А то, что он нечувствительный такой к камням, так это от палёного спирта, у таких алкашей, после длительного употребления всякой дряни, вроде боярышника, можжевельника и прочего дерьма, теряется чувствительность конечностей. Всё начинается с пальцев рук, потом всё хуже и хуже, в конце концов ноги и руки совсем подвижность теряют. Ты видел, какая походка у большинства из них?
– Конечно, видел! Медленная такая, как будто их за шиворот кто-то держит при ходьбе, или они с сильными порывами ветра борются! Как в замедленной съёмке, и почти всегда хромают, – подтвердил Антон.
– Да, и этот тип как раз из таких, ты видел, как он ходит? Еле как ноги передвигает, заторможенный весь, и очень туго соображает. Когда я в него камнем кинул – он даже ничего не понял, очнётся, когда синяк на груди нащупает. Мне кажется, он скоро сам копыта отбросит, такие долго не живут.
– Да, наверное, ты прав, – согласился Антон, – кому тут ещё ходить? Не верю я в нечисть всякую, человек это был, хоть и странный. Завтра с утра всё равно в лес прогуляемся, что ж мы зря сюда ехали?
