скачать книгу бесплатно
Школа рядом с резиденцией кесаря, конечно, не самый удобный вариант. Это сейчас там остались мои друзья и другие люди, которых я хорошо знаю, а потом начнут появляться новые, чужие. Кроме того, близость Нижнего дворца не будет способствовать учебе, отвлекая студиозов дополнительными соблазнами, да и здешние обитатели могут не обрадоваться соседству с шумной разношерстной толпой молодых и деятельных учеников из разных сословий. Но все это решалось надежным красивым забором. Придется немного помучиться с перепланировкой, но я решительно возражала против такого количества пустующих помещений, а заполнять их придворными бездельниками… Определенно, студенты лучше.
Один из моих предков построил эту резиденцию для своей супруги, которая не любила Нижний и чувствовала себя в этих стенах неуютно, потом дворец какое-то время считался именно жилищем кесаря, его семьи и приближенных. Но лично мне не хотелось возвращаться к этой традиции, Нижний нравился мне куда больше – сам по себе, безотносительно того, что здесь происходило в последние годы.
А кроме того, здесь сейчас, с исчезновением чар Идущей-с-Облаками, было гораздо безопаснее: дворец сам мог вступиться за меня при необходимости.
Ив жаловался, что дворец его не слушается, и предполагал, что причина – в его чуждости роду кесаря. Однако сущность эта, хоть и питала защитные чары со своей стороны, и даже могла перекраивать их по собственному усмотрению, шла на подобное очень неохотно, и плевать ей было на то, у кого какая кровь в жилах и кто какой пост занимает: мои приказы она исполняла не намного лучше, чем распоряжения Ярости Богов в бытность его первым регентом. То есть со стороны казалось, что это почти разумное и вездесущее создание легко могло решить все наши проблемы, но на деле пользы от него было не так уж много. Единственное, что Нижний выполнял без возражений и даже с удовольствием, – это открывал мне двери в нужные комнаты. Чем-то ему это очень нравилось.
А еще он почему-то считал своим долгом защищать меня и никого больше. На меня здесь не действовали никакие чары, кроме целительских. И мысль об этом казалась созвучна только что сказанным жрицей словам. Может, именно в этом смысл крови кесаря? Может, она не только к Небесному куполу имеет отношение?
Даора мы застали за работой. Алый Хлыст удобно устроился на ложе в окружении каких-то бумаг, а неподалеку притулился за небольшим столиком писарь, которому седьмой милор и советник по внутренним вопросам надиктовывал письмо.
– Сиятельная, какая честь видеть вас в моей скромной обители.
При нашем появлении Алый Хлыст быстро, но без суеты поднялся со своего места для приветствия. Меня кольнуло чувство неловкости: этот человек был в несколько раз старше и на порядок умнее. Но правила есть правила, особенно при посторонних. Посторонний – писарь – тоже поспешил бросить все свои дела, выскочить из-за стола и согнуться в поклоне.
– Не стоило беспокойства, вам достаточно было просто отдать распоряжение, и я с удовольствием явился бы сам, – продолжил тем временем Даор, пока я устраивалась в кресле.
– Ничего страшного, дело не срочное, а мне захотелось пройтись, – отмахнулась я, поморщившись при воспоминании о том, что заставило меня покинуть комнату, в которой я в последнюю пару дней работала: старый кесарский кабинет Ив искорежил так, что его до сих пор не привели в порядок. – Заканчивайте спокойно свои дела, я подожду, – сообщила я, жестом разрешая окружающим сесть.
Алый Хлыст закончил быстро, выпроводил писаря и вопросительно уставился на нас, ожидая пояснений. Ив коротко рассказал о происшествии и почти дословно передал слова жрицы.
– На самом деле я не понимаю, что такого важного и серьезного она сказала, – со вздохом призналась я. – Ну Хаос. Звучит грозно и многозначительно, но уж очень расплывчато. Нам противостоят обычные люди, или все-таки есть некая могучая сила? И при чем тут огонь? Их предлагается сжигать заживо? – я содрогнулась от подобной перспективы.
– Какая недостойная кесаря и вообще юной девы кровожадность, – с иронией заметил Даор. – Я склонен предположить, что огонь употреблялся в аллегорическом смысле. Может быть, Искра, а может – вовсе чувства. И я нахожу, что в этих словах чрезвычайно много пищи для размышлений. Мотивы, цели, истоки…
– Не знаю, – с сомнением вздохнула я. – Даже если предположить, что они собираются уничтожить мир и это доказано, это ничего не дает. Мы ведь не знаем, как его можно уничтожить. Оборвать какую-то из королевских династий? Да, наверное, проще это сделать с моим родом: прямых потомков больше нет, а из-за того, что я женщина, мир в этом месте особенно уязвим… Бр-р, как звучит-то! Но даже если это так, это ничего не меняет, вы и так прилагаете огромные усилия, чтобы венец на моей живой голове сидел крепко.
Даор тонко улыбнулся и слегка наклонил голову.
– Стараемся, сиятельная. И теперь будем стараться еще лучше! Да, эта информация не меняет наших планов на будущее, но зато она содержит подсказки к ответу на вопрос «Почему все происходит?». Многие мифы, друзья мои, вызывают куда больше сомнений, чем веры. Боги о прошлом молчат, мы же догадываемся и строим гипотезы в лучшем случае на основе пары непроверенных фактов. А рожденные из этих догадок легенды противоречивы, в разных странах разные люди рассказывают их по-своему. Сложно отделить те, в которых есть зерно истины.
– Почему? Я что-то не припомню особенных разночтений, – вставила я, но тут же смущенно признала: – Хотя, конечно, я тот еще знаток…
– Поверьте мне на слово, противоречий масса. Например, Немого-с-Лирой в одной из легенд звали Гласом Бездны, и был он совсем не созидающим божеством, а, наоборот, лютым врагом Обжигающего Глину, и мир боги создали только тогда, когда эти двое примирились. А от голоса он отказался добровольно и потому, что мог им разрушить небесный свод. И, кстати, крик Немого-с-Лирой – одна из вероятных причин конца света. Проблема в том, что мифы и легенды – это огромный пласт информации, с которым никогда не работал не только я сам, но, что гораздо хуже, никто из проверенных людей. В свете утверждения о том, что противостоит нам нечто невероятное и прежде невиданное, мы не знаем способа определить замешанных и в полной мере можем доверять лишь тем, кого отметили боги. Авла была лучшим вариантом, поскольку пользовалась доверием Идущей-с-Облаками, но увы.
– А Хала? – спросила я с надеждой. – Может, спросить у него? Он многое знает.
– Я уже спрашивал его о мифах, еще когда Стьёль явился со своими откровениями про конец света, но Пустая Клетка тоже не смог сказать ничего вразумительного, – вставил Ив. – Если дословно, он заржал в ответ и заявил, что хоть и старый, но не настолько. Вряд ли сейчас вспомнит что-то новое.
– Кстати, может, Стьёль что-нибудь знает? – пробормотала я, хмурясь.
Мужчины как-то странно переглянулись, после чего Даор мягко уточнил:
– Почему ты так решила?
– Чем-то же он занимался пять лет в храме Немого-с-Лирой, – пожав плечами, ответила я.
– А почему именно этим? – полюбопытствовал уже Ив.
– А чем еще? – я вновь пожала плечами. – Он умный, образованный человек. Общаться там особо не с кем, и я не думаю, что он горел желанием это делать. Лично мне трудно поверить, что он копался в храмовом огороде, занимался уборкой или чем-то подобным. Развлечений никаких нет, поэтому остается только чтение. А что еще можно читать в храме, помимо легенд и исторических хроник? Ну и кроме того, почему-то ведь Немой-с-Лирой выбрал именно его, привел сюда! Не только же потому, что он честный, благородный и образованный. Не один ведь он такой во всем мире!
– Справедливо, – похвалил Даор, вежливо склонив голову, и тут же вернулся к главной теме разговора: – Складывается впечатление, что основные события будут разворачиваться где-то здесь, в непосредственной близости от дворца, и боги целенаправленно собирают здесь тех, кто может помочь. Ив, Хала, Рина, теперь вот Стьёль, если предположения верны… Вырисовывается любопытная цепочка, в которой каждый тянет за собой следующего.
– И что это нам дает? – слегка подобрался Ив.
– Ничего. Говорю же, любопытная цепочка, – Алый Хлыст улыбнулся. – Нам остается только следовать за ней и ждать.
– Значит, пойдем говорить с альмирцем? – предложила я. Старательно уговаривая себя, что хочу поскорее увидеть мужа исключительно по делу, а не потому, что губы ноют в желании поцелуя, стоит мне о нем вспомнить.
– Прошу простить, но – без меня. – Даор красиво развел руками. – Боюсь, на весь сегодняшний день до вечера у меня несколько иные планы. Но я уверен, что вы справитесь и сами.
– Что-то случилось? – хмуро спросили мы, переглянувшись, едва ли не хором. Чтобы Алый Хлыст, да отказался поболтать о высоком и покопаться в интересной загадке?
Даор едва заметно улыбнулся, окинув нас обоих выразительным взглядом, потом все же ответил.
– Неизвестно. Просто тревожные слухи. Пока, – со значением добавил он. – Их нужно осмыслить, уточнить детали, а это я предпочитаю делать в покое и одиночестве.
Намек был более чем понятным. Конечно, как кесарь я могла приказать ему что угодно, тем более в свете весьма расплывчатой присяги, юридически дающей сюзерену практически неограниченные права. Но не хотелось начинать творить глупости вот так с ходу, поэтому я предпочла откланяться.
– А ты-то никуда не спешишь по срочным делам? – спросила железяку, когда мы вышли.
– Мое самое главное и срочное дело – охранять тебя, – усмехнулся Ив. – Можно сказать, сейчас я только этим и занимаюсь. Конечно, Даор пытается потихоньку привлекать меня к делам своей милии, но я слишком бестолков для этого.
– Не прибедняйся, – проворчала я, а потом сквозь прищур пристально уставилась на него, озаренная внезапной идеей. – Погоди, получается, у тебя сейчас много свободного времени?
– Наверное, можно сказать и так. А что? – Ив удивленно вскинул брови.
– Как ты смотришь на то, чтобы заняться организацией в Верхнем дворце учебного заведения для одаренных?
– Какого? – растерянно уточнил он.
– А какого захочешь, – великодушно разрешила я. – Смотри, ты ведь идеально подходишь! Ты проверенный и надежный человек, у тебя есть опыт создания подобного, подбора учителей и отбора учеников, ты прекрасно разбираешься в людях…
– В людях разбирался Хала, – возразил Ярость Богов.
– Хала в любом случае откажется с этим связываться, это ведь не государственная необходимость, а просто толпа буйной молодежи, – ответила я с сожалением. – А больше мне не к кому обратиться, всем не хватает либо здоровья, как Пустой Клетке, либо авторитета, как той же Пастушьей Свирели. Случайного человека брать не хочется, все-таки соседями будем, а у тебя, мне кажется, должно получиться. Организуем университет. Был ты Железным регентом, будешь – Железным ректором! Да не смотри на меня так затравленно, это просто предложение, я же не заставляю, – резюмировала я.
– Я подумаю, – кривовато усмехнулся Ив и предпочел перевести тему. – Куда мы теперь?
– Говорить со Стьёлем, – со вздохом ответила ему. – Я понимаю, что все это может подождать до вечера и лучше бы мне вернуться к бумагам, которые остались на столе. Но очень хочется узнать, угадала я или нет.
– Тогда почему не откроешь дверь сразу в нужную комнату? Помнится, ты с удовольствием пользовалась этой возможностью.
– Он сейчас на конюшне, а дотуда я дотягиваюсь, только чтобы осмотреться, влияние дворца ослаблено. Стьёль готовится к тому знакомству со столицей, о котором говорил Даор. Глупость все-таки. Неужели обязательно тратить на это столько времени?
– Люди любят красивые зрелища, – сказал Ив, пожав плечами. – Я понимаю, почему Алый Хлыст хочет сделать все именно так. Кесарь в колеснице – это очень яркий, понятный каждому жителю символ. Понятно, что править страной – совсем не то же самое, что четверкой лошадей, но твердо стоящий на ногах правитель, уверенно держащий вожжи, вселяет оптимизм. То есть он как минимум силен, достаточно здоров и ловок. Это мы с тобой понимаем, что подобное – не главные качества для правителя, но кесарь для людей – это еще и главный защитник. Слухи о Стьёле ходят один другого страшнее, и, если его скоро увидят вот таким, это позволит заметно успокоить народ. Да, в шрамах, кривой на один глаз, но красота в списке достоинств хорошего кесаря точно не значится. Разве что в глазах потенциальных невест, но это не наш случай. Кроме того, подальше в тень отступит фигура Железного регента, что только облегчит всей стране жизнь. Меня в народе не слишком-то любили, – ухмыльнулся он.
– Да. А еще большие мальчики любят большие игрушки, а куда уж больше колесницы, правда? – с напускной грустью вздохнула я.
– Не ворчи, – отмахнулся Ярость Богов со смешком. – Даже если и так, тебе жалко, что ли?
– Ну… нет, – от такой постановки вопроса я даже растерялась. И кстати вспомнила идею, подкинутую Райдом и забытую за последними треволнениями. – Ив, а у меня еще вот какая мысль появилась. Может, ты Стьёля и поучишь? Ты вроде бы ловко управляешься с этими зверюгами.
– Мне-то нетрудно, если он согласится. А что, так хочется нас подружить? – иронично спросил мужчина, легко меня раскусив.
– Ну… да, – честно ответила я. – Мне кажется, у вас много общего и вы легко друг друга поймете. Со скидкой на его трудности с общением.
– Посмотрим, – хмыкнул Ив. – А тебе не кажется, что ты уж слишком быстро и полностью доверилась альмирцу? То, что он повел себя с тобой… достойно и проявил заботу, характеризует его хорошо, я согласен. Хорошо как человека, мужчину, но не политика.
– Определить его лояльность как политика и государственного деятеля прекрасно сумеет Голос Золота, в помощь которому его предложил Виго, – отмахнулась я. – Он, конечно, сказал, что Унат стар и теряет хватку, но этот лис на деле переживет всех нас, и ум у него яснее, чем у нас всех, вместе взятых. Но я прекрасно понимаю, что Стьёлю пока этого знать не обязательно. Я не доверяюсь ему… быстро и полностью. Хочу этого, но меня слишком хорошо учили для подобного. Просто я желаю, чтобы хотя бы в моем ближнем окружении все было тихо, спокойно и мирно настолько, насколько это возможно. И да, в том числе чтобы ты не косился на него как на врага и злодея. Можешь сделать мне такое одолжение? – попросила я, искоса глянув на спутника.
– Тебя действительно очень хорошо учили, – чуть улыбнулся Ив. – Даже странно. Я помню тебя младенцем, а разговариваю с тобой и чувствую, что ты если не старше, то заметно умнее меня. Я вот, например, поверил Даору, что Унат действительно сдает, а это, оказывается, военная хитрость…
– Да ладно, – от такого ответа я даже смутилась. Второй раз подряд меня сегодня хвалят, причем всерьез. Приятно… – Это просто ты в последнее время как не в себе. С момента исцеления.
– Есть такое дело, – широко ухмыльнулся он. – Просто я никак не могу понять, где тот я, в которого следует вернуться. Влезать в шкуру Железного регента сейчас очень тяжело и совсем не хочется. Да, она полезна для дела и во многом удобна, да, я действительно выскочил из нее слишком резко. Может, со стороны это выглядит странно и даже пугающе, но… честно говоря, мне совсем не хочется иметь что-то общее с большей частью собственного прошлого. Одно дело – изобразить прежнюю железяку для посторонних, и совсем другое – действительно вернуться к этому поведению. Обещаю, я возьму себя в руки, начну радовать старину Даора сдержанностью и предсказуемостью, но не сейчас. Слишком много эмоций, ощущений, новых мыслей и перспектив, нужно время, чтобы освоиться и отдышаться.
– М-да, я об этом не подумала, – протянула я задумчиво и тут же опомнилась. – Кстати, о перспективах! Когда вы с Риной успели пожениться?
– В вечер перед твоим представлением, – мужчина чуть пожал плечами. – Можно подумать, на это нужно много времени и ума!
– Я, конечно, понимаю, что это не мое дело, но… а куда вы-то так торопились? Или все же вас можно поздравить с грядущим пополнением?
– Даор, – поморщившись, коротко ответил он.
– Что – Даор? Его-то с чем поздравлять? – опешила я.
– Он высказался в том духе, что женатым я доставлю ему меньше проблем, чем непредсказуемым еще и в личной жизни. И это справедливо.
– И как? – осторожно уточнила я. – Ты не сердишься на него? То есть ты счастлив?
– Я сейчас счастлив независимо от внешних обстоятельств, – хмыкнул Ив. – Меня даже грядущий конец света не особенно расстраивает и пугает. Но я понимаю, что ты имеешь в виду. Рина… с ней хорошо. Скажем так, я считаю, что с ней мне лучше, чем могло быть с кем-то еще, – на его губах появилась очень непривычная, теплая, какая-то даже мечтательная улыбка.
По-моему, такое выражение лица само по себе служило хорошим ответом на все вопросы, но заострять на этом внимание я не стала, даже удержалась от насмешек. Просто чтобы не спугнуть его. Если он действительно влюблен и это мне не кажется, то лучше не трогать и не подталкивать его к осознанию. Вряд ли он, конечно, со страху сбежит от своей женщины, если уже на ней женился, но мало ли как отреагирует? Мужчины в этом отношении смешные. Да, впрочем, многие женщины тоже.
– В общем, у нас с тобой похожая ситуация. Только тебе тяжелее, мы с Риной гораздо дольше знакомы, чем ты со своим мужем, – резюмировал он.
Конюшня и некоторые другие хозяйственные постройки располагались за правым крылом дворца, за парком, чтобы не бросались в глаза высокородным обитателям. Помимо конюшни здесь имелся даже небольшой стадион, на котором регулярно устраивали состязания, включая и бега. Правда, четверки тут не соревновались, места было маловато. Да и нехорошо отнимать такое всенародно любимое развлечение у жителей Вира: на дворцовый стадион могли попасть далеко не все желающие.
Спускаясь по пологой мраморной лестнице, мы разглядывали группу людей у левого края стадиона и знакомую упряжку. В колеснице стояли двое, с такого расстояния я не видела лиц и фигур, но предположить было нетрудно: Стьёль и кто-то из конюхов. Пока мы спустились и приблизились – молча, потому что я с жадностью и напряжением наблюдала за происходящим: четверка успела сделать несколько кругов по стадиону, то шагом, неторопливой рысцой, то широкой, размашистой рысью, едва не срываясь в галоп. Когда колесница в очередной раз прокатилась мимо группы зрителей, лошади перешли на шаг и на землю спрыгнул один из ездоков.
Почему-то в этот момент мне стало совсем неспокойно. Казалось бы, повода сомневаться в умениях мужа нет, и, если более опытный человек отдал ему вожжи, значит, вполне в нем уверен. Тогда почему сердце так замирает, откуда этот ком в горле и непонятный страх, что сейчас непременно произойдет что-то плохое?
Может быть, все потому, что я терпеть не могу этих ржавых тварей с их сволочным нравом, и у нас это взаимно? У них никакого уважения к титулу и роду, у меня – к родословной, выучке и статям…
Я убеждала себя, что проблема именно в этом, но все равно нервно оглядывалась по сторонам.
– Тия, с тобой все в порядке? – наконец тревожно спросил Ив, когда мы уже шли вдоль низкой оградки стадиона к зрителям.
– Не знаю, мне почему-то очень неспокойно. Как будто…
Меня прервал резкий, пронзительный, пробирающий до костей крик, хлестнувший по нервам. Я дернулась и охнула от боли, зажав уши обеими руками.
Они камнем пали из-под окрашенных алым облаков – две птицы, две густых непроглядно-черных тени. Огромные, каждая с лошадь размером, с широкими крыльями, края которых, кажется, металлом поблескивали на солнце. Одна с новым воинственным кличем кинулась на нас, другая – на несущуюся во весь опор четверку.
Удар первой отбил Ив, который, в отличие от меня, успел среагировать и поднять защитный купол. Черная крылатая тень взвилась в небо, поднимая крыльями ветер, и явно собралась зайти на новый круг.
Вторая птица попыталась схватить возницу, но мужчина каким-то чудом увернулся. Промчавшись мимо, тварь полоснула когтями по боку правого коня. Тот закричал от боли – почти по-человечьи, я никогда не слышала, чтобы лошадь издавала такие звуки, – и шарахнулся на остальных скакунов, едва не сбивая их с ног.
Дернулась колесница, и я видела – во всех подробностях, будто время замедлилось, – как возница вылетел вбок, прокатился по земле.
То ли обезумевшие от страха, то ли разъяренные лошади неслись прямо на застывших в ужасе людей. Что-то заорал Ив, но его как будто не слышали, и мужчина бросился наперерез упряжке.
Я тоже его не слышала, я видела только лежащее в песке неподвижное тело, на которое нацелилась вторая тень. Сорвалась с места я одновременно с Железным регентом.
В голове вдруг стало ясно и пусто, никаких сторонних мыслей. Только отчетливо отпечатавшиеся в сознании слова старого фира, учившего меня обращаться с даром, бешеный стук крови в висках, боль в груди и боку от быстрого бега и обратный отсчет мгновений до того, как когти сомкнутся на беззащитной плоти.
У любого, даже самого могучего фира есть одно ограничение: мы не можем изменять мир на большом расстоянии от своего тела. Можем прийти, изменить и уйти. Некоторые чары можно передать по земле или по воздуху – так отправляют послания на дальние расстояния. Но защитный купол, увы, к подобным исключениям не относится…
Я даже не поверила в первое мгновение своим глазам, когда когти – огромные, каждый с мою руку, – высекли сноп блестящих искр из воздуха почти над самым телом лежащего мужчины.
Успела!
Разочарованный, полный злости крик опять ввинтился в уши, птица пролетела мимо. В следующее мгновение я наступила на подол собственной туники, полетела кубарем. Тут же вскочила, со злостью поддернула его и, преодолев последнюю пару метров, рухнула на колени рядом с мужем.
Легкие горели огнем, и казалось, что воздуха вокруг не осталось вовсе, а они вот-вот разорвутся. Нельзя, нельзя было так пренебрегать физическими упражнениями!
Перед глазами плавали цветные круги, будто еще мгновение – и я просто упаду в обморок рядом со Стьёлем. От этой мысли мороз прошел по коже: это означало смерть.
Стараясь не выпускать из вида птицу, я первым делом нащупала пульс на шее мужа. Живой.
Когти клацнули по воздуху над самой моей головой. Я инстинктивно сжалась, но тут же заставила себя распрямиться, чтобы не упускать врага из виду.
Птица не сдавалась, пикировала снова и снова, но я уже не дергалась так от каждого ее крика, больше занятая осмотром мужа. Шея была цела, дыхание, насколько я могла видеть, ровное.
А через мгновение Стьёль вздрогнул, кажется, разбуженный моими прикосновениями, с трудом открыл глаз, болезненно щурясь. Потянулся рукой к собственной голове, зашевелился, пытаясь встать. Я с облегчением отметила, что ноги и руки вроде бы двигаются, значит, и спина цела. Но все равно прохрипела, прижимая его за плечо к земле:
– Не двигайся! Мало ли что там у тебя за раны!
Птица вновь крикнула, Стьёль вздрогнул от пронзительного звука и все-таки рывком сел, не сводя взгляда с твари.
– Не вставай. Чем меньше купол, тем проще его держать, а у меня не столько сил, как у Ива, – попросила я, обхватила его сзади за плечи, почти укладывая на себя, прижимая его голову к своей груди. – Как же ты меня напугал… – прошептала ему, почти уткнувшись губами в его макушку. – Я не для того замуж выходила, чтобы на второй день овдоветь!
Стьёль покорно расслабился и смежил веки, осторожно сжал предплечье моей руки, обнимавшей его за шею. Но очередной крик опять заставил его напрячься и уставиться на упрямую тварь.
А мне больше всего хотелось сейчас зажмуриться, заткнуть уши и забиться куда-нибудь под кровать. Но приходилось настороженно следить за движениями нападающего, гадать, на сколько еще хватит защиты, и судорожно перебирать в памяти все, что я могла слышать о подобных существах и способах борьбы с ними. Увы, там было совершенно пусто. А между тем от каждого удара купол прогибался, как будто противостояло мне не животное, пусть и огромное, а другой фир. И я все никак не могла оценить, насколько хватит моих сил. Казалось, что надолго, но вопрос – как скоро надоест птице?
Единственной светлой мыслью стало позвать на помощь, но я не представляла, кто вообще способен с этим справиться.
