Кукушкины дети

скачать книгу бесплатно

– Мам, я только посмотрела… – попыталась объясниться Люда, но лишь вызвала новый приступ ярости:

– Посмотрела? На что посмотрела? На наряд этот бесовский? Ты глаза-то свои бесстыжие опусти, зыркает она мне тут… Небось, уже в примерочную ноги навострила? Папка, наверное, опять денег дал? А ты и рада стараться!

Крики разлетались по этажу. Покупатели косились на разошедшуюся женщину, из отделов недовольно посматривали продавцы, но она не обращала на них внимания.

– Испанский стыд, – пробормотала Белка, взглядом прокладывая маршрут к отступлению. Проскользнуть мимо Людки с мамашей незамеченной было почти невозможно.

– Стой, – схватил её за рукав Илья. – Сейчас же самый цирк начнется, – и указал на выходящего из отдела попа.

– Что случилось, дети мои? – священник остановился напротив Людки и вопросительно посмотрел сперва на неё, потом на её мать. – Что за суета непотребная?

– Да вот, батюшка, полюбуйтесь! Мы тут с ног сбились, чтобы сироток обуть-одеть, сумки таскаем, а она на наряды любуется!

– Почему мне нельзя что-то себе купить? – вскинулась девочка. – Надоело в тряпье ходить! Как будто мы нищие побирушки!

Услышав такое, Белка даже забыла, что прячется. Оказывается, мышь серая умеет бунтовать?

– В тряпье? В тряпье ты сказала? – мать Людки задохнулась от возмущения. – Другие дети и твоему «тряпью» бы обрадовались, Господа благодарили за такую хорошую одежду. Нашлась модница! Скромнее надо быть. Отче, хоть вы ей скажите!

Поп вздохнул, отчего ряса на его животе натянулась, как будто под ней был воздушный шарик и кивнул:

– Соглашусь с твоим возмущением, чадо, ибо сказано женам: «Да будет украшением вашим не внешнее плетение кос, не золотые уборы или нарядность в одежде, но сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа, что драгоценно перед богом»!

Глядя, как он вещает, подняв указательный палец, Белка едва сдерживала смех. А мама Людки кивала на каждое слово и выразительно поглядывала на дочь, и как только поп замолчал, продолжила его поучение:

– Вот поэтому лучшим подарком для тебя будет сделать что-то хорошее. Сейчас ты пойдешь и на все сунутые отцом деньги купишь гостинцы бедным сироткам. Им нужнее. А я дома еще на тебя епитимью наложу. Ну, чего уставилась? Иди искупай грех свой! – и она подтолкнула дочь к отделу игрушек.

Люда послушно несколько шагов, но у самого входа оглянулась. Белка на миг поймала её взгляд и почувствовала, как на лбу проступает испарина: в глазах Лизоблюдки бушевала огненная ненависть.

– Ну? Видела? – зашептал Илья. – Она точно ведьма!

– Да какая она ведьма. Просто гадина обыкновенная. Хотя с такой матерью любой сволочью станет. Или свихнется. Наверное.

Белка не понимала, старается ли убедить в этом Илью или саму себя. На душе было гадко. Она принюхалась. В воздухе смешались запахи перекаленного масла, картошки-фри, выпечки и кофе и много чего еще. Но тиной не воняло. Белка поежилась: так и до паранойи недалеко. И, чтобы хоть как-то отвлечься, накинулась на Илью:

– И вообще, Ремизов, хватит разносить сплетни. А если не можешь остановиться, то хотя бы меня не втягивай.

И Белка вышла из книжного.

Обойти детский отдел не получилось. Через стекло было видно, как Людка нехотя складывает в корзину игрушки. Её даже жалко стало. Ровно до того момента, как она повернулась и заметила идущую мимо витрины Белку.

Под её взглядом Белка едва сдержалась, чтобы не рвануть прочь как можно быстрее. Ушла спокойно, запрещая себе торопиться. Правда, двигалась на автомате, не глядя, не замечая ничего вокруг.

Очнулась, когда стоящая у эскалатора девушка сунула ей в руки рекламный флаер.

От неожиданности Белка выпустила бумажку. Та спланировала под ноги прохожих, пришлось поднимать.

На рекламном флаере раскинула руки кукла без лица. Бумага смялась и испачкалась, совсем немного. Всего два пятна. Там, где у куклы должны были быть глаза.

Показалось, что Белка это уже где-то видела.

Она едва удержалась, чтобы не отшвырнуть рекламу. Вместо этого окончательно смяла глянцевый листочек и донесла до урны.

И пошла домой.

Квартира встретила пустотой.

Белка включила телевизор, не обращая внимания на канал и программу. Что угодно – лишь бы не тишина. Ведущий в пиджаке и галстуке что-то монотонно вещал, и этот однообразный фон успокаивал. А вот темнота удручала. Казалось, в окна заглядывают не сумерки, а толща воды, в которой тенями шевелятся водоросли.

Белка зажгла свет во всех комнатах, даже в ванной, прогоняя темноту. Дышать стало легче.

Наверное, ей нужно просто лечь спать. Как в детстве, когда она оставалась дома одна. Прямо так, со светом и телевизором.

Белка упала на кровать поверх покрывала. Но стоило закрыть глаза, как возникал образ висящей на веревочке куклы без лица.

И как тут заснешь?

Белка включила компьютер. Медленно словно сомневаясь в том, что делает, ввела в поисковую строчку запрос:

РУССКАЯ ОБРЯДОВАЯ КУКЛА.

Глава 2

Белка раз за разом пересчитывала ровные строчки. Куклы обрядовые, куклы обережные, куклы-помощницы… Многое было знакомым – еще год назад Белка интересовалась всем мистическим без исключения, даже ходила в исторический кружок при школе. Учительница была знатоком всяких старинных обрядов.

Белка привычно посмотрела на полку, где должны были стоять книги и толстые тетради, в которые записывала обряды и информацию о всяческой чертовщине…О водяных, кладах, возникающих и исчезающих протоках…

Взгляд наткнулся на подсвечник с церковной свечой и упаковки ароматических палочек. Они помогали прогнать речную вонь, когда та становилась слишком сильной. А записи Белка уничтожила. Книги раздала, а тетради собрала и собственноручно сожгла на пустыре, который уже тогда начинался превращаться в свалку.

В тот день стояла солнечная погода. Ветер играл тетрадными страницами, выхватывал заложенные между ними стикеры и разносил во все стороны.

Почему-то тогда ей показалось, что если ветер сумеет спасти от огня эти разноцветные листочки, то написанное на них оживет, как ожила в Речном старая легенда. И Белка заметалась по пустырю, ловя улетающие бумажки, и успокоилась, лишь когда они растаяли в костре, превратившись в пепел.

А вот страх не растаял. Он затаился где-то в самой глубине сознания, и время от времени шевелился там темным сгустком, так похожим на невесомый клубок скопившейся под диваном пыли.

Вот как сейчас.

Белка быстро, одну за другой закрыла все вкладки. Кнопка мышки клацала чуть резче, чем обычно, наполняя комнату звуками, резкими даже на фоне бубнящего телевизора.

Белка потянулась, отгоняя нехорошие мысли. Какое ей вообще дело до этой проклятой выставки? Завтра рано вставать – родители хоть и уехали, а уроки никто не отменял, а она сидит за компом и ищет что-то совсем ненужное. Не хватало еще в три часа ночи начать выяснять причины распада Австро-венгерской империи.

И все-таки заснуть не получилось. Белка сначала отбросила одеяло, а через несколько минут, замерзнув, закуталась в него почти с головой. Устроившись поудобнее, она начала считать овечек, стараясь представить каждую из них в мельчайших подробностях. Белое облачко тела, черные ножки, плетеный заборчик…

Со счета сбил шорох в углу комнаты. Белка прислушалась. Звук – тихий, шелестящий – повторился, но теперь гораздо ближе. Нужно было открыть глаза и посмотреть, но веки словно налились свинцом. Тело тоже стало тяжелым, не удалось даже повернуть голову.

А потом по кровати кто-то пробежал. Кто-то маленький и очень легкий. Белка почувствовала чей-то пристальный взгляд.

Выяснять, что за ночной гость бегает по кровати, расхотелось, а по спине словно холодными пальцами провели. Показалось, что одеяло как живое, спеленало её по рукам и ногам. А еще закончился воздух. Белка хватала его открытым ртом, но дышать было нечем, и биение сердца вскоре отозвалось гулкими ударами в ушах.

Закричать тоже не получалось.

А пальцы прошли сквозь одеяло и теперь ощупывали её лицо.

Лежать вот так, распятой на кровати, беззащитной и даже не видеть врага… Внутренности скрутились в большой ледяной комок. Белку затрясло. И, собрав все силы, она сумела поднять веки.

Одеяла не было. А над ней склонилась какая-то тень. Темное пятно в непроглядном мраке. На месте лица смазанными провалами угадывались глаза, куда более черные, чем наполнившая комнату ночь.

Белка с трудом разлепила спекшиеся губы и почувствовала на языке вкус крови.

– К добру, или к худу? – прохрипела всплывшие в памяти слова.

Тени вокруг ожили. Поднялись из углов, завихрились у самого потолка и ринулись вниз.

Белка закричала. И чудовище отшатнулось, метнувшись прочь темной птицей. Где-то вдалеке раздался звон разбитого стекла. И, словно испугавшись этого звука остальные тени вздрогнули и растаяли в предрассветной мари.

Белка села так резко, что закружилась голова.

В комнате стояла глухая тишина, которую не нарушали даже уличные звуки, и было так холодно, что перехватывало дыхание. Она набрала полную грудь воздуха и выпустила его обратно. Он слетел с губ полупрозрачным облачком, совсем как на морозе.

Сквозняк шевельнул занавеску. Белка сорвалась с кровати и босиком подбежала к окну. Под тяжестью фрамуги стопка книг сдвинулась, и за ночь в комнату пробрался холод. Он мелким инеем осел на подоконнике, прикипел к стеклу крохотными замерзшими водопадами, рассыпался по полу крохотными осколками.

Белка едва не наступила на сверкающий кусочек. Уже занесла ногу и застыла, поняв, что фрамуга сдвинула не только книги, но и опрокинула на пол стеклянную вазочку, теперь прозрачные осколки лежали вперемешку с каплями быстро тающей изморози.