скачать книгу бесплатно
– Как ни крути, а моих сторонников больше, чем противников. Мечтать, как говорится, не вредно.
– У меня одна мечта, чтобы Вы, Мат, ответили за свои нецензурные слова по всей строгости закона.
– Ответчик, у Вас есть вопросы к свидетелю?
– Конечно, есть. А скажи-ка мне, Словарь, что же твои 400 тысяч распрекрасных, расчудесных слов не могут изжить 100 моих преданных представителей. Не знаешь? А я тебе отвечу. Твою общеупотребительную лексику терроризируют заимствования, а не мои слова, которые как вошли в язык с незапамятных времён, так и «живее живых», и никакие неологизмы им не страшны: производящие основы обозначенных Роскомнадзором четырёх общеизвестных слов не поменяли ни внутренний, ни внешний облик.
Нет, дед, я тебя уважаю, ты труженик, ты всегда в работе, крутишься, как белка в колесе. Чего только стоят плюрализм, прерогатива, привилегия, перипетия, перфекционизм. Хотя «п» – одна из моих любимых букв, когда я услышал эти слова, я вздрогнул: подумал, что новые русские изобрели новорусский мат. Ан нет! «Кто может сравниться с Матильдой моей?» – напел Мат и, подмигнув Словарному составу, неожиданно обратился к Русскому языку: – Как там говорится, «Великий и могучий»: «Лучше старая подруга, чем пять ненадёжных друзей». Я ещё раз повторю: вы бы собрались своим коллективом и подумали, от кого больше зла: от исконно русской матерной лексики или от иностранных неологизмов.
– Можно ответить? – спросил Русский язык и, не дождавшись разрешения Председательствующей, парировал – Вашей фамильярности, гражданин Мат, нет границ. Вы позволяете себе давать советы «величинам мирового значения». Возможно, коллектив соберётся, для того чтобы провести чистку в собственных рядах.
– Я поясню, – обратился к Судье Словарь. – Безусловно, заимствования засоряют Русский язык, вытесняют исконно русские слова из активного употребления, но они выполняют познавательную функцию, в них ощущается потребность определённой части общества. Другое дело, что нам тяжело осваивать заимствования, перерабатывать, записывать. Матерная же лексика ничему хорошему не научит – от неё один вред.
– Сами же признаётесь, что иностранные словечки необходимы части общества, а я в авторитете у большинства россиян. Делайте выводы, господа. Насчёт того, что в общественных местах произносится моя лексика, так это не ко мне претензии: у нас в стране как-никак свобода слова. Русский, – вновь обратился Мат к языку, – Вы же себя называете свободным и правдивым. Или это, как Культура выразилась, образное выражение? Посмотрите правде в глаза! Народ выбирает меня! Меня, а не Вашу нейтральную, книжную, разговорную лексику, потому что матерщина точнее выражает недовольство, гнев, возмущение. Правильно подметил Словарь (молодец!): несколько моих слов, создавая устойчивое сочетание, заменяют массу предложений. Вы все ещё пожалеете, что потревожили меня: народу рот не заткнёшь!
Мат, положив ногу на ногу, с выражением самодовольства стал выискивать в зале единомышленников. Ему хотелось, чтоб «обласканный» им народ устроил акцию протеста против поправок о запрете ненормативной лексики в печатных изданиях, в Интернете, в соцсетях, чтобы о нём вновь заговорили во всеуслышание и чтобы, наконец, этот Старец признал его величие, но глас народа молчал, и союзники куда-то запропастились.
– Народ Вас выбирает? Ох, прав Сократ, когда-то сказавший: «Каждый народ достоин своего правителя», – язвительно изрёк истец. – Кстати, в последнее время наш народ практически игнорирует выборы. Чувствую, что скоро роток-то придётся заткнуть Вам. Ещё с 2014 года в Российской Федерации действует Закон о запрете Вашей лексики в общественных местах, который Вы постоянно нарушаете, и сегодня мы это докажем.
– Этот Закон нарушает конституционное право граждан на свободу слова, – пошёл в наступление ответчик, вспомнив часто слышанную им народную мудрость о лучшем способе защиты.
– Ключевое понятие – слово, полное смысла, нецензурщина же – это бессмыслица, звукоподражание, клубок эмоций, а Вы, голубчик, всего-навсего мой придаток, – спокойно, но умело пробивал защиту в ближнем бою Русский язык.
Пока ответчик пытался сообразить, что ещё «за приплыли», в смысле придаток, в дискуссию позволила себе вмешаться Судья:
– Свидетель, ещё пояснения будут?
– Да, Ваша честь. Дело в том, что свобода слова в нашем государстве приобрела характер «ничем не сдерживаемой и нерегулируемой речевой стихии». Нам действительно сейчас непросто: с одной стороны, хлынувшие в язык мощным потоком заимствования, с другой стороны – матерная пандемия. Вот уж воистину: Русский язык находится «на грани нервного срыва».
Словарь посмотрел на Судью, которая, объявив, что допрос окончен, отпустила его в зал судебного заседания и пригласила очередного свидетеля.
– Приглашается свидетель Художественная литература, – объявила Секретарь.
Лицо Мата озарила двусмысленная улыбочка: к трибуне подходила высокая утончённая натура. Её походка, плавные движения, загадочная улыбка, тонкий стан, «шелками схваченный» и умные, «бездонные», излучающие свет глаза привели ответчика в неописуемый восторг.
– Ты посмотри, какая красотка, – воскликнул он и сексуально повёл плечами.
– Ответчик, – укоризненно посмотрела в его сторону Председательствующая.
– Ваша честь! Разве я не могу сделать красивой женщине комплимент?
– Вы имеете в виду слова из пяти букв? – иронично спросила свидетельница и, увидев недоумевающие глаза ответчика, недоброжелательно добавила – Даже не представляю, какие ещё комплименты могут быть в Вашем арсенале.
Лицо ответчика помрачнело, во взгляде появилось нечто звериное, что-то внутри забурлило и потребовало ответить должным образом.
– Представьтесь, свидетель, – прервала ознакомительный диалог Ваша честь.
– Прошу прощения. Здравствуйте. Художественная литература. Вид искусства. Проживаю по адресу: город Москва, улица Воздвиженка, дом 3\5 в Российской государственной библиотеке, основанной в 1862 году, – приятным звонким голосом рассказывала о себе свидетельница.
– Ваша честь! – перебил её ответчик, наигранно обращаясь к Судье. – Попросите дамочку правдиво отвечать на вопросы, и покороче пусть излагает свою речь. Как там классик сказал: «Краткость – сестра таланта».
– Этот же классик заметил: «Хорошее воспитание не в том, что ты не прольёшь соуса на скатерть, а в том, что ты не заметишь, если это сделает кто-нибудь другой», – лукаво улыбаясь ответчику и глядя на него нежно-васильковыми глазами, процитировала Художественная литература.
Эта улыбка несколько смутила сторону обвинения, привыкшую на несогласие отвечать агрессией, а васильковые глаза усмиряли его взбунтовавшуюся натуру, не желавшую идти на компромисс.
– Ответчик! Свидетель! Уважайте суд! Свидетель, предупреждаю об ответственности за дачу ложных показаний и за отказ от дачи показаний (ст. 307, 308 УК РФ). Вам знаком истец или ответчик?
– Да, Ваша честь! Я использую для создания произведений языковой материал и по совместительству являюсь функциональной разновидностью Русского языка, с этим гражданином, – Художественная литература кивнула в сторону Мата, – встречалась на страницах своих произведений.
– Что Вы можете рассказать суду?
– Ваша честь! Обо мне можно сказать, что я – кладезь знаний, мыслей, нравственных ценностей, а ещё я – искусство слова. За мной стоят великие русские писатели, наша бесценная классика с её гуманистическими традициями, христианским отношением к миру и человеку, глубоким патриотизмом и потрясающим русским языком.
– Ну, невозможно, Ваша честь! – хлопнул себя по бокам ответчик. – У меня такое впечатление, что я присутствую на очередном съезде коммунистической партии: все себя хвалят и рапортуют об успехах. Между прочим, Художественная литература, мы с Вами встречались на обсуждении бестселлера Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева «Малая земля». Правда, вид у вас был не такой цветущий, как сегодня.
– Подсудимый, делаю предупреждение. Вам слово никто не давал. Держите себя в руках. Продолжайте, свидетель.
– Для особо нервных и неуравновешенных я повторю. Меня считают «высшим родом искусства», создаваемым образным, мелодичным, метким, многозначным литературным русским словом, – с высоко поднятой головой характеризовала себя Художественная литература. – Моя цель – передать веками накопленный опыт новым и новым поколениям для осмысления жизни и познания в ней самого себя. Моё высокое предназначение позволяет влиять на формирование личности и мировоззрения читающего человека и обогащать его речь. Художественное слово взывает к добру, сочувствию и состраданию, пробуждает лучшие человеческие качества.
Опираясь на свой богатый жизненный опыт, хочу сказать следующее: там, где Мат, – всегда жестокость, грубость, агрессия, ненависть, сцены насилия, искалеченные судьбы, проблемы в семьях. Чаще всего нецензурная лексика сопровождает отрицательных героев ввиду низкого уровня их воспитания и образования.
Мне кажется: я тоже ответственна за снижение культуры речи россиян. Когда-то Россию называли самой читающей в мире страной, а в начале двадцать первого века мою классику дай бог пролистывают в средней школе. Мат находит лазейку к тем, кто мало читает – им просто нечего противопоставить взамен. Я уверена: интеллигентный человек, уважающий себя и окружающих, не будет употреблять ненормативную лексику, а заменит её юмором, иронией, сарказмом.
В русском языке я занимаю особое место под названием стиль художественной литературы, потому что отображаю общенародный язык во всём его богатстве и многообразии. Образность, выразительность и эмоциональность – мои основные черты. Используя все лексические и синтаксические средства, я воздействую на воображение, психику и чувства читателей путём словесно-художественного изображения жизни. Хочу отметить, что заложенный в матерной лексике негатив отрицательно влияет на читающего человека, выплёскивая наружу из глубин подсознания всё низменное, будоража дикарскую вольницу. Я считаю, что нецензурная лексика наносит колоссальный ущерб национальному языку русского народа.
– У Вас всё? Истец, пожалуйста.
– Дорогая Художественная литература, Вы знаете, как я дорожу Вашим мнением. Как Вы думаете, может, зря я вынес сор из избы на всеобщее обозрение? – Язык как будто извинялся перед свидетельницей за доставленные ей волнения, за допрос.
– Дорогой Русский язык! Вы задаёте мне гамлетовский вопрос. Что лучше: смириться со злом, как с неизбежным, или вступить с ним в борьбу? Матерятся ведь не только в семье, в родном городе, но и за пределами страны, не испытывая при этом никаких угрызений совести, удивляя и возмущая и другие народы, и другие языки. Атмосфера матерщины унижает человека, втаптывает его в грязь. Речевая грязь оболванивает, уводит на дно жизни. О каком взаимном уважении можно говорить, если люди ласкают друг друга бранными словами, отдавая дань матерной распущенности. Мат, утешительный, примиряющий, оправдывающий несправедливость, стал «религией рабов и хозяев». Обматерил жизнь – и успокоился: это всё, на что я способен. «Кто слаб душой… и кто живёт чужими соками, – тем Мат нужен… одних он поддерживает, другие – прикрываются им…».
Я думаю, чтобы очиститься от скверны, сор или мусор необходимо как можно скорее вымести, – Художественная литература многозначительно и ободряюще улыбнулась истцу, вселяя в него уверенность в целесообразности обращения в высшую инстанцию. В ответ улыбнулись только уголки губ Языка, но в грустных глазах заискрился лучик света.
– Ответчик! Ваши вопросы.
– Ваша честь! Пусть Литература ответит, используют ли писатели в своих произведениях нецензурную лексику.
– Да, используют, но преднамеренно, для создания образа или речевой характеристики персонажа, чтобы читатель посмотрел на себя со стороны, чтобы увидел, как недостойно выглядит матерящийся человек.
– То есть творческая интеллигенция, образованные люди, возвышенные натуры, а не брезгуют матерными словечками. Возьмём современных писателей. Иные создают такие непристойные комбинации, до которых мой примитивный мозг бы и не додумался. Интересно: только писателям разрешено ругаться в РФ?
– Я же уже пояснила: сквернословие служит одним из способов создания характера. На мой взгляд, произведения, где используются бранные слова, нельзя назвать высокохудожественными.
– Минуточку, минуточку! А как же насчёт Серёги Есенина? Новатора Маяковского? Даже нет, начнём с нашего гения, Александра Сергеевича. Он тоже позволял себе! С ними как поступить? Отправить вместе со мной в изгнание? «Сбросить с парохода современности» согласно закону о государственном языке? Их стихотворения с матерными рифмами пользуются большой популярностью!
– Видите ли, сударь, звание великих поэтов они заслужили не благодаря каким-то стишкам, а за их любовь к Родине, за большой вклад в развитие русской литературы. Я лично считаю, что выдающиеся художники слова ещё и просто обычные люди, которым свойственно ошибаться и раскаиваться. Что касается образной матерной рифмы, отвечу так: «Может, она и образная, но “чувства добрые:” точно не пробуждает». И, простите, не Вам судить о величии Сергея Александровича Есенина.
– А вот здесь, красавица, Вы ошибаетесь. Я – частый гость литературных салонов, приходилось слышать разное словотворчество. Со многими оригиналами бывал «на дружеской ноге».
Мат вдруг резко замолчал, видимо, погрузившись в приятные воспоминания.
– Свидетель, Вы лично слышали нецензурную лексику в общественных местах?
Художественная литература замялась.
– Да где она могла слышать? В библиотеке, что ли? Кто сейчас туда ходит? – очнувшись от воспоминаний, съязвил подсудимый.
– Ваша честь! Я отношу себя к интеллигенции. Библиотека, пожалуй, сегодня единственное место, где не услышишь нецензурных выражений.
– А я считаю себя разносторонне развитой личностью, – Мат предпринял попытку удивить Художественную Литературу. Подсудимый понимал, что не нравится, даже очень не нравится свидетельнице, которая во время допроса старалась избегать его взгляда. Мату не хотелось иметь такого привлекательного и умного противника, и после секундной паузы он начал интригу: – И знаете почему? Я люблю бродить по страницам русской классики и примерять себя к главным героям: как бы они ко мне отнеслись – с восторгом или пренебрежением. Вот Вы жаловались, что россияне мало читают, а я понял: необходимо совершенствоваться. Меня, кстати, Русский язык надоумил. Надо отдать ему должное: он всё время в движении мысли. Задумка удалась: в конце двадцатого века я стал «героем нашего времени».
Заметив непонимание в глазах, с нескрываемым любопытством на него смотрящих, Мат пояснил:
– Всё просто: меня возвели на трон. Не с патриотическими лозунгами: «За Родину!», «За веру!», не со словами «Пусть же цветёт вечно Русская земля!», а с моей лексикой на устах шли в атаку солдаты и офицеры в войне на Северном Кавказе. Не хотите быть моим союзником?
– Вы хотите посягнуть на русскую душу? У Вас ничего не получится! Между прочим, последние годы своей жизни кумир многих, Наполеон, провёл в изгнании.
– Художественная литература, у меня вот какой вопрос. Предположим: законодательным образом Мат покинет Россию. Жизнь россиян изменится?
– Жизнь – не думаю, а вот моральный облик россиян изменится: они станут добрее, порядочнее, вспомнят о нравственных заповедях.
– Вопросов больше нет? Допрос окончен. Предлагаю свидетелю занять место в зале судебного заседания.
Когда Художественная литература грациозно прошла в зал и бесшумно опустилась в кресло, Мат почувствовал некое беспокойство. Вернее, чувство смутной тревоги появилось после таинственной улыбки свидетельницы. «Очевидно, они знают что-то такое, чего мне недоступно. Что ещё за гамлетовский вопрос, Искусство слова? Я тоже творческая натура», – рассуждал ответчик, вспоминая, как он подглядел у школьников игру, которая называлась «Игра в слова». Суть её заключалась в следующем: из многобуквенного слова составлялось как можно больше других слов. Мат стал играть наоборот: из дорогих его сердцу корней создавать многобуквенные словоформы, отталкиваясь от нейтральных синонимов языка. У него получалось! Мат радовался, как ребёнок, применяя свои новшества на практике. Русские быстро осваивают «запретные плоды». Мат пошёл дальше. Он начал совмещать друг с другом образованные им неологизмы, но не в горизонтальном направлении, а в вертикальном (всё должно быть не по закону!), создавая подобие этажей. Результат не заставил долго ждать. Он получил народное признание и лестный эпитет – двухэтажный.
«Что-то голос знакомый, – вернулся в реальность ответчик и увидел очередного свидетеля, представившегося как Разговорный стиль речи, с которым частенько конфликтовал. – О! Стиляга (так Мат называл свидетеля) припёрся. Надо быть начеку. Он мастер интерпретаций».
– Я возглавляю структурное подразделение, зарегистрированное как «Разговорная речь» в государственной корпорации «Русский литературный язык». Разговорная речь – это устная форма литературного языка. У меня большой слаженный коллектив, неоднородный по своему составу. Задача нашего подразделения – обеспечить общение людей в неформальной обстановке, то есть в таком чудненьком островке пространства, где не требуется никаких строгих правил и границ, где звОнит и звонИт воспринимаются одинаково, где никто не осудит, если мысль вдруг остановилась на полуслове, и где никому нет дела, используешь ли ты синонимы в следующих друг за другом предложениях. Россияне любят беседовать, разговаривать, болтать, точить лясы на разные темы, но чаще всего (говорю из своего опыта) о здоровье, о происшествиях и обязательно о погоде. Основная функциональная обязанность всех сотрудников моего подразделения – это предоставление говорящим всевозможных языковых средств для обсуждения бытовых вопросов, обмена впечатлениями. Я Вас уверяю: выбор широк и разнообразен.
Непринуждённая обстановка общения обусловливает большую свободу в использовании лексических средств: это и общеупотребительная лексика, и разговорная, и просторечная, и эмоционально-оценочная, и даже жаргонная. Однако, повторюсь, всё это нормативная лексика. Разговорная речь должна строиться согласно нормам литературного языка.
Гражданин Мат, в простонародье Матюк, открывший общество с ограниченной ответственностью (ООО) «Мат», в течение уже длительного времени пытается потеснить нас в сфере общения и проложить себе дорогу в публичное пространство, причём делает это в обход литературным нормам и правилам. ООО «Мат» специализируется на внедрении грубой, непристойной лексики в диалогическую или монологическую речь. Оскорбляя и унижая наших сотрудников, переманивая их, Мат создал язык распущенности, матерный язык. Пользуясь тем, что люди в разговоре не умеют слушать и слышать собеседника, он внедрил в обиход непотребную лексику, обосновав её необходимость законом экономии в языке. Рекламируя бесплатно свой товар, Мат, вопреки здравому смыслу, добился широкой популярности в народе. Ещё раз подчеркну, достиг успеха незаконным путём, выкрав у корпорации секреты эмоционально-экспрессивной окраски слов. Подсудимый так и говорил: «Для победы все средства хороши». С кем он собирался воевать, с русским народом?
– Свидетель, это очень серьёзное обвинение. Почему Вы не подавали заявление в соответствующие структуры?
– Да били мы во все колокола! Только Мат обворожил, что ли, эти соответствующие структуры, и они прекратили дело в связи с недостаточностью улик.
– Ответчик, что Вы можете сказать по этому поводу?
– Во-первых, я ничего подобного не произносил. Я посвоему люблю русский народ. Я же не виноват, что корпорации нечего было предложить взамен. Во-вторых, у меня своих секретов достаточно. В-третьих, – ухмыльнулся Мат, взглянув на Разговорный стиль, – у тебя выше крыши неблагозвучных выражений, ты с ними разбирайся, а ко мне не лезь.
– Слушай, Матюк, попридержи язык: метёшь как помелом.
– За базаром следи, Стиляга!
– Подсудимый! Свидетель! Проявляйте уважение к суду!
– Можно, – обратился к Судье Русский язык. – Разговорный стиль! Пожалуйста, расскажите о нашей новой программе.
– Вот уже несколько лет корпорация «Русский литературный язык» работает над программой «Эвфемизация». Её цель – создание заменителей неприличным словам. В наших творческих лабораториях лучшие умы пришли к следующему выводу: если нельзя полностью избавить население от матерной лексики, то нужно придумать её безагрессивные аналоги, к примеру: ё-моё, тудыть-растудыть, ёшкин кот. Подсознательно чувствуется, что ругательство, но скрытый внутри слова похабный смысл не режет слух. Постараемся так же, как и ранее ответчик, разрекламировать хитроумные обороты.
– Ничего у вас не получится, – с места выкрикнул Мат.
– Это мы посмотрим, – уверенно ответил Разговорный стиль.
– Свидетель, Вы считаете, что подсудимый специально обучал людей матерной лексике, чтобы навредить Русскому языку? Помните о даче ложных показаний.
– Я думаю, что Мат специально обучал людей матерной лексике, но не для того чтобы навредить Русскому языку, а чтобы прославиться, чтобы о нём заговорили, то есть имел чисто эгоистические планы. Он не рассчитывал на такую популярность. Сейчас, мне кажется, когда Мат добился народного признания, ему хочется всё больше и больше почестей. Вот уже он пролез в СМИ, в соцсети, на экраны телевизоров, в печатные издания и надеется вынести на обсуждение вопрос о признании его бескультурной традицией.
Всё как в сказке А. С. Пушкина о золотой рыбке: захочет скоро, чтобы сам Русский язык прислуживал ему. Ваша честь! Разве это можно допустить? Пора поставить наглеца на заслуженное место, пусть сидит в своём ООО и не рыпается. Добрые пословицы ему не в бровь, а в глаз!
– Отправить тебя подальше или сам пойдёшь? У меня тоже выбор широк и разнообразен.
– Да ты достал уже своими выёживаниями.
– Прекратить, сейчас оштрафую и того и другого. Одно замечание – и будете пятнадцать минут говорить друг другу вежливые этикетные слова.
– Ваша честь! Хочу проинформировать Вас, что Разговорный стиль мне мстит. Он ухаживал за одной метафорой-певуньей, а девушка предпочла меня. Я же не виноват, что круче, – Мат, покрутив золотой браслет на руке, посмотрел на свои длинные ухоженные пальцы, усмирил взглядом средний, стремящийся вверх, и продолжил: – Теперь Стиляга при каждом удобном случае старается навредить: то депутатов настроит против меня, то плакат повесит перед администрацией, типа: «Наше условие – долой сквернословие». Хотя знает, прекрасно знает, что без меня на совещаниях вопросы решаются с трудом.
– Я Русский язык защищаю, а ты его позоришь.
– Кто сказал, что я его позорю? Наоборот, известные люди отзываются обо мне, как об одном из самых великих изобретений русского народа.
Специально выделяя голосом слово «великих», Мат торжественно устремил руки вверх.
– Ты взобрался на пьедестал почёта незаконно, ждёшь гимна и аплодисментов, а получишь изгнание и укромное местечко «в глуши забытого селенья».
– Мечтать – не вредно! Поживём – увидим! – в один голос произнесли спорящие и посмотрели на Председательствующую.
– Разговорный стиль! Вы можете ответить утвердительно: русский человек обойдётся без матерной лексики?
– Сложный вопрос. Не могу на себя взять такую ответственность. Точно скажу, что сама по себе матерная лексика оскорбительна, но наш народ уникален: чем хуже – тем лучше. Надо проводить эксперименты в каких-то районах, областях, акции под названием «Жизнь без Мата». На добровольцах же испытывают вакцину, почему бы с матерщинниками не поэкспериментировать. Во многих странах давно борются с нецензурщиной, а 3 февраля объявлен Всемирным днём борьбы с ненормативной лексикой.
