скачать книгу бесплатно
– Месяц ясный, ты за морем бывал?
– Бывал.
– Месяц ясный, ты Бога видал?
– Видал.
– Месяц ясный, а у Бога спинка болит?
– Не болит.
– Сделай так, чтобы у Ирис не болела.
Молодик месяц молодой, у тебя рог золотой. Был ли ты на том свете?
– Был.
– Зрил ли ты мертвецов?
– Зрил.
– Разве у них болит спина?
– Нет, не болит.
– Так у Ирис кабы не болело, не свербело, ни молодиком, ни стариком, ни век веком, ни на сходе, ни на перекрое, ни на полудне, ни в полночи. И на море молодик купался, и мне показался. Аки трем царям за скамейкою не сидеть, так у Ирис, спина не болеть. Аки цыганка на спанье, на гулянье, на красованье. Казак под шапкою, казачка под китайкою, а девка под наметкою.
Да будет так, как я велю.
Слово моё крепко, да лепко, как меч булатный. Опущу мой ключ в море, чтобы его не вынесло, не выбросило ни волной, ни рукой.
Только ключ булатный да стальной моим словам утверждение и подтверждение, крепкость их крепка, силушка высока, как птица в небе.
Никому его не перебить.
Словам тем да во веки веков!
Коробея моя, головушка, язык мой – замок мой, а ключа никому не видать.
Все мои слова за губы, все мои слова за зубы, на замок, крепкий да железный, на ключ, а ключ выброшен, никому не отыскать.
Нету словам моим переговору да недоговору, мой заговор камня крепче, железа носливее.
Замок амбарный на ключ закрыла Злата, а запертый замок с ключом, в реку быструю проточную бросила.
Больше практической магии в книге «Азы мистических рецептов», на ЛитРес https://www.litres.ru/nataliya-kuzmina-az/azy-misticheskih-receptov/?lfrom=899130897&ref_offer=1&ref_key=607395a0163ab8ea900f132e531619b33973691501a8dbc83a342d6dbc30677d (https://www.litres.ru/nataliya-kuzmina-az/azy-misticheskih-receptov/?lfrom=899130897&ref_offer=1&ref_key=607395a0163ab8ea900f132e531619b33973691501a8dbc83a342d6dbc30677d)
Ирис принимала за монеты людей, жаждущих толкования свих снов, ищущих рецепт любви или долголетия. Эта бабулька была просто носителем каких-то тайн, да и вообще хранителем различных ценностей, обладателем мистических даров и в принципе – кладезю, из которой можно было почерпнуть много всяких разностей.
Вскоре, две прочие свободные комнаты заселили молодые люди – студенты. К счастью, дома они бывали крайне редко. Сдружившись с Ирис, Злата стала полноправной хозяйкой в её квартире.
Встречая на улицах цыган, Златка испытывала несказанную вину. Кровь её закипала, и магнитом тянула подойти, дотронуться, спросить хоть в двух словах, как дела у ромалэ, поговорить на родном языке. Но пообещав Гавриилу, не контактировать лишний раз с людьми, а тем более с чужими цыганами, держала свой обет. Он прав, не чистые на руку, крикливые цыгане, не должны быть вхожи в их дом. Другое дело её кровные родственники, но вряд ли она теперь встретит их на своём жизненном пути. Бросив своих родичей, отказавшись от рода своего, Злата конечно же испытывала жуткие муки. Но настолько сильно любя своего Гавра, была готова на всё ради него. Не так давно, она почувствовала и осознала, что ждёт ребёночка. Ни сказав никому ни слова, она попросила Ирис, помочь накрыть праздничный стол. Злата собиралась объявить своей новой семье об этом вечером, в торжественной обстановке. Как-то незаметно друг для друга, Ирис, Гавр и Злата, стали семьёй.
Они с Ирис запекли в печи огромного гуся, туго набив его разными доступными вкусностями. Там были и потроха и различные крупы, яблоки с репой и обилие зелени. Был приготовлен капустный пирог и запечённая стерлядь. Ирис, даже нарисовала меню, по торжественному случаю, дабы создать обстановку ресторации. Злата держала в секрете повод, но Ирис, конечно же догадалась о внезапной причине сервировки стола.
После обеда пришёл и Гавриил. При виде таких щедрот, его глаза округлились, он даже двух слов не смог вымолвить.
– Проходи дорогой. Я попросила Ирис, помочь мне сделать эти вкусные вещи. Если бы она отказалась, то у меня бы ни за что такое не получилось. Собрались мы здесь по очень радостному событию…
Как и полагается в таких случаях, в воздухе повисла пауза, с намёком на то, что начнут выдвигать версии. Но все как-то растерялись и молчали, глядя на Злату.
– Милый, хороший, любимый, желанный, самый надёжный Гавр… У нас, будет ребёнок, – объявила Златка.
Гавриил итак был безмерно счастлив. Он отвоевал у жизни такую умницу и красавицу. Она как в омут бросилась за ним в неизвестность. За пару месяцев, научилась читать, готовить, вести хозяйство. А теперь, эта королева, с буйным темпераментом и неукротимым нравом, стала кроткой леди и готова подарить ему малыша.
Ирис даже достала из своих запасов бутылочку коньяка арманьяк Baron G. Legrand. Ведь это был и её праздник, скоро, она станет бабушкой.
Медленно тянулась осень, темнело рано, наиболее удачного времени чтобы вернуться в Лычёво, придумать было сложно. Гавриил собрался на пару дней, посетить края детства, взглянуть в последний раз на родной дом и попытаться откопать сокровища, нажитые непосильным трудом родителей, поплатившихся своей жизнью, за былое благополучие. Добытые потом и кровью монеты и украшения, по праву, принадлежали семье Ильи. И если бы их там вдруг не оказалось, это было бы тоже неплохо, потому что даровало бы надежду на то, что братья, сёстры или родители, уже смогли этим воспользоваться. Посторонний, не знающий человек, вряд ли смог отыскать их.
Злата, сначала не желала и даже боялась отпускать Гавра на такое дело. Но он, мудро пообещал Златке, как только кончится эта революционная катавасия, они поедут в Карпаты и найдут её семью. Златка, в очередной раз, доверилась любимому и освежив и без того мощную защиту, отпустила с Богом. Ирис они сказали, что Гавр поехал отыскать своих родственников, в близлежащее поселение, откуда был родом.
В распоряжении Гавра было всего два дня, но зная где и что искать, он был уверен в том, что ему достанет времени и судьба вновь улыбнётся. Добравшись до деревни, он прикинулся грибником, и через лес, пошёл к месту своего былого отчего дома. Благо грибы в то время, были в большой цене и грибники, то и дело шныряли по округе. Подойдя к деревне, он издали заприметил руины, на месте своего прежнего жилища. Зрелище было жуткое, он почувствовал, словно сердце, вынули из груди. Сгорел не только дом, с пристройками, но и все деревья в некогда богатом и ухоженном саду. То самое место, ради которого он сюда прибыл, найдено было быстро. Стало уже совсем темно, поэтому он наскоро начал поиск родительского схрона. Минут через десять, достал деревянный ящик и дабы не привлекать внимания тяжёлой ношей, поспешил скрыться в лесу. На случай того, что его остановят и начнут искать документы или грабить, он взял лишь половину, остальное, снова закопал в лесу, рядом с раскидистой трёхствольной берёзой. Эта плакучая берёза с дуплом, в детстве, не раз поила его своим соком. Вот и в этот раз, пусть поможет сберечь то, что Илья считает своим. Над кладом, прочёл он охранный заговор, которому научила Златка и с чистым сердцем, двинулся домой. На всём пути к дому, он был словно невидим. Вскоре, встретил проезжающий обоз, хозяин которого, согласился подбросить его, почти до города, за пять рублей.
Сказать по правде, над Гавриилом, висел «дамоклов меч», за подобные манипуляции, он попадал по расстрел. Злата зная о возможных рисках, места себе не находила, сон не шёл, кушать не хотелось. Просидев так всю ночь, укутавшись одеялом, в зябкой, остывшей к утру комнате, она задремала. В обед, её разбудил Гавриил, войдя в комнату, он поставил тяжеленную ношу в центре комнаты.
– Мужик сказал, мужик сделал. Это всё твоё Златка. Зря баро в меня не верил. Я клянусь тебе, мы найдём твою семью, и они признают меня.
– Да любимый. Спасибо тебе. Я так тебя люблю.
– Ты Златонька, подбери нам колечки обручальные, там должно что-то быть.
– Хорошо, – засветилась от счастья Злата.
Высыпав богатство на вязаный круглый половичок, она стала бережно и с удовольствием перебирать свои дары. Гавриил тем временем принёс воды и велел Златке, помыть добычу. Сам же подогрев воды, на вновь затопленной печке, помылся, поел вчерашнего пирога и рухнул на кровать, под тёплое одеяло. Злата вдохновенно, тише мышки обмывала каждую монетку и каждую бусинку. Такими богатствами, ни она, ни вся её семья вместе взятые, не владели никогда в жизни. Теперь, она была богата, словно королева сказочной страны.
Едва проснувшись, Гавриил, начал подыскивать место, куда можно спрятать ценности. Единственным местом был подпол. Аккуратно сняв одну доску, парень положил туда большую часть схрона, оставив себе лишь горстку монет, на чёрный день, да два колечка, выбранные Златой. Половицу, прибивать пока не стал, а закрепив гвоздиком, поставил на неё старое кресло. Злата планировала сразу же после родов, использовать драгоценности, для ритуала. В её семье издревле, совершали цыганский обряд купания ребёнка в золоте, поэтому прятать глубоко, смысла не было. О цыганском ритуале, я поведаю немного позже…
Отдохнувший и удовлетворённый своими свершениями, Гавр прижался к животику Златки и начал нежно его целовать.
– Златочка, девочка моя, я тебя так люблю. Верь мне, молю тебя, я сделаю для тебя всё что ты хочешь.
– Я знаю любимый. Я так сильно волновалась за тебя.
– Волновалась? Почему?
– Потому что теперь не смогу жить без тебя.
– Я тоже не смогу без тебя Золотце моё. Я так тебя хочу, – шептал он, целуя её еле заметный животик.
Поцелуи становились всё жарче, он спускался ниже, лаская её нежные, смуглые и изящные бёдра. Небольшая грудь, упруго возвышалась, маня прикоснуться к ней губами. И Гавр без стеснения целовал губы, вновь опускаясь к груди, балуя крупный сосок, своим горячим языком. Снова горячий живот, бархат волос на лобке. Очень бережно прикасаясь, словно боясь разрушить это нежное тело, пахнущее полынью и разнотравьем. Нежные прикосновения, очень будоражили Злату. Лёжа с закрытыми глазами, она звучала словно гусли, извиваясь от его лёгких прикосновений. Злата старалась предугадать, куда устремятся его сухие и горячие ладони дальше. Вот они уже снова ласкают бёдра, скользят по внутренней их части, проникая в тайну. Продолжая ласкать, руки помогают стойкому солдату войти в жаркое тело. Движения то медленные, то вдруг ускоряющиеся до резкого рывка. Кричать нельзя, чтобы не в коем случае, не потревожить Ирис. Злата закрывает рот ладонью и плачет от удовольствия.
Вечером, они совершили импровизированную помолвку, а может быть даже свадьбу. Приглашать Ирис, не стали, ведь для неё, они уже были женаты, в их документах стояли печати. Обменявшись кольцами, они словно скрепили свои узы официально. Никто не виновен в том, что судьба поставила их в такие условия, время было тревожное, за каждую осечку, полагался расстрел или каторга. Они, как не крути, тоже совершили преступление, хоть и невольно. Пусть это останется на их совести, да на усмотрении Божьем.
В начале апреля Златка родила двойню. Мальчика назвали Андрэ, а девочку Ганна. У цыган, рождение близнецов или двойняшек, не добрый знак, но Злата была уверена в другом, такое чудо, может случиться только от большой любви и у очень счастливых людей.
По древней цыганской традиции, купать в первый раз ребенка должна родная бабушка, а лучше обе бабушки – матери родителей. Так как у Златки с Гавром, родни не нашлось, то этот почётный ритуал, они попросили совершить старшую женщину в доме и в семье – Ирис.
Злата надела побольше золотых украшений, так положено у цыганских женщин. Она, как истинная цыганка, любила золото, и должна была носить его всегда не снимая, но не то было время, чтоб кичиться златом да серебром. Тем более, что Злата, для всех была теперь русской женщиной – Марфой Егоровной.
Перед купанием, в роток, да на зубок, клали серебряную ложечку, каждому малышу свою. Так жизнь сытой и хлебной станет, да зубки легко прорежутся. Судьба распорядилась так, что Гавр принёс в схроне, как раз две мельхиоровые ложечки, словно Господь указал ему истину. Для Андрэ ложечка побольше, Ганне поизящнее. Нужно было проговорить сакральное, заговорное таинство, можно своими словами, но важно это делать с любовью. Ирис, была удивлена такими золотыми дарами у новых друзей, но раз уж велел обряд, а она теперь бабушка, тоже внесла свои драгоценности, опустив в корыто. Ведь при первом купании в золоте, следует собрать все золотые вещи родни, находящиеся в доме, только так, работает ритуал. При первом купании используют магические травы, Злата, заготовила их заранее. Череда, ромашка, любисток, девясил, добавив к ним материнского молока для здравы, мёд – дабы деньги липли, а жизнь сладкой была. Золото да монеты для богатства. По одной монетке, сохранялось на будущую жизнь, каждому дитятку, в качестве талисмана. Сюда же положили два нательных золотых крестика, с которыми позже, покрестят малышей по христианским канонам. Злата, густо окурила комнату полынью, так делали в её таборе, чтобы дым над полем, туманом стоял. Всё это вершат для того, чтобы дети никогда не нуждались в деньгах, чтобы мули – злые цыганские духи, не досаждали, да хвори миновали. В ванночку, к ножкам деток сложили все золото, которое было в хате – чтоб всю жизнь в золоте купались, и друг с другом делились.
Малышей окунули одновременно, только Ганну завернули в белую ритуальную пелёнку, чтобы кожа белой была, а на Андрэ одели, белую рубашечку-распашонку, чтоб защитником рос. Вот так, в одежде, да в золоте, детки были посвящены в новый безбедный мир. Помимо всего этого, при купании, Ганне под головушку, Злата положила немного пепла из четырех углов печи, чтобы не сглазили и не навели на неё порчу, Андрэ – обручальное кольцо отца, чтобы символически возвести вокруг ребенка магический защитный купол, который будет охранять его, когда тот будет далеко от дома и подвергаться опасности.
Ирис после ритуала купания в золоте, подарила своим внукам перстни, доставшиеся ей от благородных родителей. Отец её, был в Российской Империи, не последним человеком при царском дворе. Обер-егермейстер, чин второго класса, позволял Авксентию Илларионовичу, заведовать императорской охотой. Распоряжался и заведовал он хозяйственной частью. Был он царским ловчим, государевым стременным и руженосцем.
Именно поэтому, с приходом советской власти, Ирис стала изгоем. Вероятнее всего лишь в силу своей мудрости, покладистости, возраста и магических способностей она не подверглась расстрелу или каторге. Жила тихо, не выделяясь и смиренно подчинилась новой власти. Также, как и Злата с Гавриилом, старалась свести к минимуму свои контакты, не считая редких старых знакомых, забегающих за помощью. Тяжело было Ирис, привыкнуть к постоянно меняющимся жильцам. Тем более, что сейчас, она была с ними на равных, не хозяйка, не владелица, а временно проживающая на данной территории гражданка. Благодаря Господу, судьба привела к ней Гавриила и Злату, наполнивших её жизнь каким-то иным, не виданным до селе смыслом.
Со временем, Гавриилу стало всё сложнее готовиться к занятиям, находясь в одной комнате с малышами. Сосредоточиться было невероятно тяжело, а про сон, вообще лучше не вспоминать. На счастье, студенты летом разъехались по домам, и целых три комнаты оказались в распоряжении молодых родителей. Гавр, подал запрос на имя директора школы, об увеличении жилплощади и ждал ответа.
На подмогу, в качестве любящей бабули, с радостью приходила Ирис. Если бы не она, то ни Злата, ни Гавр, не имели бы возможности справляться с детьми. Благодаря Ирис, они могли хотя бы высыпаться. Пока Злата кормила одного, Ирис занимала вторую. Затем Ирис шла гулять с сытым младенцем, Златка кормила следующего. Покормив, Злата выносила Ирис второго, вместе они гуляли ещё какое-то время, потом Злата забрав первого уносила его в дом, и ждала возвращения Ирис с малышкой. Такая круговерть длилась пока малышам не исполнилось пять месяцев. Они повзрослели, выросли, научились играть и заниматься друг другом. Не особенно стремясь к контактам с другими людьми, они болезненно реагировали на разлуку. С пяти месяцев, их стали прикармливать, жизнь стала гораздо проще и разлучать их теперь не приходилось. К тому же, с ними стало можно договориться, отвлечь. Очень живо они реагировали на пение Златы и на сказки бабушки Ирис, постепенно успокаиваясь, расслабляясь и засыпая.
Вновь наступила осень. Однажды, в один из сентябрьских дней, оставив детей с бабушкой, в послеобеденное время, Злата пошла на базар, прикупить кое каких продуктов и несколько отрезов материи. Необходимо было сшить новую одежду малышам, обновки себе и Ирис, да пара рубах для Гавра, не помешает. Казённый мундир, выданный ему в том году, был ещё справен, но рубашка совсем истрепалась. Чтобы не бросалось в глаза, нужно было купить ткань, подобную той, из которой была прежняя рубаха и носить так, словно это одна и та же вещь, дабы не взбрело в голову «добрым людям» что учитель зажиточный кулак, а не пролетариат. Хватит кулачества в жизни Гавра. Хотя понятно, эта черта была у него в крови. Он привык трудиться, чтобы иметь желаемое. Ничто и никогда, не доставалось ему задарма.
Прикупив всё нужное, Злата направилась домой, но тут, увидела цыганскую девочку, лет двух с небольшим. Девчуля, молча сидела на обочине, рядом с кучей конских лепёх и грызла яблоко.
Ребёнок, коляска, девчоночка, сказка.
Конфетка, качелька и с кремом печенька.
Кокетка, с помадой, а в сумке – расчёска.
Коса на затылке, на выпуск – причёска.
И бальное платье, на выпускном.
И вот уже в ВУЗ, отнесла ты диплом.
Уроки, зачёты, любовь и признанья.
А за поворотом, ждёт новый экзамен.
Я верю, ты сможешь… Я знаю, ты станешь…
В замужестве ты, от других не отстанешь.
Родится девчонка, а может мальчишка
И будешь ты им читать на ночь те книжки,
Которые мама тебе прочитала,
С которыми ты, вот такая вот стала.
Кузьмина Наталия АЗЪ
– Дубри дин, где твоя дае?
Дае, мама по-цыгански. Девочка проигнорировала вопрос, словно не расслышала. Она смотрела мимо Златы, куда-то вдаль.
– Как твоё имя? – Спросила Злата по-цыгански?
Почуяв родную кровь и разобрав говор, она ответила:
– Рози, – и снова отвернулась.
Торговцы, стоявшие здесь с самого утра, сказали, что малышка здесь одна. Когда ранним утром они пришли, она уже здесь сидела. Кто-то дал ей яблоко.
– Авэн, пойдем со мной Рози.
Рози протянула к ней холодные, грязные ручонки. Злата вложила ей в руку свою юбку и сказала:
– Держись Бэнгори.
Так вместе, они вошли в тёплый и чистый дом, пахнущий хлебом и кашей.
Как только Ирис увидела этого чертёнка, именно так переводится – Бэнгори, она руками всплеснула, не в силах сказать ни слова.
– Это Рози. Думаю, она будет жить с нами, если мамка её не отыщется.
– Ты что Злата, тебе своих мало? Веди в милицию.
– Никто цыганку в милиции искать не станет. Объявится мать, отдам. Торгашки видели, что я её забрала.
– Сумасшедшая, – сказала Ирис.
– Поможешь искупать?
– А я могу отказаться?
– Можешь.
– Помогу, – сказала Ирис, вытирая слёзы.
Она никогда не думала, что прожив пол жизни в одиночестве, судьба наградит её семьёй, шумным домом и любящими внуками.
Когда Гавриил, после учительствования, вошёл в дом, то сначала не понял, что произошло. Ирис встретила его гневным взглядом, удалившись внутрь квартиры. Малыши визжали, как всегда будучи заняты друг другом, а Злата вывела из комнаты, кудрявую малявку, жавшуюся к её юбкам, как котёнок.
– Гавриил, это Рози. Если её мать не найдётся, значит она наша дочь, или моя, – уточнила Златка, сверкнув глазами.
