скачать книгу бесплатно
Приш трижды ударил себя кулаком по лбу. Глупец! Почему у него всё не как у людей? Хотя… Он же и не человек, точнее, не обычный человек. Он пришелец из другого мира. Может, на его родине всё по-другому? Но не узнаешь. Где он, а где его мир… Туда не долететь. Или… Есть же башня тысячи вокзалов. Правда, Приш никогда не слышал, чтобы кто-то из знакомых путешествовал по иноземью, но он может стать первым. Отправится туда и отыщет родной дом. И родителей, настоящих. Они его пожалеют, наверное. Если живы.
Дверь скрипнула.
– Сынок, поужинай, – Марта принесла тарелку с едой.
Приш обиженно засопел, мол, ничего мне от вас не надо. Будто другие виноваты в его бедах. И мать тихо вышла. Тут он не выдержал и разрыдался, как девчонка. Что с ним будет? Как же страшно. Он не хочет, не может… Он же не специально сорвался! Приш сам не понимает, что с ним произошло. Ярость оказалась сильнее благоразумия. Да и Маттис тоже дрался! Хотя он всего лишь защищался. Но всё равно несправедливо.
Хлопнула входная дверь – вернулся отец. И Приш замер, как испуганный заяц, его пробил холодный пот. Наверное, папа принёс известия. Хорошие или плохие. Сердце заколотилось, точно в истерике, стало нечем дышать. Паника грозила сожрать как голодный зверь. Но тут на пороге комнаты появился отец и позвал на кухню. Приш быстро вытер слёзы и вышел к домашним. А дальше как в тумане.
У мамы неестественно белое лицо. Лиза сидит в углу, как надувшаяся мышь, непривычно молчаливая. А отец… Его всегда спокойный, уверенный в себе отец отводит взгляд, его руки трясутся.
– Вот что, – отец сглотнул, будто слова застряли комом в горле, – мы поговорили и надумали, что решение отложим до завтра. Давно не было ничего такого в долине. Может, и обойдётся. Только ты, сынок, побудь пока дома. Не надо тебе на улицу.
Конечно, не надо. Да у Приша и духа не хватит показаться, нужно отсидеться, пока память о его проступке не сотрётся. А там видно будет. Может, как сказал отец, и образуется всё.
Приш вернулся к себе. Внезапно проснулся аппетит, он навернул тарелку кукурузно-тыквенной каши. Очень вкусная. Мама всегда добавляет в кашу сливочное масло и мёд, поэтому сладко и сытно. Приш выпил чай с вишнёвым пирогом. Странно, что мама не испекла яблочный, как обычно, но думать об этом не хотелось, как и о другом. Приш разделся и лёг в кровать, пусть этот день быстрее кончится.
Утром он проснулся и выглянул в окно. На ближайшей яблоне Приш увидел потемневшие листья и яблоки – вся нижняя ветка побурела за ночь. И вчерашний страх вернулся – не обошлось. Проклятие на нём, Прише, и на долине. Теперь день за днём будет разрушаться любимый дом. А средство только одно… И от этого никуда не деться. Да он и сам не хочет стать причиной гибели родного места. Приш вышел в горницу. Мама и Лиза тоже смотрели в окно, отца не было.
Он подошёл к маме и обнял. Рядом уткнулась Лиза. Что тут говорить? И так всё понятно. Сестрёнка тихонечко заскулила, Приш потрепал её по голове. Ну вот что делать? Что? Только одно – он должен уйти. Но как же не хочется. Приш мечтал о путешествиях, далёких мирах, заглядывался на башню… Но не представлял себя вне Яблоневой долины. И не знает, как жить дальше.
Возвратился отец. Ничего не сказав, сел за стол. Обхватил голову руками и молчал. И от этой безысходности стало ещё хуже. Видимо, в глубине души Приш надеялся – папа что-нибудь придумает. Ведь с ним можно не бояться ничего на свете, он защитит ото всего. А теперь… Теперь Пришу придётся самому отвечать за себя. Не получится больше прятаться за широкой отцовской спиной.
– Когда, Вилли? – почему-то в мамином вопросе Пришу послышалось карканье вороны.
– Сегодня, Марта, – ответил отец. – По всей долине пятна пошли. Очень быстро распространяется. Нельзя ждать.
Мама охнула и грузно села на скамью, точно ноги подкосились. Лиза залилась пуще прежнего.
Приш откашлялся:
– Я знаю и готов.
Он изо всех сил старался казаться уверенным, а не то как сестра – сядет рядом и будет рыдать.
– Тогда давайте собираться. – И Пришу почудилось, будто жизнь раскололась на две части: до и после. И что ждёт его в «после» – неясно.
Сборы вышли тяжёлые. Мама пыталась составить список, но у неё ничего не выходило. Тогда отец решил:
– Оставь, Марта. Сейчас приготовим самое необходимое, денег дадим. А потом приедем к нему и привезём остальное. Ведь не на всю жизнь расстаёмся. Просто он теперь в городе жить будет.
А ведь на самом деле! Это Пришу нельзя появляться в долине, а остальным навещать его можно. Немного полегчало. Пока остановится на постоялом дворе Плута. Затем узнает, у кого из жителей можно комнату снять. В школу запишется, в златнике[6 - Златник – месяц, соответствующий нашему октябрю.] как раз уроки начнутся. И подработку себе найдёт, чтобы у родителей на шее не сидеть. Ведь им тяжело придётся без помощника – Лиза ещё маленькая.
Через три часа все были готовы.
Отец запряг лошадку, Приш в который раз проверил вещи: всё ли на месте? Хотя родители дали денег, но лучше их не тратить, оставить про запас. Кто знает, что может произойти в чужом городе?
Всей семьёй сели в повозку: мама и Лиза проводят его до моста. А там они расстанутся, до выходных. На целых пять дней. Не верится – никогда ещё такого не было. Не готов Приш к разлуке. А тут ещё Лиза вцепилась в него как клещ и отпускать не желает.
– Давайте вместе с Пришем поедем! Не хочу без Приша.
Ну куда родителям без долины? Это как дерево без корней попробовать пересадить на чужое место. Погибнет. Он крепко обнял сестрёнку:
– Скоро увидимся. Вот увидишь – даже соскучиться не успеешь. Знаешь как быстро время пролетит.
А у самого сердце заныло, словно в нём образовалась пустота и там целыми днями ветер насвистывает грустную мелодию. И вдруг крик, далёкий и слабый:
– Подождите!
Алиса! Бежит изо всех сил. Волосы растрепались, сама красная – запыхалась. Бросилась.
Пришу на шею и расплакалась. И сказать ничего не может. Лишь потом с трудом вымолвила:
– Я приеду в город. Упрошу родителей. Жди меня! На ярмарке встретимся.
И пихнула что-то ему в руку, записку. Поцеловала в щёку и убежала обратно. Видимо, чтобы домашние не узнали, что она к Пришу бегала. А в записке всего три слова: «Я тебя люблю».
Глава 7. Незнакомец
Приш с тоской смотрел в окно: отцовская повозка уменьшалась на глазах. А вскоре и вовсе скрылась за поворотом. Вот и всё: он остался один. Отец привёз его в город, договорился с хозяином постоялого двора и уехал, чтобы вернуться до ночи. Теперь Пришу предстояло решать все вопросы самому: и с подработкой, и с учёбой, и с проживанием. Правда, Плут, хозяин гостиницы, обещал помочь. Он очень распереживался, узнав, в чем дело. Никак не мог поверить.
«Да разве бывает, чтобы из-за мальчишеской драки изгоняли? О-о-очень странно. Для парней драка – обычное дело», – Приш вспомнил слова Плута.
Вот и выходит, что никакой он, Приш, не монстр, а обычный парень. Только обычный для всего мира, а не для Яблоневой долины. Эх… Ничего не исправить. Даже захоти он возвратиться, не сможет. Для него путь навсегда закрыт. Будет бродить рядом с домом, а дорогу не найдёт. Долина не для всех. С давних пор так повелось. И вот теперь Приш среди отверженных, даже не верится. Кажется, что это сон, наваждение. Что вот сейчас откроет глаза, и всё будет по-старому. Как?! Как вернуться назад и всё отменить? Он бы многое отдал, чтобы поправить сделанное.
Приш развернул записку, и сердце заныло. А ведь если бы он не оттягивал разговор с Алисой, всё могло сложиться по-другому. Ну почему так?! И разве согласится Алиса уехать ради него из дома? Как бы он на её месте поступил? Ответа на этот вопрос Приш не знал.
Хотелось плакать, очень. Но Приш понимал – легче не станет. Он часто представлял будущее: как вырастет, женится на Алисе. Они построят свой дом и разобьют сад. Всё как у родителей. А теперь жизнь сделала крутой виток, и что за поворотом – неясно. И полная растерянность: как быть дальше? Не готов он к этому. Приш затворил окно и лёг в постель. До ночи ещё два часа, но сидеть в одиночестве не хотелось. И куда-то идти – тоже. Поэтому он укрылся одеялом и уснул.
Утром Приш вскочил, точно от удара: проспал! Пора ехать в сад! И тут же обмяк: вспомнил. Две быстрые слезинки вытекли из глаз. Он вытер их и уставился в потолок. Тянуло навсегда остаться в этой комнате, скрыться ото всех. Но деваться было некуда – Приш поднялся, умылся и спустился вниз. В зале было пусто, лишь кто-то сидел за дальним столом, но Приш не мог его разглядеть.
Появился Плут. Мохноног тщательно вытер стол, за который уселся Приш, притащил тарелку с омлетом и стакан яблочного сока. Приш проглотил всё, даже не почувствовав вкуса. Ел по привычке, а не для удовольствия. Мохноног вертелся рядом, ему хотелось хоть как-то ободрить несчастного парня.
– Ты это, не думай, – начал он, – всё хорошо будет. Завтра сходим с тобой на соседнюю улицу, в школу тебя запишем. Там неплохая школа, я поспрашивал. А насчёт подработки – можешь мне помогать. Устроим тебя в гильдию дорожников. Согласен?
Приш кивнул: какая разница? Он сейчас на всё согласен. Мохноног продолжил:
– Жаль, конечно, что у тебя так вышло. Но можно и у нас жить. Вот увидишь, Темногорье – замечательный город. Не хуже твоей Яблоневой долины.
– А что у парнишки стряслось? – из дальнего угла раздался голос.
Пришу он напомнил воронье карканье. Кажется, у него что-то со слухом стряслось. Второй раз такое.
Мохноног нахмурился: посетитель ему не нравился. Сидит уже который час, никак не уйдёт. А заказал всего на пару однаров – пустой чай, даже от пирога отказался. И одет бедно: линялые штаны да куртка в заплатках.
– Ничего страшного, уважаемый, – ответил Плут, – всё уже разрешилось.
– А мне кажется, нет, – незнакомец вышел из-за стола и направился к ним.
Пришу подумалось, что тот не идёт, а шествует. Голова вздёрнута, подбородок выставлен вперёд. Тяжёлый плащ шлейфом струится по полу. Чёрные пряди волос спадают на бледное лицо. Приш моргнул: парень как парень. Постарше его самого, и видно, что не из богатых. Только лицо необычное. Нос с горбинкой, и выражение высокомерное, будто незнакомец слишком много о себе мнит. А плаща никакого и в помине нет, мерещится же всякое.
– Так что у тебя случилось? – неожиданно улыбнулся посетитель. – Рассказывай.
И Приш выложил всё. Плут бросал на него предостерегающие взгляды, но Приша будто кто за язык тянул. Поведал как на духу. А незнакомец лишь слушал, ни разу не перебил, только ухватился рукой за подбородок. Его длинные пальцы шевелились, точно лапки паука, и Приш никак не мог оторваться от этого зрелища.
– Так ведь, – незнакомец, наконец, оторвал пальцы от лица и широко развёл руки в стороны, – можно же вернуться в долину. Есть один способ.
Приш, как зачарованный, спросил:
– Какой?
– Путь, – ответил незнакомец, – путь между мирами. Слышал, наверное?
В горле у Приша пересохло: то, о чём говорил неизвестный, не укладывалось в голове. Ведь это же не про него. Такую дорогу может одолеть лишь герой, а он, Приш, обыкновенный парень. Нет в нём ничего выдающегося. Он отрицательно замотал головой:
– Нет, это не для меня. Да и не верю я в эти сказки!
Выкрикнул и устыдился: подумают, что он испугался. А незнакомец откинулся на стуле и снисходительно улыбнулся:
– Сказки так сказки. Как скажешь.
Он встал и вышел из зала.
Плут начал лихорадочно убирать со стола.
– Непонятный тип, неприятный какой-то. Явился вчера поздно вечером, когда я уже дверь запирал. И даже от ужина отказался, мол, не голоден. И на что мне такой постоялец? Никакого дохода от него. – Приш слушал вполуха, а мохноног не унимался: – И ничего толкового не сказал, только взбаламутить хотел. Нечего тебе про эти дороги думать, не для тебя они. И в Темногорье проживёшь прекрасно. Правда ведь?
Приш угукнул. Почему-то говорить совсем не хотелось. Он произнёс:
– Я прогуляюсь.
И ушёл.
Листья медленно опадали. Один из них застрял в волосах, и Приш раздражённо смахнул: прямо как надоедливые мысли, которые никак не хотят вылезти из головы. Интересно, то, о чём говорил неизвестный, правда? Хотя… Плут же раньше рассказывал о дороге между мирами, тёмной. И о тех, кто её прошёл. Мол, это по-настоящему было. Родственник Плута сам этих путников видел. Так, значит, Приш может вернуться домой? Ну, конечно, он не собирается пускаться в авантюру, просто размышляет. Как бы поточнее узнать?
И тут впереди Приш заметил край плаща. Как у того незнакомца, хотя тот был в простой куртке… Не раздумывая, он бросился догонять. Но человек был неуловим. У Приша даже дыхание сбилось. Улица, поворот. Дом с геранью в окне. Снова перекрёсток. Плащ маячит справа. Серое здание. На окне красная герань. Опять! Тут выбоина – одного булыжника в мостовой не хватает. Плащ слева. Приш повернул и чуть не врезался в незнакомца.
– Не устал за мной бегать? – съехидничал тот.
Приш замотал головой:
– Что вы про путь говорили? Тот, который между мирами?
Незнакомец сделал приглашающий жест:
– Ну не на улице же об этом. Пойдём.
У дома с цветком оказался внутренний дворик, куда вела неприметная калитка. Приш толкнул её и словно попал в другое измерение. Плакучая ива, уронившая ветви в пруд, розовые кусты. Множество цветов: пурпурные, алые, сиреневые, синие, жёлтые… И запах, от которого голова кружится.
– Нравится? – поинтересовался незнакомец, будто сад был его заслугой.
– Ага, – от волнения голос охрип.
– Присаживайся, – словно по мановению волшебной палочки возникла беседка, увитая девичьим виноградом.
Приш уселся в мягкое кресло. Неизвестный пододвинул к нему кружку чая и шарлотку:
– Угощайся.
А потом замолчал, точно ушёл в себя. И пока Приш не доел угощение, так и не произнёс ни одного слова.
– Ты ведь знаешь, – начал незнакомец, когда Приш поел, – что Темногорье похоже на шишку. Я не про город, а про наш мир. – Приш пожал плечами: не помнит он этого. Но неизвестный продолжал: – Стержень шишки, так называемая ось, – башня тысячи вокзалов, которую ты видел. От неё расходятся дороги в тысячи миров. Каждый мир – чешуйка шишки. И попасть туда можно лишь через башню. Зашёл в лифт, выбрал нужный этаж, а дальше на поезд. Или телепорт. Но тебе это не надо, – добавил он, заметив недоумённый взгляд Приша.
У того побежали мурашки: страшно и притягательно одновременно. Но жаль, что башня не для него – ведь там наверняка можно отыскать родной мир Приша.
– А есть дорога для избранных. Для ушедших из дома – тёмная, для изгнанных – светлая. И если пройти её, то в конце окажешься у начала радуги. И вот там, – неизвестный поднял указательный палец, – можно загадать желание. Любое. Мановением руки поднимать мертвецов или превращать всё в золото прикосновением – как решишь.
В груди похолодело от предчувствия. Точно дорога уже позвала Приша. И от этого стало сладостно и не по себе.
– А можно вернуться домой, – закончил собеседник. – Туда, где тебя вырастили, или туда, где ты родился. Ты уж определись, пожалуйста. – Незнакомец резко поднялся: – Мне пора. В общем, если решишься, надо просто сказать: «Я выбираю путь». И подождать, пока появятся попутчики. Вас должно быть трое. Вот и всё.
Он взмахнул плащом, которого то не было, то был, и исчез.
Приш проморгался: вот же наваждение! Где это он? И как он забрался в чужой сад? Может, заснул и во сне начал бродить? Если хозяева увидят, шума не избежать. Приш толкнул калитку и вышел. Гулять расхотелось.
Глава 8. Вторая изгнанная
Мёнгере застыла, разглядывая соперницу. Длинные, до земли, волосы. Пряди переливаются всеми оттенками жёлтого: от бежевого, как песок в пустыне, до янтарного.
Глаза напоминают вечернее небо: глубокие, завораживающие. При взгляде на них кажется, что проваливаешься в лазурь. И есть риск, что не выкарабкаешься. Кожа чуть тронута солнцем.
Очень красивая, но ничуть не лучше Мёнгере. Хотя какая разница? Девушка – дочь золотого дракона, и Мёнгере уже видит своё будущее, будто обладает способностями провидицы.
Дальнейшее происходило, как в тумане. Правительница встала рядом с претендентками. Напротив застыли жрицы, городской совет, несколько жителей, приглашённых во дворец ради такого случая. Никто не усомнится в их выборе – всё прозрачно. И они сами сейчас лишь проводники воли богов. Когда-то Солнце победило Луну, ведь она только отражала его свет. А теперь самая достойная из девушек станет управлять Золотым городом.
Мёнгере чувствовала, что будет, и, конечно, всё так и произошло. Ведь когда заранее знаешь, не оставляешь судьбе никакого шанса. Притягиваешь случившееся точно магнитом, и никаких мыслей, лишь тупое оцепенение. Всё кончено. Осталась только оболочка, а самой Мёнгере уже нет.
Верховная жрица озвучила предпочтение богов – солнечная девушка. Мёнгере впервые услышала имя новой правительницы – Канлехе. Теперь оно зазвучит по всему Алтанхоту. А ей предстоит… Мысли неспешно ворочались, никак не придя в себя после паралича. Но знание уже наплывало, как пена в волне прибоя. Мёнгере предстоит изгнание. А за ним смерть. У золотых песков слишком жаркие объятия, мало кто может перенести их.
Две жрицы подошли и взяли бывшую правительницу под руки. Мёнгере попыталась вырваться, но хватка оказалась железной. Канлехе медленно приблизилась к ней. Её руки тряслись, и следом за ними нож странно вибрировал, точно змея перед броском. Когда Мёнгере наносила шрамы той, кто царила в Алтанхоте перед ней, она не боялась. Нельзя обойти ритуал. Лишь после совершения его новая правительница может занять трон Золотого города по праву. А эту лихорадит, и взгляд затравленный, точно Канлехе, а не Мёнгере свергли с престола.
Мнилось, что ещё чуть-чуть – и нож выпадет. И Мёнгере уже не была уверена, кто из них жертва: она или золотая девочка? Та смотрела с ужасом вперемешку с виной.
– Или режь, или сама убирайся в пустыню! – выкрикнула ей в лицо Мёнгере.
Новая правительниц вздрогнула, как от удара. У Канлехе нет выхода: или ритуал и трон Алтанхота, или она сама отправится в изгнание. Канлехе перехватила нож посильнее, зажала губу и сделала надрез на правой щеке бывшей царицы. Затем – на левой. А у самой из прокушенной губы потекла кровь.
На голову Мёнгере накинули ткань. Щёки горели, словно их прижгли калёным железом. Верх платья намок от крови. Всю дорогу до Храма её вели жрицы. Бывшая правительница шла по мостовой, спотыкаясь в местах стыков камней. Тишина давила на уши, и Мёнгере слышалось шипение: «Обезззображжженная…» Нет худшего унижения, чем лишение красоты. Особенно для той, что несколько лет была первой среди красавиц. И плечи поникли, точно под тяжестью, и голова склонилась. Больше нет серебряной царицы Золотого города. Остался лишь портрет на стенах Розового дворца.
