Заповедные острова

скачать книгу бесплатно


– Как интересно, а в чём же было дело? – наперебой стали спрашивать почти все.

– Мне бы не хотелось сейчас об этом говорить. Грустная история, давайте попозже.

– Тогда расскажите о какой-нибудь интересной работе.

– Интересной… такой не помню, честно говоря. Но вот сейчас в памяти всплыло, как мы с Генкой вешали кусок рельса. Знаете, в деревнях такие вешают, чтобы оповещать о пожаре? Полметра рельсы висит на цепи, а рядом молоток – если постучать – звон на весь район. Мы такую конструкцию соорудили для того, чтобы Комитет мог созывать срочные собрания выживших.

– Товарищи, договорились же, не перебивать, – взял инициативу почтенный мужчина в бежевом костюме, – расскажите, пожалуйста, про первое большое собрание, для которого вы подключали электричество во Дворце молодёжи.

ХХХ

Народу собралось много. Все расселись в зале. Чьими-то стараниями на сцене были расставлены столы и стулья, образовался президиум. В центре на столе стоял микрофон, провод от которого тянулся к большому динамику. За столами президиума, лицом к залу, сидели несколько человек. Вскоре появился депутат Макаров.

– Уважаемые друзья, спасибо, что вы пришли, – начал он говорить в микрофон, усаживаясь за стол и раскладывая перед собой бумаги. – Давайте я ещё раз повторю всё, что известно на данный момент и какой у нас порядок действий. Сегодня среда, 19 мая. В прошлую пятницу, 14 мая, примерно в 11 часов утра случился какой-то неизвестный нам Катаклизм. Это происшествие длилось около десяти секунд. Все люди, которые в этот момент находились на солнечном свете, – пропали. Возможно, погибли, испарились. Возможно – провалились под землю или ещё что-то такое. Возможно, куда-то переместились, мы не знаем. Юмор, конечно, злой, уж извините, мы все на нервах. А через минуту всё опять повторилось. Все, кто находился в метро, в тёмных подвалах и прочих помещениях без доступа света – остались в живых.

– Не все! – крикнул кто-то из зала.

– Товарищи, не перебивайте. Мы собираем информацию; если есть другие данные – подходите после собрания. Я продолжаю. Мы окружены каким-то шаром или сферой. Диаметр – около трёх километров. Точнее, мы находимся внутри и не можем попасть наружу. Стена напоминает энергетический барьер, как в фильмах или книгах про фантастику. Но тут у нас собралась небольшая группа инициативных людей, есть другое мнение. Короче, надо изучать и будем двигаться в этом направлении, без этого нам не выжить.

– Надо пробить эту стену! – закричала какая-та женщина из последнего ряда. Все обернулись на неё.

– Сейчас у нас есть главная задача – обеспечить помощь всем, кому она нужна, и организовать жизнь на этом ограниченном пространстве. Мы будем этим главным образом заниматься, а что касается стены – будем тоже изучать и наблюдать. Но какой смысл изучать, если мы тут через две недели все с голоду помрём?! Нам нужно тут человеческую жизнь хоть как-то наладить. Вчера один диабетик чуть не умер без лекарств, хорошо, что успели помочь.

– Хватит стёкла бить, наведите порядок! – закричала женщина из третьего ряда.

– Всё верно. У нас уже начинается тут расслоение, – поддержал Макаров. – Одни люди обед готовят на всех, а другие бродят по ювелирным лавкам и карманы набивают. И мы намерены навести порядок. А есть такие, кто сразу начал пьянствовать. Впрочем, ладно, давайте я вернусь к плану своего выступления. Товарищи, хочу вам представить членов Комитета по выживанию.

– А кто их назначал? – вскрикнул какой-то мужчина из зала.

– Давайте выбирать! – поддержала женщина. Зал зашумел.

– Уважаемые друзья, обязательно будем выбирать. Но на данный момент получилось так, что из представителей властей я оказался единственным, кто временно взял инициативу в свои руки. Повторяю: временно.

– Молодец, Макаров, – закричал кто-то.

– Меня уже выбрали депутатом от этого района – большинством голосов год назад! Мне вы вполне можете доверять.

– Знаем мы, как вас выбирают!

– Я знаю Макарова, он честный!

– Товарищи, на данный момент другого варианта нет. Я вам сейчас озвучу имена членов комитета, которых я назначил, пользуясь своими полномочиями депутата районного собрания. Прошу тишины.

– Бобриков Александр Евгеньевич, генерал-лейтенант в отставке, военный пенсионер, бывший ракетчик. Колюжный Семён Александрович, полковник войск связи. Ракитов Евгений Игоревич, подполковник войск связи. Демченко Илья Станиславович, майор ФСБ. Нестерова Анна Ильинична, директор местного детского театра. Остапов Игорь Матвеевич, директор механического завода. Бурдюк Максим Сергеевич, начальник диагностического отделения 62-ой больницы. Марченко Клавдия Андреевна, детский психолог.

Когда Макаров называл фамилии, их владельцы кивали, а некоторые даже немного привставали из-за столов. Зал ощутимо притих.

– Эти уважаемые товарищи, – продолжал Макаров, – в обычной жизни занимают или занимали достаточно ответственные посты и тем более пригодятся нашему обществу в новых условиях. Мы предполагаем, что спаслось от пятисот до тысячи человек, но не все ещё зарегистрировались. Наши активисты уже подсчитали, сейчас в зале около четырёхсот выживших.

– Да больше, тысячи полторы по меньшей мере, мы вчера считали тоже, – прокричал какой-то мужик.

– Успеем ещё подсчитать, по мере прихода на регистрацию список обновляется, – ответил Макаров. – Кроме этого, перепись тех, кто пришёл на регистрацию, дала нам возможность понять, что мы имеем 24 человека военных разных званий, начиная от рядовых. Ещё спаслись восемь полицейских в полном обмундировании с оружием, так как в момент Катаклизма находились на службе, главным образом, в метро. Из полиции мы ещё имеем трёх сотрудников ОМОН в штатском, которые возвращались со службы домой. Кроме этого, спаслись трое сотрудников ФСБ и других специальных служб. У нас 19 человек, имеющих отношение к медицине, 8 поваров, 2 воспитателя, 2 пожарных, 3 электрика, 18 слесарей и сантехников, целая бригада газовщиков, 22 человека разных специальностей из эксплуатационных служб метрополитена и так далее.

– А кого большего всего? – перебил кто-то из зала.

– Больше всего у нас разных менеджеров, продавцов и людей, не имеющих конкретной профессии. Почти все говорят, что они выполняли ту или иную работу на компьютере, но в наших условиях это не применимо и никакой пользы от такого человека извлечь не можем. Есть и очень редкие профессии, раз уж пошёл разговор. У нас есть дрессировщик из цирка, картограф, астроном, агроном и вот буквально сегодня зарегистрировался специалист по вязке собак.

Зал захохотал.

– Товарищи, теперь по поводу снабжения. Воды в реке достаточно, но пить её не нужно, так как пока у нас и в бутылках вода в избытке. То же самое и с едой. Да, еда тухнет, мясо и рыба уже везде испорчены, но круп и консервов более чем достаточно. Скоро мы планируем организовать выпечку свежего хлеба.

– Вода всё равно закончится, – заволновались в зале.

– Кроме той воды, что в бутылках, ещё есть вода, которая стоит в трубах домов. Это чистая вода. У нас есть слесари-сантехники, я лично с ними ходил на эксперимент – воду можно сливать в каждом подъезде, и её много. Товарищи, ну в крайнем случае начнём кипятить воду из реки. Поэтому, пожалуйста, воду в реке не загрязняйте, она там и так, говорят, не очень чистая.

– А мыться как? – волновался зал на все голоса.

– С мытьём пока плохо. И с канализацией неважно. Вопрос серьёзный, вода в реке – стратегический ресурс, мыться там не будем и сливать туда ничего не будем.

– А в туалет как ходить?

– Ну не в реку же! – возмутился Макаров. – Будем строить обычные деревенские туалеты в парках. Что касается мытья, то пока рекомендация такая: используйте влажные салфетки, регулярно обтирайтесь ими. Ну что мне вас учить, не маленькие, представьте, что вы в походе.

Потом собрание перешло в хлопотное решение бытовых вопросов, и мы с Генкой решили уйти. У нас был план найти себе генератор электричества, работающий на солярке или бензине, но сначала решили зайти «домой».

Открывая свою дверь, мы заметили, что в двухкомнатной квартире, которую мы «подарили» Наталье и Маше, слышны незнакомые голоса. Женские, детские, но не те. Убедившись, что взрослый голос принадлежит точно не Наталье, постучались. Нам открыла другая женщина, но вскоре всё выяснилось. Наталья нашла себе подругу, тоже маму с ребёнком, мальчиком лет восьми. Так как гостиница уже становилась похожа на переполненный улей, и жить в ней стало довольно сложно, Наталья пригласила их к себе.

Мы с Генкой пошли к себе и посовещались. Это жильё нас всё равно не очень устраивало, мне досталась хотя бы кровать, а Генка спал на диване, на котором не очень умещался в длину. Да и перед гостиницей регулярно толпился народ, туда и обратно проходя под нашими окнами, иногда мешая спать. Так что мы решили опять переехать. Достали инструмент и открыли на той лестничной клетке ещё одну квартиру, так сказать, на будущее, вдруг Наталья ещё кого-то позовёт. А ключи от своей передали этой женщине с сыном. Таким образом, в их распоряжении оказалось три квартиры на одной площадке, а мы решили подобрать себе жильё и получше, и подальше от людей.

– Ну что, Юр, где поселимся? – спросил меня Гена, когда мы выехали из двора.

– Поедем на набережную, там стоят шикарные дома.

– Точно!

И мы, покидав вещи в багажник, поехали на своём шикарном внедорожнике, объезжая беспорядочно раскиданные по дорогам автомобили, нередко толкая и двигая их своим бампером. На набережной мы выбрали один из множества сталинских домов и въехали в его двор, сломав джипом опущенный шлагбаум. Во дворе мы заметили грузовик с открытой дверью, рядом с которой лежала куча одежды и ключи. По-видимому, водитель выходил из машины или подходил к ней, держа ключи в руках, и уже открыл дверь, когда случился Катаклизм.

– Пригодится, – сказал Генка. Мы положили ключи под сиденье и закрыли дверь. И ведь, действительно, пригодилась. Мы потом на этой машине совершили рейд в подвал супермаркета и вывезли десять мешков картошки, двадцать коробок консервов и тому подобного, а также много блоков воды. Всё это богатство, ценимое нами гораздо больше золотых цепочек и колец, мы спрятали в двух разных подвалах, в одном наглухо заварив дверь.

Двери подъездов легко открывались, так как на электрозамки не подавалось электричество, и мы вошли внутрь. Кстати, обратный эффект был в банковских хранилищах – там без электричества двери, наоборот, блокировались, что делало почти невозможным попадание внутрь. По Пузырю долго ходила история, как бригада газовщиков две недели тайно вскрывала большую дверь в подвале известного банка, а наградой им стали только несколько мешков с разменной мелочью. История так бы и осталась тайной, но один из неудачливых работяг, напившись, проболтался.

Мы уже знали, что будем выкидывать на улицу холодильник, чтобы избавиться от запаха тухлых продуктов. Но бросать его себе под окно, живя на первом этаже, не было смысла. Поэтому мы сразу потащили газорезку и кувалду на третий этаж и выбрали квартиру с наиболее солидной дверью. Так как мы уже приобрели некоторый опыт, с этой мы справились минут за пятнадцать.

– Слушай, Юр, давай не квартиру запирать, а весь подъезд? – предложил Генка.

– Как это?

– А вот так: наварим на подъездную дверь ушки для висячего замка и отлично!

Мы так и сделали. В квартирной двери установили изнутри запор на всякий случай. А у подъездной двери сделали возможность вешать замок снаружи и изнутри.

Квартира нам понравилась. В ней было две комнаты, интерьер же не выглядел как-то особенно богато, и вообще, догадаться о том, кто здесь жил, было затруднительно.

– Да что ж такое! – жаловался Генка. – Я думал, попадём в роскошное жилище, а это что?

Здесь не было розовых занавесок и столика с косметикой, не было детских игрушек и мужского инструмента. В квартире стояла добротная мебель, было чисто, и, скорее всего, в момент Катаклизма здесь никого не было. Холодильник же оказался почти пуст, поэтому выкидывать его нам не пришлось. Мы сложили в мешок разбухший пакет кефира, открытую банку зелёного горошка, покрывшийся испариной сыр, а несколько подвядших яблок тут же съели. В морозильнике вовсе ничего не оказалось, кроме пакета с клюквой. Всё это мы сложили в мешок и отнесли на помойку.

– Как видно, хозяин квартиры дома не питался, – заключил я.

– Зато коллекционировал дорогой алкоголь, – сказал Генка, открыв дверцу большого бара, в котором находилось десятка полтора бутылок различных коньяков, из которых только два или три названия показались нам знакомыми. – Удачно заехали, – не удержался он от шутки, хотя, вопреки стереотипным мнениям о сантехниках, в нашем Управлении мы с Генкой считались непьющими.

Потом мы пошли в соседний магазин и набрали несколько сумок продуктов. С момента отключения холодильников не прошло ещё и недели, поэтому мы запаслись овощами и фруктами; те хоть и пожухли немного, но в еду вполне годились.

Перекусив, мы отправились на строительный рынок, к счастью, такой был между первой и второй Фрунзенскими улицами. Рынок этот не вполне строительный, есть в Москве рынки и побольше, и получше, а этот изобиловал больше отделочными материалами: всякой плиткой, сантехникой и обоями. Но генератор мы там нашли, и не один. Новых не оказалось, так как не было ни одного магазинчика, который бы продавал их. Но у многих небольших рыночных домиков генераторы стояли в подсобке, видимо, на случай отключения электричества. Мы положили в машину две штуки, набрав также разного инструмента, который никогда не бывает лишним.

Отдельной заботой было добыть бензин для генератора. Слить его из современной машины довольно трудно, к тому же не хотелось по старинке подсасывать ртом шланг. Мы поехали на АЗС, что находилась около метромоста, вскрыли крышку подземного резервуара и вычерпали сколько нужно, заранее заготовив ведро на верёвке. Заодно добавили бензина в бак нашей машины.

В наш Пузырь попало пять АЗС, к тому же на одной из них нашли бензовоз, поэтому проблем с топливом у жителей Пузыря не было никогда. Позже одну из АЗС, ту, что на углу Хамовнического вала и Новодевичьей набережной, запитали электричеством от всё тех же генераторов, и стало не нужно опускать в резервуар ведро с водой. Для этого каждый день в 16:00 на АЗС приходил электрик Валерий Атуев, полицейский и несколько активистов. К этому же времени подъезжали служебные машины, если их можно так назвать, которые забирали бензин для нужд Комитета, гостиницы, кухни, больницы и так далее. А потом заливали всех желающих частников, которые развозили топливо в неизвестном направлении. Полицейский следил за порядком и соблюдением очереди, впрочем, в некоторые дни частники не приезжали, а в иные дни не приезжал вообще никто, поэтому Атуев стал приходить через день, а потом ещё реже. Комитет издал постановление, что на АЗС, расположенную за рекой, где, к тому же, стоит бензовоз, частным лицам ездить запрещено. Это был своеобразный неприкосновенный запас.

Но никто и не собирался туда ездить и даже случайно редко оказывался там, потому что в том углу в Пузырь попали только эта АЗС, расположенная у самого Третьего кольца, ещё одна и небольшой кусок Бережковский набережной. Иначе говоря, делать там было нечего. Как потом выяснилось, вместе с этой набережной в зоне Пузыря оказались Госархив, Патентная техническая библиотека, НИИ Роскосмоса и немного инфраструктуры Киевского вокзала, практической пользы спасшимся людям не дающие.

Недели через три поисковая команда, назначенная Комитетом, снаряжённая искать и описывать всё нужное по закоулкам Пузыря, в Лужниках наткнулась на бульдозер. На машину был назначен тракторист, которому поручили просто проехать по всем улицам и переулкам, расчистив их от заторов. Он так и сделал, не утруждая себя мыслью поберечь сотни дорогих иномарок, просто тарахтел по дорогам неделю, расталкивая машины отвалом и оставляя на асфальте следы гусеничных траков.

После того как мы заправили свою машину и канистры для генератора – погрузились и вернулись в свой новый дом. Мы подняли один генератор в квартиру, а второй спрятали в подвале.

– Представляешь, Юр, сейчас каждый житель бегает по Пузырю и стаскивает в норы всё, что может найти. Когда в свободном доступе ничего не останется, люди начнут трясти друг друга.

– Это точно, вот нас с тобой если потрясти, то уже сколько всего полезного в подвале: и еда, и инструменты, а теперь вот запасной генератор, – смеялся я в ответ.

Генератор мы сначала решили установить на балконе, но потом подумали, что это будет привлекать внимание, поэтому поставили его на кухне. Но и на кухне он тарахтел так, что мешал спать, поэтому мы решились на оригинальную меру. Вскрыв соседнюю квартиру, кухня которой имела общую стену с нашей, мы отнесли генератор туда, а в стене с помощью перфоратора пробили отверстие для кабеля. Теперь генератор молотил в соседней квартире, а у нас появился работающий холодильник.

Честно говоря, история с холодильником закончилась сама собой. Поначалу мы заморозили какие-то продукты и успешно питались ими, например, пельменями. Этому способствовала наша находка в подвале супермаркета – там стоял промышленный морозильник. К моменту нашего прихода внутри ещё было морозно благодаря медным аккумуляторам холода, но ещё через неделю и в нём стало тепло. Тем не менее это позволило нам некоторое время питаться пельменями, а когда наш домашний морозильник опустел, и пополнять его стало нечем, мы перестали заботится о регулярной заправке генератора. В магазинах города и других квартирах можно было найти пригодным для еды только то, что и так не требовало хранения в холоде. И мы перешли на консервированное тушёное мясо, крупы и маринованные овощи. Генератор же мы включали вечерами, когда хотели посмотреть кино на DVD. В наше время, когда человечество давно не использует лазерных дисков в качестве носителей, найти DVD-проигрыватель было делом удачи. Нашлась однажды квартира, где был и проигрыватель, и коллекция фильмов. Так мы стали любителями старого кино, ночами пересматривая давно позабытые блокбастеры нашей юности.

Надо сказать, что я говорю «ночь» по привычке. Ещё в первый день мы заметили, что, хотя часы и показывают восемь вечера, десять, двенадцать ночи, но она, ночь, не наступает. На улице было так же светло, как днём. С момента, как над нами появилось это розовое небо, ночь не наступала никогда. В первые дни мы заваливались спать, повинуясь только биологическим ритмам. В дальнейшем все выжившие обзавелись светонепроницаемыми шторами и вечером закрывали окна своих спален. Многие старались всегда находиться в тёмных помещениях, и без нужды не выходить, так как не исключали повторения Катаклизма.

ХХХ

В палату вошли врачи, объявили перерыв, попросив всех выйти; сделали Юрию уколы, принесли обед. Через час слушатели снова наполнили помещение, рассевшись и открыв блокноты и тетради.

– Так что, можно сказать, что с тех пор вы зажили сытой и счастливой жизнью? – спросил парень в очках.

– Если не считать постоянной обеспокоенности насчёт того, что с нами произошло что-то непонятное, если не считать периодической стрельбы, боязни новых Катаклизмов и неуверенности в будущем, то в бытовом смысле мы устроились достаточно комфортно.

– Стрельбы?

– Да, первый раз это случилось то ли на следующий день, то ли через день после собрания. Говорят, какие-то тёмные личности вылезли из подпольного казино. Я их не видел, только слышал, что они попытались установить где-то свои порядки и даже убили какого-то обычного мужика. Вскоре они столкнулись с Макаровым, которому на помощь подоспели то ли военные, то ли комитетчики. Возникла стычка со стрельбой и преследованием на автомобилях. Бандиты рванули на эстакаду, но это было ещё до того, как бульдозером от разбитых машин очистили это место, поэтому они не смогли далеко уехать. Была перестрелка на Бережковском мосту, в которой погиб кто-то из военных, и трое этих преступников там полегли.

– А Вы как про это узнали?

– Мы все новости узнавали через гостиницу, когда приходили туда. У Комитета было несколько раций, и они их использовали совместно с военными и полицией, настроив на общую частоту. Мы с Генкой тоже пытались обзавестись рациями, облазили соответствующие магазины, но так ничего и не нашли. Не успели – всё растащили до нас.

– Вы пробовали как-то прорваться сквозь стену?

– Да, неоднократно.

– Расскажите об этом.

ХХХ

Это было дней через десять после Катаклизма. Нас специально не звали, но на очередном собрании Макаров сказал, что завтра будем испытывать стену Пузыря на прочность. Мы с Генкой пришли к озвученному часу, как и многие другие любопытные. Для экспериментов был выбран тот участок стены, который проходил поперёк Комсомольского проспекта, где-то посередине между станциями метро Фрунзенская и Парк Культуры. В месте контакта асфальт покрылся трещинами и было заметно, что стена выходит откуда-то из-под земли.

Тракторист заранее расчистил большой участок проспекта от разбитых машин и сейчас курил в сторонке, сидя на гусенице. Никто пришедшим ничего не объяснял, Макаров активно общался с членами Комитета, полицейские просили не подходить близко. Через полчаса на проспект прикатили жёлтую машину такси, вполне свежую на вид, чистую и аккуратную. Два каких-то мужчины стали возиться в салоне.

– Юр, я догадался, они хотят машину разогнать и в стену врезать, – шепнул мне Генка.

– Логично. Сейчас посмотрим на результат.

– Что-то страшновато, вдруг от этого весь Пузырь лопнет вместе с нами.

– Ну, весь не лопнет, а в этом месте вдруг чего и случится. Может отойдём куда-нибудь?

Мы встали за дерево.

Зафиксировав чем-то руль и произведя ещё какие-то манипуляции в салоне, от такси быстро отошёл мужчина, и неуправляемая машина медленно поехала вперёд. Ей нужно было преодолеть около пятидесяти метров до стены, но вскоре она стала круто забирать вправо, наехала на бордюр, передние колёса дёрнулись, повернувшись сильнее и ещё через несколько секунд такси упёрлось в автобусную остановку.

– Идиоты, руль закрепить нормально не могут, – зло посмеялся Генка.

Послышались возгласы споров, инициативная группа начала повторять попытку. Через двадцать минут такси было на исходной, и в этот раз всё получилось, только результаты никого не устроили. Машина плавно подъехала к стене в нужном месте, замедлилась до полной остановки и даже немного откатилась назад, заглохнув.

Здесь надо заметить, что подойти к машине, упёршейся в стену, было, видимо, невозможно. Тот мужчина, который её отправлял, дошёл где-то до багажника и было видно, что он предпринимает попытки пройти дальше, но не может. Определённо, он не мог сесть за руль. Через десять минут к заднему бамперу уже привязывали трос, и таким образом вытащили машину обратно.

Новая попытка была смелее. Водитель надел зимний жёлтый пуховик, мотоциклетный гермошлем, отъехал дальше, разогнался быстрее и ехал внутри какое-то время – мы уже было подумали, будто он хочет оставаться за рулём до конца. Но, когда оставалось метров тридцать до стены, он открыл дверь и вывалился на асфальт, покатившись в сторону, как каскадёр. А жёлтое такси так же мягко упёрлось в стену и так же немного откатилось, хотя на этот раз ехало к стене ощутимо быстрее. Публика расстроено загудела.

Снова тросом вытащили машину обратно, и на этот раз толпа собралась у передней части такси в поисках повреждений, соответствующих скорости, но у автомобиля даже не разбились фары.

Мы уже давно вышли из-за своего дерева, решив, что эксперимент можно считать не опасным. Через полчаса услышали, что тракторист завёл свой агрегат.

– Слушай, они трактор хотят пустить, – сказал я.

– Придурки, если единственный бульдозер увязнет в стене, чем они его обратно тащить будут? – сердито прокомментировал Гена.

Видимо, эта мысль пришла и в головы членов Комитета, так как тракторный мотор вскоре затих. Мы уже собирались уходить, результаты попыток нам были понятны, стоять у дороги надоело, но тут к месту событий подъехала легковая машина, из которой вышли строгие люди в штатском. Из багажника она достали самый настоящий пулемёт.