скачать книгу бесплатно
– Ничего ты не старый, ещё ого-го! – заверила я, с удовольствием отвечая на такое приветствие. Обняла Бетро, как большого кота, уткнулась носом в мягкую седую гриву, от которой пахло тёплым домом и вкусной едой.
– Вот это да! – прокомментировал Ипро. – Так вы и правда хорошо знакомы!
– Насколько можно знать урши. Ты, смотрю, стоишь прямо? – спросил Бетро строго, отстраняясь и придерживая меня за плечи. Забавное местное выражение, они его используют примерно тогда, когда мы «хорошо выглядишь».
– Стараюсь, – улыбнулась снова, на этот раз уже не так радостно. – Разговор есть.
– Иди в дом, – харр выразительно дёрнул головой. – Сейчас с этим хвостом разберусь и приду.
Из дома тем временем высыпало ещё несколько аборигенов – наверное, по зову уже Бетро, подмога для разгрузки оборудования. Не исключено, что они тут в ожидании груза и сидели, чтобы помочь. Мы обменялись любопытными взглядами и приветственными импульсами, и на том общение пока закончилось. Я двинулась к лестнице, ведущей в дом.
Внутри было сумрачно и тихо: окон немного, а все посетители вышли помогать хозяину. Просторная прямоугольная комната, напротив входа – двустворчатая лёгкая дверь во внутренние помещения. В левом дальнем углу – пустой проём, ведущий на кухню с жаровней. Вдоль стен расставлены столы, на некоторых посуда с недоеденными остатками, вокруг столов – простые деревянные стулья. Пространство посередине нарочно оставлено свободным, так принято: в подобных местах – под настроение – танцуют, меряются силой, дерутся насмерть.
На звук шагов мне навстречу вышла немолодая уже, седая харра, тоже хорошо знакомая – Эрра, пара Бетро. Как такового института брака на Индре нет, местные никак не узаконивают собственные отношения. Просто выбирают того, кто нравится, и живут с ним вместе. Чаще всего уже до конца, потому что к выбору постоянной пары подходят очень ответственно. Хотя, конечно, всякое случается, и расставания с шумными скандалами – тоже.
Диморфизм у аборигенов выражен сильно, женщины хоть и высокие из-за длины ног, но заметно мельче мужчин. Стройные, фигуристые, с тонкими кистями и длинными пальцами – это у харров очень важный критерий женской красоты. Одеваются обычно почти так же, как мужчины, разве что всегда, а не от случая к случаю, носят короткие не то майки, не то жилетки, прикрывающие грудь: в этом их приличия удивительно похожи на наши. Ну и дома те, что постарше, часто носят прямые свободные платья до колен и без рукавов – уверяют, что так удобнее. А украшения любят ещё больше и, помимо браслетов, часто вплетают в волосы цветные ленточки и ими же украшают хвост. Порой и не только ими, а надевают специальные кольца почти на самый кончик, у основания кисточки.
Чисто женское украшение, к слову. Как уверяла меня вот эта самая Эрра, хвост – первейшее средство привлечения мужского внимания, и, если умело им пользоваться, окрутить можно любого. А уж если у такой вот талантливой и умелой через ухоженный мех кисточки загадочно мерцает какой-нибудь яркий камушек, то всё, жертва обречена. Ещё очень сочувствовала бедным урши, обделённым такой полезной частью тела.
– Тамара! – обрадовалась женщина. Она почему-то нежно любила моё полное имя и принципиально называла только так. – Ты тут! Как ты, девочка? – тоже обняла, тоже отстранилась, держа за плечи. – Как я рада тебя видеть! Уже и не думала, что вернёшься после всего.
– Я тоже не думала. Эрра, тут такое дело… нужен проводник. Туда, к храму.
Она нахмурилась, смерила меня острым взглядом голубых глаз.
– Пойдём-ка, всё расскажешь. – Харра уцепила меня за локоть и потащила в глубь дома, в свою маленькую «комнату для общения», куда допускались только близкие и желанные гости. Там усадила в плетёное кресло с мягкой подушкой на нём, сама устроилась в таком же напротив и уставилась выжидательно. Пришлось начинать с самого начала, заодно оглядываясь и опять привыкая к местным видам.
Внутренние помещения дома всегда напоминают уютную, тёплую и сухую нору с множеством отдельных каморок. Харры не любят большие пустые пространства, им удобнее в маленьких и даже довольно тесных по нашим меркам комнатах.
Хозяева именно этого дома, ко всему прочему, самозабвенно любят книги, поэтому всё свободное пространство во всех личных комнатах занято именно ими.
С огромным облегчением я рассказала Эрре почти всё, не считая эротической части. Всё же это слишком личное, а она не доктор.
С Бетро и его парой мы познакомились ещё по дороге к храму. Они тогда с удовольствием, очень тепло нас приняли. Хозяин дома и Говоров быстро и легко нашли общий язык и остались очень довольны друг другом, было бы больше времени – наверное, сдружились бы. Но у нас был план экспедиции, а потом…
Потом остатки группы тоже привели сюда: харры-проводники, которые вели нас к злополучным руинам, внутрь, конечно, не заходили, так что они и не пострадали. На месте позвать на помощь не получилось, связную аппаратуру не удалось реанимировать. Так что всё оборудование, целое и нет, бросили в храме и ушли налегке, только с каким-то запасом еды и аптечкой. Причём меня попеременно несли на руках: в себя я по дороге так и не пришла.
Профессор Баранова, которая, имея соответствующее образование (история изначально была для неё хобби, которое со временем стало судьбой), выполняла в группе обязанности врача, по дороге пыталась привести меня в чувство, вводила питательные растворы, и, наверное, именно она в итоге спасла мне жизнь.
Проснулась я только уже тут, в этом доме, и первое время была не в себе. Полностью дезориентированная, не понимала, где нахожусь и что происходит, физически не могла подняться на ноги от слабости. А когда узнала, что произошло, то поначалу и не хотела.
Помощь из города прибыла быстро, Бетро отправил кого-то на тсоре с дурной вестью. В Индре-1 из-за этого подняли один из нескольких дежурных вертолётов местной сборки. Но прилетевший врач согласился с Барановой, что нет смысла срочно меня куда-то эвакуировать, а вот брошенные тела в таком климате стоило осмотреть как можно скорее, пока там хоть что-то осталось. Так что пару дней, пока следователи возились с мёртвыми, живые ждали своей очереди у харров, приходя в чувство.
Эрра очень сердобольная женщина, она близко к сердцу приняла и моё состояние, и гибель половины экспедиции и успела привязаться ко мне за те несколько дней, чему совсем не помешала неисправная шимка и невозможность полноценного общения. Всех приняли очень тепло, но ко мне эта пара почему-то особенно привязалась. Говорили, что я напоминаю им старшую дочь.
– И зачем ты хочешь пойти туда? Что надеешься найти? – строго нахмурилась Эрра, когда я закончила рассказ.
– Не знаю, что-нибудь, – неопределённо развела руками в ответ. – Я понимаю, что это довольно глупо, но я просто не знаю, что делать. Сны не проходят, становятся чаще. Не то чтобы они очень сильно тяготят, это даже интересно, но всё равно здорово не по себе. Откуда-то же они берутся?! Да, вряд ли я сумею узнать что-то новое, я это понимаю, но не попробовать не могу. Вот если не получится, тогда и буду думать над другими вариантами.
– Бетро спросим, – со вздохом решила Эрра. – Туда сейчас не ходят совсем. Как твои умерли, так и не ходят. Только Бетро и скажет, кто из мужчин достаточно безумен.
Мы немного помолчали.
– Эрра, всё же почему вы не ходите в храм? Что в этом месте плохого? Ладно, после того, что случилось с землянами, можно приписывать дурную славу, но вы и до этого пирамиды не жаловали. Что там всё-таки?..
– Ай, не знаю! – женщина махнула рукой и улыбнулась. – Я же не была. Парни по молодости бегают, храбрость показывают. Бетро ходил. Говорит, ничего страшного не происходит, просто – тяжело. Стены давят, чувство, как будто ты один во всём мире остался, как будто никто и никогда тебя не найдёт. И словно наблюдает кто-то. Погибали ли прежде? Нет, не помню. Но всё равно страшно. Потому и место плохое, и лезть туда не хочется. Мы же говорили.
– Говорили, – со смешком согласилась я. – Только вы всегда так расплывчато говорите, что свихнёшься, пытаясь понять. И тут – не то отвечаете, не то уходите от ответа.
– Потому что не всё можно и нужно знать, – сообщила она поучительно. – Знания опасны и часто вредны. Мы это знаем и не суём хвосты туда, куда не стоит, когда-нибудь поймёте и вы. Пойдём, Тамара. Мужчины вернулись, я тебя покормлю, заодно Бетро спросим.
В большой комнате стало оживлённей: вроде бы харры не шумели, но присутствие сразу нескольких мужчин изменило атмосферу комнаты. В кухне что-то шкворчало, а трое посетителей, включая Ипро, мирно беседовали – нормальная жизнь.
– Хвостик! – окликнула женщина. – Где ты, дело есть!
Ласковое обращение заставило нескольких присутствующих сцедить смешки в кулаки. Бетро тут уважают, а то и побаиваются, тем веселее им слышать вот это умильное и совсем детское «хвостик». Мне-то забавно применительно ко взрослому сильному мужику, а уж местным…
– Что случилось? – выглянул из кухни невозмутимый хозяин.
Эрра подалась ближе, вытянулась, чтобы прошептать ему несколько слов в ухо. Ухо в ответ пару раз нервно дёрнулось, бесконтрольный хвост – ласково обвил хвост женщины. У них это очень «болтливая» конечность, сразу выдающая и настрой, и отношение. Даже присказка есть «держать хвост клинком» – то есть быть настороже, в боевой готовности и жёстко себя контролировать. И в пику ей неодобрительная характеристика «хвост что палка», которой награждают сдержанных и малоэмоциональных существ, каковых жители Индры вообще-то очень не жалуют.
– Это плохая мысль, – с укором посмотрел на меня Бетро.
– Я знаю. Так есть кто-нибудь подходящий?
– Если только Нидар согласится, – пожал плечами харр.
– Ай, да с чего бы это ему соглашаться! – не поверила Эрра. – Такой умный мальчик…
– Да. И ответственный, – непонятно чему усмехнулся мужчина. – Но если согласится – только он.
– Почему? – нахмурилась я.
– Потому что он спокойно относится к этому месту и не испытывает перед ним трепета, – отозвался Бетро и шевельнул вибриссами. Кажется, добавил что-то персонально для своей пары, чтобы я не слышала. Конечно, стало жутко любопытно, но я сдержалась от расспросов. Вместо этого перешла сразу к делу:
– И где его искать?
– Да что искать, сам вечером придёт. И что вам это место покоя не даёт?
– И не говори, сама не рада, – хмыкнула я в ответ, но тут же осеклась, уцепившись за оговорку. – Погоди, а кому «нам»? Туда кто-то ещё ходил? Вроде же запретили исследования… Я даже боялась, что вы меня туда просто не пустите!
– Да шныряют тут, говорливые, – он передёрнул плечами. – Давно уж ходят. А ты, значит, не с ними? Ну и тем более – что тебя не пускать, если это твоё личное дело.
– Не с ними, я сама по себе. И, насколько знаю, никаких экспедиций и официальных делегаций туда не планировалось. Разве что они по уголовной части, дело-то о смерти так и не закрыли, – пробормотала себе под нос, не очень-то веря в такой вариант.
– По какой части? – удивился Бетро. – Пойдём уж на кухню, там поговорим.
– Хвостик, ты бы девочку покормил сначала, а потом всё остальное!
– Мы совместим, – поспешила поддержать я идею харра.
– Ай, делайте как знаете! – махнула руками Эрра и ушла здороваться с Ипро, а я за её мужчиной проскользнула в соседнюю комнату.
У харров кухня относится к «грязным» частям дома, поэтому чаще всего размещается в пристройке, за пределами основных стен. Тут под неё был приспособлен балкон под навесом верхнего этажа, загороженный от непогоды и любопытных глаз лёгкими стенками, хитро сплетёнными не то из травы, не то из коры.
Пара столов, пара табуретов, два больших шкафа вдоль стен, раковина с краном. Воду харры не подогревают, считают и так достаточно тёплой; к этому сложно привыкнуть, но приходится. Небольшая круглая печка с крышкой и на ножках: при необходимости можно было как разгрести угли в стороны и сунуть что-то между ними, так и запалить костёр и поставить посуду сверху на открытый огонь.
– Значит, не твои это? – возобновил прерванный разговор Бетро и принялся шустро строгать овощи грозного вида ножом.
– Не мои. Я предположила, что они, может, из следователей, у вас их шретами[7 - Шреты – у харров одновременно исполняют функции следователей и судей, на местном языке это производное от слова «справедливость».] называют. Но, знаешь, странно как-то… Столько лет прошло, что им тут сейчас делать? Вряд ли появилось что-то новое, откуда! Ой, так, может, это журналисты? По-вашему, то есть, вроде писателей.
– Странные у вас писатели, если это они, – сказал харр.
– А когда они вообще появились-то?
– Появились… да уж года три захаживают. Нечасто, и вроде разные, но хвостом чую – одна стая.
– И чем странные? Чего хотят?
– Непонятно, – Бетро недовольно прижал уши и раздражённо дёрнул хвостом. – Спрашивают, не было ли чего странного, не приходил ли оттуда кто-то, не появлялись ли урши. Я им каждый раз про их же предыдущих говорю – кривятся, но молчат. О тех-то явно знают, кого-то другого ждут. Уж не тебя ли? – он глянул на меня через плечо.
– Вряд ли. Бетро, мне просто снятся сны, уже несколько лет. Про то, что храм этот не заброшен, и про то, что в нём живут и управляют им твои сородичи. В странных зелёных одеждах, почти одинаковых. Я не помню деталей, но нечто вроде тех платьев, которые Эрра носит. И меня… Знаешь, наверное, правильно будет сказать – меня туда тянет. Я не могу объяснить это рационально. Я честно пыталась избавиться от этого желания, но оно не проходит, и сны снятся чаще. Не знаю, на что я рассчитываю, но… в общем, я решила попробовать не бороться с собой, а просто прилететь сюда и дойти до храма. Как бы глупо это ни выглядело. Так что – нет, я понятия не имею, кто ещё интересуется этим местом, я тут по личному делу.
– Тянет, значит? – задумчиво покосился на меня Бетро.
– Ты что-то об этом знаешь? – насторожилась я.
– Поговори с Нидаром. Я-то ничего не знаю, а он про храм тоже одно время вот вроде твоего говорил, что там не страшно совсем, и интересно, и тянет. Давно, правда, он моложе тогда был, погорячее. Но если тебя кто из наших поймёт – только он.
– А почему не он выступал проводником тогда, в экспедиции? Если ему там, в отличие от остальных, спокойно.
– Да я уж не помню, где-то его в других краях носило, – отмахнулся Бетро. – Да и недолюбливал он тогда ваше племя.
– А сейчас долюбливает? – спросила я мрачно.
– Сейчас повзрослел, – харр улыбнулся. – Не бойся, вреда не причинит, к уршам он сейчас лучше относится. Если договоришься, хороший выйдет проводник.
– Ладно, попробую. Но я так и не поняла про тех, кто о храме спрашивает. Что в них не так? Ну кроме того, что они одна стая? Почему они кажутся тебе странными?
Бетро помолчал, помешивая на большой плоской сковородке что-то одуряюще пахнущее жареным мясом и специями.
– Они другие, – наконец, сформулировал мужчина. – Вот я тебя знаю, остальных твоих умников помню. Горячие головы знаю, вроде молодых харров, которые в лес идут не то по глупости, не то от лишней силы. Шретов тоже помню, которые искали, кто твоих убил. Хитрохвостых всяких видел, которые тут раньше шныряли, всё надеялись поживиться чем ценным. Наглых, которые нас выгнать пытались, тоже навидался, и главных ваших, которые потом за них извинялись. А эти другие. И вроде не трусят, точно как вы или шреты, и вроде лишнего себе не позволяют, как те нахалы, а всё равно холка колом, как поговоришь.
– Ничего не понимаю, – пробормотала я. – То ли это какие-нибудь безопасники… Это такая особенная разновидность шретов, которые за самые серьёзные дела отвечают. То ли, наоборот, какие-то преступники. Они что, думают, пропавшие охранники в лесах эти годы прятались? И действительно верят в официальную версию? – последний вопрос был риторическим.
Бетро не стал уточнять, что я имею в виду, и вообще предпочёл закончить болтовню, поставив передо мной тарелку с коротким и строгим:
– Ешь.
Отказываться я, конечно, не стала. Мне вообще кухня харров нравится, когда это не что-то очень сладкое, а уж Бетро готовит так, что я каждый раз с удовольствием вылизываю тарелку. Благо тут эта дурацкая привычка, на которую мама постоянно ворчит, служит комплиментом повару, а не нарушает правила приличия. У них даже тарелки специально для этого низкие и широкие: чтобы не извозиться по уши.
Общаться, тем более общаться с незнакомыми харрами, для которых я экзотика и вообще забавный инопланетный зверёк, настроения не было. Обычно это довольно весело – знакомиться с представителями других разумных видов. И взаимный осмотр зубов, щупанье ушей, шерсти, крыльев проходит весело – если, конечно, все участники посиделок настроены дружелюбно и не обижаются даже на то, что считается в их культуре оскорбительным, а объясняют, почему так делать нельзя.
Но на Индре я уже через это проходила. Тогда действительно было смешно и здорово, и хохотали мы до слёз, и даже сурыр не казался таким мерзким. Балагур и трепло Лю спьяну братался с кем-то из хвостатых, мы с Мисси учили ещё одного древним, народным земным танцам не пойми каких народов, в которых и сами не очень-то понимали. Все шумели, смеялись, и даже старшее поколение взирало на эту вакханалию снисходительно.
Но все они остались там, в храме. И вроде бы отболело, и я даже сумела простить себе, что выжила, но вспоминать всё равно горько. А здесь совсем ничего не изменилось за прошедшие годы, и я…
В общем, я предпочла забрать забытые во время разговора с Эррой вещи, прихватить там же пару книжек и подняться в выделенную хозяевами комнату.
Читать на харрском я наловчилась ещё перед отправкой на Индру: у них забавная письменность, состоящая из отдельных значков. Похоже на то, как будто по строчке пробежалось несколько разных крошечных птичек и зверьков. С шимкой это довольно просто, она подсказывает перевод, нужно только немного приноровиться. Конечно, знанием письменности, как и знанием языка, вот это восприятие через переводчик не назовёшь, но мне хватало.
За прошедшие годы я ни разу не открывала их книжек, хотя несколько привезла на память. Думала, растеряла все навыки, и взяла пару томиков наугад, просто чтобы убить время и занять голову. Но нет, навык забылся не так крепко, и через полчаса я уже бегло читала. Попала удачно, это оказался сборник стихов весьма известного местного поэта, а их поэзия мне нравилась.
Вообще у них очень богатая литература. Изобразительное искусство развито слабо, а вот книги харры любят, это главное местное развлечение. Я тот ещё знаток, но по словам специалиста – литература жителей Индры столь же своеобразна в своих традициях, как и они сами. Например, харры очень не любят описывать дорогу, делают это довольно редко и обычно просто опускают.
Однако долго наслаждаться прекрасным не получилось. Только я вчиталась, как жутко разболелась голова, словно в лоб и глаза начали вбивать по гвоздю. Поначалу боль была терпимой, но чем дольше я пыталась её терпеть, тем сильнее она в меня вгрызалась. Отвыкла я, что ли, от местного электромагнитного фона? Или на погоду начала реагировать?
Благословив собственную предусмотрительность, я распотрошила аптечку, собранную по всем правилам выживания в дикой природе. Лекарство принесло облегчение почти сразу, но вместе с ним – слабость, заявленную как типичный побочный эффект. Поскольку никакой полезной деятельности от меня сейчас не требовалось, то я решила не прибегать ни к каким тонизирующим веществам, включая даже самые безвредные, а просто завалилась спать.
Выключилась почти мгновенно и, кажется, без сновидений. Во всяком случае, когда меня разбудила Эрра, ничего такого не вспомнила. Слабость после таблеток выветрилась, я опять чувствовала себя бодрой и полной энергии, несмотря на то что за небольшим одиноким окном уже совсем стемнело.
– Нидар пришёл, Бетро его сейчас кормит, чтобы подобрел, – весело сообщила она. – Спускайся.
– Спасибо!
Я выпуталась из невесомого мягкого одеяла, быстро оделась. Бельё – удобное, новенькое, с функцией самоочистки, – простая майка, водостойкие штаны с кучей карманов, высокие ботинки с терморегуляцией. Куртку оставила в комнате, потуже переплела косу, перевела шимку в режим ночного зрения и почувствовала себя готовой к великим свершениям. Правда, не очень понятно, как я буду уговаривать на них незнакомого харра, которому и даром не нужны такие прогулки, но – что-нибудь придумаю.
Внизу пришлось поменять настройки шимки, какое-никакое освещение тут было, а именно – пара длинных тонких свечей в разных концах зала. Потому что в темноте-то харры, конечно, видят, но не в абсолютной же, и для чтения им освещение требуется, и для какой-то другой мелкой работы. Не говоря уже о том, что свет живого огня они находят очень красивым и приятным.
Сразу стало легче, картинка перестала запаздывать, а вместе с этим – кружиться голова.
Здесь меня перехватил Бетро. Вернее, заметил, подозвал жестом и подвёл к сидящему отдельно харру.
– Вот, это Нидар. Нир, это Мара, про которую я говорил. Разговаривайте, – напутствовал он и ушёл к другим собеседникам, а я решительно плюхнулась на стул напротив своего будущего проводника, полная решимости не вставать отсюда до тех пор, пока он не согласится с этой ролью.
Нидар оказался довольно светлокожим по местным меркам и восхитительно, вопиюще, очень по-кошачьи рыжим, даже с едва уловимыми белыми полосками, так что я едва сдержалась от улыбки. Ну один в один – Кекс, домашний любимец родителей. Разве что у этого глаза зелёные.
А ещё, что я отметила чуть погодя, харр даже по местным меркам был крупным, побольше Бетро и большинства других моих знакомых. Мощная шея, широченные плечи, на груди – несколько крупных клыков и когтей на шнурках. На правой руке несколько кожаных браслетов разного плетения: один над внушительным бицепсом и штук пять – на запястье. И, судя по вилке, левша, тоже редкость.
– Зачем тебе это надо, маленькая урши? – спокойно, безо всякой насмешки спросил Нидар, и я приободрилась. Он, по крайней мере, настроен на разговор и не отказывается сразу и категорически, это даёт надежду. Впрочем, не удивительно, вряд ли Бетро посоветовал бы мне какого-нибудь откровенного хама.
А что «маленькой урши» называет… ну так в сравнении с ним я действительно мелкая, и это он ещё сидит.
– У меня нет разумного ответа на этот вопрос, – ответила со вздохом. Уж что-что, а врать тут точно не стоило.
– И зачем ты хочешь туда попасть? – мой ответ харра явно озадачил.
– Как раз наоборот, я очень не хочу туда идти, – усмехнулась нервно. – Но есть глупое ощущение, что я должна туда вернуться. Поскольку наука и медицина мне с моей проблемой не помогла, я решила попробовать довериться интуиции.
