скачать книгу бесплатно
– А какая разница? Любого азиатского парня, который просто осмеливается посмотреть в твою сторону, ты награждаешь знаменитым взглядом Рейчел Чу, который в переводе означает «отвянь», и они отваливаются быстрее, чем ты даешь им хоть единый шанс.
– Это не так!
– Так! Я столько раз была этому свидетелем. Вспомни того парня на бранче у Яниры в прошлый уик-энд?
– Я была с ним очень мила.
– Ага, «мила»! Ты общалась с ним так, будто у него на лбу татуировка: «Герпес». Если честно, ты ненавидишь азиатов больше, чем все мои знакомые.
– О чем ты? Я не ненавижу азиатов. Кстати, а ты сама? Ты же выскочила за белого парня!
– Марк не белый, он еврей. Тот же азиат, вид сбоку. Это к делу не относится, но я, по крайней мере, успела побывать на свиданиях с целой кучей азиатов в свое время.
– Ну, я тоже.
– Когда это ты встречалась с азиатами? – Сильвия удивленно подняла брови.
– Сильвия, ты не представляешь, сколько азиатских парней я перевидала за эти годы. Давай-ка вспомним. Сначала был специалист по квантовой физике из Массачусетского технологического института, который видел во мне круглосуточную уборщицу по вызову, потом я общалась с тайваньским сынком богатых родителей, у которого сиськи были побольше моих. Следующий был чаппи[53 - Чаппи – китайский яппи («chuppie» образовано от «chinese» и «yuppie»). – Примеч. автора.], получивший степень МБА в Гарварде и одержимый Гордоном Гекко[54 - Гордон Гекко – один из главных персонажей фильмов «Уолл-стрит» и «Уолл-стрит – 2: Деньги не спят» в исполнении Майкла Дугласа.]. Мне продолжать?
– Уверена, они были вовсе не так плохи, как ты изображаешь.
– Они были достаточно плохи, чтобы я установила правило «никаких азиатов» около пяти лет назад, – настаивала Рейчел.
Сильвия вздохнула:
– Давай посмотрим правде в лицо. На самом деле ты так себя ведешь с азиатскими мужчинами, потому что твоя семья мечтает, чтобы ты привела домой именно такого, а ты протестуешь и отказываешься с ними встречаться!
– Ты далека от истины, – рассмеялась Рейчел, покачав головой.
– Ну, либо же, будучи представителем расового меньшинства, ты считаешь конечным актом ассимиляции брак с мужчиной доминантной расы. Вот почему ты всегда встречаешься с белыми протестантами англосаксонского происхождения… или с евротрэшем…
– Тебе доводилось бывать в Купертино, где я провела свои подростковые годы? Ты бы увидела, что там азиаты как раз таки доминантная раса. Прекрати проецировать на меня собственные проблемы.
– Тогда прими вызов и постарайся хотя бы раз отставить в сторону свои расовые предубеждения.
– Хорошо, я докажу, что ты ошибаешься. И как я должна представиться этому обаятельному азиату из Оксфорда?
– Ничего не нужно делать. Я уже пригласила его выпить с нами кофе в «Ла Лантерна» после работы! – весело сообщила Сильвия.
Когда неприветливая эстонская официантка подошла, чтобы принять у Николаса заказ, Сильвия сердито прошептала Рейчел на ухо:
– Эй, ты что, онемела? Опять за свое?!
Рейчел решила подыграть ей и вступить в разговор, но вскоре поняла: Николас понятия не имеет, что их встреча подстроена, и куда больше заинтересован в ее коллеге. Он был под впечатлением от междисциплинарного опыта Сильвии и засыпа?л ее вопросами о том, как организован экономический факультет. Сильвия грелась в лучах его внимания, кокетливо смеялась и накручивала прядку на палец, пока они перешучивались. Рейчел буравила Николаса взглядом. Этот чувак совсем бестолковый? Он не замечает обручального кольца Сильвии?
Только через двадцать минут Рейчел смогла преодолеть давнишние предрассудки и взвесить сложившуюся ситуацию. Это правда – в последние годы она не давала азиатским парням особого шанса. Ее мать даже сказала:
– Рейчел, я знаю, тебе трудно выстраивать правильные отношения с азиатскими мужчинами, так как ты росла без отца.
Рейчел этот доморощенный психоанализ показался излишним упрощением. Если бы все дело было только в этом! Проблемы начались практически в тот день, когда Рейчел достигла половой зрелости.
Она начала замечать, что происходило всякий раз, когда азиат противоположного пола входил в комнату. Азиатский парень мог вести себя совершенно нормально со всеми другими девушками, но в присутствии Рейчел переключался в особый режим. Во-первых, ее сканировали с ног до головы. Азиатские мальчики изучали ее физические параметры самым беззастенчивым образом, оценивая каждый дюйм тела по набору стандартов, отличавшихся от тех, что были припасены для европейских девочек. Насколько большими были ее глаза? Веки двойные от природы или ей сделали операцию?[55 - Для многих азиатов обоих полов европейский разрез глаз является пределом мечтаний, поэтому они делают пластическую операцию по формированию складки века.] Насколько светлая у нее кожа? Насколько прямые и блестящие волосы? Достаточно ли у нее широкие бедра для деторождения? У нее акцент? И какой у нее на самом деле рост без каблуков? Рейчел со своим ростом в сто семьдесят сантиметров считалась дылдой. Азиатские парни скорее выстрелят себе в пах, чем станут встречаться с девушкой выше себя.
Если ей удавалось преодолеть первый этап, начиналась настоящая проверка. Все ее подружки-азиатки знали этот тест и называли его «САТ». Азиатские парни вели не особо завуалированный допрос, чтобы выяснить социальный статус (С), академические успехи (А) и таланты девушки (Т) и определить, годится ли она на роль потенциальной «жены и матери сыновей». По ходу теста азиатский парень обычно не стеснялся «показать товар лицом» и рассказывал, сколько поколений его семьи живет в Америке, в какой области медицины заняты его родители, на скольких музыкальных инструментах он играет, сколько раз ездил в спортивные лагеря, от каких стипендий Лиги плюща отказался, на какой модели «БМВ», «ауди» или «лексуса» ездит и через сколько лет станет главным исполнительным или финансовым директором, главным технологом, главным юристом или главным хирургом (нужное подчеркнуть).
Рейчел настолько привыкла проходить САТ-тест, что его отсутствие сегодня обескуражило. Этот парень, похоже, действовал иначе – он не сыпал именами без устали. Рейчел недоумевала и не знала, как себя вести. Николас просто наслаждался ирландским кофе и приятной атмосферой и был совершенно очарователен. Сидя в огороженном внутреннем дворике, освещенном причудливыми разноцветными абажурами, Рейчел постепенно увидела в совершенно новом свете молодого человека, которого так навязывала ей подруга.
Она толком не понимала, что именно, но что-то в Николасе Янге было необычным. Для начала его одежда: слегка потрепанный холщовый пиджак, белая льняная рубашка, выцветшие черные джинсы… Короче, Янг напоминал какого-то путешественника, только что вернувшегося из Западной Сахары, где он составлял карты. Потом его самоуничижительное остроумие, которым знамениты парни, получившие образование в Британии. Но в основе всего – спокойная мужественность и расслабленная легкость, оказавшаяся заразительной. Рейчел втянулась в разговор и сама не успела понять, что произошло, а они уже трепались как старые друзья.
В какой-то момент Сильвия поднялась и объявила, что ей пора домой, иначе муж умрет от голода. Рейчел и Ник остались выпить еще по стаканчику, а дальше разговор плавно перетек в совместный ужин в бистро за углом, откуда они отправились в итальянскую мороженицу на площади Преподобного Демо, а потом прогулялись через весь Вашингтон-Сквер-парк, поскольку Ник настоял на том, чтобы проводить Рейчел до квартиры, которую ей предоставили от факультета. «А он настоящий джентльмен», – подумала Рейчел, когда они шли мимо фонтана. Там стоял гитарист с обесцвеченными дредами и жалобно завывал: «Ты стоишь рядом со мной, мне нравится проводить с тобой время…»
– Это же «Токинг Хедс»? – спросил Ник. – Слушай…
– Господи, и правда! Парень исполняет балладу «Должно быть где-то место»! – удивленно воскликнула Рейчел.
Ей понравилось, что Ник даже в такой отвратительной аранжировке узнал эту песню, наверное, он не раз слышал ее…
– Ну, не так уж он и плох, – заметил Ник, доставая бумажник и кидая несколько долларов в открытый гитарный чехол.
Рейчел обратила внимание, что Ник беззвучно подпевает. «Он набирает несколько важных бонусных очков прямо сейчас», – подумала она, а потом поняла, что Сильвия была права с самого начала. Этот парень, с которым она так нескучно провела шесть часов подряд, парень, который знал текст одной из ее любимых песен и стоял сейчас рядом с ней, – этот парень был первым, кого Рейчел действительно могла себе представить в роли мужа.
12
Леонги
Сингапур
– Наконец-то! Наша золотая пара! – провозгласила Мэйвис Уон, когда Астрид и Майкл вошли в ресторанный зал Колониального клуба.
Майкл был одет в темно-синий костюм от Ричарда Джеймса, Астрид нарядилась в длинное шелковое платье-флаппер[56 - Флаппер – так называли эмансипированных женщин 1920-х, а также стиль их одежды; они носили свободные платья прямого силуэта с заниженной талией.] цвета спелой хурмы. Вместе они смотрелись просто поразительно, и зал привычно забурлил от сдерживаемого возбуждения дам, которые тайно рассматривали Астрид от затылка до пяток, и мужчин, взирающих на Майкла со смесью зависти и насмешки.
– Ай-я! Астрид, почему так поздно? – пожурила Фелисити Леонг дочь, когда та подошла к банкетному столу.
Стол был поставлен вдоль стены с наградными кубками, и за ним уже расселись родственники и почетные гости из Куала-Лумпура – тан сри[57 - Второй по значимости федеральный титул, дарованный наследственным королевским правителем одного из девяти малайских государств (приравнивается к английскому герцогу), супруга носит титул пуан сри. (Тан сри обычно богаче дато, и, вероятно, ему не приходится так долго подлизываться к королевской семье.) – Примеч. автора.] Гордон Уон и его супруга пуан сри Мэйвис Уон.
– Простите! Самолет Майкла из Китая задержали! – извинилась Астрид. – Надеюсь, вы не ждали нас, чтобы сделать заказ. Пока тут принесут еду, может пройти вечность!
Влиятельная леди, которая могла бы с легкостью выиграть конкурс двойников Имельды Маркос[58 - Имельда Маркос – политический и общественный деятель, вдова бывшего президента Филиппин Фердинанда Маркоса.], с ее алыми щеками и могучим шиньоном, потрепала Астрид по щечке, будто та была маленькой девочкой, а потом затараторила без пауз:
– Ай-я, не видела тебя уже лет сто! В последний раз встречались, когда Кассиан был маленьким. Когда родишь еще? Не жди слишком долго, лах! Тебе нужно девочку! Моя десятилетняя внучка Белла просто влюбилась в тебя после прошлой поездки в Сингапур. Говорит мне: «А-ма, хочу быть как Астрид, когда вырасту». Я спросила почему, а она ответила: «Она всегда одевается как кинозвезда, а Майкл такой красавчик!»
Сидевшие за столом разразились смехом.
– Мы все были бы не прочь иметь такой же бюджет на одежду, как у Астрид, и пресс, как у Майкла! – язвительно заметил брат Астрид Александр.
Гарри Леонг оторвался от меню, поймал взгляд Майкла и поманил к себе. Гарри, с его серебряными волосами и темным загаром, выглядел царственно во главе стола, и Майкл, как обычно, с изрядным трепетом приблизился к тестю. Тот протянул ему большой мягкий чехол:
– Это мой «Макбук Эйр». Что-то не так с вайфаем.
– А в чем конкретно проблема? Не находит нужные сети или вы не можете залогиниться? – уточнил Майкл.
Гарри уже вернулся к изучению меню.
– Что?! Просто не везде работает. Его же ты настраивал. А я не менял настройки. Спасибо тебе большое, что посмотришь. Фелисити, в последний раз я заказывал каре ягненка? Это здесь всегда пересушивают мясо?
Майкл покорно взял ноутбук и побрел к своему месту на другом конце стола. Вдруг Генри, старший брат Астрид, схватил его за рукав пиджака:
– Эй, Майк, жутко неудобно тебя беспокоить, но не мог бы ты заскочить к нам в выходные? У Захари что-то случилось с игровой приставкой, надеюсь, ты сможешь починить, а то слишком хлопотно отправлять ее обратно в Японию для ремонта.
– В эти выходные я, возможно, уеду, но если нет, то постараюсь зайти, – сказал Майкл безучастным тоном.
– Ой, спасибочки, – промурлыкала жена Генри Кэтлин. – Захари нас с ума сводит с этой своей приставкой.
– А что, Майкл хорошо управляется с гаджетами? – спросила Мэйвис.
– Да он просто гений, Мэйвис, гений! Идеальный зять – может починить все, что угодно! – заявил Гарри.
Майкл смущенно улыбался, пока Мэйвис пристально на него смотрела.
– А почему я думала, что он служит в армии?
– Тетя Мэйвис, Майкл раньше работал в Министерстве обороны. Он помог запрограммировать все высокотехнологичные комплексы вооружения, – сказала Астрид.
– Ага, судьба баллистической защиты нашей страны находится в руках Майкла. Знаете, если к нам вторгнутся двести пятьдесят миллионов мусульман, окружающих нас со всех сторон, мы даже продержимся десять минут, – усмехнулся Александр.
Майкл попытался спрятать гримасу неудовольствия и открыл меню в толстой кожаной обложке. Кулинарной темой месяца стал «Вкус Амальфи»[59 - Амальфи – город в Италии.], поэтому большинство блюд были итальянскими. Vongole. Эта паста с моллюсками, он знал. Но что, черт побери, за Paccheri alla Ravello? Неужели они бы умерли, если бы поместили английскую транскрипцию? Это было нормой для одного из старейших спортивных клубов острова, места настолько претенциозного и консервативного, в традициях Эдвардианской эпохи, что женщинам не разрешалось заглядывать в мужской бар до 2007 года.
Подростком Майкл каждую неделю приходил поиграть в американский футбол на Паданг – огромное зеленое поле прямо перед зданием городского совета. На Паданге проводились все государственные парады. Майкл часто с любопытством поглядывал на величественное здание в викторианском стиле у восточного края Паданга. С вратарского места он мог видеть сверкающие канделябры внутри, посуду под серебряными крышками на накрахмаленных белых скатертях, официантов в черных смокингах, снующих вокруг. Он наблюдал за важными шишками, наслаждающимися обедом, и размышлял, кто они такие. Ему ужасно хотелось попасть в клуб хоть разок, чтобы посмотреть на футбольное поле из его окон. Как-то раз Майкл пытался взять парочку друзей на слабо? и подговаривал их тайком пробраться в клуб. Они бы отправились туда перед футболом, не снимая формы школы Святого Андрея, просто вошли бы как ни в чем не бывало, словно они члены клуба. Разве им не позволили бы заказать газировку в баре?
– Даже не мечтай, Тео, ты не в курсе, что это за заведение? Это Колониальный клуб! Чтобы попасть внутрь, нужно либо быть иностранцем, либо родиться в одной из этих мегабогатых семей, – прокомментировал один из его приятелей.
– Мы с Гордоном продали наше членство в Пулау-клубе, поскольку я поняла, что хожу туда только ради их айс качанга[60 - Традиционный малайский десерт на основе ледяной крошки с сиропами и различными топингами, такими как красная фасоль, сладкая кукуруза, пальмовые семечки, мармелад с агар-агаром, мороженое. – Примеч. автора.].
Майкл услышал разговор Мэйвис с его тещей.
Он сейчас все бы отдал, только бы оказаться прямо на поле со своими друзьями. Они бы играли в футбол до заката, а потом отправились бы в ближайшую копи тиам[61 - Кофейная лавка. – Примеч. автора.], чтобы выпить холодного пивка, съесть наси-горенг[62 - Коронное блюдо индонезийской кухни: рис, жаренный с добавками. – Примеч. автора.] или жареной рисовой вермишели чар бихун. Куда лучше, чем сидеть здесь в галстуке, который его придушил до полусмерти, ковырять какую-то еду с непроизносимыми названиями за бешеные деньги. Правда, никто за столом никогда не видел, чтобы «принц и принцесса» (Уоны владели практически половиной Малайзии) оплачивали чек, а Майкл никогда не замечал, чтобы это делали и Астрид с братьями. Все уже были взрослыми и обзавелись своими детьми, но раскошеливался всегда Папа Леонг. У Тео в семье никто из братьев и сестер ни за что не позволил бы родителям расплачиваться по счету.
Сколько продлится этот ужин? Трапеза в европейском стиле, а значит, будет четыре блюда, по одному в час. Майкл снова заглянул в меню. Твою ж мать! Еще и салаты! Кто вообще подает салат после основного блюда?! Итак, будет пять блюд, кроме того, Мэйвис обожает десерты, хотя и жалуется постоянно на подагру. А его теща в ответ сетует, что у нее пяточные шпоры, после чего обе дамы обмениваются жалобами на хронические болезни, стараясь заткнуть друг друга за пояс…
Потом наступит время для тостов. Сначала тесть будет витиевато прославлять Уонов за то, что они блистательно уродились в правильной семье, затем Гордон Уон возьмет слово и поднимет бокал за Леонгов, которые тоже гениальным образом появились на свет в правильной семье. После этого Генри Леонг-младший произнесет тост в честь младшего сынка Уонов Гордона, прекрасного парня, которого в прошлом году застукали с пятнадцатилетней школьницей на Лангкави. Будет настоящим чудом, если ужин закончится до половины двенадцатого.
Астрид взглянула через стол на мужа. Эту прямолинейную позу и напряженную полуулыбку, которую он выжимал, разговаривая с женой епископа, Астрид хорошо знала. В первый раз она увидела это, когда их пригласили на чай к бабушке, а потом – когда они обедали с президентом в Истане[63 - В переводе с малайского «дворец», официальная резиденция президента Сингапура. Строительство дворца завершилось в 1869 году по приказу сэра Гарри Сент-Джорджа Орда, первого колониального губернатора Сингапура. Ранее дворец был известен как Дом правительства, занимает более ста акров земли, прилегающей к Орчард-роуд. – Примеч. автора.].
Майкл явно хотел бы оказаться сейчас в другом месте. Или с кем-то другим? Кто же этот кто-то? После того злополучного вечера, когда Астрид прочитала эсэмэску, она не переставала задавать себе эти вопросы.
«СКУЧАЮ ПО ТЕБЕ ВНУТРИ МЕНЯ».
Первые несколько дней Астрид пыталась убедить себя, что этому должно быть рациональное объяснение. Невинная ошибка, кто-то ошибся номером, розыгрыш или шутка для узкого круга лиц, которую она не поняла. Майкл стер сообщение к следующему утру, и Астрид хотела бы так же просто стереть его из памяти. Однако мозг не успокаивался. Ее жизнь не может продолжаться, пока не раскроется тайна, скрывающаяся за этими словами. Она начала время от времени звонить Майклу днем в неурочное время, придумывая глупые вопросы или предлоги, чтобы узнать, где именно он находится. Она стала проверять мобильный мужа при каждом удобном случае, лихорадочно просматривая все текстовые сообщения в те драгоценные минуты, когда Майкл оставлял телефон без присмотра. Больше никаких компрометирующих сообщений не было. Он умело заметал следы или у Астрид развилась паранойя? Вот уже несколько недель она анализировала каждый его взгляд, каждое слово, каждое движение, выискивая признаки, доказательства, которые убедили бы ее в том, что? она не могла облечь в слова. Но ничего не было. Все казалось нормальным в их прекрасной жизни.
До сегодняшнего дня.
Майкл только что вернулся из аэропорта и пожаловался, что у него все болит после полета на среднем сиденье в последнем ряду старого самолета «Чайна Истерн эйрлайнс», где даже откинуться нельзя было, и Астрид предложила ему понежиться в горячей ванне с английской солью. Когда муж удалился, Астрид принялась рыться в багаже, бесцельно ища что-нибудь, хоть что-то. Когда она залезла в бумажник, то под пластиковым удостоверением личности сингапурца обнаружила какую-то сложенную бумажку. Оказалось, это счет за вчерашний ужин. Из ресторана «Петрус». На три тысячи восемьсот двенадцать гонконгских долларов. Многовато для ужина на двоих. Да и вообще, что делал ее муж в модном французском ресторане Гонконга? Он ведь должен был работать над проектом по облачному хранению в Чунцине, на юго-западе Китая. К тому же в подобное заведение Майкла можно загнать только пинками и криками. Вряд ли его партнеры, испытывающие недостаток в деньгах, одобрили бы подобные траты, даже на самых важных клиентов. (Кроме того, китайские клиенты едва ли согласились бы отведать блюда новой французской кухни, будь у них выбор.)
Астрид долго смотрела на чек, изучая решительный росчерк темно-синей подписи на хрустящей белой бумаге. Муж подписал чек швейцарской перьевой ручкой «Каран д’Аш», которую она подарила на последний день рождения. Сердце бешено забилось, Астрид казалось, что оно готово выпрыгнуть из груди, при этом ее словно парализовало. Она представила, как Майкл сидит при свечах в зале на верхнем этаже отеля «Айленд Шангри-Ла», смотрит на переливающуюся огнями бухту Виктория и наслаждается романтическим ужином с девицей, которая отправила ему то похабное сообщение. Они начнут с отличного бургундского вина из Кот-д’Ора, а закончат суфле из темного шоколада на двоих (с глазурью из лимонного крема).
Астрид хотелось влететь в ванную и ткнуть этот чек в лицо Майклу, который блаженствует в теплой воде. Ворваться, завизжать, расцарапать ему физиономию! Разумеется, она не сделала ничего подобного… Астрид глубоко вздохнула. Взяла себя в руки. Самообладание воспитывали в ней с рождения. И она поступит благоразумно. Астрид понимала, что закатывать скандалы и требовать объяснений бессмысленно. После любого объяснения останется пусть даже крошечная, но царапина на их идеальной жизни. Астрид аккуратно сложила чек и сунула туда, где он лежал прежде, желая, чтобы этот чек исчез из бумажника Майкла и из ее мыслей. Просто испарился, и все.
13
Филип и Элинор Янг
Сидней и Сингапур
Филип сидел в своем любимом металлическом раскладном кресле на пристани, которая тянулась от самой лужайки, и косился то на удочку, заброшенную прямо в Уотсонс-Бей, то в последний номер «Популярной механики». Но тут в кармане брюк карго, нарушая спокойствие утра, завибрировал телефон.
Янг точно знал, что звонит жена. Практически только она и звонила ему на мобильный. Элинор настаивала, чтобы муж всегда носил телефон при себе на случай, если ей потребуется срочно связаться с ним, хотя Филип сомневался, что сможет чем-то помочь, случись что, ведь бо?льшую часть времени он проводил в Сиднее, тогда как Элинор моталась между Сингапуром, Гонконгом, Бангкоком, Шанхаем и еще бог весть какими местами.
Он ответил на звонок, и из трубки тут же полилась истерика жены.
– Успокойся и говори медленнее. Я не могу разобрать ни слова. Итак, почему ты хочешь броситься с крыши? – спросил Филип в обычной своей лаконичной манере.
– Я только что получила досье на Рейчел Чу от частного детектива из Беверли-Хиллз. Его порекомендовала Мэйбл Квок. Ты хочешь узнать, что там написано. – Это не было вопросом, а прозвучало скорее как угроза.
– Мм… А кто такая Рейчел Чу? – поинтересовался Филип.
– Не валяй дурака! Ты что, не помнишь, о чем я рассказывала тебе на прошлой неделе? Твой сын тайком встречается с какой-то девицей уже больше года и имел наглость сообщить нам накануне приезда, что притащит ее с собой в Сингапур!
– Ты наняла частного детектива, чтобы проверить эту девушку?
– Разумеется. Мы ничего не знаем об этой девице, а все уже говорят, что они с Ником…
Филип посмотрел на удочку, которая начала легонько подрагивать. Он понимал, к чему клонит жена, и не хотел участвовать в этом.
– Боюсь, я не могу сейчас разговаривать, милая. У меня срочные дела.
– Хватит, лах! Что может быть более срочным?! Досье еще хуже, чем все мои ночные кошмары! Эта тупица, твоя двоюродная сестра Кассандра, все неверно истолковала! Как оказалось, девчонка не имеет никакого отношения к тайваньским производителям пластика по фамилии Чу!
– Я всегда тебе говорю, что не стоит доверять ни единому ее слову. Но какая разница?
– Что значит «какая разница»?! Эта девица весьма изобретательно притворяется Чу!
– Ну раз уж ее фамилия Чу, как можно ее обвинять в том, что она притворяется Чу? – спросил Филип со смешком.
– Не спорь со мной! Я тебе говорю, она хитрая! Сначала частный детектив сообщил, что она КРА, но потом раскопал, что она на самом деле родилась не в Штатах, а в Китае, а потом ее привезли в США в шестимесячном возрасте.
– И?..
– Ты меня слышишь, вообще? Она из материкового Китая!
