скачать книгу бесплатно
Он скидывает рубашку на пол, хватает меня за лодыжки и тянет под себя. Накидывается сверху, впиваясь в губы. Дергает за лямки платья, они рвутся, в порыве страстного желания. Платье тут же покидает верх тела, а лиф, что скрывал груди внезапно растворяется в пространстве.
Не успеваю подумать о стыде, о страхе и унижении, как тут же он жадно хватает меня за соски, больно кусая и сжимая.
Он настоящий дикий зверь, а я попала в клетку.
Тело реагирует позывами возбуждения, новой волной, каждый раз, когда он притрагивается к коже. Пальцы держат меня за шею, не давая шевельнуться. Я зажмурилась, чтобы не видеть, и не думать о том, как плохо он со мной поступает.
Это не насилие тела, это насилие разума. Ведь я сама, выбрала этот путь.
Не думай, Мия, не думай!
Возбуждению противостоять невозможно. Он разрывает остатки платья, хватает за бедра и сбрасывает трусики вниз. Кусаю губу до боли, чтобы заглушить панику, стыд, позор и обиду.
Я, абсолютно, голая перед чужим человеком.
Позволяю себе открыть глаза, пробегаю зрачками по его твердому телу, прессу, мышцам и венам. Это будоражит мозг еще сильнее, а возбуждение вновь наваливается между ног сладкой мукой.
Неужели, моему телу, нравится эта жестокость?
Мужчина кидает мне в руки маленький пакетик. Презерватив.
– Открывай. – рычит, приказывает.
Дрожащими руками пытаюсь справиться с фольгированной упаковкой впервые в своей жизни. Он расстегивает ремень, бросает его на диван рядом, и снимает с себя одежду. Он стоит на коленях между моих ног, забирает резинку и натягивает ее на возбужденный твердый член.
С интересом рассматриваю плоть. Никогда ранее, не видела в живую. Он огромный, с венами, приятного розового цвета.
Мужчина внезапно окидывает взглядом мое ошарашенное лицо. Ухмыляется, но ничего не говорит. Лишь подвигает бедра к себе двумя руками.
Он даже не трогает меня там, будто не хочет, чтобы я тоже получала удовольствие.
Сейчас все будет.. Прямо сейчас..
Росс Бианчи хватает за шею, лишая воздуха, и резко входит..
Глава 4
Мия
Помню, как в детстве, прятала от мамы сериалы об университетской любви. Мне было тринадцать, казалось, что я еще не имею право думать о противоположном поле.
Исполнилось шестнадцать, у меня появился парень. Школьная бурная любовь. Мы целовались пожирая друг друга, мечтали о близости, но потом он изменил мне, с моей подругой, и наша история банально закончилась. В тот момент, я впервые почувствовала себя брошенной и поняла, какое на вкус это ощущение.
Когда не любят, отвергают, используют.
Вытирают ноги, словно о половой коврик. А сверху проходятся еще раз, чтобы добавить грязи в и так уже израненную душу.
Я всегда мечтала о принце на белом коне, и воображала будущую счастливую семейную жизнь. Родители были примером, до тех пор, пока все не разрушилось ,и не упало булыжниками на мои хрупкие плечи.
***
Боль пронзила внутри живота, и я громко вскрикнула. Так что эхо отдалось по стенам и завертелось вокруг наших тел. Из глаз брызнули слезы, а истерика, настоящая в ее проявлении, попросилась наружу.
Сдерживая позывы боли, я сжала кулаки и вонзила ногти в ладони, чтобы обмануть свой мозг. Но у меня не вышло.
Стыд окатил с ног до головы, резко захотелось спрятаться куда-нибудь подальше.
Закрыться, убежать.
Рука мужчины медленно ослабила хватку за шею. Я почувствовала, как он отпрянул, вышел из меня и почему-то перестал шевелиться.
Открыла залитые слезами глаза, и взглянула на картину происходящую между моих ног. Кровь на презервативе, тонкая алая линия на моем бедре.
Очень жжет.
Я подняла глаза на него, шипя от боли. Подбородок затрясся, а лицо смутилось в горькой обиде.
Мистер Росс задумчиво, и так, словно его ударили по голове, уставился в мои красные глаза.
Ведь я ему не сказала.
Он не ожидал. Он ведь принял меня за шлюху, которая танцует приваты и трахается за деньги!
Не могу так больше!
Свожу колени вместе до боли в костях. Сажусь на диван и наклонившись хватаю мужскую черную рубашку. Вскакиваю на ноги и бегу надевая ее по пути к выходу из этой комнаты.
Музыка так же непринужденно играет.
А у меня только что разрушился мир!
Закутавшись в теплое чужое одеяние, я дернула дверь из зала, и встретилась взглядом с Леви. Ничего ему не сказала, молча прошла мимо, и основываясь на интуиции, добралась до той самой комнаты, где изначально и очнулась.
Сжалась в комочек за дверью в ванной, чтобы никто не мог сюда войти, и разревелась.
Горько. Громко. Без стеснения.
***
Проснулась от шуршания, которое отчетливо слышалось в правом ухе. Открыла глаза и вспомнила, что моя жизнь все еще продолжается.
Лежу на полу под дверью в ванной, свернувшись в комок и укрывшись одним большим полотенцем. Кто-то зашел в комнату, и делает там что-то. Я в состоянии только слушать. Тело неприятно ноет, а мышцы ломит так, словно я простудилась. Уголки глаз болят.
Тихий стук в дверь заставил вздрогнуть.
– Мисс. – узнала знакомый голос Леви, – Уже утро. У вас все в порядке?
Ничего не отвечаю, но чтобы показать, что ничего с собой не сделала, и все еще живу на этом свете, – я попыталась подняться на ноги.
Боль прошедших дней сразу же дала знать о себе. Между ног ноет, но уже не так сильно, как вчера. Зато ребра, куда меня пнули уже как три дня назад болят не по-детски. Кажется, обезболивающее перестало действовать.
Встаю и бреду к раковине. Умываюсь, чищу зубы зубной щеткой, которая здесь была. Отмываю кровь между ног, и когда все выполнено, разрешаю себе задержаться у зеркала.
Я изменилась, стала взрослее. Теперь я вроде как женщина, и взгляд соответствующий. Болезненный, измученный. Пытаюсь найти в себе новые изменения. К пустоте и боли добавляется безразличие.
Ко всему.
К себе, к тем, кто там за дверью.
Нет страха и нет той меня, которая вчера испуганно смотрела в зеркало гардеробной.
Я оставила ту маленькую наивную Мию во вчерашнем дне.
Открываю дверь и выхожу из ванной. В комнате открыты шторы, солнце ярко светит внутрь. Включен кондиционер, поэтому здесь прохладно. На заправленной кровати лежит одежда. Мое нижнее белье, стиранное. Свитер, и мои джинсы. На столе стоит завтрак, в комнате никого нет.
Сбрасываю с себя рубашку мужчины, и замечаю, как кожа пропахла его запахом. Игнорирую эту мысль. Вечером схожу в душ.
Надеваю белье, сверху свитер и джинсы. Подхожу к окну, там решетки, через которые невозможно выбраться. За ними голубое чистейшее небо, вокруг природа и деревья. По ощущениям второй этаж, внизу виднеются тропинки выложенные из камня, и пара черных автомобилей.
Персональная шлюха.. Я.
Сажусь за стол и уплетаю завтрак, поданный наверняка Леви. Он здесь по типу домохозяйки. Так выходит? Очень похоже.
Как я теперь выйду отсюда? Как буду спать с ним после вчерашнего происшествия? Мне теперь стыдно смотреть на себя в зеркало, не то, чтобы показывать тело мужскому полу. Я просто не смогу! И если он заставит меня, я точно..
Не смогу так жить. Это будет не жизнь. А если вдруг Бианчи отправит меня в бордель? Я точно с собой что-нибудь сделаю.
Умру, например. Лучше смерть, чем терпеть насилие всю жизнь, неизвестно от кого.
Как же там Аля? Вот бы мне с ней встретиться, обнять. Я очень по ней скучаю.
Какие у меня варианты? Где мне найти семьсот тысяч долларов за сутки? Это попросту невозможно.
Остается только оставаться здесь, и мириться с участью. Что если Бианчи причинит боль сестре или будет угрожать расправой ее жизни?
У нее ведь сегодня день рождения! А я обещала ей, что мы будем вместе!
Закрываю лицо ладонями, чтобы постараться сдержать слезы.
Я худшая сестра в мире! Я соврала ей и бросила ее одну!
Росс
Не помню, когда в последний раз я открывал шторы в этой комнате или в какой-либо еще. Дни слились воедино, ничего больше не приносит яркости и вкуса этой гребаной жизни.
– Мистер Бианчи. К вам ваш брат.
Тушу бычок о заполненную выкуренными сигаретами пепельницу. Бессильно опускаю руки готовясь к чувству безликой вины. Мне не хватает взбучки. Каждый раз, когда требуется глоток свежего воздуха я звоню Алану. Все еще жду, когда он даст мне по морде и, наконец, приведет в чувства. Брат говорит, что такие методы не используются в психиатрии, и мне приходится выслушивать его нотации о моей затяжной депрессии.
– Привет, Росс.
– Алан.
– Ты пьян?
– Я не пил сегодня.
– Поверю на слово. Что стряслось?
Брат осматривается по сторонам.
– Вызови клининг.
Последствия моей вчерашней ярости, разбросаны по комнате.
– Ты шторы так и не открывал с прошлой недели?
– Не могу.
Откидываю голову на сиденье кресла, гляжу в потолок.
– Знаешь что заметно?
– Что?
– Это худшая неделя, не так ли? У тебя словно война прошла здесь. И ты даже не встал, чтобы меня поприветствовать.
– Это так важно? – перевожу дух глубоким вздохом, – Я могу платить тебе, за то, что ты приходишь. Тогда мне не надо будет вставать и жать тебе руку.
– Мне плевать на это, Росс. Я беспокоюсь о тебе как о брате, а не как о клиенте.
Изо рта вырывается тяжелая усмешка.
– Ты все равно ведешь себя как заядлый докторишка.
– Расскажи, что у случилось?
Наверное, впервые в жизни мне стыдно смотреть брату в глаза. Я не могу признаться даже самому себе, что натворил лютой херни. Мне не свойственно испытывать вину, но именно сейчас это пожирает мои последние нервные клетки.
– Алан. Ты же помнишь семейку Сайрусов?
– Помню Росс.
– Два года назад они украли у меня миллион баксов, а потом их вырезали.
– Ты ведь сейчас не собираешься признаваться, что это ты их грохнул?
Горестно смеюсь.
