скачать книгу бесплатно
– На, попей. Много не наливайся… в туалет ходить до утра некуда, да и флягу я только одну с собой взяла.
Я хлебнула пару глотков. Ничего, потерплю. Но болтать нельзя, петь тоже… а что делать? Похлопала глазами на кусочек неба меж камней. Краснеет… но так медленно. А до утра вообще не дотерпишь. И страшно почему-то. Может, помедитировать? Закрыла глаза и уплыла на свою ледяную равнину, залитую лунным светом. Хорошо – чисто, спокойно, ясно на душе…
Проснулась рывком, оттого что снаружи кто-то громко завизжал. Дернулась было, но рука Тин зажала мне рот. Я поняла – надо молчать.
Шаги. Тяжелые. Такие, что сверху каменная пыль сыплется. Потом отдельные «буммм, буммм» перешли в слитный топот. Раздался грохот. Кто-то снова завизжал. Мама, да что ж там творится? Тин потянула край плаща вверх, накрывая нас обоих с головой. Я услышала шепот:
– Молчи и не двигайся!
Да куда ж двигаться? Меня от страха парализовало. Ужас был таким, что я сунула в рот пальцы, чтобы не стучали зубы. Тин прижала меня рукой теснее к боку и чуть слышно произнесла:
– Сюда никому не протиснуться. Спи.
Ага, хорошо сказать – спи! Воображение рисовало такие картины, что впору было орать в голос от ужаса, а не спать. И потом – сейчас я сижу тихо, рот зажала, почти не дышу. А засну? Вдруг я закричу во сне? Или захраплю? А меня услышат?! Нет уж, лучше я так посижу.
Не знаю, с кем дрался тот, кто грохотал. И как они выглядели. Но когда снаружи уже забрезжил серый рассвет, нас нашли. Шаги раздались почти рядом, а потом в расщелину, на высоте пяти локтей просунулась серая страшенная когтистая лапища. И заскребла по камню. Я прикусила кулак. Тин молча прижала меня теснее.
Я тряслась у нее под мышкой и уговаривала себя, что лап длиной в десять локтей не бывает! А значит, нас не достанут. Надо только подождать, пока наступит день. А это уже скоро, совсем скоро…
День наступил. Небо из серого стало бледно-голубым, а потом ярко-синим… но лапа продолжала скрежетать по камню когтями в ладонь длиной. Тин вздохнула и протянула мне флягу:
– Один глоток.
Я кивнула. А что тут скажешь? Мы обняли друг друга и стали ждать непонятно чего. Упорная тварь продолжала скрести наше убежище изнутри, пытаясь доцарапаться до нас. В какой-то момент монстр исчез… и тут же вместо лапы в расщелину попыталась всунуться несообразно маленькая уродливая голова на широченных каменных плечах. Я вытаращила глаза – ничего безобразнее этой башки я в жизни не видела! – похожа на шершавый бородавчатый серый валун в обхват размером, скошенный лоб, глаза – дыры с красными угольями внутри, носа нет вовсе, а поперек валуна – скрежещущая щель рта. Жуть какая! Кто ж это?
– Тролль это каменный… Мири, пока он пытается влезть, давай быстро! Как свечу поджигаешь – ты правый глаз, я левый! Сосредоточься, и делаем вместе!
Вместе? Для Тин? Я всегда хотела быть полезной, сильной, защищать ее – и вот случай! Зажмурилась, зовя снег и серебряные реки. И, найдя их, распахнула глаза и уставилась в правый глаз тролля, представляя там фитиль и повторяя магическое «пирандис шхфтарр ориатэ риз!». А потом, вложив все свое желание, сбросила с плеч одеяло и сложила пальцы в жесте активации. Тин закончила заклинание одновременно со мной, наверное, специально так подгадала.
Тролль заревел. Жутко. С потолка снова посыпалась каменная крошка. Голова убралась, на миг освободив проем, и, не успели мы вздохнуть, как каменная туша с размаху впечаталась в устье расселины. Скалы содрогнулись. Тролль отступил и кинулся опять. Кажется, неудачи его не смущали. Грохот стоял такой, что я не могла думать, только клацала с перепугу зубами. Стены тряслись. А он бил снова и снова, еще и еще… Кажется, мы сделали что-то совсем не то…
– Тин?
– Мири? Живая?
– Тин… а если снова в глаз, но светлячок? И к голове привязать? Может, он ослепнет?
– Хорошо. Твой снова правый. Давай сейчас!
«Сейчас» не получилось. Надо было видеть голову – а она на месте не стояла. И появлялась лишь на несколько мгновений, когда монстр с разбегу налетал на нашу скалу. У входа начали осыпаться куски. Если так пойдет дальше – либо он нас достанет, либо обрушит стены, завалив обломками
Я попробовала сосредоточиться – не выходит. Совсем-совсем! Замотала головой… Тин как будто поняла и протянула руки, затыкая мне уши. Сразу стало тише и легче. Снег, снег… ну где ты? Зажмурилась, потянулась изо всех сил… кажется, смогу! Оттолкнула руками ладони Тин. Кивнула, мол, все в порядке. Подняла руку, чтобы сделать жест активации. Тин тоже подняла свою, а второй поймала мою ладонь. И, когда в очередной раз башка каменной твари впечаталась в проем расщелины, сжала пальцы: «Давай!!!»
Мы вместе взмахнули руками, сгибая и выворачивая пальцы. На голове тролля вместо глаз расцвели заметные даже при дневном свете два огонька. Справа бледноватый зелёный – мой. И слева – ярко-желтый, размером с кулак – Тин. От изумления я открыла рот и чуть не потеряла концентрацию.
– Держи! – Тин сжала мне руку до боли. – Не отпускай!
Тролль заревел снова. Потом отступил, разбежался… и долбанулся в утес слева от входа в убежище. Промазал!
– Кому сказала, Мири, держи!
Встав на четвереньки, а потом поднявшись на корточки, Тин собирала в одну охапку наши торбы и плащи. Я начала помогать.
– Икры разомни! Сейчас, пока он не видит, побежим!
Стараясь держать в голове связь с моим огоньком, кивнула. Попробовала встать. Ноги не гнулись – отсидела за ночь. В икрах сильно кололо…
Тролль снова бухнулся об стену где-то в стороне от нашей расщелины.
– Слушай! Как стукнется снова – бегом к обрыву. И вниз – в лес он за нами не пойдет. Поняла? На меня не оглядывайся. Если отстану – убегай сама!
Я кивнула, думая, что нипочем ее не брошу.
– Мири, не будь дурой! Если что – я выкручусь! А начну тебя спасать – обе погибнем! Поняла?! – и дернула меня за руку, поднимая на ноги. А потом, прижимая одной рукой к груди вещи, потянула к выходу.
Ноги не гнулись. Страшно-то как… я тихонько завыла под нос.
Скалы содрогнулись от удара где-то слева.
– Вперед!
Тин рванула к обрыву на другой стороне луга, утягивая меня за собой. Первую пару шагов я чуть не по воздуху за ней пролетела, а потом сама помчалась к кромке откоса, понимая, что бегу от смерти. Тин неслась рядом. Сзади донесся еще один мощный «бухх!».
Ширина луга в этом месте была локтей сто пятьдесят. Совсем и не много, если гулять. Но сейчас, когда мы летели сломя голову, не разбирая дороги, спотыкаясь на камнях под ногами, эта дистанция казалась бесконечной. Сердце колотилось в горле, колени подгибались от леденящего страха, дыхание хрипом вырывалось через рот. Я переставляла ноги как могла быстро и жутко боялась, что сейчас споткнусь, упаду и уже не встану…
Каждый следующий удар тролля о скалы подхлестывал, придавая сил. Внезапно ритмичные бубухи пропали, и эта нежданная тишина была страшнее всего, что было раньше. А потом за спиной послышался тяжелый топот – он нас догонял. Мы пробежали почти две трети, казалось, цель уже недалеко… но монстр гигантскими шагами мчался следом. Тин бросила за спину отчаянный взгляд. Я поняла – нам не уйти.
– Брошу тебя, лежи! Мири, давай! – Тин резко, как мне показалось, почти под самым занесенным кулаком горной твари дернула меня вправо, а потом, раскрутив, кинула дальше, в траву. А сама с громкими воплями помчалась прямо вперед, к обрыву. Когда я подняла голову, они были уже далеко – моя наставница и тянущий к ней лапу, настигающий Тин горный гигант. А потом Тин метнулась вперед, за кромку обрыва, и тролль за ней. Послышался грохот камнепада… и все стихло. Луг снова стал пустым.
Наступила тишина.
Я, пошатываясь, поднялась на четвереньки и поползла к тому месту, откуда упала Тин. Мельком разглядела у коленки несколько серебристо-голубоватых цветочков высотой в ладонь – к чему мне они? Проползла мимо кома брошенного плаща, смогла, наконец, встать и, пошатываясь, дойти до края. То, что все это время я выла на одной ноте, поняла только тогда, когда услышала голос Тин:
– Мири! Цела? Хорошо. Помоги мне вылезти, сама я не смогу.
Это привычное спокойное «хорошо» вывело меня из ступора, того безнадежного глухого отчаянья, когда любые действия и сама жизнь кажутся потерявшими смысл. Захлопнув рот, я распахнула глаза и повернула голову на голос. Она была там! На узеньком карнизе в четырех локтях справа под обрывом, вцепившаяся в кривую низкорослую сосенку. А тролля не было! Только какие-то обломки неправильной, режущей глаз формы, внизу, на скалах.
– Мири! Мне долго тут не простоять. Давай или край плаща мне кинь, или найди котомку и достань веревку. Только сделай это быстро, как можешь, – у меня руки устали.
Я не нашла ничего лучше, как тут же, не сходя с места, стянуть с себя штаны. Ткань была плотной, крой простой, должно выдержать. Обмотала одну штанину вокруг кистей рук, а вторую бросила вниз, где в нее вцепилась Тин. По ее команде сначала я просто держала штаны натянутыми, давая ей возможность развернуться и подыскать хоть какую-то опору для ног, а потом села на землю и, упираясь пятками, начала задом наперед отползать от обрыва.
Сначала показались стиснутые до синевы пальцы Тин, потом голова, и, наконец, сестра перевалилась через край и, нелепо брыкаясь, выползла на ровное место. Потянула на себя мои портки и сообщила:
– Воняет! Но все равно спасибо, молодец!
Я посмотрела на темное пятно в том месте, где сходились две штанины. Неужели я обмочилась со страху? И даже не заметила. Стыдно-то как…
Тин подмигнула.
– Не тушуйся. Все хорошо! Молодец, что до самого конца смогла поддерживать огонек. Если б тролль меня увидел – поймал бы. А так я вбок прыгнула и за сосну уцепилась, а он мимо просвистел. Но давай одевайся – отстираешься потом. И собираемся. Где один, там и два.
– Тин, а я снежноцвет нашла…
– Что-о?! Когда успела-то? Показывай!
Через десять минут, подобрав плащи и котомки и выкопав драгоценные кустики, мы начали спуск вниз. Тин молчала, только время от времени протягивала руку, чтобы подстраховать меня на самых крутых местах. Я тоже не раскрывала рот. Со вчерашнего дня случилось столько всего, что в голове не укладывалось. Но главное – Тин спасла меня, а я смогла помочь ей! А остальное можно обдумать потом, когда окажемся в безопасности.
Когда добрались до леса, Тин притормозила, порылась в котомке, вынула краюху хлеба и сунула мне в руки:
– Ешь, а то упадешь! – а потом отпила из фляги и протянула её мне. Я вцепилась в посудину и жадно забулькала.
Чесали мы так, что к вечеру злополучная гора скрылась из виду. Привал Тин устроила на берегу небольшой лесной речушки. Устало присела на выступающий из земли корень огромного вяза.
– Иди, вымойся и штаны постирай. Только с глаз никуда не пропадай!
Да я и сама б от нее дальше, чем на десять локтей, ни за что сейчас не отошла.
Спать мы легли в тесной промоине под корнями, в обнимку. Только заснуть вот никак не удавалось.
– Тин, а с кем он ночью дрался?
– Не знаю. И, если честно, и знать не хочу. Но зато теперь понимаю, почему снежноцвет таких бешеных денег стоит!
Глава 5
На следующий день к обеду мы вышли из леса на край равнины, к заимке севернее Перекатов. Забрав наших Белочку и Снежинку со двора присматривавшей за ними Франьки, отправились домой. Кстати, Белочкой козу назвали не за веселый нрав, а за то, что эта зараза, как белка, лазила по деревьям. С нашей единственной яблони она лихо перепрыгивала на покрытую дерном крышу сарая, где и паслась, и отдыхала. У Снежинки таких заскоков не было, эта просто упорно пёрла в огород, выискивая в плетне дыры, куда бы ни протиснулась и кошка, и расширяя их до своих упитанных габаритов.
По дороге мы разговаривали, но тему тролля и того, что произошло на горном лугу, дружно обходили стороной.
Но, вообще, из происшествия с троллем я сделала один вывод – нас спасла магия. И это пока моя единственная защита. А значит, надо стараться выучить больше и делать это лучше.
Открыв дверь, устало бросили мешки на лавку.
– Мири, давай, я свежей воды принесу, а ты сбегай в сарай, куриные яйца собери, да зерна в кормушку подсыпь – а то куры совсем одичают, со двора разбегутся. Коз пусти пастись, подоишь на ночь глядя.
В привычных хлопотах закончился день. Мы разобрали принесенные растения, корни царь-травы обернули в чистые тряпочки и спрятали в ящик с чуть влажным песком в холодном подполе. Так, по словам Тин, они могли храниться хоть целый год. Снежноцвет Тин решила большей частью высушить, а из трех цветков видом потоварнее сделать настойку на спирту в прозрачной стеклянной бутылке. Корешки драгоценного цветка мы с ней вдвоем прикопали на песчаном солнечном пригорке в огороде, хорошо полили и притенили натянутой на колышки тряпочкой – вдруг да примутся?
Вечером, поужинав гречневой кашей с яичницей и зеленым луком, заперли дверь. После этого Тин обняла меня за плечи и повела не на лавку, а к моей кровати, за печку. Мы сели рядом. Тепло, уютно, мягко, безопасно. И тут меня затрясло. Зубы застучали, сначала я стала всхлипывать, а потом завыла и зарыдала в голос. Тин притянула меня на грудь:
– Ну, Мири, не надо. Все уже позади… Но давай-ка поговорим. Мне очень понравилось, как ты держалась. Ты ж нас обеих спасла.
Я? Спасла? Да я перепугалась до смерти, даже вот штаны стирать пришлось. Позорище-то какое! О чем она? От удивления даже перестала зубами клацать.
– Мири, ты сообразила, как ослепить тролля. Он чуял нас, но не мог разглядеть вход в нашу расщелину. А потом ты сохранила контроль за своим светлячком до самого конца, даже когда упала, – и тролль так и не увидел пропасти впереди. Поняла?
Поцеловала меня в лоб и улыбнулась:
– А вот я – дура. Понесло меня в горы, раритеты искать. Сама чуть не погибла, и тебя едва не погубила. И ведь думала, что тут никого, кроме медведей да барсов, и нет! Про троллей в этих местах ни разу не слышала. Кстати, завтра надо сходить в Благодень, Хрунича предупредить. Негоже, если кто в горы на промысел пойдет, да там и сгинет. А еще, хоть и говорят, что горные твари с вершин не спускаются, но кто знает? Видишь, как у нас с тобой вышло?
Я слушала внимательно. Дрожь почти прошла, а вот говорила сейчас Тин со мной совсем как со взрослой. Значит, надо слушать.
– И, Мири, намотай на ус – магию свою пока никому не показывай!
– Почему? Вот если Елька или кто еще полезет, я им штаны подпалю!
– А что случится потом, подумала? Сейчас о тебе почти не вспоминают. А тогда начнут бояться. А то, чего боишься, всегда ненавидишь. Убережет тебя магия от стрелы? Или от камня, брошенного в спину? А если обвинят, что ты – колдунья, так всей деревней могут прийти и прямо в избе сжечь. Так что даже и не шути!
– Выходит, я должна скрываться и бояться, да?
– Рысь – сильный хищник. А часто в лесу на глаза попадается? – вопросом на вопрос ответила Тин. – И ты правильно решила – тебе надо учиться. – Высвободив руки, поднялась с моей кровати. – Давай вернемся к этой теме осенью, как в город пойдем. А сейчас спать ложись. И я пойду – устала.
Тин ушла к себе в горницу, но дверь между комнатами закрывать не стала. Я улеглась на спину и вытянула гудящие ноги – к горам мы шли почти четыре дня, а обратно прочесали за полтора. Бежали, как на пожар! Точнее, как от пожара. И задумалась. И над тем, что случилось, и над тем, что сказала Тин.
Я испугалась. До потери соображения и мокрых штанов. Но как-то сумела сделать то, чего хотела от меня Тин, – два раза сотворить волшебство и удерживать контроль над своим заклинанием, сколько нужно. Выходит, что я сильнее, чем всегда о себе думала. Точнее, не так. Не сильнее, а могу больше выдержать. И ещё – после вчерашнего страха ни Елька, ни другой какой урод больше меня не напугают. Я видела страшнее.
Но это не отменяло того, о чем не уставала повторять мне Тин – надо соблюдать осторожность. И получалось, что защищаться я не могу. Покрутила эту мысль и так, и эдак. И решила: постараюсь не попадаться, но, если уж попадусь, буду драться как и чем получится. Потому что, если позволю сделать с собой то, что сотворили с моей мамой, все остальное будет уже неважно. А с завтрашнего дня непременно начну больше заниматься магией.
На том и заснула.
Утром, после того, как я подоила коз и протопила печь, Тин велела собираться – пойдем в деревню, расскажем про то, что видели тролля. Про то, как мы от него убегали и сбросили на скалы, травница велела не говорить – решат, что или врем, или станут выяснять подробности. А про колдовство поминать ни к чему.
Я подобрала волосы, как учила Тин, надела рубаху со штанами, а сверху бесформенную душегрейку с карманами. Небо хмурилось, так что одежка была по погоде – не жарко, не холодно. С собой взяли корзину с яйцами – решили поменять их на коровье масло.
Сама я в Зеленую Благодень возвращаться не рвалась – ничего меня к этому месту не привязывало. За время, пока жила у Тин, я пересмотрела своё мнение о Сибире с Фариной. Они всю жизнь внушали мне, что подобрав – осчастливили. Что я – подзаборное отродье, которое должно быть по гроб благодарно и за то, что его приютили, и за воспитание с прокормом – то есть за непосильный труд с четырех утра до часу ночи, бесконечные побои и ругань, сношенное тряпье и корку хлеба с кружкой воды. Да, меня не убили. Но обращались хуже, чем с любой собакой. Сейчас я это уже понимала достаточно ясно. Зла я не держала… но стойкая неприязнь была.
Тин постучалась в дом Хрунича, лязгнул засов, дверь отворилась.
– Мири, подожди меня тут.
Жаль, а я хотела взглянуть на старостин штурвал. После чтения книги о войне с викингами я знала, как правильно называется эта штука. Такой красивый! Вздохнула, оперлась на перила крыльца и стала ждать, глядя, как вокруг мальвы у плетня кружит пара пестрых бабочек.
– Парень, ты чей?
– Аа-а? – оглянулась и чуть не уткнулась в Елькину веснушчатую физиономию.
– Чего-о?! – Елька захлопал глазами, потом хлопнул себя по бокам руками и захохотал. – Дык ты не парень! Гляди-ка, шлюхина дочка привалила!
Я стиснула зубы. Тин просила меня не ввязываться в склоки и на подколки не отвечать. Но было ужасно, невероятно, невыносимо обидно и больно. Я ж никогда не делала ничего плохого! И он не видел меня больше года. И вот, встретил и опять изгаляется!
– Пацаном вырядилась! Футы-нуты! А волосы обстригла, чтоб все видели, кто ты есть? – продолжал издеваться парень. – Дык мы и так знаем! Пошли за сарай – щаз я тебя обихожу, – протянул руку и схватил за плечо.
Отступив на шаг, стукнула по его запястью ребром ладони, как учила Тин. Посмотрела в глаза:
– Не тронь.
– А что сделаешь? Убьешь или ноги раздвинешь? – растопыренная лапа с грязными ногтями потянулась к моей груди. – Ну-ка, покажь, чего выросло! Да, а что у тебя за корзина? У кого сперла? – и, схватив за ручку, рванул к себе.
Я попробовала удержать лукошко, да только куда мне было против бугая на две головы меня выше! Накрытая салфеткой корзина накренилась и дернулась, три яйца вывалились через край и шлепнулись на крыльцо, разбившись. Вот урод! Жалко же! А сейчас остальные переколотит! А подраться с ним – точно ни одного целого не останется!
