Vozdooh

скачать книгу бесплатно


– А это что? Ты стащил мои сигареты?

– Нет.

– А ты что недавно летал на самолете и был в Duty Free?

Упс. Сигареты-то были импортные.

– В общем, ты можешь курить, это дело твое, но мои сигареты брать нельзя!

– Понял.

Итак, я «официально» мог курить и пить в тринадцать лет. Конечно, до четырнадцати я пил очень редко, а вот после понеслось. Начались походы на дискотеки, и я не пропускал ни одной. У меня был один друг, точнее, я считал его другом, а он просто был чувак, который использовал меня. Он был крутой, он был старше, и он был популярен. Я был серая мышь, но у меня были деньги, я же работал, а он нет. Когда мы были вместе, платил всегда я. Но меня все устраивало, я ходил с ним в места, куда без него просто не попал бы.

Конфликтов я всегда избегал, если в России я без проблем мог за себя постоять, то в Дании все было иначе. Но я особо никуда и не лез, крутые парни разбирались между собой, я просто был в стороне. У меня всегда были деньги и всегда были сигареты, меня не трогали! Умение постоять за себя, по моему опыту, очень зависит от владения языком. Датский язык трудный, и я долго говорил на английском. Конечно, я общался и с датчанами, но на тот момент почти все мои друзья были иностранцами. У меня было преимущество, что я мог хорошо говорить на английском. Второе преимущество, что в Дании не дублируют кино, у них субтитры. Я смотрел американские фильмы и читал субтитры. Именно так в течение нескольких лет я выучил датскую грамматику.

Настал день, когда меня отвезли в интернат. Он был в часе езды от Орхуса. Мне пришлось уйти с обеих моих работ, и денег совсем не стало. Отчим и мать давали мне деньги на карманные расходы, но это были гроши по сравнению с тем, что я зарабатывал сам. Я пишу сейчас это и понимаю, что все это, как говорят англичане, «luxury problems». Есть столько семей в мире, которые вообще ничего себе не могут позволить, и тут я со своими мелкими проблемами. Но я был избалован, как считала моя мать, с самого детства моим отцом. Да, было такое, но я тут ни при чем, да и мой отец делал это исключительно из любви.

Надолго меня в том интернате не хватило, я умолял маму вытащить меня оттуда и предлагал разные варианты, готов был сам устроиться в местную школу. Ответ был: «Нет, ты должен доучиться!» Должен! Должен! Должен! Это я слышал всю жизнь. Я все время что-то был должен: то родителям, то школам, то еще кому-то. Я тогда сказал маме, что если она меня не вытащит отсюда, то я сам себя вытащу. На этой почве мы сильно поругались, и, конечно, она ничего не сделала. Но интернат я вскоре покинул.

Почти каждую неделю часть учеников из девятого и десятого классов ходили в местный городок выпивать. В один вечер, вскоре после нашего с мамой скандала, нас собралась большая компания. Обычно, погуляв, мы тихо возвращались в интернат и расходились по комнатам. Но в этот раз мы переборщили с алкоголем и спалились, когда пробирались обратно. Меня поймали, так как мне было плохо и меня тошнило. Пошел шухер по всему интернату, и оказалось, что почти четверть школы была пьяна. На следующий день администрация устроила массовую казнь. Отчислили около тридцати человек. Неумышленно, но я снова устроил себе освобождение из интерната. А заодно и всем остальным. Хотя, кто его знает, может, те, кого отчислили вместе со мной, тоже не хотели там быть, раз пили, я не знаю. Теперь я боялся возвращаться домой, и не зря боялся. Мама и отчим встретили меня, мягко говоря, без восторга. Мне сказали, что если я не устроюсь в школу, то могу искать себе другой дом.

Я умудрился добиться встречи с директрисой из моей предыдущей школы. Да, той самой, которая порекомендовала отправить меня в интернат. Я стоял на коленях в ее кабинете и умолял взять меня назад. Я не помню, что я ей наплел, но она согласилась, и я доучился там девятый класс. В Дании, как и в России, в обязательной образовательной программе девять классов. Потом можно идти в десятый или сразу в гимназию. Я не хотел больше учиться, я хотел работать, быть самостоятельным и как можно быстрее свалить от мамы с отчимом. Я вернулся к мяснику, хотя в принципе его особо и не покидал. Пока я был в интернате, подрабатывал у него иногда по субботам, мы не разорвали связь. На полное время нормальной работы в моем возрасте было не найти.

Осенью я начал учиться в бизнес-колледже. Туда можно было поступить после девятого класса, и там платили стипендию. Если честно, я там учился только ради стипендии, плюс подрабатывал. Днем ходил в колледж, а после обеда на работу к мяснику. Все мои дружки в это время гуляли. Я тоже хотел гулять, и иногда бывало, что я приходил к мяснику в состоянии, что называется, «в хлам». Еле стоял на ногах и мыл посуду. Мясник тоже любил выпить, в холодильнике с тушками всегда стоял ящик пива, а то и два. Примерно за пятнадцать минут до закрытия лавки он открывал первую бутылку пива. И всегда открывал одну для меня. Или просил меня открыть обе и ждать, пока он обслужит последних клиентов. В целом мне нравилось работать у него, он был порядочный человек, и я многому научился у него. Сейчас я пишу это, и, хотя я давно бросил пить алкоголь, память о холодном пиве и сигарете после тяжелой работы заставила меня смеяться. Я помню в точности, как это было на вкус. Иногда, закрыв лавку, мы шли в местный бар, где продолжали, а потом я садился на мой мопед и летел домой. В прямом смысле, я летел. В тот год я кое-как доучился.

На следующий год я поступил в техническое училище, где тоже платили стипендию, но побольше, чем в колледже. Это была школа для тех, кто, как и я, не мог или не хотел учиться. Нас учили работать с металлом и деревом, с электрикой и авто. Но вся суть была в том, что училище устраивало студентов на работу. Конечно, в основном это были низкооплачиваемые должности. Мне предложили работу на фабрике металлоизделий. Преподаватель, который меня туда посылал, сказал мне странную вещь: «Ты только оттуда не убегай». Я тогда не понял, что он имел в виду, но начал там работать. Это была старая грязная фабрика, где прессовали металлические изделия. В первый месяц моей работой было сверлить отверстия. У меня и так-то не очень хорошо получалось, а после первой зарплаты я просто сломался. Это была сложная работа, и это было впервые, когда я попробовал работать на полную ставку, о чем так мечтал. Только зарплата там была чуть больше, чем моя стипендия до этого. Мне хотелось рыдать, когда я увидел, сколько вычли налогов и всякой другой фигни. В Дании налог минимум 40%, плюс еще всякая байда, выходит около 50%. Просто грабеж. А у тех, кто зарабатывает много, налоговый вычет составляет почти 65%. Тогда я понял, что имел в виду мой преподаватель. И сбежал.

Я вернулся назад в школу, в то место, откуда попал на фабрику. Просил прощения и просил преподавателя взять меня назад. Он был очень хороший мужик, добрый и порядочный. У меня никогда не было проблем попросить прощения, если я накосячил. Самое ценное, что я понимал уже тогда, – это нести ответственность за свои действия, признавать ошибки и просить прощения от сердца, неважно, какой будет исход. И он взял меня назад, а вскоре нашел мне новую работу в порту. Но работа была не на полное время, это был парт-тайм со второй половины дня. В конце августа я вернулся в бизнес-колледж, взял там следующий курс, днем учился, а вечером работал в порту.

К тому времени я съехал от мамы и отчима – отец помог мне арендовать свою собственную квартиру. Под конец года я решил бросить колледж и перейти работать в порт на полное время. Но из-за моей бурной ночной жизни я не мог вовремя вставать по утрам и часто опаздывал. На меня стали косо поглядывать.

В конце концов я понял, что хочу изменить свой круг общения и привести себя в порядок. Я был недоволен моей ситуацией и своей жизнью в целом. И у меня появилась идея. Чего боится каждый молодой парень в России? Ну, я не знаю, как сейчас, но в то время, даже будучи в Дании, я боялся повестки из военкомата. Так как дела на работе шли не очень хорошо, я решил сделать ход конем и сказал шефу, что собираюсь идти в армию, и просил его оставить место для меня после службы. Он согласился, и я ушел с работы.

В Дании тоже был призыв, но на момент призывного возраста я еще не был гражданином этой страны, а на неграждан призыв не распространялся. Когда я решил добровольно пойти в армию, я уже получил гражданство благодаря маме. Армия в Дании – это санаторий по сравнению с Россией, да и еще деньги платят. В военкомате мне сказали, что граждане Дании, родившиеся в другой стране, должны письменно обратиться к королеве и получить разрешение на службу в армии. Я написал такое письмо, прошло немного времени, и я получил ответ. Мне разрешили. И вот я снова пришел в военкомат. Медкомиссия – все отлично, прошел в другой зал, где была какая-то теория, – тоже все прошел, и под конец нужно было тянуть билетик. И угадайте, какой я вытянул? Конечно же, «белый билет». Члены комиссии посмотрели на меня и чуть ли не хором спросили: «Ты точно хочешь идти?» – «Да!» – гордо ответил я.

Идти по контракту в армию я должен был в августе. Но чем меньше оставалось времени до конца лета, тем больше я понимал, что в армию я идти больше не хочу. У меня появились новые друзья, с которыми мне было интересно. В общем, я понял, что погорячился с армией. Я сел и написал письмо в казарму, в которую должен был явиться. Написал, что я извиняюсь, но я уезжаю жить в Россию. Я решил, что переезд в другую страну будет лучшим объяснением моей неявки, чем то, что я просто «передумал». Отправил письмо и со спокойной душой решил закончить учебу в том самом бизнес-колледже, который я так и не окончил. Мне нужна была стипендия, у меня совсем было туго с деньгами, и я не знал, как мне заработать их легальным способом. Нелегальным способом зарабатывать я не хотел. Вокруг меня был один нелегал, и, с одной стороны, я хотел в армию, чтобы уйти от всего этого, а с другой стороны, мои новые знакомства впервые были настоящими, а не бездушными, как я это видел у датчан. Но в армию я точно перехотел идти.

И вот настал август, в казарму я не явился, а начал учебу в колледже. Я успел отходить неделю и познакомиться с одногруппниками. Когда мне выплатили стипендию, я решил оплатить давний штраф за превышение скорости. Я подумал: дай-ка зайду на станцию полиции и заплачу прямо в их кассу, пусть видят, какой я ответственный. Добрая тетя ввела мои данные в компьютер и сказала: «Один момент, я сейчас вернусь!» Вернулась она с двумя полицейскими, которые приняли меня прямо там, на месте. Я не успел даже позвонить кому-нибудь. Мне ничего не объяснили, кроме того, что я в розыске. Я ничего не понимал, я ничего такого не делал, за что меня должны были разыскивать. Прошло пару часов, я сидел в камере, и вдруг дверь открылась. Там стояло двое солдат, и они были очень злые. Это была военная полиция. Без разговоров они взяли меня под мышки, вытащили на улицу и затолкали в минивэн. Я пытался с ними заговорить, но мне было сказано закрыть рот и молчать. По пути я понял, что меня забрали за неявку. Мы приехали в казарму, и меня посадили в местную камеру. Там я быстро наладил диалог с охранниками, так как я не скандальный человек, я принимал ситуацию, но все же хотел знать, что мне светит. Мы разговорились, я признался охранникам, что пошел учиться, и так как я был не по призыву, а самостоятельно пришел в армию, то был уверен, что самостоятельно мог и отказаться от нее.

Почти в одиннадцать вечера приехал полковник, и меня отвели к нему. Его фамилия была Лунд, это был очень представительный мужчина лет семидесяти. Он сидел за письменным столом, заваленным папками и бумагой. Полковник открыл ящик и достал мое письмо, то самое, где я написал всю эту байду про Россию. Я на самом деле скучал по России и иногда фантазировал, что уеду обратно. Но всерьез ехать я не собирался. Я попросил прощения за это письмо и признался, что не знал, что написать, я действительно передумал и был уверен, что могу отказаться, раз пришел добровольно. Я рассказал полковнику, что поступил в колледж и хочу там учиться. Он слушал мою болтовню, а я не затыкался. Выслушав меня, полковник сказал, что контракт был заключен, и я обязан был явиться лично. Теперь по закону мне грозила неделя в камере – ровно тот срок, пока меня не было, надо было отсидеть. Может, моя искренность подкупила его или он сам по себе был очень добрый человек, но полковник Лунд отпустил меня. Даже отвез на вокзал и дал денег на поезд. С собой у меня не было ни гроша, я отдал все деньги за штраф, а кошелек с тем, что у меня было, остался в машине. Спасибо тебе, дорогой полковник Лунд, я понимаю, что этой истории можно было избежать, но прошлое не изменить и нет смысла даже и думать об этом. Этому я научился!

Я всегда ко всем относился с открытым сердцем, всегда говорил все как есть, а частенько даже говорил слишком много, но вот такой уж я получился. Я искренне не видел, как это мне вредило и вредит иногда по сей день. Я знаю, что причина моей болтовни – неуверенность в себе и желание показать, какой я хороший и классный. Это происходило неосознанно, поверь, дорогой читатель. Это была не показуха, а программа, которая осталась с детства. «Я люблю тебя, если ты ведешь себя так, как я хочу». Мальчики и девочки, которые давно выросли, но продолжают таким образом заслуживать к себе любовь, поймут, о чем я говорю.

Я был «хороший парень», но у меня была одна большая проблема. Я не умел говорить «нет». Я боялся, что людям будет неприятно или они обидятся. Этим пользовались все, кому было не лень. Ребята, с которыми я тогда общался, очень хорошо умели говорить «нет». Они все были, что называется, «альфа-самцы». Я не хочу сказать, что это решающий фактор, но точно один из них. Еще одно качество альфы – это умение высказывать свое мнение, неважно, негативное оно или позитивное. Особенно если оно негативное. Это искусство – прямо высказать свою точку зрения так, чтобы не обидеть оппонента.

Говорить «нет» можно по-разному. Можно говорить «нет» с улыбкой, можно говорить без улыбки, важно при этом чувствовать тепло в животе, а не страх. Можно говорить «нет» многими способами, главное – уметь его говорить. Если хочешь взять под контроль свою жизнь, придется научиться отказываться от ненужных или неприемлемых для тебя вещей, иначе все кому не лень будут ездить на тебе.

Об этом я узнал от моей замечательной мачехи, когда в этом же году я поехал в Россию на Новый год. Благодаря мачехе и отцу я набрался в этой поездке сил и мотивации возобновить учебу всерьез. Мне нужен был десятый класс, чтобы получить возможность поступить в вуз. Тогда я не только научился говорить «нет», я научился ставить цели и начал вести дневник.

Итак, я все-таки поступил в десятый класс. Это был ускоренный класс для взрослых. За учебу взялся с энтузиазмом и даже получал стипендию. Кроме того, мне помогал папа, он каждый месяц высылал двести-триста долларов. В Европе это небольшие деньги, но вместе со стипендией эта сумма позволяла мне жить и ничего не предпринимать, чтобы заработать денег. Окончив школу, я отказался от помощи отца, такое решение мне было необходимо, чтобы снова начать зарабатывать самому.

Школу я окончил хорошо, даже математический экзамен сдал почти на отлично и на следующий год поступил в гимназию. Вы спросите, откуда такое рвение к учебе? Помните историю с военкоматом? Теперь я был вынужден учиться, иначе мне бы пришлось идти в армию. Во время учебы в гимназии я устроился работать в компьютерный магазин.