скачать книгу бесплатно
– Но без войны?
– В каком смысле?
Жора бросил окурок «Галуаза» под ноги, придавил носком модной тупоносой туфли и с излишним усилием вдавил его в гравий – на лице его при этом на мгновение возникло ожесточенное выражение, тонкие губы скривились, но тут же он вернул черты лица в «исходное положение». Поднял на Виктора взгляд, внезапно ставший безразличным.
– В каком смысле? В смысле: жертвы уже были или пока нет?
– Был случай на охоте, – спокойно ответил Виктор. – Несколько дней назад.
– И кого убили?
– Его зятя…
– Ага… – Жора задумался. – Ты мне про такие вещи сообщай, я в долгу не останусь…
– Хорошо, – пообещал Виктор.
После разговора с Жорой у Виктора остался на душе не очень приятный осадок. Слово «война» прозвучало в их разговоре как-то уж очень обыденно. И так же обыденно из уст Виктора вылетел «случай на охоте». Он стоял на пороге дома, думая о том, что ведь и в самом деле находился он сейчас на фронте. Ведь любые выборы в нынешних условиях оказывались войной двух или более армий. Территорию во время этих предвыборных боев не захватывали, отстреливали только врагов-конкурентов. Как в крупном бизнесе. Поэтому линии фронта не было, а если быть точнее – она была везде, где оказывался случайно или, наоборот, специально один из участников предвыборных военных действий.
На улицу вышел Сергей Павлович. Наткнулся на задумчивого Виктора.
– Чего без дела стоишь? – спокойно спросил он. – Иди к ребятам! Я им твой текст дал почитать!
Виктор вернулся в дом. Заглянул к имиджмейкерам. Там вместо детской кроватки уже стоял письменный стол, а на нем – компьютер. Возле компьютера возился с проводами Слава. Рядом на диванчике сидел Жора, читал программу, написанную им, Виктором. Поднял глаза на вошедшего, кивнул приветливо, дочитал до конца.
– Шеф одобрил? – спросил Жора, снова подняв взгляд на Виктора.
– Да.
– Классная концепция! Такая штук пять стоит!.. Мы ее в компьютер загоним, распечатаем… плакатики смакетируем… Кстати, можем на ней еще немножко бабок поднять… А?
– Как? – поинтересовался Виктор.
– У меня в компьютере с полсотни разных предвыборньж программ сидит, партийных, беспартийных, популистских, каких хочешь! А в твоей есть идейки, которые мне еще не попадались… Мы недавно гомельского мэра делали, так он тоже просил обещания позаковыристее выдумать. Только ведь народ в Гомеле простой. Я ему прямо так и сказал – надо тупо обещать бабки! Это народ понимает. Бабки и на шару! Он послушался нас и теперь мэрствует себе на здоровье. Ты ловишь смысл? – Жора уставился в глаза Виктору.
– Нет. Не ловлю…
– Ты написал программу для продвинутого округа… Для Москвы, для Киева… Твой же в Киеве избираться будет?
– Не знаю, – признался Виктор.
– Ну ты даешь! – Жора смерил Виктора разочарованным взглядом. – Он тебе что, ничего не рассказывал?
– Пока нет…
– Тогда ой!.. А настроение у него сегодня нормальное?
– Нормальное.
Жора покивал сам себе и вышел из штаба своей бригады. В комнате Виктор остался вдвоем со Славиком, который уже включил компьютер и щелкал по клавиатуре, придвинувшись почти впритык к экрану монитора.
«Интересно, а где близнецы?» – подумал Виктор оглядываясь.
Потом подошел к компьютеру. Заглянул через сутулое плечо Славика на экран. Слава просматривал названия файлов. Почувствовав на шее дыхание Виктора, оглянулся.
– А интернет у тебя есть? – спросил Виктор.
– Есть, – кивнул Славик. – Только надо к телефонной линии присоединиться… Это через полчасика сделаем…
– А там, – Виктор кивнул на компьютер, – действительно полсотни предвыборных программ?
– Больше.
– Дай парочку почитать!
Славик удивленно оглянулся.
– Нельзя, – спокойно произнес он. – Это же коммерческая информация… Программы денег стоят…
– А вы что, продаете их?
– Конечно, а что еще с ними делать? – Славик отвлекся от монитора, снял очки и протер их носовым платком. – Нет такой программы, которую нельзя было бы раза по три продать! Главное – уехать до того, как победитель начнет воплощать ее в жизнь.
– Почему?
– Это я так, – отмахнулся компьютерщик. – Шучу. А в принципе главное правило имиджмейкера – смотаться до объявления результатов выборов. Потому как если заказчик не победил – он достанет, а если победил, то достанут друзья конкурентов… Такая жизнь, – Славик развел руками. – На войне – как на войне, без семьи один в седле…
– А где ваши близнецы? – спросил Виктор.
– Да Жора их куда-то послал…
16
Поздним вечером Виктор снова играл в бильярд с хозяином. Кий Виктор держал в руках уже намного увереннее и даже время от времени использовал его в деле, гоняя шары к лузам, куда они иногда падали.
– Ну как тебе имиджмейкеры? – спрашивал его Сергей Павлович, одетый в этот раз непривычно строго для столь позднего часа: в хорошо выглаженные черные брюки и белую рубашку с бабочкой.
– Не знаю, – неуверенно отвечал Виктор. – Я таких деловых раньше не встречал… Так вроде нормальные…
– Но ты бы им полностью доверял?
– Нет, – решительно вырвалось у Виктора.
– Вот это интересно! – Сергей Павлович разогнул спину, проследил за парой костяных шаров, вкатившихся паровозиком в дальнюю лузу, снова посмотрел Виктору в глаза. – А тут ты прав. Нельзя доверять тем, кому много платишь! А особенно тем, кто так любит роскошь… Они сегодня попросили самую лучшую в городе сауну для них организовать… Стресс снять. Ты, когда с ними разговаривал, заметил, что они были в стрессе?
– Нет.
– И я не заметил. Но сауну организовал… Ты сауну любишь?
– Не знаю… Всего пару раз был.
– Но тебе понравилось?
– Вроде да…
– Паша! – крикнул в сторону лестницы хозяин. – Сауну включи!
Потом обернулся к Виктору.
– У нас тут тоже сауна есть. Только скромная, электрическая…
Часа через полтора они с хозяином уже сидели в маленькой уютной кабинке сауны, находившейся тут же в подвале, как раз между бильярдной и подземным гаражом. Сидели голые на подстеленных полотенцах. Потели. Сергей Павлович вылил на горку сложенных за деревянным заборчиком раскаленных булыжников кружку воды с добавленным в нее ароматическим маслом лаванды.
Тут же сухой горячий воздух наполнился приятным шелковым вкусом, осевшим на языке.
– В каждом действии есть не раскрытый до конца потенциал удовольствия, – медленно и расслабленно говорил Сергей Павлович. – В сексе, в принятии душа, в игре в бильярд. В сауне он неисчерпаем… А все действия, которые человек совершает после сауны, – это Клондайк удовольствий!..
В два часа ночи Сергей Павлович, снова одетый в выглаженные брюки и белую рубашку с бабочкой, уехал на свой Клондайк удовольствий – на свидание. Он так прямо и сказал Виктору: «Вернусь утром в состоянии выжатого лимона!» Паша сел за руль джипа, и Виктор остался в доме один. Или, по крайней мере, так ему казалось. Ночная тишина, однако, не нагоняла сон. После сауны Виктор пребывал в бодром состоянии.
Поднялся на свою мансарду. Включил свет. Прилег. Вспомнил об Антарктиде, о Брониковском, о пингвине Мише. Подумал о том, что несколько часов назад наступил тот день, когда хозяин пообещал передать ему ключи от его квартиры, уже очищенной от «чужих», то есть от Нины и ее парня. Задумался о Нине. Поискал в своей душе сомнения, жалость к ней. Все-таки она была племянницей погибшего Сереги. Но ни жалости, ни сомнений в себе Виктор не отыскал. Больше его волновало, как быть с Соней. Но и тут волновался он недолго. Просто вспомнил обещание Сергея Павловича «что-нибудь придумать» и сразу успокоился. В том, что хозяин слов на ветер не бросает, Виктор уже убедился. А значит – можно спокойно жить под этой крышей и исполнять несложную и не совсем конкретную работу, пока не наступит естественное окончание неписаного «контракта», согласно которому Виктор временно обменял свободу и дорогу на домик и превратился в законопослушную улитку, или, если быть точнее – в улитку, подчиняющуюся Закону улитки.
Перед сном Виктор достал письмо банкира Брониковского. Прочитать это письмо раньше ему мешали какие-то смутные соображения порядочности и морали. Но теперь, из-за остановки в пути, он даже объяснение своему любопытству нашел. И вполне приемлемое – захотел проверить: а нет ли в письме чего-то срочного, каких-нибудь скоропортящихся просьб, исполнить которые надо было бы до определенной даты.
«Маринка, милая!
Извини тысячу раз. Я очень далеко и, видимо, здесь и останусь. Парень, который передаст тебе письмо, расскажет обо всем. А пока у меня к тебе несколько последних просьб. В этот раз действительно последних. Отыщи Федю Седых и скажи ему, что в его неприятностях я не виноват. Меня подставил Литовченко. Зачем мне с чужими грехами на тот свет! Маме моей скажи просто, что я прячусь за границей и прятаться буду долго. Брату можешь сказать правду. А правда печальна – когда вы получите это письмо, меня уже не будет… Странным образом меня достали и здесь. Через повара. По ночам – страшные боли, к утру – затихают. Могли бы эти сволочи взять что-нибудь мгновенно действующее! Нет, захотели, чтобы я помучился… Извини, что опять о себе…
Денег вам должно хватить надолго. Парень передаст вам кредитку. И скажет ПИН-код. Ну вот и все, обнимаю. А на похороны мои придут тысячи королевских пингвинов… Шучу. В последний раз.
Целую тебя крепко-крепко,
Борис».
Дочитав письмо, Виктор тяжело вздохнул. Лежал на спине на диванчике, вспоминал Антарктиду, Брониковского, толпы пингвинов, среди которых для полного и массового пингвиньего счастья не хватало только «блудного сына» Миши. «Хоть бы уже быстрее эти выборы, – подумал Виктор. – Быстрее бы на свободу, в дорогу, на розыски пингвина!» И конечно, тоже очень важное дело – это письмо. Даже как-то кстати, хоть совпадение это веселым не назовешь, что и получатель письма живет в Москве, и пингвин Миша там же оказался!
Часа через полтора во двор въехала машина, и через открытое мансардное окошко услышал Виктор веселый и пьяный голос главного имиджмейкера Жоры. За те неполные пару минут, пока выходили они из машины и заходили в дом, различил Виктор голоса всех имиджмейкеров и одного из охранников Сергея Павловича, который, по всей видимости, и возил бригаду в сауну.
Наутро Виктор завтракал один. Около девяти утра на кухню заглянул хозяин в тех же брюках и белой рубашке с бабочкой. На лице – улыбка и усталость.
– Сделай-ка и мне кофейку, – попросил он Виктора и исчез.
Появился минуты через три, уже переодетый в спортивный костюм. Присел рядом, поблагодарил за кофе. Насыпал в чашку пол-ложки сахара, размешал.
– Ну как там? – спросил он.
Виктор пожал плечами.
– Вы же больше заданий не давали…
– И меньше не давал, – улыбнулся Сергей Павлович. – Да ты не беспокойся… Я так просто спросил… Твое главное задание сейчас – за этой бригадой присматривать. Может, чему-нибудь полезному у них научишься… Они давно вернулись?
– Ночью, часа в два… Сергей Павлович, а выборы когда?
– Выборы? Скоро. Через две недели, – хозяин вдруг глубоко задумался, и усталость возвратилась на его лицо.
– Но это же совсем скоро…
– Ага, скоро… Да ты не беспокойся, ты что, думаешь, я со своими избирателями не встречался?.. Тут другая проблема – конкурент мой свою игру затеял. Время тянет, никаких плакатов не вешает, только листовки в почтовые ящики бросает, и, что странно, ни одного плохого слова обо мне… А это неприятно…
– Может, порядочный человек? – предположил Виктор и тут же, встретившись с удивленным взглядом Сергея Павловича, понял, что сморозил очевидную глупость.
– Что такое выборы? – спросил негромко Сергей Павлович. – Это конкурс по плевкам в длину. Понимаешь? Он должен доказать, что я – плохой, я должен доказать, что я – лучше, чем он.
– Но вы же ничего никому не доказываете?
– Да не моя это работа – доказывать! У меня сорок человек выборами занимаются! – рассердился хозяин, но его рассерженность не была направлена на Виктора. – Мое дело – быть во всем чистом, с галстуком и побритой физиономией. Вот и все мое дело!..
В коридоре послышались шаги, и в кухню забежал охранник Паша. В руке он держал свернутый трубочкой плакат. Передал его Сергею Павловичу. Тот развернул и уставился на предвыборную агитку своего конкурента. Вдруг лицо хозяина исказилось, он резко обернулся к Паше, застывшему у столика.
– Вы что, не знали, где он это печатать будет?
– Он не здесь печатал… В Белой Церкви…
– Мудаки, – выдохнул Сергей Павлович. – Что делать теперь?
Он перевел взгляд с Паши на Виктора. Виктор, не понимавший в чем дело, сидел с оторопевшим лицом.
– А что там? – осторожно спросил он.
Хозяин передал ему плакат. Плакат как плакат. Нейтральное лицо с низким лбом и короткой прической. Ровный нос, во взгляде – холодный цинизм, но без агрессии. В тексте предвыборной программы – сплошная банальщина. Вплоть до обещания за пять лет решить жилищные проблемы своих избирателей за счет государственного инвестирования жилищного строительства.
Виктор поднял вопросительный взгляд на хозяина.
– Ты ни хрена не понял? – кивнул Сергей Павлович и вздохнул. – К морде присмотрись!.. Погоди! Паша, принеси-ка фотки из нашего архива!
Паша вскоре вернулся с большим коричневым пакетом. Вытащил оттуда десятка полтора снимков большого формата. Передал Виктору.
Виктор задержал взгляд на одной из фотографий – это был пикниковый снимок мужчины, внешне очень похожего на предвыборного конкурента.
– Это что, его брат? – спросил Виктор.
– Это он и есть.
Виктор опустил фотоснимок рядом с плакатом и сразу понял причину столь внезапной смены настроения у Сергея Павловича.
Лицо на плакате отличалось американской чистотой кожи и греческой правильностью черт. То же лицо на фотографии было украшено длинной линией шрама на правой щеке и кривым, сбитым в сторону, боксерским носом. В остальном же различий не было.
– Так, даю вам полчаса! Думайте, что с этим делать! Я понятно сказал? – Сергей Павлович скользнул резким взглядом по охраннику, потом перевел взгляд на Виктора. – А ты пойди разбуди эту бригаду и поставь им задачу. Пускай тоже думают! Чтоб через полчаса доложили мне, как вернуть шрам на место!..
