скачать книгу бесплатно
Теперь оставшийся путь до работы сопровождается массой глаз. Они широкие и узкие, темные и светлые, сочувствующие и смеющиеся, пялятся на мой, облюбованный лужей, вид. Что поделать? Не мы выбираем, какой кубик закрепить в календарной клеточке на сегодняшний день – черный или белый. Я говорю про те самые выражения, как «встал ни с той ноги» или у меня «черная полоса», «ночная кошка дорогу перебежала» и т. д. Да, да – стандартные отмазки таких как я – согласен. Но ведь иногда хочется всевозможное отсутствие успехов и всякие косяки сваливать на что угодно, лишь бы не обвинить самого себя – такова наша сущность.
У меня все-таки витает в голове мысль о том, что через несколько минут, когда доберусь до работы, мне скажет Баки; что язвительное изрыгнёт шеф; как посмотрит ухоженная Наоми своим надменным взором. Не знаю, как они относятся ко мне и что на самом деле думают, но я знаю себя таким, каким никто не может знать и, конечно же, уважаю себя намного больше любого из тех, кого я знаю. Поэтому мне крайне неудобно появляться в «Нэт Бокс» в таком виде, но лишаться работы на сегодняшний день я не намерен. Всегда приходится делать выбор и чем-то жертвовать. В данном случае я жертвую комфортом, частичкой гордости и мнением коллег. А оправдываться нет никакого желания, хотя я готов ответить на глупые вопросы. Велик оставляю внизу.
– Подожди немного тут, приятель. Скоро вернусь! – бормоча себе под нос, обращаюсь к велосипеду, и тут же думаю: «Зачем только я это делаю?! Готов поспорить, это не нормально…»
Поднимаюсь в офис. Мой взгляд, по обыкновению, следит за меняющимися цифрами, которые отделяют меня от курьерского улья. В эту минуту подъема можно порассуждать и вспомнить, что забыл выполнить или взять с собой. Но сегодня я думаю исключительно о своем внешнем виде. Не выходит из головы. В конце концов, я приехал покорять Нью-Йорк, а в итоге, как бомж сейчас стою в лифте, думая о взглядах и фразочках, которые словлю через считанные секунды на этаже.
Двери открываются. Иду по коридору. Хитрая Наоми в своих декоративных очках, демонстрирующая деловую и умную леди, встречает меня взглядом, источающим дикое удивление. Ведь другим людям так хочется что-то или кого-то обсудить, а порой даже позлорадствовать. Они даже сочувствие могут выражать и кивать вам с понимающим видом, но внутри будет торжественно шествовать лишь человеческое любопытство. Ведь на самом деле, Наоми будет больше волновать её сломанный ноготь сразу же после маникюра, нежели теракт в Шри-Ланка. Но не подумайте, дело не в ней, а в нашей человеческой структуре. Наши маленькие проблемы гораздо важнее и весомее, чем большие и катастрофические проблемы других людей. Нам всегда так будет казаться. А если даже головой мы всё таки и будем понимать, что удельный вес маленькой проблемы значительно уступает, то всё равно к себе будем более трепетны. Сопереживание – это очень редкое явление и оно, разумеется, не от каждого может исходить. Гораздо чаще мы сталкиваемся с банальным сочувствием, которое, конечно, основано на том, что люди на себя примеряют подобную ситуацию и говорят, как это ужасно, плохо, трагично и так далее.
– Боже, ха-ха, Чарли, смотрю, тебе не повезло и утро не слишком задалось?! – с усмешкой спрашивает Наоми, жуя бутерброд, и потом «сочувственно» добавляет: – Какой ужас!
Смотрю на нее, пару секунд, думаю: – «Это тебе не повезло, солнце, твои несколько классов образования не позволили тебе выработать для личика чуть больше вариантов выражения эмоций, поэтому мне несложно догадаться, что ты смотришь на меня как на неудачника, хотя сама не замечаешь слегка смазанную помаду и несколько крошек, так деликатно притаившихся на твоих губах. Да, черт возьми, бутерброд на завтрак, так же неаккуратно сейчас прошелся по твоему рту, как и автомобиль, который проехал мимо меня! Жуй!»
– Можно и так сказать, не повезло, носятся все, как угорелые! – отвечаю я и побыстрее прохожу мимо, дабы уберечь себя от лишней беседы и ненужных рассуждений секретарши.
Дверь шефа слегка приоткрыта. Я стучусь и захожу внутрь. Его нет. Поворачиваюсь, чтобы выйти. Как молния, предо мной каменное лицо начальника.
– Какого хрена ты входишь, когда меня нет?! – недовольно кричит шеф.
– Простите, но я постучался, дверь была приоткрыта, и я зашел, – объясняю я: – Увидел, что вас нет и сразу же начал выходить и вот.
– Что вот?! – ругается босс: – Ты услышал разрешение, чтобы вваливаться в мой кабинет?!
– Нет, но… – не успеваю договорить.
– Никаких «но», вон бери отправления и проваливай! И вообще – что ты как чмо выглядишь, Чарли? Какие-то оплеванные брюки!
– Мимо меня на полном ходу пролетел автомобиль, – говорю я.
– Мне все равно! Уходи уже! Никчемный работничек…
Я сую конверты за пазуху и без лишних слов выхожу из кабинета.
– «Сочтемся еще! Посмотрим, кто из нас окажется никчемней!» – с обидой, телепатично передаю ему ответ. Видимо у босса тоже день не задался, и он решил отыграться на мне. Ну, а я не остался без ответа, хоть и мысленно, но огрызнулся. Куда уж мне…
Велосипед мирно ждёт у фонарного столба. Уже через месяц будет невыносимо холодно выполнять заказы. А денег на что-то большее как не было, так и нет. Автомобиль в этом году мне точно не светит, разве что с объявлений на билбордах.
На небольшом бумажном пакете адрес: «Даунтаун», на улицу не обращаю внимания – ехать из самого Бруклина, все равно не запомню. Закон Соединенных Штатов о защите информации запрещает вскрывать посылки, читать письма, и каким-либо другим образом узнавать о том, что внутри. Но пакет небольшой, в нем лишь один предмет, по форме напоминающий кошелек или маленький ежедневник. На секунду я допускаю мысль, что окажись там хотя бы тысяча долларов, хрен с ней, с этой работой, устроил бы себе праздник на выходных. Что было бы потом не известно, но представить вполне можно. Но у курьеров тоже есть хотя бы условный «кодекс чести», собственно как и у военных, мультимиллионеров или гангстеров. А если честно, то вероятность нахождения там подобной суммы минимальная. Это как бродить по окрестностям Манхеттена в поисках «Бентли» с ключами, забытыми в замке зажигания. Всё же я не вор, ответственности во мне побольше, чем в некоторых.
Вот еще успеть бы на зеленый сигнал светофора и можно дальше спокойно продолжать путь. Я прибавляю ходу, еще чуть-чуть и я на другой стороне. Проношусь мимо грузовика и слышу этот звук – один из самых противных и неприятных в жизни. Свист машины, тормозящей на полном ходу. Фары её совсем близко… Стук. Удар. Темнота…
III
В беспорядочном перемещении, под взмахи крыльев и дыхание воздуха, прорываясь сквозь лучи нисходящего солнца – бабочка, лишь она нарушает это безмолвное спокойствие природы. Независимая и свободная, она продолжает свой полёт в пространстве, наполненном духом борьбы, природного конфликта, созданного для особой цели – жить. В этом мире каждый ищет свое место и свободен, но, к сожалению или же к счастью, не бесконечно, а ровно настолько, насколько он может справляться со всеми возможными для него угрозами. Всякий в этом мире свободен в пределах определенных границ, в пределах своей силы, что, как правило, контролируется внешними факторами, обстоятельствами и всяческими другими организмами. Но так получается, что зачастую сложно или практически невозможно определить, где кончается наша свобода и начинается опасность и откуда ждать беды.
И вот, порхая, словно одушевленное перышко, бабочка краем крыла – разноцветного, огненного, волшебного… цепляет границу своей свободы, теряя контроль над своим полетом, и запутываясь в липкой и незаметно расставленной паутине. Еще взмах, и еще… Паника, чувство утраты свободы… Дрожь внутри… Обреченность… И она уже в незнакомых мохнатых лапах черного крестового паука. Бабочка, это красивое создание, вновь оказывается в коконе, возвращаясь туда, откуда появилась. Только кокон на этот раз становится ее колыбелью под властью паука. А, он, вдруг появившись, как смерть – ниоткуда, перебирая тонкими ножками, спускается к своей жертве. И внезапно яркое свечение красного солнца озаряет паутину и прячется за горизонтом, скрывая новое убийство под покровом тьмы.
Я открываю глаза под шум толпы и вижу, что лежу на тротуаре, а вокруг меня столпились какие-то люди. Человек пять почти хором что-то говорят мне. Помутнение медленно рассеивается, и я слышу, как они обсуждают меж собой:
– Надо его поднять, вы же видите, что он пришел в себя, – говорит мужчина с аккуратной свежей стрижкой и в новеньком, дорогом костюмчике.
– «Да уж» – параллельно думаю я: – «оказывается среди людей с высоким положение и толстым кошельком еще есть те, кто готов остановиться и оказать помощь пострадавшему».
– Нет, не надо его поднимать, а если у него какой-нибудь закрытый перелом или что там ещё бывает, тогда мы точно только усугубим его состояние, – отвечает крупный очкарик с небольшой бородкой, по внешнему виду походящий на программиста: – Да, плюс ко всему, вам очень повезло, что он не разбился насмерть! Вызывайте же скорую, может, еще обойдется без полиции. Кто-нибудь вызвал скорую?! Ау!
И тут я понимаю, что на самом деле нахождение этого дэнди рядом со мной обусловлено лишь тем, что он-то как раз находился за рулем автомобиля, капот которого мой череп изучил, что называется, досконально.
Я поднимаю свой велик, он, вроде бы, не пострадал. Приходится только выправить руль. Запрыгиваю на него и дальше в путь, осталось развести еще несколько писем. Гоню через дворы, башка дико трещит. На костяшках рук ссадины и сочится кровь, видимо счесал при падении. Может, надо бы действительно к доктору. Глупец. Ладно, если не пройдет после развоза, то обязательно отправлюсь в больницу. Может быть, у меня сотрясение мозга. Я даже не заметил, как меня сбили и чем я ударился при падении. Идеальный провал в памяти, если так можно выразиться. Все произошло в считанные секунды. Как же так? Этот урод куда-то гнал, что ничего не замечал перед собой. А может, я не прав? Хотя вряд ли… Вроде бы ехал по правилам, не в моих интересах нарушать. Я, наверное, должен благодарить моего ангела-хранителя за то, что еще вообще жив.
– «Так, куда я вообще-то ехал?» – думаю про себя: – «А точно, я приехал правильно, а вот он и дом». Я поднимаюсь и отдаю посылку. Следом на соседнюю улицу закидываю еще одну и качу домой.
– «Вроде стало легче, пока что обойдусь без скоро помощи, сейчас дома закину таблетку анальгина и пару часов сна. Надеюсь, буду как новенький» – рассуждаю я по дороге домой.
Соленая морская волна вдруг накидывается на меня. Она кипит и обжигает объятиями солнца. Меня заливает всего изнутри, но жидкость тревожна и рвется наружу, находя уязвимые местечки в моей коже. Она сочится сквозь меня, словно через марлю цедящийся сок. Я превращаюсь в человекообразную жабу с хвостом неудач. По груди текут капли пота, оставляющие соленые пути. Каменею, разлагаюсь, и вот, я уже превратился в одинокую скалу, с которой градом стучит водопад прямо по моему сознанию. Зуд, зуд! Внутри огонь! Моё тело летит сквозь пространство и время, раздираемое изнутри соленой выдрой, которая хочет обрушить меня на колени безумия. Но я, черпая силы из неведомых мне запасов, борюсь с этой гнетущей энергией. Нет, долго мне не выдержать! Бьющийся в этом водопаде ключ, скоро опрокинет меня, остановив на пути домой. Я не ощущаю своего тела, своих рук, держащихся за руль, своих ног, крутящих педали. Оболочка моя сидит отдельно, а дух, похоже, уже пересел на багажник. Гляди, вот-вот упадёт. Педали крутятся всё быстрее, ключ стучит, как барабан. В глазах мутнеет. Кажется, среди густого белого тумана я вижу дом. Скоро…
IV
Середина дня. Я сейчас сижу в небольшом кафе «Моне» и пью крепкий кофе. Заехал сюда на небольшой перерыв, чтобы слегка скинуть груз, который барахтается в моей голове. Редко пью кофе, но говорят, что он бодрит. Таблетки с утра мне не помогли. Ведь ощущение, что я как молоток – весь деревянный, а вместо головы кусок металла, который так и норовит проломить столик, за которым сидит мое тающее тело. Да, надо было остаться дома и хотя бы немного восстановиться. Из головы не выходит вчерашнее столкновение на перекрестке. Чудеса, всё же, случаются и со мной. Видимо кто-то там наверху не хочет моей ранней кончины. Не беря во внимание легкую ссадину на лбу в виде летящего бумеранга и покоцанные руки, я совершенно не пострадал, ну, или практически не пострадал, так как жесткая мигрень сильно давит мне на виски, того и гляди, череп придётся собирать по заведению. И я словно вижу в кофейной чашке своё мутное отражение, но вместо головы огромный арбуз, такое себе зрелище.
Итак, мне осталось раскинуть всего две посылки. Дело за малым, только бы добраться потом до моей норы и предаться сну. Этого хочется безумно. Придётся постараться не выключиться за рулём двухколесного. Надо было отпроситься, но я почему-то решил, что прогулка пойдёт мне на пользу. Кстати, сколько я развёз посылок за сегодня?! Дьявол, разом не помню! М-да, вообще не помню, как я начал этот день. Наверное, как и все остальные. Ничего больше не приходит на ум. «День сурка» – я уже не обращаю внимания на мелочи, все слишком монотонно в моей жизни. Но дело в том, что я даже не могу вспомнить, как сегодня приехал на работу, кого там видел, как получил посылки, сколько их было, и куда уже успел закинуть большую их часть, и, вообще, заезжал ли я куда-нибудь?! О-о, нет, такого со мной еще не случалось! Разве что в пятом классе, когда я первый и последний раз попробовал волшебство из канабиса и потом долго путешествовал по стране «Оз», в итоге, очнувшись в родительском гараже. Тогда я потерял свой портфель и бейсболку с эмблемой хоккейной команды «Буллс». Родители после устроили мне шикарную трепку. А сейчас, я даже не припомню, что я мог такое принять и почему такой провал в моем сознании. Это может быть только из-за вчерашнего происшествия! Очень неприятное ощущение, осознавать то, что ты не можешь вспомнить события часовой давности. Но все надежды на то, что это продлится недолго и мой мозг быстро восстановится.
Я оставляю деньги за кофе и выхожу из «Моне». Мой велосипед стоит у входа. Не помню, осматривал я его вчера или нет. Поэтому внимательно изучаю его состояние. Вроде бы всё на месте, ехать можно. Пару царапин на раме – пустяки.
Достаю из сумки две посылки. Так-так, одна в районе «Грувстрит», вторая вообще в сторону моего дома. Супер! Сначала мчу на «Грувстрит», а потом закидываю ту, адресат которой живет в моем районе. Мне тоже иногда везет с маршрутами. Лучше бы так повезло с работой. Стоило бы, конечно, иметь какое-нибудь престижное образование, чтобы претендовать на поднебесные вершины, о которых я грежу, но ведь диплом зачастую не показатель ума. Себе цену я знаю. Мне бы только связаться с интересными делами и, конечно же, людьми, и тогда моя карьера не успевала бы набирать бонусы и результаты, которые мигом бы превратили меня в успешного человека. Ох уж эта вечная надежда на помощь со стороны… Кто знает – поймёт.
Теперь перекрестки проезжаю максимально аккуратно. Всё же, если самому не беречь себя, то остальным точно будет плевать. Я и раньше никогда не лез на рожон. В Нью-Йорке это слишком опрометчиво, лезть под такой поток машин, все равно, что переплывать реку с голодными пираньями. От тебя просто ничего не останется. А вот вчера, одна голодная пиранья цапнула меня прямо под зеленый сигнал светофора, можно сказать, что вылезла прямо на сушу. И это только одна рыбка, мчавшаяся по своим важным делам, а таких целый город. Из-за страха я еду осторожнее, какая-то неведанная скованность вселилась в мое тело. То происшествие в какой-то степени отравило моё сознание. Плюс ко всему, у меня сильно болит голова и эта вся ситуация с амнезией не очень-то внушает уверенности в себя.
И вот, минуя очередной поворот, я в глотке Грувстрит, рассекаю тротуар тонким протектором шин. Еду по бронхам, миную лёгкие, вырываюсь сквозь поток дыма к самому сердцу. Пункт назначения – дом 266, так, что тут у нас? Это, по всей видимости, магазин «Комикс энд Филмс». Как несложно догадаться по названию, торгующий кучей разных мультяшных комиксов и устаревших фильмов. Захожу внутрь. На прилавках масса разноцветных журнальчиков на любой вкус. Иду прямиком к прилавку. За кассой стоит уличный дрэд, хиппи какой-то с мексиканским цветом кожи.
– Добрый день, могу здесь найти Лассо Свага? – спрашиваю я у кассира.
– Здорова! Конечно, можешь! Сам Лассо, собственной персоны! Как там моя девочка?! Принёс?! – приплюснутым ехидным голосом отвечает кассир.
– Как твоя девочка, разумеется, не в курсе, а вот посылку принес! – говорю я и чувствую, что этот тип меня жутко подбешивает с первой секунды разговора. И так в голове всё смешалось, а он ещё добавляет ироничных высказываний.
– Да-к молодец, мог бы, правда и поторопиться с этим делом, – говорит Лассо: – Заждался.
– Я мог бы принести тебе этот пакет и к восьми вечера и был бы прав – у нашей фирмы такое правило: – «отправление адресат должен получить в течение 24 часов с момента принятия заказа» – отвечаю я этому Лассо, и думаю: – «Вот говнюк, я еще должен был поторопиться!»
– Ладно-ладно, просто говорю, что заждался немного, ну, где там моя радость?
– Сначала распишитесь здесь! – говорю я и показываю место на бланке, где должен расписаться Лассо.
Лассо Сваг расписывается за посылку. Я отдаю ему пакет и выхожу из магазина. Запрыгиваю на моего «коня», остался последний адресат, который судя по улице, живет в моем районе, надо посмотреть номер дома, может, вообще сосед какой-нибудь.
Впав в состояние невесомости и мысленной нирваны, я не замечаю, как позади себя уже оставил с десяток улиц и теперь подъезжаю к моему району. Останавливаюсь, надо достать из сумки посылку, узнать точный адрес. Вот это да!!! Мой дом, мой этаж и даже моя квартира! Что за бред? Я читаю еще раз, всё верно. Может быть, кто-то ошибся?! Кто, что?! Смотрю на адресата: Чарли Вортман. Ошибки быть не может! Читаю имя отправителя: Саймон Спиндель. Кто это?! Я тут же на месте вскрываю посылку. Моё портмоне! Что за чёрт?! Но как, как оно попало к этому Саймону?! Чертовы провалы в памяти! А-а, может, я вчера его уронил, когда меня снёс автомобиль, и кто-то подобрал моё портмоне и добросовестно отправил его мне?! И этот кто-то – это Саймон Спиндель. Но откуда он узнал адрес?! Почему отправил именно через ту фирму, где я работаю?! Ну и ну! Вот так денёк! Всё же, мысленно я благодарю этого Саймона. Хоть и вовсе не знаю его. Впрочем, наверное, как и он меня. Ладно. Я закидываю портмоне в сумку. Похоже, что задач на сегодня больше нет. Надо бы ехать домой. Стоит принять теплый, расслабляющий душ и лечь в постель. Мне сегодня явно нездоровится. Как бы, не упасть в обморок.
Голова идет кругом, но, наконец-то, я дома. В городе наступает вечер. Лучи осеннего солнца потихоньку отправляются греть другие штаты и страны. На сегодня им наскучил Нью-Йорк, и они уже где-то будят рабочий люд, поднимая их на работу. За окном темнеет, народ начинает возвращаться с работы домой. Слышится гул автомобильного потока. Их моторы рычат в моей голове. В стенках черепа не прекращается эхо.
Я достаю таблетки от головной боли. Закидываюсь сразу двумя. Догоняю их стаканом прохладной воды. Чувствую, как она течет у меня в груди, постепенно наполняя озеро в желудке. Надеюсь, это поможет.
Не выносимо слышать улицу. Я закрываю окно, думая спастись от изрыганий города. Но нет, звук плещется через мое окно. Сейчас мне негде спастись от этого давления. Ложусь на кровать, включаю телевизор. Опять город, вновь его шумный сонет – неутомимый оркестр. Музыканты и не собираются останавливаться. Тем, кто живет в большом городе знакомо это чувство обреченности.
Переключаю канал. И еще! И еще один! Опять. Затыкаю уши, но теперь ощущаю кровь в моих сосудах, она шумит не тише, чем город. Я связан, куда мне деться отсюда?! Следующий канал! Пульт дрожит в такт с моей рукой. Это «Нэшнэл Джеографик», показывают про виды пауков. Смотрю эту передачу, как самый заядлый любитель природы. Так мне легче. Словно прикрыл свои мысли пеленой, защищающей меня от головокружения. Передача кишит паучьими созданиями.
«Вот это да! Каких пауков на свете только не бывает!» – думаю я: – «Удивительно, они ловят своих жертв, расставляя липкие паучьи сети. Каждый вид паука имеет свою уникальную особенность окраса и вид паутины, которой они приманивают мушек. Некоторые особи используют паутину со специфическим запахом. Отдельные применяют яд для своих черных мохнатых делишек».
Мне, почему-то, на миг кажется, что так же мужчины расставляют сети своих гормоном дамочкам, пытаясь их закадрить. В каждом из нас есть что-то паучье. Зависит всё от того, когда и как явно это может проявиться. Хотя, наверное, не в каждом… Есть люди как мухи, а есть и того хуже, как помёт…
Внезапно всё затихает. Казалось, даже комментатор в программе о пауках замолк. С улицы уже не слышатся гудки автомобилей и свит шин. Словно в пустоту провалилось всё. На миг я глухой, ни одного звука вокруг. Страшно дышать – ведь можно не услышать и этого.
И вдруг, телефонный звонок! Среди тишины, он как удар молотка в зале судебного заседания, как гром средь ясного неба, как выстрел над головой, разрезает безмятежность и даже слегка пугает меня.
Смотрю на дисплей. Этого номера нет среди моих контактов. Набор незнакомых, но в тоже время, довольно-таки связанных между собой цифр. Не знаю, как объяснить, но в этом номере есть какая-то логика. Что-то в нём так и хочет сказать мне: «Ау, забыл?! Это я! Ты обещал позвонить!» – или что-то в этом духе. Как будто этот звонок мне нужен.
Жму на кнопку, чтобы ответить.
– Алло! Это Чарли?
– Алло! Да, слушаю вас… – отвечаю я.
– О-о! Чарли! Как ты, дружок? Очухался?
– Да, мне немного лучше, – машинально отвечаю я, но тут же осознаю, что не знаю, с кем разговариваю, и добавляю: – Извините, но я не понимаю, с кем имею дело?
– Ах, да! Виноват. Забыл представиться, меня зовут – Саймон Спиндель. Это я отправил тебе бумажник, Чарли. Он выпал из твоей сумки, когда тебя сбила машина. Звоню, чтобы убедиться, что ты его получил и заодно узнать, всё ли с тобой в порядке.
– Спасибо за заботу и за бумажник, огромное спасибо. Я вам что-то должен?
– Ха-ха, должен ли ты мне?! – ехидно спрашивает Саймон: – Ты мне друг Чарльз. Какие могут быть долги?!
– Друг? Я вас не совсем понимаю. Мы когда-нибудь виделись с вами?
– Земля круглая. Может да, а, может быть – конечно, да.
– До свидания! – бросаю трубку: – Псих какой-то! Что ему надо?
Вновь звонок. Я сбрасываю. Но он настойчив. Беру.
– Что тебе?! – чуть ли не кричу я.
– Успокойся, Чарли! Так мы не сможем дружить. Ты меня извини. Наверное, я не с того начал, и мы просто не поняли друг друга. Обещаю, без глупостей. Мне хотелось бы с тобой пообщаться. Возможно, я смог бы тебе помочь в некоторых вопросах.
– Помочь? В чём? Какие вопросы? Если ты доктор или психолог, то я сказал, что со мной всё в порядке. Реклама не интересует.
– Нет, я не доктор. Просто хочу тебе помочь освоиться в этом городе. Я знаю, что тебя преследуют некоторые неудачи. Но поверь – у меня была подобная ситуация, но теперь я довольно успешен.
– Мистер фортуна хочет научить меня, как НАДО жить?!
– Нет, Чарли! Лишь хочу показать тебе, как МОЖНО жить! Ты чувствуешь разницу?!
– Откуда у тебя мой номер, Саймон?!
– Оттуда же, откуда ты знаешь мое имя! Ха-ха! – смеется он.
– Но ты мне сам сказал, как тебя зовут!
– Молодец, Чарли! Я про то же. Ты тоже сам сказал!
– То есть, ты хочешь сказать, что я дал тебе свой номер?! – спрашиваю я, постепенно убеждаясь, что говорю с каким-то аферистом.
– Возможно… Я зайду к тебе в гости?! Побеседуем с глазу на глаз.
– Нет, по крайней мере, не сейчас, – говорю я: – Не очень хорошо себя чувствую.
– Не лги, Чарли! Ты сказал, что ты в порядке! Тем более, я уже пришел… Откроешь дверь?!
Стук в дверь, как холодная волна ударяет в левое ухо. В правом плачут гудки прерванного разговора. По телу моему бежит дрожь. Страх сковал меня, я – скомканный лист. В голове барабанная дробь. «Почему он здесь, зачем он здесь?! В конце концов, кто он?!» – не покидают меня мысли: – «Убивать меня вроде бы не за что».
Я подхожу к двери. Вновь стук. Вздрагиваю от неожиданности.
– «Может быть надо вызвать копов?!»
Но я все же нахожу в себе мужество и отворяю дверь. На самом деле, на это очень сложно решиться, когда живёшь один в таком большом городе и не ожидаешь гостей.
– Ты будто бы шёл открывать из спартанской бездны, Чарли. Я войду?! – уже фактически входя, любезно спрашивает Саймон.
Молча, осматриваю его. Словно музейный экспонат, изучаю его черты. Да, определенно, я его где-то видел, но никогда не вспомню где. Знакомо это чувство? Он, как чей-то брат близнец. Ты перебираешь актеров, артистов, знакомых, друзей, друзей-друзей, одноклассников, но так и не можешь достать из своей памяти фотокарточку какого-нибудь похожего человека. Но ощущение связи с прошлым, а может даже с будущим, если такая цепочка, конечно, имеет место быть, не пропадает из размышлений.
– Точно всё в порядке?! Ты как-то дико на меня смотришь, – говорит Саймон.
– Да, все нормально. Проходи, раз уж ты пришёл.
– Спасибо.
– Скажи, мы не знакомы? – спрашиваю я: – Ты мне кого-то напоминаешь. А после вчерашнего столкновения не удивлюсь, если мог тебя забыть.
– Нет. Ранее лично мы знакомы не были… – вроде бы честно отвечает гость.
Саймон проходит в мою комнатку и садится в кресло. Я иду за ним и сажусь на кровать, облокачиваясь на стену.
– Так вот где ты живешь… Не позавидуешь, – тихо говорит Саймон: – Ну что ж, что есть, то есть.
– Это да, выбирать не приходиться – замечаю я.
– Насколько я знаю, Чарли, ты – курьер, в «Нэт Бокс», так?! – спрашивает Саймон.
– Ну, это, пока что, – запинаясь, отвечаю я, понимая, что немного стыдно признаваться в этом, хоть и незнакомому человеку.
