скачать книгу бесплатно
– Скажи ещё как у Юлия Цезаря.
Не, Цезарь наводил порядок в своей империи, вёл гражданские войны, а македонский завоевал половину известного тогда мира. Вот и Фридриху не дают покоя слава великого завоевателя. Он будет отвоёвывать у нас Прибалтику. Капитан ухмыльнулся.
– Не говори, что тебе про Александра и Цезаря тоже барыня рассказывала!
– И не скажу. Могу показать, но для этого мне нужна увольнительная.
Увольнительную можешь сам себе выписать. Не рядовой. дак где узнал?
– Есть тут одно заведение, в городе, дак вот там обитают девицы с пониженной планкой социальной ответственности, и для антуража стоит шкаф, а в нем книги, я-то поначалу подумал, что они бутафорские, а оказались настоящие. Спросил у мамочки, брать можно, главное вернуть.
Капитан в ступоре открыл рот.
– Ты за семь лет, где-то университет успел окончить? Так изысканно, назвать…эээээ… куртизанок, это надо постараться! у меня после твоих слов, даже язык не повернулся, этих девиц – продажными девками назвать.
– Да чего тут такого-то? Они сами себя так называют. Мы не продажные девки – мы барышни с заниженной планкой социальной ответственности. Иногда говорят, моральной ответственности.
– Про девиц потом поговорим, можно даже экскурсию устроить.
– Заметьте, не я это предложил!
Хитро улыбаясь, сказал я.
– А вот про Фридриха нашего незабвенного. Странно всё. Ведь России, не в коем случае нельзя ослаблять Пруссию. Она ж противовес разным Швециям и Даниям. Если мы совсем загоним Фридриха в каменный век, шведы с датчанами и поляками тут же на его место полезут. Тоже начнут строить великие империи. Вот венгры, сидят себе тихонечко. А потому, что у них турки в подбрюшье. А представь если б у нас при Анне Иоанновне сил хватило турок на ноль помножить, выгнать их из Европы. Давно б уже мы с венграми да румынами воевали. И вот только не говорите мне, что вы всего этого не знали, я же вижу, что вы речам моим ну нисколько не удивлены.
– Уел чертяка, знаем мы всё, не один ты такой умный. Но про это молчок, государственная тайна. Главнокомандующим западными корпусами назначен фельдмаршал Опраксин. Будем воевать без войны. Ну а щас ступай. Занимайся ротой. Готовь к походу. Что б все ротные телеги в порядке были. Что б смазка для ружей в достаточном количестве, это тебе на сегодня задание, завтра ещё задачи поставлю. С утра ко мне.
Я отдал честь, громко крикнул «есть», развернулся и строевым шагом пошёл в расположение. Про себя думаю (где-то здесь за мной наблюдают мои полуротные) будем играть спектакль. Марширую, бубню сам себе команды.
– Ать два, ать два, на право, ать два.
И так далее. За углом, наконец то, на встречу мне выскочили два моих полуротных. Я остановился, отдал честь. И заорал.
– Ваше благородие….
– Тише, не надо доклада.
Я делаю вид, что дрожу в коленках и нервно глазом дёргаю. Надо же показать, что не зря полуротные командира бояться, вон как старшина, старый вояка, перепугался. Я-то уже участвовал, по их мнению, в боях, бунты подавлял, а они нет.
– Что он спрашивал?
– Что спрашивал – не помню. Уж очень, их благородие, грозен. До сих пор отойти не могу. Коленки дрожат. Но отвечал я всё как есть честно и без утайки. А ещё, их благородие приказали мне проверить ротное имущество на предмет ремонта, разрешите выполнять?
– Выполняй!
И я побежал. Пусть видят какой монстр над ними теперь властвует.
С ротным имуществом было всё в порядке, я это знал, я готовился к этому походу уже давно. А вот потренироваться, выступать в течении нескольких минут, стоило.
– Рота тревога!!! Срочная передислокация!!! Вы четверо, запрягать лошадей, первый десяток – грузить мешки с овсом, крупой и сухарями в телеги. Второй десяток берёт фузеи первого десятка, и выходит строиться.
Чего-то хреново получается, сутолока и ненужная суета.
– Отставить, всё возвращаем на исходную. А я, чего, не сказал, что тревога учебная? Дак вот говорю. Тревога учебная, ни куда мы не передислоцируемся, но ведь уметь мы это должны! Сидим на одном месте уже несколько лет. Давайте сделаем так, первыми вооружаются и экипируются первый, второй, третий десяток, четвёртый, пятый, шестой, вслед за ними. Затем, первые три десятка отдают свою экипировку вторым трём десяткам, и запоминайте кто кому отдал, и кто у кого взял. Что б никто ничего не потерял. Далее первые два десятка хватают мешки с припасом, а третий десяток бежит запрягать лошадей.
Попробовали, опять неувязачка, мешки с припасом большими оказались. В одного тащить тяжело, а вдвоем неудобно. Разделили каждый на три части. Дело пошло. Решили, что амуницию свою никто никому отдавать не будет, а прямо так полностью вооружённые и экипированные схватят по мешку малому и в телегу, и тут же в строй, ждать дальнейших указаний. Потренировались, уложились в норматив, мной придуманный, сделали круг по части, и дальше по расписанию. Из окна канцелярии за нами наблюдал капитан и довольно ухмылялся.
На следующее утро сразу после завтрака, я промаршировал от самой казармы до канцелярии, и далее по коридору до кабинета. Постучал, дождался приглашения, вошёл и доложил, как положено.
– Ты чего это вчера вытворял?
– Вы насчёт тренировки спрашиваете?
– Нет, с тренировкой как раз дело понятное. А вот почему ты строевым шагом от меня до самой казармы гарцевал?
– Я и сегодня от казармы до вас строевым гарцевал. Пусть все видят, какой вы суровый начальник. Запугали бедного меня до мокрых штанов. Это я для полуротных комедь ломаю.
– Я почему-то так и подумал, ну убедится то надо было.
– Садись, надо ещё кое, что обсудить. Ты, как погляжу, парень далеко не простой. Что ещё о предстоящей войне думаешь?
– Это будет странная война. Мы будем стоять возле западных границ и ждать пока Фридрих разделается с очередным противником, или поляками или с силезцами. Можно было бы ему в тыл ударить. Но тогда мы всю европейскую политику нарушим и Фридриха очень ослабим. Будем ждать, пока он сам не нападёт. А вот в этом ему стоит помочь. Но так что бы он напал, когда нам это нужно.
– И как это сделать?
– Спровоцировать, пробраться к нему в лагерь и вырезать с десяток офицеров.
– Иж ты – офицеров, а почему не самого Фридриха?
– Его нельзя, он помазанник божий! Фигура не прикосновенная. Да и без него Пруссия опять станет слабой и перестанет быть противовесом. Надо так пощекотать не много. С десяток командиров рот, а если утром не попрут в атаку, то пару полковников, да ещё полковые кассы стырить. Вынудить их напасть, когда нам это нужно, когда мы будем наиболее готовы к нападению.
– Повторяешься. А почему солдат не вырезать. Ведь против убиения офицеров наши дворяне возмутятся. У нас половина командиров из немцев да англов.
– А солдат убивать тщетно, из-за солдат они даже не почешутся. Ну учинят какое-нибудь дознание, найдут виноватых, даже, может быть повесят ещё с десяток для острастки остальных, но атаковать не будут. А вот офицеры – это становой хребет армии. И если мы не ударим сейчас, русские подло вырвут позвонки этого хребта.
– И как ты себе это представляешь, кто будет диверсантом? Я так понимаю ты, сколько в роте таких найдётся?
– Двадцать три человека – готовые диверсанты, с природными задатками, частично из охотников. Научил их приёмам борьбы. Глотки резать, чтоб кровью не измазаться. Специальными круглыми палочками, под видом ножей, тренировались, что б товарища не поранить. А вот смогут они или нет, живого человека зарезать? Вопрос. Но пока не попробуем – не узнаем, а ещё я их на полковую бойню всегда отправлял, когда надо было баранов или свиней резать.
– Ага, подготовился значит со всех сторон. Хорошо. Ну и о себе нам надо подумать, война для карьеры самое подходящее время. Какие на счёт этого у тебя мысли.
– Простые, лезть во все дыры – куда нас не просят. Для начала я думаю, надо напроситься в головной
дозор. Вы, ваше благородие, подъедите к командиру полка и, с видом лихим и придурковатым, всем своим видом покажете своё рвение к службе. Мы всё равно самые первые к походу подготовимся, остальные роты, глядя на вчерашние наши извращения, только посмеивались. Ну вот и пусть остальные ротные ждут выслуги по летам, а мы не можем ждать милости от природы.
– Ну хорошо, твой план принимается? Я и сам так же думал. А когда твои вчерашние экзерсисы с телегами посмотрел – убедился окончательно. Сегодня приду на занятия. Погляжу как твои пластуны действуют. Может чего подскажу, или сам чему научусь. Ладно иди, и не делай сегодня испуганный вид. Хватит уже полуротных пугать. Да и пошли кого-нибудь, чтоб мне их суда вызвали. Может сегодня заговорят, а то вчера они двух слов связать не могли. Похоже о делах роты они вообще ничего не знают.
– Есть!
Ответил я и развернувшись пошагал в казарму. Рота находилась на занятиях на плацу, отрабатывала строевой шаг. В казарме оба поручика расспрашивали дневального, думаю о делах роты. Я, как и положено, строевым шагом подошёл и доложил о прибытии. И о вызове их к командиру. Офицеры приуныли. Я решил их подбодрить.
– Их благородие, сегодня в хорошем расположении, смотрел ласково, расспрашивал о проблемах с обеспечением.
– И какие у нас проблемы?
Нашёлся один.
– Да пустяшные, ветоши для чистки оружия не хватает, а также оружейного масла. Интенданты экономят. Ещё у нескольких солдат обувь развалилась, не качественная попалась, сроку своего не отслужила. ЭЭЭ…. Вы б поторопились ваше благородие, как осерчает их высокоблагородие!
Ага, проняло, оба встрепенулись и уже было помчались, я предварительно отошёл в сторону. Но вдруг один остановился, сунул мне рубль и уже на ходу крикнул, направь кого-нибудь в город к портным, пусть всю ветошь скупят, какая у них есть.
И второй тут же вернулся, протянул ещё рубль.
– Дай кладовщику, скажи, что я очень просил поменять обувь солдатам, от моего имени пообещай, что потом сочтёмся. И убежали. Замечательно, присказка о тётеньке и воде действует и в этом времени.
Отправил дневального свободной смены за каким нибудь унтером, сам сел писать увольнительную, пришёл Савелий, тот самый, из Отрадного, я аккуратно вписал его имя в увольнительную велел взять телегу и дуть в город, на рубль как раз целую телегу ветоши можно набрать. Сам пошёл к кладовщику.
–Егорыч, будь здрав! Мне с тобой поговорить надо конфиденциально.
– Федька, брысь отсюда!
Это он помощнику, а не мне. Я протянул рубль и сказал, наш командир увидел беспорядок на ногах некоторых наших солдат и возмутился до глубины души, ты уж помоги. А то мне несдобровать. По секрету скажу, скоро поход, а обувь у солдат разваливается, и чинить её ну никак не получается.
– Много ли надо то. Четырнадцать пар, видно кожа не качественная была. И по графику ещё двадцать через неделю менять. Но может случиться так, что через неделю мы уже все на марше будем, а тебе надо на марше ещё и этим заниматься.
– Хорошо, присылай всех к концу дня, поменяем. И пришли ещё плотников телеги подладить, а то у меня людей нет.
– Замётано, плотников пришлю сразу после обеда, а за башмаками как ты сказал – к вечеру. И мы разошлись довольные друг другом.
Тут хочу пояснить, что обоз в нашем полку делился на две части. Одна часть полковой обоз, куда входили все интендантские службы, то бишь продуктовый, вещевой и оружейный. А вторая часть распределялась по ротам. Четыре телеги, для небольшого припасу, немного крупы, немного пороха и пуль, ну и всего остального, что нужно на марше, той же ветоши и ружейного масла. Как обстояли дела в других полках, я не знаю, у нас было именно так. По-моему правильно, вдруг придётся действовать в обособленной обстановке. Вот на починку полкового обоза, вещевой службы, я и отправил плотников, были среди солдат и плотники и кузнец, а в основном конечно землепашцы. После обеда собрал своих пластунов, разведчиков и диверсантов в одном лице, велел экипироваться по полному экстерьеру. Вывел на полигон, я ждал командира.
Для начала потыкали штыками в чучела, поборолись друг с другом, а потом я велел одеть маскхалаты (не удержался я всё-таки «изобрёл» лешаков) и поползать. Завидев командира, дал команду замереть. Хотел удивить. Щазз! Удивил, себя! Капитан поглядел на меня уж очень подозрительно.
Я подошёл к нему строевым шагом, отдал честь и начал докладывать.
– Ваше высокоблагородие, группа военнослужащих особого взвода отрабатывает навыки ведения скрытой войны.
Ну не знал я как мою группу назвать. И как назвать то, чем мы занимаемся, всё-таки в это время понятия полковая разведка не было.
– Оставь вместо себя заместителя, и быстро в канцелярию.
Мне показалось, что меня сейчас расстреляют, повесят, четвертуют и сдерут кожу. Голос просто замораживал. Даже представить не могу, что чувствовали, те, с кем он так разговаривал. Вот почему помещик Отрадного так напугался. Вот почему поручики тряслись от одного вида капитана.
Оставил вместо себя капрала, и пошёл вслед за капитаном.
– Перестань паясничать, ты не Зеленский или Зеленский.
– Нет-нет, я не он.
Так просто спалился. Подловил он меня. А сам то он кто? Пришли в канцелярию роты. Командир велел денщику сварить кофе побольше. И валить до завтра в увольнение. Достал из шкафа бутылку и две стопки. Налил, и мы молча выпили.
Заговорил, но уже спокойно, без сосулек в голосе.
– Если ты скажешь, что лешего ты в книге подсмотрел, или барин тебе про маскхалат рассказал, я тебя запытаю а потом ещё раз спрошу. То, что ты из России, я уже понял, и примерно с моей эпохи. В каком году ты там помер?
– В 2045.
– Угу а я в 2043, когда лунную базу взрывали, первую волну, та, что на автоматике работала, они всю уничтожили. Ну вот мы второй волной уже сами пошли, я не долетел. Хоть взорвали эту крепость?
Он налил ещё.
– Взорвали. Чуть луна на землю не упала, говорили, что орбита у неё сместилась. И вращаться она начала, теперь можно и обратную сторону луны разглядывать с земли. Давай помянем ребят, из ваших никто не вернулся.
Мы выпили. Налили ещё. Я продолжил.
Восемь или десять ракет до базы добрались, остальные, как и ты, на подлёте. Давай ещё раз помянем героев. Не всем повезло второй раз родится, или всем?
Кроме тебя я никого больше не вычислил, или, никого больше нет, или шифруются лучше тебя. Хоть победили мы?
– Да как сейчас узнать? После уничтожения первой базы, они ещё раз как катком по земле прошлись. Вообще народу почти не осталось, чуть больше миллиарда. У них ещё одна база была, в поясе астероидов. Вот я на ней погорел, вернее после неё. Уже когда в атмосферу входили, видно сердце не выдержало,
– А что так?
– Да я уже старый был. Больше пятидесяти, а в космосе целый месяц болтались. Пока туда пока оттуда, всё-таки фаэтон, он не близко.
Выпили ещё, закусили плотно, налили кофе, и попивая, я ему рассказывал и рассказывал, пока не хватился!!!
– Эээ… а ты кем был в прошлой жизни? Чего это я тебе всё рассказал, а ты даже наводящие вопросы не задавал?
– Полковником ФСБ, а полетел потому, что у меня другого выхода не было. Если б дело не выгорело всё равно смерть, я ж эту идею со взрывом базы продвигал у верховного. Я головой поручился. Мы ж тогда последние ресурсы со всей земли собрали.
– Даа !!!, дела, я разговариваю с живой легендой. Вас очень тогда прославляли, хотели каждому памятник поставить, но эти богомолы помешали. Ох как они нам всыпали. Но опять просчитались, они ж тупые, опять по экватору и субтропикам били, а в северных широтах кое как. Мы ж потом пленных допрашивали, не думали они, что в таком суровом климате жить можно. Видно, на тёплой планете живут.
Ну, за встречу.
И мы ещё выпили, опять плотно поели, и опять налили кофе.
– Что делать будем? ведь не зря же нас сюда заслали.
– Ты думаешь? Может это случайно получилось?
– Неет! у нас есть миссия.
– Выкладывай.
– Будущие войны выигрывают учителя, это Бисмарк, по-моему, сказал. Вот и надо нам начать просвещение.
– Хе-хе, как у нас мысли сходятся, как у дураков. Я все эти годы при любой возможности записывал, всё, что знаю, а знаю оказалось не мало. Знаю даже то, чего никогда не знал. Хоть бы диктофон, какой нить дали с собой, чтобы наговаривать, а не писать, а то этими перьями и по такой бумаге уж очень медленно получается.
