скачать книгу бесплатно
Главное, чтоб меня не помчался искать. Хотя это тоже вряд ли. Скорее, будет ждать, пока сама приду с повинной. Ведь деваться мне некуда, да?
Ещё в голове крутилась мысль о деньгах. Я не рассчитывала, что расторжение брака обойдётся так дорого. Выходит, не прихвати я бронзовую сфинксиху, даже бы развестись не смогла! Но теперь денег осталось на неделю-другую жизни в недорогой гостинице, не больше.
Получив на руки новое удостоверение личности и свиток – свидетельство о разводе, вышла на улицу и раскрыла зонтик. До обители сестёр Храма недалеко – два поворота и одна улица – доберусь и попрошу убежища. Сёстры не отказывают никому. А сейчас главное смотреть под ноги, чтобы не поскользнуться на мокрой брусчатке.
Ещё через час сестра Керенис – спокойная пожилая женщина с добрым лицом – отвела меня в маленькую келью с крошечным окном, куда и кошке не пролезть. Стены некрашеные, шершавые, терракотового глиняного цвета. Пол каменный. Зато там была кровать. Узкая, с соломенным тюфяком – но я так вымоталась, что уснула бы и на камнях.
Оставив мне масляный светильник, жестяную кружку с водой и толстый ломоть серого хлеба, сестра Керенис молча кивнула и вышла из кельи. Я осталась одна. И хорошо – настроения разговоры разговаривать почему-то не было.
Задвинула щеколду. Сбросила туфли и ахнула – ноги в мокрых чулках опухли, как никогда прежде. И впрямь корова…
Пять минут спустя я, укрывшись своим плащом поверх тощего одеяла, лежала на постели, жевала безвкусный хлеб и сосредоточенно разглядывала трещины на потолке. А потом, доев, повернулась к стенке и уснула.
* * *
Часто люди обижаются на жизнь, говоря: «Я же делал всё правильно! Как же вышло, что я оказался в такой заднице?»
Только есть большая разница между «я делал всё правильно» и «я делал, как мне говорили старшие, начальники, родственники». Посмотри внимательно на их собственную жизнь – нравится ли она тебе? Согласен ли ты с таким «правильно»? Примерь – подходит ли тебе такое? А ещё поразмысли над тем, где в своей жизни они определяют место для тебя. Чем они руководствуются – твоим благом, некой абстрактной справедливостью или же попросту своими удобствами? И, если тебя что-то не устраивает, иди своей дорогой. Или терпи и не жалуйся.
Я жила чужим умом – вот и получила по заслугам. Закрывала глаза, слушалась без раздумий. Но ведь отказаться от выбора тоже значит сделать выбор…
И вот теперь я сидела на каменном бортике в крошечном саду из трех яблонь и, стараясь аккуратно вырисовывать буквы и не загибать строчки вниз, писала письма. Моей старой тётке Леонелле, с которой я поддерживала отношения, подруге по семинарии Виаланте – Вильке, с которой мы – душа в душу и все платья пополам – прожили три с половиной года в одной комнате в семинарии, и, наконец, учителю. Содержание посланий было одинаковым. Что адрес сменился, и писать в Салерано, на улицу Трёх Жемчужин, больше не следует – писем я не получу. Как определюсь на новом месте – отпишусь сама. Закончила традиционными пожеланиями удачи и призванием милости Рианнеса – покровителя магии.
Запечатав конверты, поднялась.
Сейчас отнесу их на почту, по пути куплю чего-нибудь поесть, а потом пойду к ратуше – именно там на стене вывешивали предложения работы для тех, кто в ней нуждался.
«Нужна покладистая трудолюбивая секретарша – помощница по хозяйству. Требования – грамотность, чистоплотность, порядочность, рекомендательные письма от прежних хозяев. В обязанности входит: содержать в порядке корреспонденцию, дом, одежду, огород, готовить на пять человек, ходить за покупками, шить. Оплата – проживание в доме на всём готовом, платье раз в полгода и один солен в день».
Это они серьёзно? Секретарь в огороде? Кажется, такое называется не секретарем, а подёнщицей. А ещё прачкой и кухаркой. М-да.
«Нужна образованная компаньонка с хорошими манерами для девушки семнадцати лет…»
Эх, пошла бы, но кто в здравом уме возьмёт для своей дочери беременную компаньонку?
«Требуется порядочная няня двум детям – мальчику девяти и девочке четырёх лет. Проживание в доме. Оплата – три солена в неделю. Рекомендации обязательны».
Интересно, сойдёт ли за рекомендацию мой диплом виэнской магической семинарии?
«Архивариус ищет домоправительницу без вредных привычек. Грамотность обязательна. Оплата по договорённости. Собеседование».
В принципе, это выглядело симпатичнее предыдущего. Детей я любила, но таскать на руках в своем состоянии четырёхлетнюю девочку вряд ли бы смогла. Как и гоняться за девятилетним мальчиком. А где живёт этот архивариус? Недалеко… и объявление выглядит свежим. Может, мне повезло, и место ещё не занято?
Считать ли беременность вредной привычкой?
Спорный вопрос.
Постучав три раза молотком в форме совы в чёрную дверь, встала, скрестив руки, в тени козырька. Ждать пришлось долго. Достаточно, чтобы рассмотреть во всех подробностях серую каменную стену старинной кладки и стоящий возле крыльца ящик с воспрянувшей после вчерашнего ливня геранью с сухими нижними листьями – похоже, поливали цветы не часто. Угол ближайшего к моему месту окна тоже просил тряпки. М-да… Неужели здесь тоже ищут секретаря с крепкой спиной и навыками поломойки? Я, конечно, могу… но хотелось бы такого счастья избежать.
– Вам кого? – Засмотревшись на грязное окно, я пропустила момент, когда дверь приоткрылась.
– Я хотела бы поговорить с ньером архивариусом по поводу собеседования на место домоправительницы.
На лице смотрящего на меня молодого человека появилась скептическая усмешка. Взгляд скользнул сверху вниз, и, похоже, вид растерянной девицы в помятом платье и стоптанных башмаках брюнета не вдохновил. Губы на длинном белом лице поджались. Сейчас откажет, не глядя, – поняла я.
– Я грамотна, имею опыт подобной работы.
Говорить постаралась спокойно, без дрожания или умоляющих ноток в голосе. Серый глаз прищурился.
– Ладно, заходите, архивариус вас примет.
Уф!
Странный какой-то. Слуга – не слуга. Одет небогато – тёмный камзол, чёрные брюки. Вот только уверенные жесты ухоженных рук в картину не вписываются. Неужели это и есть архивариус? Похоже, да.
Следуя за хозяином, зашла в большую сумрачную комнату справа от прихожей. По его знаку опустилась, держа спину прямой, на стул с деревянной спинкой. Руки сложила на коленях. И чуть наклонила голову, изобразив внимание.
– Давайте!
– Что давать? – не поняла я, захлопав глазами на усевшегося на край стола черноволосого.
– Рекомендации. Если вы работали, они у вас есть.
– Я вела хозяйство в доме родственников почти в течение года.
– Понятно, – скептически фыркнул черноволосый. – Ладно. Ваше имя?
– Алессита лен Ориенси.
Ага, удивила. Благородная, ищущая место прислуги.
– Откуда родом?
– Родилась в Кансаре на севере Таристы… – начала я.
– Я в курсе, где Кансара. Откуда прибыли в Салерано?
– Из Виэнии. Жила там пять лет. Тут – почти год, – отрапортовав, сама захлопнула рот.
– Возраст?
– Двадцать один.
– Семейное положение?
– Не замужем.
– Курите, пьёте, играете, болтаете, воруете?
Это он всерьёз? Наверное, округлившиеся глаза стали ответом. Архивариус фыркнул снова.
– Можете представить поручителей?
– Ньер Рассел лен Дилэнси. Он проживает в Виэнии.
– Маг? Кто он вам?
Он знает моего учителя?
– Наставник, мы с ним переписываемся. Он может дать мне рекомендацию.
Брюнет уставился на меня. Пристально, потом глаза подозрительно прищурились.
– Так вы – тоже маг?
– Да, я закончила виэнскую магическую семинарию. Вот диплом, – достала свиток из широкого прорезного кармана юбки. Подлинность в удостоверении не нуждалась. Написанные на бежевой с золотой искрой бумаге дипломы магических учебных заведений были зачарованы так, что не мялись, не пачкались и выглядели свежее, чем мое вчерашнее свидетельство о расторжении брака.
Архивариус взял документ у меня из рук. Просмотрел подписи, список дисциплин, оценки… а потом уставился в упор:
– Ньера, вы беременны?
Ясно, сложил два и два. И сейчас выгонит. Кому нужна прислуга, которой самой нужна прислуга?
– Да. Я жду ребёнка, – и, не дожидаясь вопроса, добавила: – На шестом месяце.
– Муж?
– Мы развелись вчера.
Длинный белый палец задумчиво забарабанил по краю стола. Хотела бы я знать, что он прикидывает…
– Ладно. Попробуем. Испытательный срок – месяц. Когда сможете приступить к выполнению обязанностей?
– Я должна забрать вещи из обители сестёр Храма. Вернусь через час.
Раз желает общаться в деловой до лапидарности манере, постараюсь соответствовать.
– Жду вас через час. Вы удачно меня застали, обычно днём дома я не бываю.
Только выйдя на улицу, сообразила, что так обрадовалась тому, что меня берут, что не спросила про оплату. Хотя какая разница? Через четыре месяца, если всё будет в порядке, я снова смогу магичить и стану зарабатывать, как положено дипломированному магу.
По пути к обители сестёр Храма дала крюк, чтобы содрать объявление с доски на стене ратуши. Всё, место занято! И если бывшему придёт в голову меня разыскать, чтобы обсудить уместность размещения рыбьих голов по карманам парадного камзола, ни к чему облегчать ему жизнь.
Через пятьдесят минут я, держа в руках потёртый саквояж, снова стучалась в чёрную дверь.
Глава 3
Нет ничего более деморализующего, чем маленький, но постоянный заработок.
Э. Уилсон
– Раиндэлл лен Холт, – сообщил мне новый хозяин, едва впустив в прихожую. – Ваша комната на втором этаже, вторая справа. Основное правило: в кабинет без меня ни ногой! Если что-то нужно – дождитесь, пока я буду там, и спросите. Узнаю, что заходили самовольно, – выгоню сразу. Второе: в доме живёт моя бывшая кормилица – ньера Бетани. Она готовит и распоряжается хозяйством. К сожалению, в последнее время у неё сдали глаза, потому я вас и нанял. Так вот – слушайтесь её. В случае любого конфликта на улице окажетесь вы. Ясно?
Уж куда яснее.
Хотя то, что в доме есть ещё одна женщина, и то, что кухарить тут мне, похоже, не придётся, было скорее поводом для оптимизма, чем наоборот. Я уже накомандовалась и нахозяйничалась на кухне по самое не хочу, мне хватит. Вопрос только один: если здесь распоряжается эта ньера Бетани, то что делаю я?
Пока Холт это барабанил, подчёркивая важность сказанного резкими движениями руки, мы двигались куда-то вглубь дома. Повернули – и оказались на большой кухне.
– Бетани! Ты тут?
Уж да. Здесь не только старушку, а пару лошадей в упряжке потерять можно. Две печи с конфорками сверху, столы и буфеты вдоль стен, длинный стол посередине, десятки свисающих с крючьев под потолком сковород, кастрюль, поварёшек… Вот куда всё это в частном доме? С таким надо ресторацию открывать!
– Рени! – на удивление ясный голос раздался откуда-то из недр большого шкафа. – Пирожки будешь? С шелковицей, как ты любишь!
Вот в чём, в чём, но в любви к пирожкам с шелковицей ньера Холта я бы заподозрила в последнюю очередь. Представить, как он отчитывает какого-нибудь торговца, сдуру обвесившего его на пару сэстоунов [2 - Сэстоун – мера веса, сотая часть стоуна, примерно пятнадцать граммов.], и тот стоит, вытянувшись по стойке смирно, и испуганно кивает на каждое слово, – это запросто. Вообразить, как архивариус со злобной гримасой перерезает кому-то глотку, – пожалуйста. Но пирожки?
– Бетани, я помощницу привёл. Зовут ньера Алессита. Оставляю её тебе – сама объясни, что нужно, – прихватил с блюда пару пирожков и, коротко кивнув, повернулся к двери. – Да, ньера Алессита ждёт ребёнка, так что если приспичит опять сдвинуть большой шкаф, чтобы вытереть пыль, на её помощь не рассчитывай! – и, уже откуда-то из коридора: – Вернусь к ужину!
Я ещё растерянно хлопала глазами архивариусу вслед, когда совсем рядом раздалось:
– Ньера Алессита, значит? Ну, давай знакомиться. Я – ньера Бетани. Ну-ка повернись! Какой срок-то?
Наверное, ей было уже под шестьдесят. Крепкая, даже круглая, среднего роста, с аккуратным пучком на голове, в белом переднике поверх синего платья. На носу очки. Только толку от них было чуть – достаточно было один раз заглянуть в выцветшие голубые глаза, затянутые белёсой пеленой, чтобы понять суть проблемы – помутнение хрусталика, сиречь катаракта.
И, похоже, эта ньера не злая. Хотя уже через пару минут стало ясно, почему ньер Холт подозрительно спросил, не болтаю ли я, причислив говорливость к вредным привычкам наравне с выпивкой. Я не имела шанса вставить ни слова, зато за первые же три минуты успела узнать, что ньера Бетани одобряет длинные косы, но порицает нравы современных легкомысленных девиц, которые заводят детей, не имея надёжного мужского плеча рядом.
Наконец, мне предложили пирожок – я не стала отказываться, – дали час на обустройство и велели быть тут, на кухне, как справлюсь.
Уф!
Выбравшись назад в прихожую, подхватила свой саквояж и потопала искать лестницу на второй этаж. В комнату Синей бороды, именуемую кабинетом, я твёрдо решила не соваться.
К вечеру я уже более-менее представляла, что меня ждёт.
Вставать полагалось полвосьмого. Ложиться, соответственно, в десять вечера. Как можно дрыхнуть по десять часов, я не очень понимала, но решила, что найду, чем себя занять. Например, стану вязать приданое дочке. Или читать конспекты.
Дом был не так велик, как померещилось при первом знакомстве. Зато был почему-то Г-образным, что поначалу приводило к проблемам с ориентированием. Идёшь-идёшь по прямой, и вдруг бац – перед носом стенка!
Выделенная мне комната оказалась лучше, чем я рассчитывала. Два окна на закат, в сторону моря, кровать с простынями тонкого полотна чуть не в три раза шире монастырской и – самое замечательное! – собственная ванная комната. Похоже, мне выделили одну из бывших гостевых.
Пахать на мне, как я опасалась после знакомства со списком вакансий на стене ратуши, никто не собирался. Для начала ньера Бетани выдала кипу толстых тетрадей, куда записывала траты:
– Сама уж не вижу, что пишу. Проверь-ка!
Открыв, я поняла, что тоже не вижу, что пишет ньера Бетани. Ибо, похоже, достойная женщина не всегда вспоминала о том, что перо полагается макать в чернильницу. М-да, и что делать будем?
Изложила проблему. Посовещавшись – я с инициативами не лезла, но осторожно предлагала возможные решения, – договорились поступить следующим образом: заводим новую тетрадь, заносим туда имеющуюся наличность, проводим инвентаризацию продуктов и хозяйственных принадлежностей, составляем список потребных закупок.
