скачать книгу бесплатно
Но мы забежали вперед, и я возвращаюсь к своему вопросу. В какой из своих я-отождествленных ролей человек является настоящим? В роли ребенка, родителя, воспитуемого, воспитателя, учителя, ученика, товарища, сотрудника, подчиненного или начальника транспортного цеха? В какой?.. Нет, на самом деле ни в одной из этих ролей мы не являемся настоящими. Мы, конечно, во всех этих случаях являемся собой, но только частью себя, а поскольку часть не есть целое – мы чувствуем, что мы не до конца востребованы, не восприняты во всей своей полноте, в общем – в гости ходили, а остались незамеченными.
И это происходит при любой формализации отношений!
Допустим, юноша и девушка влюбляются друг в друга. Но они же сразу вольно или невольно начинают играть! Прямо-таки целая пьеса в голове раскручивается! Там вся великая русская литература XIX века встает, понимаете, и раскланивается. Там грезится все на свете! Мужчина «фильтрует» свой… речевой поток. Девушка думает, что бы ей такое сделать и как – как голову повернуть, ножку поставить или улыбнуться, чтобы он – возлюбленный – это заметил и восторгся ею. Восторгся и наконец-то уже к ней проникся. И вот она эту юбочку надевает уже второй час, прикладывает и прикидывает – достаточно ли она привлекательна в ней будет, покорит ли его и вызовет в нем желаемые чувства… Можно ли назвать ее в такой ситуации настоящей? Да, она руководствуется настоящими чувствами, но при этом не является самой собой, а пытается быть какой-то… Любые наши отношения с другими автоматически превращаются в какую-то часть нас. И мы уже не можем это контролировать, мы ничего не можем с этим сделать.
Супруг, который по идее должен быть самым близким человеком, в результате оказывается жесткой моделью. Да, мы какие-то вопросы обсуждаем, какие-то не обсуждаем, какие-то дружеские связи акцентируем, какие-то, наоборот, уводим в тень, потому что ему это неприятно, неинтересно и так далее. Мы решаем массу всяческих вопросов, у нас деловое взаимодействие… А на самом деле – спектакль с четко прописанными ролями.
Стараюсь внимательно вслушиваться и вдумываться в слова Андрея. И это приносит неожиданные и иногда неприятные открытия. Считала свои отношения с супругом очень теплыми, глубокими, искренними, но вот – узнала в этом описании пару ролей, которые мы все же играем друг для друга…
– Но при этом есть же тот, кто, загримировавшись, исполняет каждую роль?! Невидимка, который входит в те или иные я-отождествленные роли и каждый раз надевает на себя разные костюмы: дочери, матери, сотрудника, прохожего – кого угодно. Невидимка, который на каждый свой очередной спектакль надевает соответствующий наряд. Когда вы в театре выходите играть Офелию, вы надеваете костюм Офелии и ждете Гамлета, а не Отелло. Потому что если, по сценарию, выйдет Отелло, то надо одеться по-другому и надо платок обязательно при себе иметь, чтобы его потом куда-то передать, чтобы затем его выкрали и подсунули, правильно?
И это происходит автоматически, это лежит внутри самой структуры нашего социального поведения. А этот невидимка постоянно находится в ситуации перепрыгивания из одного костюма в другой. Но! Есть этот момент его полета!!! Перелета! Когда он еще не в том костюме, но уже не в этом. Он может во время беседы взять и вдруг дистанцироваться, выскочить из ситуации, подняться над ней и воскликнуть: «Боже мой, и это – мои родители! Ну ничего не понимают вообще!» Невидимка вышел, костюм остался – держится, не падает, не оседает. А невидимка походил где-то, вернулся в костюм «ребенка» и сказал: «Да, мама, хорошо, папа, все, как вы скажете… Ну, я пошел. До свидания!»
И у нас проблемы, собственно говоря, с этим невидимкой. Именно он в нас ноет, воет и плачет. Уставший, измученный от этих бесконечных спектаклей, которые, с одной стороны, и составляют его существование, а с другой – не дают того ощущения жизни, в котором он нуждается. И это ведь со всеми так происходит, со всеми людьми, ВООБЩЕ со всеми! Нет ни одного человека, который бы не переживал чего-то подобного. Да, одни это переживают как развернутый драматичный экзистенциальный кризис, другие – как хандру, что, мол, никто меня не любит, никому я не нужна и так далее. То есть одни в области духа экзальтируются, а другие просто брюзжат, ворчат, пьют и ипохондризируются. В общем, кто-то глубже это чувствует, объемнее воспринимает, а кто-то попроще. Но суть одна и та же: плач невидимки… Вроде и есть он, а вроде и нету. И очень ему от этого плохо.
Исключение из данного правила – редкость: люди, которые находятся на самом высоком уровне личностного развития, небольшая компания святых – мать Тереза, может быть. Не знаю… Мой список закончился. Впрочем, я не слишком верю, что и «невидимка» Терезы была всем и слишком довольна. Я видел очень интеллектуальных, одухотворенных, гениально одаренных людей, но каких-то святых, как о них рассказывают: пришел, сел перед ним, и тепло тебе сразу стало, и все твои маски сняты, и сразу твой «невидимка» освободился и наслаждается безмятежностью блаженства, и счастье есть, его не может не быть, – нет, таких не встречал.
Еще хочу заметить, что вот этот «невидимка» (в монографии он у меня «сущность» называется), который мигрирует, в зависимости от состояния окружающей среды, из одного костюма в другой, – он же бессодержателен. У него есть только нота чувства, нота переживания. Он как звук камертона: «Тун-н-н-н-н-н…» В нем нет ничего, какой-то там ширины, глубины, длины, он просто это «ун-н-н-н…» И весь мир – это огромное количество вот таких одиноких камертонов. Поэтому и у супруги моей – Лилии Ким – роман, посвященный одиночеству, так и называется – «Я не один такой один».
Но к чему я это все говорю об этой бессодержательности, неспецифичности нашей исконной, внутренней сущности? Да к тому, что если внутри все мы по сути своей одинаковы, то чтобы ощутить в другом «родственную душу», нам нет нужды в каком-то специальном человеке, в определенном лице с неким заданным количеством черт. Нет, нам нужен просто тот человек, который не побоится с нами и перед нами «раздеться». Фигурально выражаясь, разумеется… То есть человек, который не будет с нами в каких-то определенных, пусть и прекрасных, но формализованных, привычно-отработанных отношениях. А будет «голым», как есть, без всяких попыток быть каким-то… Не будет ни ощущать себя, ни воображать себя каким-нибудь доктором, например, в отношениях с нами, или учителем, или учеником, или родителем, любовником, женой, сыном… он не будет находиться ни в какой роли.
И мы получим то, что я называю «индивидуальными отношениями». Это когда друг с другом взаимодействуют не «личности» с их «богатым жизненным багажом», а сущности. Это отношения, в которых особенно и говорить-то не о чем. Это отношения, в которых время течет как-то неопределенно, есть или нет – непонятно. Отношения, где все красиво
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
