скачать книгу бесплатно
Маёвский букварь
Дмитрий Николаевич Курилов
«МАИ – это моя молодость. Как сказал мой однокурсник Костик Злобин, это были годы свободы, красоты и счастья. Поэтому и появилась эта книга – как память об этом счастливом времени, о нашем самом творческом институте города Москвы. Конечно, это – прежде всего мой опыт: первая любовь, первые песни, первый бардовский слёт, стройотряд, путешествия по Кавказу автостопом, работа на базе МАИ в Крыму. И я очень благодарен однокурсникам, которые поделились со мной своими историями. «Маёвский букварь» – сборник рассказов, баек, новелл, каждая из которых – своеобразный документ эпохи. А в целом – это такая «маёвская библия» беспокойных времён перестройки и, конечно, галерея портретов моих современников, студентов и студенток. Содержит нецензурную брань.
Дмитрий Курилов
Маёвский букварь
.Все персонажи являются вымышленными, и любое совпадение с реально живущими или жившими людьми случайно.
А
Авиационный институт
Авиационный!
Ты манил меня своим небесным, высоким, московским названием -
Авиационный! -
Трудновыговариваемым,
Далёким,
Почти недостижимым!
Авиационный! -
Мечта провинциала-десятиклассника с улицы Крупской…
Я летел к тебе, сломя голову, как юный ястребок на новые неоглядные горние пастбища – дивные места для клёвой охоты очередного покорителя столицы,
в дремучей своей костромучести
полагая
твои огромные аудитории…
костры твоих каэспэшных слётов…
барабаны твоей самодеятельности…
надёжным убежищем от моей безнадёжной затурканности…
....а после бежал от тебя, как из-под паровоза -
от плоского твоего юморка…
от жутких твоих предметов и дисциплин…
перечёркав, скомкав и выкинув к чёртовой бабушке твои грёбаные чертежи с убийственными ракетами «воздух – воздух» и «воздух – земля» -
нафига перестройке ракеты?
бежал от тугого и спёртого воздуха твоего, прокрученного в аэродинамических трубах -
бежал, чтобы насладиться воздухом свободы – к литературе, к свободе творчества, к любимой женщине, наконец…
Авиационный!
Брошенный мной, но всё ещё любимый,
потому что ты – молодость,
ты – весна,
ты – эта глупенькая наивная песенка, бередящая душу оттуда,
из прошлого,
всё-таки светлого и радостного,
потому что
молодость и искренность,
потому что:
В синих лужицах небо кружится…
По бульварам притаилась тишина…
Долгожданная, улыбается
По проспекту Ленинградскому весна…
Эх, на Соколе бы выставить милицию,
Чтоб весну в МАИ подольше не пускать!
Там студенты – им еще учиться бы,
Им бы сессию сдавать…
Ты – моя Весна, Авиационный! И этим всё сказано.
Потому и снишься мне весенним кошмаром,
персональным моим фильмом ужасов:
пронзает меня холодом сумасшедшая мысль -
ведь я… не закончил тебя, Авиационный,
а я должен, должен, должен тебя закончить!
И я мечусь, обливаясь потом:
надо же писать диплом!
сдавать хвосты за пятый курс!
бегать по комнатам, умолять «ботаников» о помощи!
договариваться с деканатом – всё-таки двадцать восемь лет прошло, не хухры-мухры…
То есть всё возвращается сначала.
Я возвращаюсь к тебе, Авиационный!
Я – снова твой студент.
Вечный -
как небо над твоими самолётами…
Агитбригада
1985-й год. Я очень хочу попасть в стройотряд «Звёздный». Это самый элитный стройотряд авиационного института. Право трудиться в нём два летних месяца надо заслужить.
Нужно ходить на субботники.
А ещё неплохо проявить себя в чём-нибудь экстраординарном. Например, написать сценарий для агитбригады «Звёздного».
Поскольку в субботниках я себя зарекомендовал не в лучшем виде, пришлось заняться агитбригадой.
Нас было четверо – я и Женька Блинов с гитарами и две девушки курсом постарше (кстати, единственные девчонки в этом стройотряде). Девушки с Женькой заодно участвовали и в выносе знамени – ну, знаете, обычно знамя дружины или отряда выносят втроём: долговязый и худой паренёк несёт само знамя, а по бокам шагают с красными лентами через плечо девушки в пилотках.
Наши девчонки были типичные вот эти самые – сопроводительницы знаменосца.
Короче, состав агитбригады был утверждён. Срочно был нужен репертуар, потому как дело шло к конкурсу.
На написание мне дали, кажется, неделю.
Время, если вы помните, было невнятное – Андропов уже помер, Черненко ещё нет, и никому из нас в самом страшном сне не могла присниться перестройка.
Наши атомные подлодки несли вахту по всему миру. А в советской прессе полным ходом шло широкомасштабное осуждение американского учёного Коэна, придумавшего нейтронную бомбу – штуку, которая убивает только людей, но не разрушает ни здания, ни механизмы.
В общем, тему нашего выступления подсказывал сам дух времени, материализовавшись в громкий шёпот представителя парткома.
Но меня можно было и не учить миролюбию. Я с детства рос миролюбивым. И двуличным, как все советские люди. Например, мог в один и тот же день написать блатную песенку и стихотворение памяти вождя (1982):
Снимите шапки перед гробом коммуниста!
Набат сердец народных, по стране ударь!
Скажите все и поклонитесь низко:
«Спасибо вам, наш генеральный секретарь!»
Нечто подобное на полном серьёзе распевал Иосиф Кобзон.
Но оставим Кобзона в покое. Дело не в нём. А в том, что из-под моего пера, без всякой парткомовской подсказки ещё до моего поступления в «Звёздный» выходили песенные хиты, выдержанные в нужном идеологическом ключе.
Все они и составили костяк нашего выступления.
Например, шедевр о господине Коэне начинался так:
«Отец нейтронной бомбы мистер Коэн
Сегодня очень весел и спокоен…»
Покритиковал я и господина Рейгана:
«На берегу Потомака,
В доме белее кости
Мужчина трясётся от злости,
Вновь начиная атаку, атаку на мир».
И припев:
«Нет, мистер Рейган! Нет, мистер Рейган!
Жизнь – это не Голливуд!
Нет, мистер Рейган! (2 раза)
В мире живые люди живут!»
Но гвоздём программы стала песня, агитирующая за мир во всём мире. Творческую задачу я понял буквально и написал глобально, буквально призывая весь мир бороться за мир. Звучало это примерно так:
«Вставайте, вставайте, вставайте, народы
За светлое завтра во имя свободы!
К стремлению к миру мы будем тверды:
