скачать книгу бесплатно
Тюленев, глядя на спокойное лицо доктора, начал объяснение, прерываемое паузами для набора сил:
– Прибор среагировал только на вас. За тридцать лет его работы у меня… Мне осталось жить двенадцать часов… Как вы сейчас видели, я мысленно помогал вам управлять информационным сектором прибора с выводом информации на экран. Интуитивно понятное управление… Я передаю вам всё, что у меня есть… Всё расскажу, а потом уж вы самостоятельно… Я помогаю вам освободиться и от текущей проблемы, которая к тому же даст вам тот ресурс, который поможет в дальнейшем, но всё по порядку. Сейчас вы получаете инструкции, как вам действовать в течение двух часов. Затем вы приезжаете сюда с Кузьмичом и Марией. Ваша задача – не терять ни минуты. Мне удалось совместить течения на этот день, и у вас всё будет хорошо. Нажмите красную клавишу.
Иван увидел её в верхнем ряду справа. Нажал. Экран над прибором на глазах очистился и заполнился заново, появились окна, выстроенные в вертикальный ряд, а по экрану шла красная линия от столовой, где они были, к западной окраине города. Тюленев с трудом говорил:
– Группа бандитов, скорее всего, будет продолжать ждать рядом с домом Марии… Этот прибор покажет вам их расположение на карте, пока в таком, знакомом вам режиме. Прибор вам надо держать при себе постоянно… Когда будете на расстоянии ста метров до БМВ, откалибруйте мысленно салон машины под захватывающее «окно», а после этого два раза нажмите красную клавишу. Бандиты впадут в кому… Потом отодвинете тело водителя БМВ, садитесь за руль и езжайте к леску у цыганского посёлка, там выгружаете тела в лесопосадке, забираете документы, стволы, пакеты с порошком, оставляя один ствол и один пакет, самый маленький, у любого бандита… Если вас остановит полиция – вы транспортируете отравившихся неизвестным отравляющим веществом в больницу… Около двери – дипломат. В нём номера, документы на машину на ваше имя… Там же, в лесопосадке, меняете номера, старые потом выбросите. Проведите ревизию машины и отгоните её в автодизайнерскую мастерскую, где оставите на переоборудование в стиле «турист». Найденные деньги поделите между Кузьмичом и Марией… После сдачи дежурства сразу на такси едете ко мне… Да, экран, который вы видели, видите только вы, окружающие ничего не заметят. После того, как я передам по дарственной запланированное мною Кузьмичу и Марии, мы останемся с вами и я расскажу основное… И отвечу на ваши вопросы. – Тюленев явно был в состоянии крайней тяжести, лицо осунулось, речь ощутимо отняла его силы, и сказав всё, что надо было сказать, Тюленев откинулся на подушку и замолчал.
Иван думал. В речи Тюленева многое он додумывал самостоятельно для усвоения и понимания ситуации с «прибором» и обстоятельств излагаемых умирающим. Интуиция тридцатилетнего человека, опыт, наработанный врачом в экстремальных ситуациях, не подавали тревоги, а ситуация Марии задевала всю бригаду и решать её надо было.
Тюленев собрался с силами, открыл глаза и сказал:
– Ключи от квартиры лежат на журнальном столике. Возьмите. Уходя, закройте дверь, не задерживайтесь по другим делам. Я жду. – Сказав это, он откинул голову на подушку, закрыл глаза и с видимым облегчением после исполненной работы затих.
Иван надел куртку, положил в её карман прибор, он удобно помещался в наружный, под правую руку, взял ключи, думая о том, как подать всё своей бригаде. Хотя особого волнения не было, за год отношения в экстремальных ситуациях сложились и закалились так, что объяснений, до окончательного, сегодняшнего расставания будет не нужно, а потом он всё им скажет. Всё необходимое для них.
Кузьмич только допил кофе, которое было весьма кстати, и прояснило голову после утомления этого, в общем-то обычного, дежурства. Обычного, если бы не наглость бандитов. Ему нравилась порядочная красавица, которая заботится о матери, а не о поиске спонсора, о своих победах над мужчинами и о трофеях от них. Вот и Иван Сергеевич вдруг быстро вышел из подъезда с каким-то дипломатом. Кузьмич приготовился отдать кружку и транспортировать больного, но к его удивлению, Иван Сергеевич сказал:
– Всё объясню потом, Кузьмич. Пока давай к дому Марии кратчайшим маршрутом, уточнения будут по ходу движения.
1.4 Схватка
«Жизнь – это не „или/или“. Это вопрос степени.»
«Проблемы невозможно решать
на том же уровне компетентности,
на котором они возникают.»
А. Эйнштейн
Кузьмич ждал врача с холодной сосредоточенностью профессионала. Он распределил внимание и на утоление голода, и на оценку ситуации, и на свой инструмент – машину, полностью владея окружающей обстановкой.
«Мария сильно обеспокоена. И Иван Сергеевич… Он весь на взводе. Я не помню такого его сосредоточенного напряжения. Да и таких сложных ситуаций у нас ещё не было».
Завёл машину сразу после указания Иван Сергеевича. Вопросы – потом. Доктор ещё ни разу не был замечен в неправильном решении, скорее наоборот, его решения иногда удивляли, а потом изумляли. Вот и сейчас он сидел погружённый в свои мысли, а потом, через некоторое время, засунув руку в карман, сказал:
– Кузьмич, выбери параллельную этой улицу, любую, где будет удобнее. С этой скоростью можно или чуть быстрее.
Не доезжая пару кварталов до дома Марии, Кузьмич получил новую коррекцию:
– Кузьмич, встань в конце следующего квартала. Выйдешь со мной. Мария, сидишь в машине, не выходя ни под каким предлогом.
Иван Сергеевич, забрав дипломат, вышел из машины, снял халат, свернул его и дал свёрток Кузьмичу. Опять засунул руку в карман куртки. Это было несколько необычно, ибо руки врача всегда были или на свободе, или на врачебном инструментарии.
Кузьмич, приученный вести себя адекватно за время службы в горячих точках, молча шёл с доктором. Сразу за углом квартала доктор встал. Остановившись за ним, Кузьмич увидел ту же БМВ наглецов, но теперь стоявшую напротив входа в дом Марии.
Иван Сергеевич спокойно посмотрел на Кузьмича:
– Будем выруливать ситуацию Марии. Я сейчас сяду за руль их машины, а ты возвращаешься, выезжаешь и медленно едешь, пока я не пристроюсь за тобой. Рулишь к цыганскому посёлку до лесополосы. Там встань, так выбрав место, чтобы прикрыть меня от обзора с дороги, желательно в «кармане» лесопосадки. Старайся, чтобы Мария пока не видела машину. Если остановят вдруг дорожные полицейские, скажи – транспортировка отравленных в реанимацию по указанному адресу из больницы.
Затем доктор спокойно пошёл к машине. Кузьмич шёл сзади и слева, отставая на три шага.
Доктор открыл водительскую дверь, сунул дипломат под пассажирское сиденье, попросил халат у Кузьмича и, взяв за руки водителя, показал на ноги и боковую дверь. Несколько озадаченный, Кузьмич, открыв дверь, помог перекинуть водителя к двум пассажирам сзади, удивлённо фиксируя их странный сон, до бесчувственности. Иван Сергеевич, устраиваясь на водительском месте, кивнул Кузьмичу, отпуская его.
Иван завёл машину. А вот и их скорая помощь. Пристроившись за Кузьмичом, без приключений доехали до лесополосы. Выбор места был идеален, глубокий «карман» у высоких деревьев с кустарником. Теперь быстро с Кузьмичом вытащили пассажиров, достав их документы. Довольно приличные прессы денег у каждого, стволы и дипломат с пакетами белого порошка. Сделали, как сказал Тюленев: один ствол оставил у того, кто хватал Марию, а белый порошок, надорвав пакет, засунул в карман запомнившегося хохотуна.
«Кстати, стволы новенькие, модель Стечкина, с какого склада?
Теперь надо снять халат, поменять номера, старые выбросить за кусты». – Попутные мысли пока Иван спокойно, сосредоточено проводил, не останавливаясь на секунду, процедуру зачистки от банды и подготовки машины.
Все следы удалил с мест касания, снял халат, посигналил Кузьмичу, который пристроился за ним, и поехал в «Автодизайн», по адресу, указанному Тюленевым. Там уже ждали и даже предложили уточнить, какую отделку под «турист» он предпочтёт. Иван выбрал классику: переделка тонированных стёкол, бамперов и окраска, добавил линии стремительности по бокам машины, преобразили стандартную красоту БМВ на картинке компа дизайнера.
Сделать обещали за неделю.
Уложились в два часа с этим вызовом. Иван Сергеевич подробно описал дезинтоксикационные мероприятия и снятие сосудистой недостаточности в карточке Тюленева, пока Мария по его поручению оформляла соглашение в «Автодизайне». Пересев в машину к Кузьмичу, повернулся к Марии:
– Сейчас все сдаём дежурство. Потом, не задерживаясь, идём, каждый отдельно, в сторону кинотеатра «Салют», а там ловим такси. Кто первый поймает – подбирает остальных, и молча едем к Тюленеву. После того, как закончим там с формальностями, поговорим.
Мария была душевно заторможена, заморожена и ещё под шлейфом чувств от боли после наглого поведения, практически начатого насилия, и от шока, вызванного облегчением после устранения угрозы, которую ликвидировал (а попросту, по существу – спас её) врач. После нападения у столовой её угнетало предчувствие беды. Она жила только с матерью после гибели отца, уже пятнадцать лет. Мать болела и после операции нуждалась в дробном питании и покое. Заработка едва хватало на самое необходимое, хотя работала практически на две ставки. Да ещё эти уроды подлавливали её у дома и у работы. В эту неделю вели себя по-хамски, но на прямую агрессию и насилие пока не шли. Не пронесло. Мария понимала, что другие врачи на такой поступок, какой совершил Иван Сергеевич, никогда бы не осмелились, к тому же больше половины врачебного состава были женщины. Понимая, что эти гады не отстанут, а защиты не найти, Мария погружалась в пучину чёрной безвыходности. Пока она вообще не понимала, что произошло. Автоматически выполняла привычную работу при поездке к тяжёлому «хронику» и мысленно перебирала обстоятельства избавления, которые переплетались с воспоминаниями.
Этот больной почему-то попадал на Ивана Сергеевича, что её, знавшую работу скорой помощи, удивляло. А она могла сравнить с обычной текучкой, так как её частые дежурства с этим врачом были сознательной правкой графика с главной медсестрой станции, после того как она узнавала график дежурств доктора. Но это вначале. Потом уже её ставили в его бригаду. Кузьмича доктор сам требовал для надёжности: говорят, был какой-то случай до этого, но какой именно, никто не знал, как она ни пыталась выяснить. Видимо, это знали только Кузьмич и Иван Сергеевич.
Услышав его указания после просьбы Тюленева, немного оживилась. Это было что-то особенное в практике. Удивившись, выполнила. Дальше – ещё больше странного. Ехать к её дому. Не выходить из машины. Затем увидела Ивана Сергеевича за рулём ненавистной машины, которую куда-то отогнали. Затем – указание сдать дежурство и незаметно собраться у больного – по существу, уже смертника. Никаких догадок, одни вопросы. Вопросы, которые вдруг забрезжили светом над головой вместо погружения в бездну горя: нападение на неё бандитов прекратилось?
Такси Мария, конечно, поймала. Скромное платье не могло скрыть её стать и роскошные волосы, а грациозная походка на непритязательных туфельках была танцем очарования, без осознания сего мистического факта самой девушкой. Когда все сели в машину, Иван Сергеевич вдруг напрягся, затем написал что-то на бумажке и протянул её свёрнутой на заднее сидение. В записке было: «Паспорта с собой?»
Мария кивнула утвердительно, Кузьмич – отрицательно. Иван Сергеевич – таксисту:
– Давайте заедем на минутку по адресу… – И обернулся к Кузьмичу:
– Продиктуй…
А затем наш пункт назначения – проспект Победы, 27, – спокойно продиктовал адрес Тюленева.
Таксисту очень понравилось двойное увеличение километража, а соответственно и оплаты.
2
2.1. Выход на путь
«Мудрый – это основанный на доброте и истине,
правдивый, соединяющий в себе любовь и правду,
в высшей степени разумный и благонамеренный.»
В. И. Даль
Мария наблюдала, пристроившись за спинами впереди идущих серьёзных мужчин. Как только увидела этих двоих на станции скорой помощи, от фигур и речи которых веяло такой порядочностью, она сразу подумала: «Какие надёжные, порядочные люди». Подумала и приняла решение быть с ними. С того времени, уже два года, она радовалась принятому тогда решению.
Странности продолжались. Иван Сергеевич ключами из своего кармана открыл дверь Тюленева, который отдохнул за время их отсутствия и радостно теперь их встретил. Радость проявлялась только в действующих мышцах на порозовевшем лице, двигаться ему, видимо, было уже тяжело, лежал он неподвижно.
Тюленев:
– Нотариус задерживается на полчаса. Может, выпьете чай, кофе с бутербродами? Машенька, в холодильнике всё есть, сделай. И ещё, с Иван Сергеевичем у меня будет отдельный разговор. Так как у меня нет родственников, а я мог наблюдать ваше отношение ко мне… Ко мне, на которого страшно посмотреть, да и в больницах я мог прочувствовать отношение к своей бренной оболочке… Ну ладно, я оформлю дарственную на Машеньку и Кузьмича, но с условием, что, если нужна будет помощь доктору, вы ему окажете её без вопросов. Ведь вы его знаете?
Мария и Кузьмич, озадаченные, кивнули. Но сюрпризы продолжались. Иван Сергеевич вдруг подошёл к журнальному столику и стал на него выкладывать деньги, скатанные в трубки, весьма толстые трубки. Выложив всё из карманов, повернулся к Кузьмичу и непринуждённо сказал:
– Посчитай и раздели на две равные части, пока Мария готовит перекусить.
Затем плавно развернулся к Тюленеву:
– Всё прошло согласно вашему предположению. Накладок не было.
Тюленев всё воспринял абсолютно спокойно и сказал непонятную фразу:
– Ну и хорошо. Вы очень экономно расходуете ресурс.
Кузьмич занимался учётом денежных знаков, вполголоса комментируя суммы. Мария всё отлично слышала из происходившего в соседней комнате через короткий коридор. Всё готово. Мария принесла приготовленное на тарелках, заставленных бутербродами, а это были чёрная икра, сыр, два сорта колбасы и чай Тюленеву и Иван Сергеевичу, а себе и Кузьмичу – ароматный кофе. Потом помогла устроиться Тюленеву, чтобы он смог пить чай с мёдом (остальное было ему неприятно есть). Кузьмич уже сформировал две кучи на журнальном столе. Иван Сергеевич:
– Мария, Кузьмич, быстро взяли и спрятали по карманам.
Посмотрев на их лица, добавил:
– У вас будут траты. Все вопросы через день. Деньги ваши, и вы сами решите, как их потратить.
Тюленев усмехнулся задумчиво.
Все были заняты едой. Аппетит пришёл во время еды. Но раздался звонок, Мария пошла уносить посуду, а Кузьмич – открывать дверь.
Тюленев удивил. Он сказал вошедшему мужчине:
– Надеюсь, вы всё подготовили и осталось только вбить данные приобретателей по дарственным?
Нотариус – седой, степенный, но очень какой-то действенный – только кивнул головой, достал ноутбук из портфеля и пошёл к столику с компьютером и принтером. Подсоединив принтер, он активировал ноутбук и спросил паспорта.
Затем спросил у Тюленева:
– Кому «Мерседес»?
Бледный Тюленев с болезненным затруднением кивнул на Кузьмича.
Нотариус требовательно протянул руку, затребовав паспорт, раскрыл его и быстро застучал по клавишам ноутбука. Затем, дождавшись запущенной им распечатки шести экземпляров дарственной, дал их на подпись вначале Тюленеву, видимо испытывающему удовольствие от процесса, затем Кузьмичу. Прохор Валентинович Кузьмичёв был растерян. Неожиданность, а также величина дара превосходили всё, что он получал за свою работу ранее. «Кузьмич безотказен, надёжен и уважаем» – вот и всё, не более премии от начальства.
Нотариус подписал, проверив подпись Кузьмича, проштамповал печатью. Снова вопрос:
– Кому домик?
Тюленев кивнул на Марию. Та впала в лёгкий ступор, события могли поломать и более крепкие нервные системы, перепады от угрозы насилия до получения дома! Отдала паспорт нотариусу. Опять та же технология прохождения шести экземпляров.
Тем временем Тюленев подозвал Ивана Сергеевича, что-то сказал ему. Иван Сергеевич думал недолго и указал на Марию. Тюленев кивнул нотариусу на Марию. Нотариус опять поработал, получил шесть экземпляров.
Профессионально неспешно, заверив волю дарителя, он собрал свой инструментарий, молча раскланялся и ушёл.
Тюленев указал на два маленьких дипломата Иван Сергеевичу. На одном была бумага с надписью «Мерседес», на другом – «Дом». Иван Сергеевич передал их Кузьмичу и Марии соответственно. Тюленев вздохнул и определил:
– В них всё относящееся к имуществу, которое вам передано и вами получено, а также ключи, чтобы пользоваться, до оформлять будете сами. Да, гараж с машиной здесь во дворе, можете вступать в своё право пользования, не откладывая. Сейчас я вас попрошу оставить меня с доктором.
– Надолго? – спросил Иван Сергеевич.
– Минут на пятнадцать, – с придыханиями, с заметными задержками сказал Тюленев.
Иван Сергеевич в сосредоточенной невозмутимости сказал своей бригаде:
– Вы подождите меня, погода тёплая, гараж с «мерином» рядом, а я недолго.
Мария, Кузьмич, озадаченные стремительно развивающимися событиями, взяв свои дипломаты, ушли.
Тюленев показал трясущейся, отёчной рукой на шкаф с книгами и сказал:
– Открой левую крайнюю дверцу, возьми портфель и садись рядом.
Иван выполнил и сел поближе к Тюленеву, пододвинув стул и журнальный столик, на который удобно лёг портфель.
– Открой. Достань документы… Сберегательную книжку и банковскую ячейку тебе надо будет перевести на себя, на предъявителя, сегодня. И если пройдёт нормально, а помех я не вижу с теми документами, которые я оформил – значит, и эту последнюю формальность мы закончим. Это пакет номер один…
Пакет номер два. Банковские заначки в других городах. Документы доступа к ним…
Папки синего цвета с описанием по прибору, их прочти и уничтожь. Сам прибор уже настроен на тебя, зарядка идёт через тебя, поэтому об этом не беспокойся. Моя история будет рассказана тебе после того, как ты закончишь со своей медицинской бригадой и банком на сегодня. И если тебе нужны мои пояснения, приходи, я буду рад.
«Да уж…» – подумал грустно Иван.
Тюленев с видимым трудом спрятал руку под плед, продолжая разъяснять:
– Сам прибор, насколько я смог расшифровать – модификатор структуры информационно-энергетической сферы носителя и мира, с прогностической и исполнительной функцией. Производство не Японии, конечно. – С оттенком лёгкой усмешки в голосе продолжил:
– Мне достался случайно, и я его ценой жизни, потраченной на эксперименты с ним, изучал. Тебе надо будет сделать выбор: пользоваться изученным или рискнуть здоровьем, изучая далее. Всё остальное, что я могу тебе сказать, объясняет уже тебе сказанное, большего по главному процессу действий я не знаю. Моя единственная просьба – похоронить меня достойно, чтобы моё тело не валялось в этой квартире Марии. – Опять усмехнувшись над собой, закончил: —
– Иди, спаси мой капитал для будущего.
Ивану было всё понятно – как пожелания достойно уходящего из жизни Тюленева, так и чувства умирающего человека. Думалось: «Смерти проходили через мои руки регулярно, при экстренных врачебных вмешательствах, у умирающих на дороге, да и в домах… Уже восемнадцать лет, начиная с врачебной практики в медицинском институте, когда я вёл дежурства студентом. В большинстве случаев медицина, в приложении к ситуации, была неэффективна по имеющемуся арсеналу средств, требовала полной моей сосредоточенности и чётких действий, назначений. Увы, в конкретном случае Тюленева это связано с изношенностью почек и бюджетом государства, а не с медицинскими технологиями и ресурсами. Да, долгий день, надо закончить с формальностями и, это безусловно, приехать к Тюленеву… Проводить…»
У подъезда стоял элегантный, последней модели класса люкс «мерин», и его ждали в нём. «Бывшая бригада», – подумал Иван. Он подошёл и, подумав, сел на заднее сиденье. Пожалуй, хватит светить свою физию по городу.
– Давайте о главном. Я увольняюсь с работы завтра. Мария, тебе тоже надо уволиться. Эти уроды тебя не побеспокоят, из комы они уже не выйдут, но приедет руководство банды, будет разбираться, может выйти и на тебя. Что на тебя выйдут через работу, вероятность где-то более семидесяти процентов, ведь это была не первая встреча?
Мария утвердительно кивнула:
