скачать книгу бесплатно
– Школу лучше окончить здесь, – не сдавалась мама, – Будет больше шансов куда-то поступить. Допускаю еще год в России, но не больше! А то я знаю, как будет дальше – влюбишься, замуж выскочишь. Мне потом вас обоих забирать и тут на ноги ставить?
Яна чуть не заплакала от обиды – ну какое замужество, ей же всего тринадцать лет, а через год четырнадцать. Или мама совсем забыла, что в современной России девушки выходят замуж чуть позже, чем в допетровскую эпоху?
– Дай мне бабушку! – наконец сказала мама, Яна не прощаясь, растерянно протянула бабушке трубку и вышла из дома, машинально направившись прямо к Артему. Он сидел у себя, на закрытой веранде, которую давно приспособил под летнюю комнату, уткнувшись в учебники.
– Яська, что с тобой? На тебе лица нет! Случилось что-то? – он вскочил ей навстречу, забыв про учебники.
– Все нормально, – Яна тряхнула головой, прошла вглубь веранды и присела на диван, – Мама звонила, родители получили грин карту и могут забрать меня.
Артему не надо было объяснять, что такое грин карта, он и без Яны об этом знал.
– Ты не рада? Или опомниться не можешь от счастья? Ты же так этого хотела! – Артем выжидающе смотрел на Яну, а она, наконец, нашла в себе силы разрыдаться.
– Нет, нет, нет! Я не хочу ехать! Куда я поеду? К кому? – растерянно спрашивала Яна.
– Как к кому? К родителям….
– Мы так давно не виделись с ними, что бабушка стала мне куда роднее. Я просто боюсь туда ехать, понимаешь?
Артем озадаченно посмотрел на Яну.
– Не верю, что боишься! Ты же авантюристка по натуре, а это, если подумать, то еще приключение! К тому же ты всегда сможешь вернуться! И, эй, разве ты не мечтала о колледже, выпускной мантии, о своем кабриолете, жизни у океана и всем таком? Я помню, что мечтала, ты мне сама говорила!
Яна смущенно опустила глаза и вздохнула:
– Когда-то мечтала, но сейчас я не готова ехать. Но мне придется это сделать в ближайшее время. Мама сказала, что наше образование совершенно не ценится в Америке….
– Неправда, ценится! – перебил Артем, – Но смотря какое. Медицинское, она права, не ценится. А вот что-то связанное с химией, физикой, информатикой – да.
– Может быть, – Яна вздохнула, рядом с Артемом ей стало спокойно и хорошо, – Маму удалось уговорить оставить меня еще на год. Правда теперь она боится, что я выйду замуж, и увозить ей придется уже двоих. Я серьезно! Почему ты смеешься?
Отсмеявшись, Артем заметил.
– Мама твоя действительно стала далека от российских реалий и думает, что все девушки тут только и мечтают выйти замуж. А твои сегодняшние фотографии еще больше заставляют ее тревожиться!
– Что с ними не так? – удивилась и даже немного испугалась Яна.
– Все с ними хорошо. Просто ты стала слишком красивая и взрослая. Понятно, что мама хочет видеть тебя замужем за добропорядочным американцем, а вовсе не за первым попавшимся русским, который будет гордо именоваться первой любовью!
– Да ладно тебе, – пробормотала смущенная Яна, это относилось и к ее внешности, и к скоропалительному замужеству, которое ей напророчили. Они еще о чем-то поговорили, и Яна распрощалась – Артему, студенту первого курса, надо заниматься, а ей идти к бабушке, чтобы узнать, чем закончился их с мамой разговор. Вдруг бабушка окажется на стороне мамы? С этим будет сложно поспорить.
Яна шла к дому через сад и щеки ее пылали – Артем назвал ее слишком красивой и взрослой! Артем! Мечта всех девчонок! Сам назвал, просто так, к слову, будто всегда это замечал! А она то думала, что он ничего кроме книг не видит! Яна переступила порог дома, не успев изменить выражение лица. Бабушка сидела на кухне под уютным абажуром, пила чай, читала газету, которую отложила при виде внучки.
– Ну садись и отдышись уже, – она кивнула на место напротив себя.
– Что сказала мама?
– То же, что и тебе – нужно ехать в Америку. А я ответила, что выбор должен быть за тобой. Может, там и хорошо, в этой Америке, но кто же знает? А тут оно более привычно все.
– Ты это серьезно? – Яна удивилась, что все так легко и просто разрешилось. Она мысленно готовилась к тому, что бабушку придется убеждать, а это сложнее, чем убеждать маму по телефону на огромном расстоянии. Бабушка взглянула на Яну поверх очков для чтения и откашлялась.
– Конечно, серьезно. И мама не отказывается помогать, вот и пусть помогает. А нет, так и сами справимся – пенсия, огород. Проживем!
– Ой, бабушка, спасибо тебе! – Яна бросила к бабушке с объятиями, радостная, счастливая, что все остается как прежде. Хотя нет, все будет еще лучше, ведь Артем сегодня сказал, что она красивая и взрослая!
– Ну, ну, садись! – бабушка не очень любила подобные ласки, поэтому отстранила внучку, еще раз внимательно на нее посмотрела, а потом тихо сказала, – Только если ты это ради Артема, то не надо, ладно?
Яна приготовилась к возмущенной ответной речи, но бабушка решительным жестом остановила ее.
– Если хочешь здесь жить и учиться, то пожалуйста.
Яна закивала – конечно, хочет. Тут ее дом. По крайней мере, пока. К Америке так сложно будет привыкать, хотя там хорошо и есть разные красивые вещи. Но эти красивые вещи есть у Яны и здесь, так что она теряет? Кажется, бабушку удалось убедить, она снова взялась за газету, а Яна собралась в комнату, однако в дверях повернулась и неожиданно спросила.
– Почему ты так сказала про Артема?
– Он тебе не подходит, – буднично и будто даже скучно отозвалась бабушка, – Слишком эгоистичный. И ты такая же. Не уживетесь вместе никогда. Да и что там говорить – он тебя старше! Какой бы красивой ты ни была, ты на пять лет его младше и эта разница будет заметна еще долго. А теперь иди и занимайся, чем ты там собиралась, и закончим этот разговор.
Яна переминалась на пороге, обдумывая бабушкины слова. Она не знала, что ее больше задело – то ли, что они с Артемом эгоисты, то ли тот факт, что она слишком маленькая для него. И с этим ничего не поделаешь.
– Не нужен мне Артем, – весело отозвалась Яна, хотя понимала, что бабушка, скорее всего, услышала фальшь в ее голосе, – Я просто так спросила. А как там Санта-Барбара? Круз признался в любви Иден?
– Нет еще, не признался, – ответила бабушка, не отрываясь от газеты.
– Я так и думала, – Яна улыбнулась, глядя на бабушку. Впоследствии этот банальный оранжевый абажур с теплым светом, бабушка с очками на носу над газетой и пронзительно-красный закат над лесом за окном, будут бередить ее душу в далекой эмиграции. Картинка, схожая с той, что тысячи эмигрантов хранят в памяти, в сердце, в душе и время от времени, когда заканчиваются бытовые дела на новой родине, садятся и вспоминают. В одиночку или компаниями. За чаем или чем-то более крепким. «Ах, какие были закаты, сейчас таких нет!» «Но, но, больше в этой Рашке ничего хорошего не было!» Разговоры, споры. Было или не было – какая разница, если в итоге они здесь по ряду совпадений и причин! Воспоминания, фотографии, а порой и грустные песни. Утром легкое или не очень похмелье, таблетка, душ и вперед, дальше, только не останавливаться в этой новой жизни, в которой уже нет места щемящим душу закатам и оранжевым абажурам, зато есть кредиты, дежурные улыбки и бесконечная круговерть.
В тот вечер Яна не могла сидеть в комнате, она выскользнула из дома и отправилась в поля, к закату, к лесу. Шла и вдыхала прохладный, несмотря на знойные дни, вечерний июльский воздух и думала о том, что где бы она ни оказалась в будущем, никогда ей не будет так хорошо, как в этих местах. Она ленинградка, городская девочка до кончиков ногтей, но какая-то большая часть ее души явно здесь и останется здесь навсегда, а не в Ленинграде-Петербурге, чтобы не случилось. Годы спустя, Яна побывала в старых европейских, новых американских и колоритных азиатских городах. Видела закаты на Филиппинах и Гавайях, встречала рассветы на Тиомане и в Канкуне, но ничего подобного, даже близко, она не испытывала. Оглядывая поле и дома, которые остались позади и уже тонули в густых сумерках, Яна думала о том, что все в ее жизни будет хорошо и не просто хорошо, а сказочно, как она сама того захочет! Захочет и будет, а разве может быть иначе? Такая простая истина! Яна потянулась и счастливо засмеялась. Вот и Артем сказал, что она красивая, красивая, красивая! Не сейчас, нет, через год, когда она будет еще красивее и ей уже будет четырнадцать, а это совсем не то, что тринадцать, Яна признается ему в любви и все обязательно будет хорошо.
В ту ночь Яне впервые приснился Артем и не просто Артем, а огромное чувство любви, которое она не испытывала ни до, ни после. Любви без страсти, ревности и страха, любви не к конкретному человеку, а в целом ко всему. Но чувство это во сне она испытала, находясь рядом с Артемом, без него будто ничего не было. Ничего особенного в том сне не происходило. Кажется, они просто о чем-то разговаривали, сидя на ступенях его дома. Эмоции были такие явственные, что, просыпаясь, Яна чуть не плакала – не уходи, не ускользай! И просьба эта относилась даже не к Артему, а к тому чувству, которое с каждой секундой пробуждения отступало в небытие. Чувство неземное, нездешнее, но когда-то явно испытываемое ею, может быть где-то в совершенно другом измерении.
Впоследствии подобные сны Яна видела уже в Америке, живя с Алексом. Они снились ей регулярно, раз в три месяца, хотя особой закономерности она так и не выявила. Во снах неизменно присутствовал Артем – находился где-то в комнате или они сидели в компании, иногда куда-то шли рядом – ничего лишнего – просто одно его присутствие рождало это необыкновенное чувство любви. Яна была любопытной, а в моду вошло увлечение эзотерикой, конечно, она не могла пройти мимо тематических книг. То чувство любви, которое Яна испытывала во сне, в этих книгах описывалось как абсолютное и совершенное, такое, к которому следует стремиться всем людям на Земле. Правда ощутить его удается единицам, но если получилось, то дальше все будет складываться хорошо и правильно, ты познаешь самое прекрасное. Это как научиться летать. Но наяву ничего подобного не было даже близко. Чувство ускользало вместе со сном. И тем обиднее было просыпаться рядом с Алексом. Яна медленно просыпалась, умоляя про себя – еще секундочку, ну еще одну! Иногда ей казалось, что если бы кто-то предложил ей остаться во сне навсегда – она бы сделала это не раздумывая. Утро диктовало свое – Яна вставала, надевала красивый воздушный халат, бежала вниз, готовила завтрак, пила с Алексом кофе, щебетала о чем-то, провожала его до дверей, непременно целовала – она читала, что мужа обязательно надо целовать перед уходом на работу, потому что это хорошо и правильно – а потом возвращалась в кухню и подходила к окну. Глядя на зеленый сад, Яна пыталась восстановить в памяти ощущения от сна, хотя бы что-то, уже зная, что к обеду она все забудет, будто и не было. И так до следующего сна, еще три месяца.
Яна очень скучала, пока Артем был в городе, хотя довольно активно переписывалась с ним. Удивительно, но они не созванивались, а вот на письма Артем ей отвечал очень охотно, Яна радостно вынимала их из ящика и бежала в дом или в сад читать, под скептическим взглядом бабушки.
– Что в этом такого?! – будто каждый раз оправдывалась Яна, а бабушка неизменно отвечала, мол, ничего, а почему ты спрашиваешь? Ах, смотрю не так? Тебе просто показалось! Яна в ответ начинала смеяться – как же хорошо они уживались с бабушкой, которую она когда-то так боялась! Да ее бабушка самая лучшая на свете! Самая необыкновенная так уж точно. Ответы Артему Яна писала тщательно, порой несколько раз переписывая, так как почерк у нее был очень неразборчивый – настоящий почерк будущего врача. Требовалось огромных усилий сделать письмо красивым или хотя бы более или менее читаемым. А вот у Артема почерк был каллиграфический, и Яна в очередной раз приходила к выводу, что все в нем идеально.
Но письма – это одно, а встречи совсем другое. Артем не приезжал уже два месяца – затянула учеба в институте на довольно сложном экономическом факультете, хотя Яна не могла взять в толк, что такой талантливый и творческий Артем там делает?! Как-то она даже возмущалась на этот счет бабушке, сидя над его письмом, где он описывал один из предметов, в котором Яна даже название не могла понять.
– Ему же совсем не подходит эта профессия! Когда-нибудь он в ней разочаруется и пожалеет, что пошел на этот факультет! – говорила она, – Как он это не понимает? И не слушает меня совсем!
Яна так серьезно сказала это, да еще и вздохнула, будто была его женой, а Артем упрямым мужем. Бабушка вздрогнула, как-то странно и страшно посмотрела на Яну так, что та чуть не разлила свой чай на драгоценное письмо Артема. Убрав его от греха подальше, Яна поинтересовалась, что же такого она сказала?
– Ты откуда знаешь, что ему подходит? Видишь или просто сама так думаешь?
Яна плечами пожала – Артему подошло бы что-то творческое и все тут! Кажется ей так. Но бабушка настаивала на ответе, и Яна, подумав, призналась, что просто в голову пришло, а бабушка проворчала что-то вроде – ну вот, еще одна. А потом посоветовала Яне никогда и никому свое мнение, пусть даже в голову пришедшее и возможно верное, не озвучивать.
– Я никому и не озвучиваю, – обиделась Яна, – Только Артему. Я ему все подряд говорю и это тоже. Захочет – услышит.
Яна прекрасно поняла, что имеет в виду бабушка, потому что не так давно стала замечать, как она, которая когда-то учила ее толковать сны, вздрагивает, когда Яна рассказывает о своих снах, что имеют обыкновение сбываться, да еще и трактовать их умеет. Предсказывает погоду или какие-то небольшие события, а потом совершенно по-детски радуется – я угадала! Иногда делает заявления по поводу того, что, как и кому следует делать – просто так, будто рассуждает, а бабушка неизменно мрачнеет во время этих бесед. А сейчас прямо попросила Яну никому ничего не говорить. А еще Яна одноклассницам гадала и ведь сбывалось же! Яна раскладывала карты – у нее была колода, на которой не играли, в противном случае она стала бы непригодной для гадания – долго смотрела на дам, валетов и десятки, а потом что-нибудь говорила. Честно говоря, Яна не умела читать карты. Десятки для нее были просто десятки, а дамы просто дамы, так, будто бы она играла ими. Но Яна смотрела на карты и говорила все, что ей приходило в голову, придумывала, проще говоря, а потом девочки восторженно делились с ней – сбылось! Ну, ты, Янка, настоящая гадалка! И приводили к ней своих подруг и знакомых. Поначалу бабушка снисходительно на это взирала, а потом начала запрещать подобные вещи, объясняя это тем, что в старших классах надо учиться, а не заниматься девчачьими глупостями.
– Но у меня же получается! – спорила Яна, – И девочкам нравится! Это же просто такое развлечение, бабушка!
– Это совсем не развлечение, – строго отрезала бабушка и на этом их разговор закончился.
Другим девочкам можно было привораживать кого-то, пусть даже в шутку, гадать, пытаться истолковать сон или делиться своим мнением по поводу чего-то, а Яне ничего этого было нельзя. Гадать Яна не перестала, просто стала это делать в их заброшенном сарае, в котором раньше хранилось сено, а потом бабушке построили другой и прогнивший сарай остался стоять не у дел. Там всегда было немного мрачно и сыро, даже в жаркий и солнечный день, но тем лучше – атмосфера исключительно для гадания. И девочки бежали к Яне, оглядываясь, как бы бабушка не увидела, и это было волнующе и интересно. Никто не решался заходить в сарай без Яны, стояли около, терпеливо ждали их рыжеволосую гадалку, которая вприпрыжку бежала к ним, с неизменно распущенными по плечам волосами, поясняя – когда гадаешь, то волосы должны быть распущены, а крестик снят. Только бабушке не говорите, а то даже страшно представить, что она со мной сделает! И девочки восхищенно взирали на Яну и кивали – конечно не скажем! Они бы скорее язык проглотили, чем предали Яну.
Яна все-таки решила поступать в медицинский. Мама Неля остыла, почти смирилась с тем, что ее дочь в Америку приезжать не хочет и к выбору Яны относилась философски, но все равно удивлялась.
– Не понимаю, с чего у тебя такое желание быть именно врачом?
– Мне кажется, что учиться будет интересно и потом врач – гуманная профессия.
– Гуманная, да уж, – фыркнула мама и вспомнила о своем медицинском дипломе, а заодно о копеечной зарплате после развала Союза, которую к тому же и платили не вовремя.
– Сейчас все изменилось, – вздохнула Яна, не желая спорить, тем более по телефону, находясь за треть мира от мамы. Был еще жив в памяти неприятный диалог сразу после получения родителями грин карты.
– В Рашке ничего не меняется к лучшему и мне не надо там жить или бывать, чтобы знать об этом, – неожиданно зло сказала мама, а Яна впервые подумала, что, быть может, мама жалеет о том, что уехала, бросила медицину и единственное ее соприкосновение с этой сферой в Америке – ухаживание за старушками, про которое мама говорит «я их компаньон». Впрочем, нельзя сказать, что ее образование не пригодилось – маме платят за такую работу больше, ввиду ее медицинских навыков.
– Яська, ты же гуманитарий, зачем тебе медицина? – ворчал Артем, в сотый раз объясняя простенькую задачу, которую Яна со слезами на глазах безуспешно пыталась понять.
– И ты туда же! – она уже и не думала скрывать слезы, бросая ручку.
– Я пытаюсь тебе помочь, но даже если ты поступишь, сможешь ли учиться там?
Яна спорила, что сможет, но где-то в глубине души понимала, что Артем абсолютно прав.
– Иди на лингвистику или журналистику – отлично получится! – говорил он, а Яна упрямо мотала головой. Артем понимал, что это марш протеста по отношению к маме, не хотел лишний раз бередить Янины раны, поэтому вздыхал, листал учебник, раздумывая, как лучше объяснить.
– Ты же пошел на экономический, хотя тоже гуманитарий, – обиженно сказала Яна, исподлобья глядя на него.
– Положим, математику и все, что с ней связано, я знаю неплохо, – отозвался Артем, – Учителя пророчили мне успех именно на этом поприще.
– Ну да, будешь сидеть в своем просторном кабинете с семью подчиненными и заниматься ненавистными цифрами, – проворчала Яна.
– Ты будешь заниматься химией или нет? – преувеличенно строго спросил Артем, решив не развивать эту тему, а Яна покорно вздохнула.
Десять лет спустя Артем неоднократно вспоминал ее слова, когда особенно уставал от цифр, смотрел на подчиненных, пересчитывая их – ровно семь – и удивляясь, как точно сбылась случайная реплика Яны. У него никогда не было большего количества подчиненных, а когда он брал восьмого, то из коллектива обязательно уходил кто-то нужный и Артем прекратил свои эксперименты.
Яна не поступила в медицинский, провалив вовсе не химию, а биологию, получив на экзамене вопрос о пищеварении червей. Они встретились с Артемом вечером, после того как стали известны результаты, шли по центру, и Яна вздыхала.
– Я сосредоточилась на анатомии и даже представить не могла, что будут вопросы про червей!
– Но ты же видела билеты прошлых лет! – возразил Артем. Его усилия не пропали даром – химию Яна с грехом пополам начала понимать, а биологию упустила из вида.
Однако Артем видел, что Яна не слишком расстроилась и вполне по-деловому говорит о поступлении на лингвистику, тем более английский она знала вполне прилично.
– Ну и хорошо, я уверен, что языки – это твое.
Сам Артем помимо английского изучал еще и французский и делал это играючи. Многие вещи давались ему на удивление легко. В этом году он окончил свой экономический факультет и собирался на стажировку в какую-то крупную компанию. Яна искренне его жалела, считая, что творческому и креативному Артему будет там скучно, а он недоумевал – что такого творческого видит в нем Яна?
– Потом сам поймешь, – неизменно отвечала она, и больше Артем не мог вытянуть из нее ни слова.
А Яна действительно без труда поступила на лингвистику и начала учиться с удовольствием. Она жила в квартире на улице Достоевского, деньги ей присылали родители, хотя мама время от времени ворчала по поводу того, что Яна теряет время в России, а могла бы жить в Америке. Мама радовалась лишь тому, что дочь все-таки осваивает иностранные языки, а это пригодится даже здесь. Вторым языком Яна выбрала французский, как Артем, а третьим немецкий, к которому проявляла склонность и даже шутила, что в прошлой жизни наверняка жила в Германии. Правда шутила исключительно в разговорах с Артемом, который спокойно относился к прошлой жизни, мистике, гаданиям и приметам из уст Яны. За пределами общения с Яной Артем не очень в это верил, но рядом с ней все это казалось абсолютно естественным.
С немецким Яне помогала бабушка, которая когда-то учила его в школе, да и потом не забросила, продолжая доставать какие-то книги и читать их время от времени. При всей невозможности продолжить образование, бабушка знала язык очень неплохо. За помощью во французском Яна обращалась к Артему, который тоже никогда не отказывал.
– Ты специально выбрала его, чтобы иметь возможность чаще общаться с Артемом? – как-то поинтересовалась бабушка, а Яна обиделась. Разумеется, бабушка попала в точку, тем более так называемый язык любви абсолютно не нравился Яне, произношение давалось с трудом, но ради того, чтобы проводить больше времени с Артемом, пусть даже под предлогом учебы, Яна была готова пойти еще и не на такие жертвы. И именно ради Артема она, порой, ночью зубрила слова и правила, снова и снова слушала диски с диалогами, стараясь быть лучше. Уже позже Яна понимала, что многое из того, что она делала, было исключительно ради Артема. Даже потом, в Америке, далеко от него, Яна продолжала думать категориями «А одобрил бы Артем? А что бы он сказал?» За Артемом хотелось тянуться, Яне нравилось, что он лучше ее и совершенствоваться придется всегда. Артем мог делать ей замечания и критиковать, она не обижалась, разве что делала вид. Когда ее муж Алекс пытался сказать что-то похожее, то Яна или сердилась на него или попросту игнорировала все замечания. Именно Артем говорил, что у нее есть талант к рисованию, и Яна рисовала. Если бы однажды он сказал, что она абсолютно бездарна, Яна, пожав плечами, отложила бы кисточки, выбросила картины и больше не вернулась бы к этому занятию никогда.
«…Чего же боле?»
Три года Яниной учебы были приятными и насыщенными. Ей удалось находить подработку на выставках, даже не ради денег – родители присылали достаточно, а чтобы получить необходимый опыт. К тому же это было интересно для общительной и любознательной Яны. Потом также легко она устроилась подрабатывать гидом для иностранцев, хотя все вокруг недоумевали – в Петербурге такая конкуренция среди представителей этой профессии, а Яна и не гид вовсе, а так, студентка! Когда ее спрашивали, в чем секрет, она только плечами пожимала – туда, куда другие боялись идти, потому что считали себя не подходящими для той или иной должности, Яна приходила уверенно и получала то, что хотела. Она была немногим лучше других, просто не боялась пробовать и ошибаться. Ведь и отказов было не мало, но кто же их со стороны считает? Однокурсницы завидовали ее успехам и шептались про влиятельных любовников, а Яна только смеялась над этим. На лето ей удалось устроиться на ресепшен в один из известных отелей Петербурга с ковровыми дорожками, швейцарами у дверей и огромными зеркалами в резных рамах в холле. Девочки снова допытывались, в чем ее секрет, потому что никак не могли поверить, что Яна всюду приходит с улицы. Странная она была, их однокурсница Яна Никитина. Безусловно, яркая, притягивающая к себе внимание, но какая-то отстраненная. На первом курсе девочки выходили куда-то компанией, и мужское внимание по большей части доставалось именно Яне. Внимание Яна принимала снисходительно, будто так и надо, со всеми общалась ровно, никого не выделяя, и это снова удивляло ее однокурсниц. На факультете лингвистики были сплошь представительницы женского пола, и слухов со сплетнями в связи с этим было много. Обсуждать Яну было интересно, хотя она ровным счетом ничего не делала для того, чтобы стать объектом повышенного внимания. Говорили, что у Яны есть постоянный любовник, отсюда свободные деньги и самые теплые рабочие места, на которые и специалистам-то сложно устроиться. Именно поэтому Яна Никитина равнодушна к другим молодым людям, чтобы не злить любовника и не лишиться его покровительства. И по этой же причине Яна никого не приглашает к себе домой, хотя известно, что живет она одна, в самом центре города. Однажды Яна попросила Артема встретить ее после занятий, подгадав время так, чтобы большая часть их группы находилась в этот момент на улице. Сделано это было неслучайно – Яне откровенно нравились разговоры о себе, хотелось удивить однокурсниц еще сильнее. Результат превзошел все ожидания – Артем был красавец, который нравился всем без исключения девушкам, и Яне Никитиной стали завидовать еще больше. Если до этого теплилась надежда, что ее любовник старый и некрасивый, то теперь оказалось, что он похож на голливудского киногероя, только лучше, потому что реальный.
– Почему ты не скажешь им, что живешь в родительской квартире, на деньги, что они тебе присылают? – как-то раз поинтересовался Артем.
– Зачем? – пожала плечами Яна, – Мне нравятся их догадки, так интереснее жить!
– И на работы свои ты устраивалась сама. Разве не обидно, что они думают иначе? – удивлялся Артем, который терпеть не мог, когда о нем сочиняли небылицы.
– Пусть думают, что хотят, – отмахивалась Яна, – Если им кажется, что это сложно сделать без протекции, как я могу их переубедить?
– Это действительно непросто, ты находила интересные места, – кивал он, – Я сам, признаться, удивляюсь, как тебе это удается!
– О выставке и вакансиях гидов узнала из объявлений в интернете. Это полезная вещь! Но мои однокурсницы с большим удовольствие общаются с иностранцами на сайте знакомств, а там работу не предлагают. В отель просто зашла.
– Просто зашла? – переспросил Артем, – Я бы в такое тоже не поверил.
– Ну хорошо, тебе признаюсь – до этого я зашла еще в восемь других отелей, – со смехом сообщила Яна, – Кое-где на меня косились недоуменно, в одном девочка за стойкой откровенно нахамила, но мой дух это не сломило!
– Мне кажется, ты далеко пойдешь с таким упорством! У тебя уже есть планы, чем ты хочешь заняться? Все-таки третий курс.
– Пока не знаю, – Яна снова пожала плечами. У нее действительно не было планов, она жила, порхая и радуясь, но все время будто чего-то ждала.
Девочки ошибались, у нее не было не то что любовника-покровителя, а даже просто мальчика-ровесника, чтобы выйти куда-то погулять или начать сексуальную жизнь в конце концов. Глядя на Яну, томную, женственную и, как считали многие, сексуальную, невозможно было поверить, что у нее еще никого не было. Она ждала Артема. День за днем давала себе слово выбрать подходящий момент и признаться ему в любви, но постоянно откладывала это. День проходил, и Яна, засыпая, решала, что сделает это завтра или в конце недели, а может после Нового года. Хотя лучше, когда закончится сессия, и ничто не будет отвлекать. Даже самой себе она бы не призналась, что банально боится услышать не тот ответ и разрушить тем самым все свои мечты. Хотя были ли мечты? Яна жила в настоящем – училась, зубрила немецкие глаголы и мучилась с французским произношением, отбывала занятия по английскому, который почему-то не любила. Покупала наряды. Работала. Ходила на выставки и в театры. Заглядывала в кино. Иногда гуляла с Артемом. Читала книги. Но где-то там маяком ей светило будущее, где будет ну, конечно же, Артем. А что там будет еще, она потом подумает, когда все решится.
Яна нравилась мальчикам в институте, с ней знакомились в кафе, на выставках, просто на улице. Яна не могла спокойно выйти в парк, сесть на скамейку и почитать книжку – через пять минут рядом обязательно оказывался кто-то с серьезными намерениями. Яна нравилась взрослым мужчинам – ее коллегам, клиентам отеля, тем, с кем она знакомилась на выставке, иностранцам. Яна была избалована вниманием, где-то в глубине души ощущая, что Артема нет среди ее несметного количества обожателей, а почему – непонятно.
За несколько дней до Нового года в отеле, где работала Яна, которая на четвертом курсе перевелась на вечернее отделение, состоялся корпоратив. Первый взрослый корпоратив в ее жизни. Яна готовилась к нему тщательно, как к первому балу. Разумеется, в ее жизни был выпускной бал и красивое платье, но Яна отнеслась к этому равнодушно, сейчас – другое дело! Она отправилась в гостиный двор, чтобы купить самый эффектный наряд. Конечно, мама присылала ей немало платьев, и Яне они нравились, но сейчас был особый случай и, непременно, нужно было выбрать что-то самой. И золотистого цвета платье – с глубоким декольте, корсетом и пышной юбкой чуть выше колена а-ля пятидесятые – село на нее просто идеально. Яна крутилась перед зеркалом и была счастлива без всякого корпоратива, молодая, привлекательная, довольная жизнью.
На бал Яна отправилась на такси, хотя от ее дома до отеля было всего пятнадцать минут пешком, однако она хотела прибыть туда в туфлях на высоком каблуке – какие сапоги и сменка на бал? Поверх платья Яна накинула короткую норковую шубку, что купила на деньги родителей, присланные к прошлому Новому году, в качестве подарка. Яна сидела в такси, завернувшись в шубку, приятный мех щекотал ей нос и хотелось смеяться без причины. Хотя, как это без причины? На ней платье из гостиного двора, кудри по плечам, а еще сегодня обязательно случится что-нибудь хорошее – первый бал же! Яна чувствовала себя не Золушкой, что хорошего было у той Золушки? Яна ощущала себя настоящей принцессой!
И бал, который проходил в закрытом зале для сотрудников их отеля, оправдал все Янины ожидания. Она пила шампанское, смеялась, весело болтала о чем-то, много танцевала и привлекала внимание мужчин. Серьезные коллеги, руководители Яны, с удовольствием подносили ей бокалы и отстаивали право на танец с ней.
Через два часа после начала Яна выскользнула в туалет, чтобы подправить макияж и пригладить локоны. По пути она поймала свое отражение в одном из зеркал, невольно залюбовалась и подумала, как было бы хорошо, если бы ее сейчас увидел Артем! Стоя у зеркала, Яна поправляла прическу, вертелась, оглядывая себя со всех сторон, а в голове зрел план – вызвать такси и доехать до дома Артема. А там…. Она разберется, что там.
Впоследствии Яна удивлялась, как она решилась на это, не задумавшись ни о его родителях, которые могли быть дома. Ни о том, что Артем сам мог отсутствовать. В конце концов, у него могли быть гости! Все это не пришло в Янину легкомысленную голову вообще. И мир шел ей навстречу, как было всегда, когда она не задумывалась о последствиях, а просто делала. Яна хотела всего лишь увидеть Артема, покрасоваться перед ним, посмеяться, поболтать и вернуться на свой бал. Все шло по плану – такси подъехало сразу, через пять минут она была у его подъезда. Путь от дороги до подъезда ей пришлось пройти в туфлях на каблуках по снегу, который не так давно выпал в слякотном Питере, но все это были такие мелочи! Янина шубка была распахнута, глаза горели, а щеки пылали.
Артем оказался дома. Он был один, потому что родители ушли в гости. Яне крупно повезло, и она сочла это хорошим знаком.
– Разве ты не на корпоративе? – удивился Артем, разглядывая Яну. Она прошла в квартиру, весело рассказывая о том, что решила сбежать ненадолго. Совсем на чуть-чуть. Поведала, как там хорошо, красиво и весело! А пойдем со мной, а? Предложила.
