скачать книгу бесплатно
– Все в порядке, я случайно, – поспешила заверить тетю и отвлечься от этого пугающего беззвучия. – А что именно происходит? И почему мы все здесь?
– Ну какие неприятности мальчики нашли на наши головы, я и сама не очень знаю, – невозмутимо проговорила тетя. – А здесь мы потому, что так положено: здесь самая прочная часть корабля, которая в крайнем случае…
– Это я помню, я имею в виду… что, все действительно настолько плохо? – перебила ее. Слукавила – о том, что рубка имеет свой собственный корпус и при необходимости может послужить спасательной капсулой, я вспомнила только после этих слов. В голове до сих пор слегка звенело. Поспешила я с утверждением, что окончательно пришла в себя.
Тетя только развела руками, не зная, что ответить, но, на наше счастье, решил высказаться Ваня. В отличие от нас обеих он почти все свободное время проводил в пультовой, поэтому был в курсе последних событий. Оказалось, мы, что называется, «попали под раздачу». Недалеко (в космических масштабах) от того места, где мы выскочили из перехода, кипел бой. Кажется, полиции противостояла пиратская эскадра, но в этом брат не был уверен. Поскольку уйти в прыжок возможности не имелось – не тот у нас двигатель, чтобы прыгать туда-сюда без дозаправки, – осталось спасаться бегством. Учитывая, что удрать от боевого корабля по прямой мы не могли, мужчины нашли единственный выход – спрятаться на планете, являвшейся целью нашего пути.
Удирающих нас попытался преследовать один из драчунов, но, на наше счастье, этот маневр заметили полицейские и, несмотря на численное превосходство противника, сумели нас прикрыть. Хотя безоружному «Лебедю» все равно неплохо досталось, и сейчас мы пытались сесть на планету так, чтобы не разбиться об нее же и желательно оказаться поближе к научной базе. Компенсаторы пока стойко держались, обеспечивая нормальную силу тяжести, и оставалось только гадать, от каких перегрузок они нас спасают.
Чем закончился бой, и закончился ли вообще, брат не знал: старшее поколение занималось спасением корабля и наших жизней, им было не до объяснений. Благо приказавшие долго жить камеры при посадке помогали мало, да и вообще выполняли скорее декоративную функцию, позволяя экипажу любоваться окрестностями в те редкие моменты, когда это действительно было интересно.
Меня пытались позвать, но, когда это не получилось, отправили за мной Ваню. Собственно, на этом полезная информация исчерпывалась.
Брат замолчал, и через несколько секунд я поняла, что скучаю по механическому голосу, предупреждающему об опасности и велящему собраться в рубке. Тишина стояла оглушительная: дядя Боря с Василичем общались без лишних слов, через терминалы, а нам только и оставалось, что слушать тихий гул двигателей и разглядывать статичную картинку, занявшую обзорные экраны. Заставка представляла собой великолепный вид на Землю с дальней орбиты и оказывала бы умиротворяющее воздействие, если бы мы не знали, что происходит на самом деле. Она так резко контрастировала с напряженными позами мужчин, с вцепившимися в манипуляторы ручного управления ладонями дяди Бори, что становилось еще страшнее.
Ожидание выматывало. Наверное, если бы было видно, как приближается поверхность планеты и как полыхает зарево, окружающее входящий в плотные слои атмосферы корабль, было бы спокойней. А сейчас… казалось, еще мгновение – и мы разобьемся. Мгновение проходило, а долгожданная развязка все никак не наступала, и страх накатывал с новой силой.
Ванька хмурился, цепляясь за подлокотники кресла, и, наверное, очень жалел, что не он сейчас сажает корабль, что вынужден сидеть здесь, на предназначенном для пассажиров месте, и ничем не может помочь. Я же крепко обнимала футляр скрипки и мысленно повторяла одну мольбу, невесть к кому обращенную: «Хоть бы все обошлось, хоть бы все обошлось!» Сердце испуганно трепетало где-то в горле, и я почти ненавидела тот момент, когда выбрала эту специальность и связала свою жизнь с космосом. Чем я вообще думала в тот момент?! Ладно – специальность, но почему я не осталась работать где-нибудь на заводе, собирающем корабли?!
О том, что особенного выбора у меня не было, да и работа эта мне в другое время очень нравилась, я сейчас не думала. Что поделать, это Ванька может гоняться за приключениями, а я предпочитаю тихонько возиться с корабельными модулями. Желательно без авралов, где-нибудь на солнышке, на поверхности мирной и гостеприимной планеты. Космический разум, пусть эта планета окажется именно такой, а все мои страхи, как это часто с ними бывает, – сильно преувеличенными!
Не знаю, что бы со мной было, если бы не присутствие тети Ады. Ее феноменальное спокойствие и полное доверие к талантам мужа частично передавались мне и не позволяли впасть в истерику. Более того, в конце концов мне удалось разозлиться на себя и почти перестать трястись. Как не стыдно паниковать?! Ванька вон держится в разы лучше, а он, между прочим, младший, и это я должна подавать ему пример! И мои недавние рассуждения о том, что мальчик вырос, не играют здесь никакой роли!
Но ничто, а уж тем более – падение, не длится вечно, мой кошмар вскоре закончился, и закончился вполне благополучно. То ли я недооценивала таланты дяди, то ли гравкомы были достойны памятника при жизни, то ли Ванька преувеличил масштаб катастрофы и не так уж неконтролируемо мы падали (или и то, и другое, и третье вместе), но сели почти ровно. Только на несколько секунд навалилась неприятная тяжесть – видимо, компенсаторы отрабатывали удар.
– Уф! – шумно выдохнул капитан, тяжело роняя руки на колени и рывком оборачиваясь к нам вместе с креслом. Спинка сиденья, повинуясь безмолвному приказу, отклонилась, позволяя мужчине принять более расслабленную позу. – Первобытный спутник мне в задницу, стар я уже для таких развлечений, – недовольно пробурчал он, стягивая шлем терминала и тыльной стороной ладони утирая лоб. Короткие черные, с проседью волосы топорщились во все стороны и, кажется, были насквозь мокрыми.
Хм. Пожалуй, с выводами я поспешила, и замечание брата об уровне опасности можно считать правдивым: никогда я еще не видела дядю настолько взмыленным. По всему видать, посадка далась ему нелегко, а корабль (и мы вместе с ним) висел на волоске. От мысли, что моя паника была вполне обоснованной, по спине пробежал холодок, заставивший нервно поежиться. Но страх все равно начал отпускать, конечности сделались тяжелыми и слабыми, голова – ватной, а тело – легким. И еще почему-то страшно захотелось пить.
– Ты, Борь, как знаешь, но после такого надо выпить, – в своей обычной, несколько вкрадчивой манере заявил Василич, тоже стягивая шлем. Почти повторил мои собственные мысли, хотя имел в виду явно совсем другое.
– Я ради такого даже коньяк готов распечатать. По глотку за здоровье нужно всем! – Капитан устало махнул рукой.
– Ну какой глоток, Боренька, – проговорила тетя Ада, наконец справившись с фиксирующей системой и поднимаясь из кресла. – Пойду лучше заварю чаю, нечего детей к алкоголю приучать.
– Традиции, Ада, нужно соблюдать, – неожиданно возразил ее муж. – И можно подумать, кто-то кого-то спаивать будет! У нас еще дел по горло.
– Ох, мужики. Лишь бы выпить, любую традицию под это дело подведут!
Тетя с ворчанием удалилась. Несправедливым, честно говоря, ворчанием; капитан в этом вопросе был кремень и спиртные напитки употреблял исключительно редко. Вот Василич, тот любил посидеть где-нибудь в баре со старыми знакомыми, которые по странному стечению обстоятельств находились у него на каждой захудалой станции. И то никогда не позволял себе лишнего в преддверии важного дела.
– Дядь Борь, а правда, что ли, традиция есть? – осторожно уточнила я. Голос слегка дрожал, но слушался, что не могло не радовать.
– Есть, есть, – со смешком ответил штурман. – Старинная и сакральная. Лучше всего работает с пивом!
– Почему именно с пивом? – растерянно уточнила я.
– Потому что после принятия внутрь энного количества алкоголя за собственное здравие, за спасение и благосклонность Космического разума, положено удобрить продуктами его переработки почву планеты, – ехидно пояснил он.
– Кхм. Это обязательно? А если на поверхность без скафандра выйти нельзя? – Я вытаращилась на мужчину в изумлении.
– Аль, ну кого ты слушаешь? – Дядя усмехнулся. – А ты, Василич, прекращай юных девушек стращать и учить плохому.
– А это, Борь, кто как традиции соблюдает. Удобрить почву – никогда не лишне! – не сдался штурман, но тему все-таки предпочел сменить: – Аленушка, а скажи-ка ты мне, что с тобой такое произошло, что у нас не получилось тебя дозваться?
Лично я бы предпочла прежние дурачества, потому что сейчас и дядя поднял на меня серьезный вопросительный взгляд, и мне сразу стало неловко.
– Мне кажется, меня немного контузило сразу после перехода, – неуверенно ответила я. – Когда камеры ослепли, я… растерялась. Мы попали под выстрел, да?
– Шальной, как назло, – поморщившись, подтвердил капитан. – Зацепило один из маневровых «факелов», потом еще один задело, пока драпали; ох нас и крутило при посадке!
– Сильно задело? – уточнила прагматично.
– Смотреть надо, – развел дядя руками. – Приборы, во всяком случае, не отрубились совсем, а просто сбоили. Попробуем восстановить своими силами, в крайнем случае – попросим помощи у ученых. Мы вроде бы недалеко от них грохнулись.
– Не спешил бы ты с просьбами. – Вмиг посерьезневший Василич качнул головой. – Сигнал бедствия вообще подавать не стоит, мы же не знаем, кто там дрался и кто в итоге победил, а приманивать пиратов не хочется. Да и с учеными я бы повременил.
– А они нас так не найдут, без приманки? – Я сразу же встревожилась.
– Лес густой и обширный, здесь научную базу-то только по координатам можно найти, что говорить про корабль, – отмахнулся капитан и настороженно покосился на товарища. – А ты не перегибаешь? С космосом, положим, согласен, рискованно. Но чем тебе исследователи не угодили?
– Ну сам подумай, не просто же так пираты мимо пролетали и столкнулись со скучающими на отшибе патрульными, да? Похоже на облаву, а облавы на ровном месте не устраивают. Не удивлюсь, если где-то здесь база этих ребят.
– А с базы нас засечь не могли? – вклинился в разговор Ванька.
– Кто ж их разберет! Могли и не засечь. В любом случае лезть самим к ним в руки – не лучшая идея. Даже с учетом наличия у нас координат базы. Может, там уже давно никаких ученых нет, или их пираты поймали, или вообще полюбовно договорились. Предлагаю сначала проверить.
– Это, конечно, отдает паранойей, но спорить я с тобой не буду; в самом деле, лучше перестраховаться. Так что мы на разведку, а Аля пока попытается оценить степень ущерба.
– А я? – мрачно уточнил брат. Ему явно отчаянно хотелось отправиться в тыл к врагам, но настаивать младший благоразумно не стал: бесполезно.
– А ты сестре поможешь. И в случае чего сможешь поднять корабль.
– В случае чего? – едва ли не хором возмутились мы.
– Ничего никто поднимать не будет, – добавила я уже более развернуто. – Что за похоронный настрой? Опять же, ты сам говорил, «факелы» пострадали, далеко мы на них улетим? Прекратите пугать, мне и без этого уже страшно!
– Ладно, ладно, не ругайся. – Дядя поднял ладони в жесте капитуляции. – Нахваталась от старшего поколения, я прямо узнаю Адкины интонации, – заметил он со смешком.
– Сами воспитали! – возразила я.
На этом разговор исчерпал себя, и мы отправились на камбуз лечить нервы. Впрочем, про «надо выпить» Василич явно ляпнул для красного словца, ограничились ложкой чего-то крепкого каждому в кружку с чаем, так что эффект получился исключительно терапевтический.
Не знаю, как остальные, а я сумела наконец успокоиться. По телу разлилось приятное тепло, к невесть почему озябшим рукам вернулась прежняя подвижность и уверенность, вот только тяжесть из них перекочевала в голову. Отчаянно не хотелось куда-то идти и что-то делать, хотелось лечь и уснуть по меньшей мере на сутки, но пришлось волевым усилием сдвигать себя с места. Зечики знают, что там повредилось в двигателях и как все это чинить. И только ли двигатели с внешними камерами пострадали или есть другие повреждения.
Мужчины выгнали из трюма небольшой легкий антиграв и вооружились одним на двоих бластером – единственным оружием на корабле, хранившимся в капитанском сейфе, и сейчас, кажется, впервые покинувшим привычное место обитания. Мы вышли провожать их к грузовому шлюзу, благо природные условия планеты позволяли, и могли наблюдать, как быстро и бесшумно растворилась в джунглях машинка окраса «хамелеон». На меня данная картина произвела гнетущее впечатление, но я запретила себе об этом думать, решительно развернулась на месте и первой ушла обратно в рубку. Они взрослые умные мужчины, не пропадут.
Эта планета носила название «Мирра», была она изучена хуже Лауры, но во всех справочниках проходила как условно-безопасная. То есть среда, комфортная для человеческого существования, случаев столкновения людей с агрессивными местными обитателями не зарегистрировано, опасных форм растений (если их не есть и не трогать) – тоже. Цвет растительности здесь походил на привычный земной, разве что общий оттенок зелени был пыльным, немного белесым. А в остальном все вполне мирно и оптимистично: растения похожи на растения, животные похожи на животных, схожий химический состав не только минералов, но и органики.
Главное, чтобы мужчинам не пришлось применять их оружие против людей, которые могут оказаться самыми опасными обитателями планеты. Потому что… верить в дядю Борю с Василичем я верила, но здорово сомневалась, что они смогут что-то противопоставить самым настоящим пиратам, если на них наткнутся.
И сейчас мне ничего не оставалось, кроме как занять себя работой и попытками позитивно мыслить, думая о том, что все пираты в панике улетели, а полицейские их преследовали. Или о том, что пираты не лезли к ученым, предпочитая скрывать собственное присутствие. Или, на худой конец, что полицейские уже переловили всех негодяев.
Доверительный разговор с кораблем на тему «что у нас болит» затянулся надолго, но оказался весьма результативным да еще в меру оптимистичным. Выяснилось, что двигатели действительно живы и подлежат восстановлению. Помимо проблем с «факелами» и камерами наружного обзора обнаружилось, правда, еще несколько травм разной степени тяжести, но все они были излечимы собственными силами. Не сразу и не вдруг, но поломки оказались не столь страшными, как могли бы.
Похоже, гналось за нами что-то сравнительно небольшое и плохо вооруженное, а первый раз действительно зацепило на излете.
Теперь оставалось провести ревизию собственных запасов (к сожалению, заметно истощившихся) и понять, с чего надо начинать ремонт. Это не заняло много времени: очевидно, начинать стоило с обшивки, в одном месте державшейся буквально на честном слове, и двигателей. Камеры и несколько малозначимых модулей вполне могли подождать до цивилизации, а еще пару нужных вещей я решила латать по остаточному принципу. В смысле если останется чем.
Так что я спокойно прошествовала в технический отсек (по факту – обыкновенную, достаточно небольшую кладовку) и начала готовиться к бою за здоровье корабля. Первым делом туго переплела косу, собрала в пучок и повязала обычную косынку: всевозможных средств для фиксации волос существовали тысячи, но ничего удобнее, на мой взгляд, до сих пор не придумали. Потом нацепила обвязку индивидуального гравитационного подъемника, потому что добраться до обшивки по-другому было невозможно, и начала крепить к поясу и рассовывать по карманам все, что могло понадобиться.
– Ты куда это? – подозрительно поинтересовался братец, засунувший нос в мою каморку.
– Выполнять свои обязанности, – пожав плечами, сообщила я. – Пойду заплатку ставить, у меня как раз одна осталась.
– Может, ты не будешь вылезать наружу? – хмуро уточнил он. – Мало ли!
– Если нас найдут, при желании вскрыть корабль не так сложно, – возразила я. – Так что будем мы сидеть внутри или нет, это ничего не изменит: все равно поднять его в воздух сейчас не получится и убежать мы не сумеем. А если я быстро починю то, что нельзя исправить изнутри, шансы удрать повысятся.
– Ладно, только я с тобой!
– И что ты там забыл? – Я в ответ вздохнула. – Вань, давай лучше ты мне поможешь, как дядя Боря и просил? Для этого тебе нужно сидеть внутри с терминалом, отвечать на вопросы по ближней связи и отдавать нужные команды оборудованию.
На том и порешили. К сожалению, мои рабочие терминалы за пределами корабля не работали – обшивка мешала, а выводить отдельный канал связи под них конструкторы не стали. И это очень разумно: большинство поломок можно исправить изнутри, а внешние работы такого пристального контроля не требуют. Я и сейчас прекрасно обошлась бы без брата, но требовалось его чем-то занять, чтобы не путался под ногами. Потому что, если на нас вдруг в самом деле нападут бандиты, особой пользы от него все равно не будет – он же не взвод спецназа, правда?! – а так он хотя бы перестанет лезть под руку и даже получит возможность действительно облегчить мне работу.
Еще оставался, конечно, риск встречи с местными неразумными обитателями, от которых Ванька как сторонний наблюдатель мог бы меня предостеречь, но тут я предпочла довериться везению. С мелкого станется еще раз пошутить, я с перепугу что-нибудь сломаю, и привет. Нет, вряд ли он решит развлечься подобным образом в сложившейся ситуации, но мне спокойней в одиночестве.
И я приступила к работе.
…Когда мы сели – или, вернее, рухнули – в лес, местное светило находилось около точки зенита, а сейчас, когда я уже заканчивала с обшивкой, мурлыча себе под нос песенку, ощутимо вечерело. Гибкие ветви свободно стоящих раскидистых огромных деревьев, между которыми корабль казался игрушечным, давно уже расправились, закрыв небо – от нас, и нас – от него. Анализатор среды – широкий браслет, плотно обхватывающий руку, – ровно светился зеленым, поэтому дыхательный фильтр лежал в кармане, а я наслаждалась запахами леса. Здесь воздух был тяжеловатый, теплый, влажный, пахло прелостью и сыростью, но все равно приятно. Наверное, если бы не термобелье под комбинезоном, мне стало бы жарко или душно, а так я могла работать в свое удовольствие.
За мужчин я не слишком-то волновалась. До цели им несколько часов лету, а некоторое время назад дядя прислал Ваньке сообщение, что они уже выдвигаются в обратный путь. Подробностей он не сообщил, но, надо думать, все неплохо, если он вообще рискнул воспользоваться связью.
Оставалось около получаса работы, когда общее благостное настроение и уютное спокойствие лесной тишины нарушились. Я долго не могла понять, в чем проблема и что не так. Никаких тревожных звуков не раздавалось, на дурное предчувствие это не походило, на какие-то более низменные проявления вроде усталости – тоже.
Но потом все-таки сумела сформулировать, что меня тревожило. Это было ощущение чьего-то пристального взгляда. Не враждебно-агрессивного, а… как будто ты делаешь что-то сложное и важное, а у тебя над душой стоит зевака, с любопытством ловящий взглядом каждое движение. И вроде вреда от него никакого нет, но раздражает.
Поскольку появление подобных наблюдателей казалось, мягко говоря, неожиданным и нежелательным, я испуганно встрепенулась и заозиралась. Я висела в воздухе на высоте чуть меньше десятка метров сбоку от корабля, поэтому обзор был неплохой. Только как я ни вглядывалась в зеленоватый сумрак, никого и ничего разглядеть не сумела, кроме какой-то мелкой живности в ветвях. Даже крупных животных поблизости не увидела. Я вообще не помнила, чтобы в описании фауны планеты присутствовал кто-то крупнее средней собаки. Пожав плечами и поморщившись – наверное, мерещится всякое от усталости – вернулась обратно к неоконченной работе. И зацепилась взглядом за посторонний объект, висящий буквально в паре метров от меня, над заплаткой. Вернее, начинавшийся там – все остальное располагалось несколько выше и дальше.
Я пару секунд в полном шоке разглядывала представшее передо мной видение, а потом не придумала ничего другого, кроме как с визгом шарахнуться назад, запустив в зверюгу тем, что было в руке – «сварочным» аппаратом, на молекулярном уровне позволявшим скрепить края заплатки с обшивкой корабля. Получилось метко, прямо в морду. Животное обиженно взвизгнуло в ответ, по-волчьи выщерило на меня большие плоские желтые зубы и припустило прочь во все крылья.
А я набрала в грудь побольше воздуха и проводила беглеца еще одним переливчатым воплем. И хотелось бы сказать, что это был победный клич, только орала я отнюдь не от радости.
Через пару мгновений – я все еще висела на месте, пытаясь перевести дыхание и взять себя в руки, – из корабля буквально выкатился брат с какой-то тяжелой штукой наперевес. Правда, найдя меня взглядом, он замер на нижней ступеньке трапа. Взгляд из испуганно-злого стал растерянным.
– Аленка, ты чего орешь? – хмуро уточнил он, снизу вверх глядя на меня и опуская свое оружие. – Я уж решил, тебя тут убивают.
– Ва-ань, – сипло выдохнула я, пикируя к нему, цепляясь за его локоть и затравленно озираясь. – Я сейчас такое видела! Вань, у меня не глюки, правда? Я в него «кочергой» запустила и даже попала! Вань, я с ума схожу, да?!
– Да погоди ты; ну мало ли кто тут водится, – отмахнулся братец. Сделал последний шаг на землю и двинулся к тому месту, над которым я пару секунд назад висела.
В невысокой желтоватой местной траве, в паре метров в стороне, белел корпус сварочного аппарата, который все по привычке называли «кочергой» (кажется, за внешнее сходство, я смутно помнила, что означало это слово), и никто уже не знал заводского названия. Я все это время продолжала цепляться за локоть Ваньки и испуганно поглядывать на небо. Зечики с ним, что он моложе меня и даже почти мальчишка, зато он высокий и крепкий, и у него гарантированно полный порядок с головой, а вот за себя я уже не была уверена.
Переложив в левую руку свое оружие, при ближайшем рассмотрении оказавшееся обыкновенной гантелей, брат стряхнул меня с локтя и присел на корточки, чтобы подобрать «орудие возмездия». Только когда Иван выпрямился, я все равно снова ухватилась за него: так определенно спокойнее.
– И кого ты так приголубила? – полюбопытствовал он, разглядывая кочергу. На светлом шершавом пластике отчетливо выделялись мелкие красные брызги.
– Вань, ты мне не поверишь, но это пегас, – потерянно пробормотала я. Кровь явно свидетельствовала о том, что это не галлюцинация. А жалко; я бы предпочла вариант с трещиной в собственной коре. В него определенно легче поверить.
– Тебе с перепугу и динозавр трехголовый привидеться мог, – пренебрежительно фыркнул брат. – Ну подумаешь, птичка какая-то полюбопытствовала…
– Вань, это была лошадь с крыльями! – Я нервно всплеснула руками, чувствуя, что нахожусь уже на грани истерики. – Здоровенная белая лошадь вот с такой головой, – я показала руками, какой именно, – и крыльями! Белыми, в перьях!!!
– А перья ты сосчитала, когда пыталась сбить его звуковой волной? – ехидно, почти идеально скопировав Василича, уточнил братец. – Аленк, ну мало ли на кого инопланетная зверюга похожа!
– Вань, оно на меня рычало, и зубы у него были лошадиные! – возмутилась я.
– Она и зубы уже рассмотрела, – скептически хмыкнул брат. – Что ты паникуешь? Пойдем попросим маму Аду сделать анализ, она тебе сразу скажет, что никакой это не пегас, просто местная любопытная зверушка. Ну, может, внешне похожая.
– Да, действительно, – пробормотала я, покорно плетясь за Ванькой и на ходу пытаясь взять себя в руки. – Подумаешь, ну, похоже… Не глюк же, раз кровь есть! И лошади ведь не рычат, да? И летать такая туша на таких маленьких крылышках не может, так что, наверное, она просто пустая внутри. И никакая не лошадь. Жалко, внешние обзорные камеры не работают, можно было бы его разглядеть…
– С возвращением, – насмешливо поприветствовал он мое воссоединение со здравым смыслом. И проговорил, открывая дверь камбуза: – Мама Ада, тут Аленка какую-то местную зверюгу покалечила; давай глянем, что за тварь?
– За что ж ты ее так, голубушка? – участливо поинтересовалась та в ответ, на что братец пакостно захихикал, а я праведно возмутилась:
– А что она лезет мне в лицо?! Здоровенная дура!
– Ага, шлямба глухая, – насмешливо поддержал Ванька.
– Не глухая, а заглохлая! – возразила я. – Глухая – это ты. Учи матчасть!
– А заглохлая тогда кто? – уточнил он.
– Заглохлая шлямба – это такая деталь. Если ее расклинить, все сразу станет хорошо и перестанет ломаться.
– Где станет хорошо? – полюбопытствовала Ада, вслед за которой мы шли в медотсек.
Эта фраза про «заглохлую шлямбу» была нежно любима дедом Ефимом, от него я ее и подцепила. Употреблял он ее нечасто и в основном по делу, так что остальные нахвататься не успели, а мне выражение понравилось и прижилось.
– Везде, – туманно отозвалась я. – На всех слоях мироздания.
Стараниями тети рабочий кабинет бортового врача был оснащен не то чтобы по последнему слову техники, но очень достойно, особенно для маленького частного грузовика. Наша хозяйка проявляла склонность к разумной перестраховке и старалась приготовиться к любой напасти, что уж говорить об элементарных исследованиях.
Анализ вещества, предположительно являвшегося кровью, много времени не занял; современное оборудование делает подобные вещи за считаные минуты. Правда, ознакомившись с его результатами, тетя Ада укоризненно уставилась на нас и сокрушенно качнула головой.
– Дети-дети, как же вам не стыдно?
– За что стыдно? – растерянно уточнила я. – Это не кровь?
