Шале

скачать книгу бесплатно

Он хмурится.

– Нет. Почему ты спрашиваешь?

– То есть ты не копался в моей электронной почте или в контактах, ничего такого?

Он целует меня в лоб. Похоже, маленькая драма с временной пропажей Кэсс до того его затянула, что он забыл, как разозлился на меня с утра за вчерашнее поведение.

– Ну конечно, нет! С какой стати?

Я пожимаю плечами.

– Не знаю, – отвечаю, подтаскивая к себе подушки с его стороны кровати, чтобы сесть выше, потому что меня снова начинает тошнить. Хьюго выдвигает ящики комода и роется в шкафу, переодеваясь в лыжный костюм.

– Что ты делаешь? – спрашиваю я.

– Собираюсь вставать на лыжи. Мы с Саймоном идем кататься. И так уже убили почти половину дня…

Я смотрю в окно, за которым почти горизонтально метет снег.

– Кататься? В такую погоду? На меня не рассчитывай.

– Будет здорово! Свежая трасса. Нельзя же приехать в такую даль и не покататься из-за плохой погоды! Да и Саймон вряд ли обрадуется, если я откажусь пойти из-за пары снежинок, так?

Я пожимаю плечами.

– Как угодно. Надеюсь, вы оба знаете, что делаете.

Хьюго натягивает теплые подштанники, вскакивает с постели и смачно целует меня в губы.

– Все будет о’кей – Саймон нанял инструктора, чтобы тот провел нас вне трассы. А ты отдохни пару часиков, и будем делать с тобой ребенка. Приложение показывает, что сегодня твой самый фертильный день.

Я морщусь: это отвратительно, что он следит за моим циклом – от этого я чувствую себя призовой коровой. Не надо было ему позволять скачивать приложение. Но поскольку ссориться у меня нет сил, я слабо улыбаюсь и говорю:

– Буду ждать. Увидимся позже. Развлекайся!

10

Декабрь 1998 года, Ла-Мадьер, Франция

Я хочу сесть на подъемник, но оператор грозит мне пальцем. «Trop de vent», – говорит он. Слишком ветрено. Такое ощущение, что я сейчас взорвусь. Это конец. Никаких больше поисков клиентов. Если у Энди не получилось, нам придется что-то предпринять. Дальше откладывать нельзя – мы и так слишком долго тянем. Я думаю попросить у оператора его рацию, чтобы связаться с Энди, но это практически то же самое, что объявить о пропаже во всеуслышание. А какой смысл подрывать себе репутацию, если клиенты могут сидеть в своем шале, набивая рты пирогом?

Часть меня сознает, что правильней и разумней было бы сообщить спасателям – просто на всякий случай, – но что они смогут сделать? Вертолет в такую погоду не взлетит, к тому же вот-вот стемнеет. Ситуация хуже некуда.

– Все нормально, – шепчу я сам себе. – Нормально. Энди уже с ними. Сидят где-нибудь в баре, хвастаются приятелям, что спускались по коридору в жутких условиях… Все нормально. Нормально.

Дыхание у меня немного успокаивается. Я не стану порочить доброе имя компании из-за парочки идиотов, притворившихся более опытными лыжниками, чем они есть, которые, я уверен на 99 процентов, в полном порядке. Они в порядке. Я в порядке. Мы в порядке. Все будет в порядке.

Я направляюсь к нижнему склону, который тоже практически пуст, и встаю в очередь на подъемник до нашего офиса в надежде узнать, что мы еще не в полном дерьме. Из-за ветра подъемник еле движется, замирая на каждом шагу. Снежная крупа впивается мне в лицо. Проще, наверное, было надеть лыжи и вскарабкаться по склону самому. Когда я, наконец, добираюсь до места, операторы закрывают все станции, включая нашу, – ветер слишком сильный. Я проезжаю короткое расстояние до офиса и распахиваю дверь.

– Какого черта ты не отвечаешь по рации? – вопит Энди.

– Я ее уронил! – огрызаюсь в ответ. – У тебя получилось дозвониться?

– Нет. Искал документы, которые они заполняли. Тебе, между прочим, стоило бы тут прибрать; у меня это заняло кучу времени.

– Дозвониться в шале получилось? – нетерпеливо переспрашиваю я. Сейчас неподходящий момент отчитывать меня за беспорядок.

– Нет! Из-за чертовой рации! Не хватало еще, чтобы все услышали, что мы – ты! – потеряли их; ты же еще мог их найти…

– Но не нашел, – рявкаю я. – В каком они шале?

Энди заглядывает в бумаги.

– Они не указали. И ты уже знал бы об этом, если б не орал на меня тут! Я пытаюсь помочь! Они – твои клиенты, не мои.

– Они – наши клиенты. Нашей лыжной школы. Мы в одной лодке.

– Но вышли они с тобой, – замечает Энди холодно.

Делаю глубокий вдох. Сейчас не время. Надо как-то перетянуть его на свою сторону.

– Нам обоим лучше успокоиться. Их компания – «Паудер Пафф». Помнишь того приставучего менеджера, который ходил за ними на вершине, – он сказал, что это его клиенты. Где их шале?

– У «Паудер Пафф» их тут несколько. Надо звонить им в офис. У тебя есть номер?

– Где-то был…

Я копаюсь в залежах бумаг у себя на столе, чувствуя нарастающее напряжение, пока Энди, эта бесполезная сволочь, не поторапливает меня:

– Ну давай же!

– Ты только мешаешь! – ору в ответ. – Вот, он тут. Ричард – так зовут менеджера, – говорю, хватая телефонную трубку и набирая номер.

– Ричард? Привет. Это Кэмерон из «Ски-тастик». Мы сегодня катались с парой твоих клиентов, и они сбежали в самоволку. Да, те, которых ты со мной видел. Нет, недавно… Думаю, с ними всё в порядке, но не мог бы ты позвонить к ним в шале и проверить, там они или нет? Они не указали, в каком именно шале остановились… ДА, ЗНАЮ! Мне это тоже не нравится… Слушай, мы же на одной стороне, да? Ладно… Ладно. О’кей – перезвони мне, как только поговоришь с их управляющей. Я в офисе. Спасибо, дружище, ага.

Энди опускается на стул и обхватывает голову руками.

– Это плохо.

– Может, они у себя в шале, – говорю я, улавливая отчаяние в собственном голосе.

– А если нет?

– Тогда где-нибудь в баре, – предполагаю я, в действительности опасаясь худшего.

– И как мы это узнаем? Тут куча баров! Они могут быть где угодно!

– Если они спустились, то должны были уведомить нас об этом, правильно? – напоминаю я. Звучит неубедительно, даже для меня самого.

– Должны были, но ты же знаешь этих туристов – они особо не думают. А ведь уже темнеет…

– Я считаю, нам надо подождать до шести, – говорю я.

– А если они не вернутся?

– Ну тогда, думаю… думаю, придется сообщить спасателям.

– Которые ничего не смогут сделать при такой погоде.

Повисает пауза.

– Если они не вернутся, у них нет шансов.

И тут звонит телефон.

11

2018 год, Лондон

Хьюго

После того как Реа провела у меня первую ночь, она, по сути, больше не уезжала. Я не мог поверить собственной удаче. Не помню, чтобы просил ее переехать, – все произошло само собой. Сначала я освободил ящик для ее вещей, потому что она постоянно у меня ночевала, потом комод, потом ее почта стала приходить на мой адрес, «потому что так проще, ведь я все время здесь». Я нисколько не возражал; раньше я еще никогда не жил с женщиной, и при виде ее вещей, разбросанных по квартире, чувствовал, что теперь это настоящий дом, а не просто место, где можно поиграть в «Икс-бокс» и отоспаться после работы.

Примерно через месяц Реа сказала, что нет смысла дальше платить аренду за ее квартиру – я же не против, если она перевезет ко мне оставшиеся вещи? Только тут я сообразил, что никогда не был у нее в гостях. И спросил почему.

Ее лицо погрустнело.

– Моя соседка постоянно там торчит. Да и к тому же мне неловко тебя приглашать – это настоящая дыра.

Я взял ее за руку.

– С какой стати тебе стесняться? Жилье в Лондоне дорогое, времена для бизнеса непростые – нет ничего постыдного в том, что порой приходится экономить.

– Да, но ты-то вон где живешь! – Она обвела рукой квартиру – указала на окна в пол с видом на Тауэрский мост, новехонькие колонки «Бэнг энд Олуфсен» и раннего Дэмиена Хёрста[1 - Дэмиен Стивен Хёрст (р. 1965) – английский художник, предприниматель, коллекционер произведений искусства.], которого я купил на прошлое Рождество и повесил на стену с оголенной каменной кладкой над восстановленным камином. – Приди ты ко мне в гости, я бы чувствовала себя бедной родственницей. Раньше у меня была собственная небольшая квартирка, довольно симпатичная – хотя, конечно, ничего похожего на твою, – но… в общем, пришлось ее продать.

Я кивнул, предположив, что она не смогла выплачивать ипотеку. Такое случается сплошь и рядом. Я крепко обнял Реа, прижал к себе, а потом отпустил, ощутив острый прилив любви при виде слез у нее на глазах.

– Ты же знаешь, деньги на эту квартиру и на собственный бизнес я унаследовал от отца. Да, пришлось потрудиться, но в целом мне все досталось на блюдечке. И я сомневаюсь, что справился бы сам, без Оливии и других людей, которые куда лучше меня разбираются в делах. – Я снова обнял ее и поцеловал в лоб. – А ты строишь свой бизнес с нуля. Как по мне, это впечатляет куда больше, чем обладание собственным жильем.

Реа слабо улыбнулась.

– Я тебя люблю, – сказала она и спрятала лицо у меня на груди.

Мой рот растянулся в улыбке. Впервые она признавалась мне в любви.

– Я тоже тебя люблю, – ответил я. Мне уже давным-давно хотелось ей это сказать.

* * *

После того дня наши отношения развивались со скоростью света. Оливия их не одобряла – я выслушал немало намеков на охоту за деньгами и тому подобное, – но я был влюблен, и Реа меня любила, я это точно знал. А если и нет, то все равно понимал, что лучше ее мне не найти. И мне этого было достаточно. Я ее любил. Знал, что буду ей хорошим мужем, а она мне – хорошей женой и… собственно, чего еще можно желать от брака? Я никогда еще не был так счастлив, как с ней, и уж точно не хотел возвращаться к прежней жизни. Я хотел жениться на Реа, завести с ней детей, покупать ей красивые вещи, делать ее счастливой. Вот чего я хотел от жизни, и Оливия не могла мне помешать.

Мне было около сорока, Реа – почти столько же, поэтому, если мы хотели детей, не стоило терять время. Спустя шесть недель после нашей первой встречи я повез ее в Париж и сделал предложение на вершине Эйфелевой башни. Возможно, идея не самая оригинальная, но она сказала «да» – и это главное.

Три месяца спустя мы поженились в Лас-Вегасе – только мы двое, ни семьи, ни друзей. Реа не хотела традиционную свадьбу, а я не возражал, если ей так нравилось. Она согласилась прекратить прием противозачаточных, и мы много занимались сексом. По крайней мере, в первые несколько месяцев.

Ее бизнес по организации мероприятий рос благодаря моим финансовым вливаниям. Но из-за терактов и колебаний валютного рынка дела «Редбуш Холидейз» немного пошатнулись. Вот почему я так отчаянно нуждался в том, чтобы Саймон стал нашим инвестором, – и хотел, чтобы Реа пришла мне на помощь и держала себя в руках.

12

Январь 2020 года, Ла-Мадьер, Франция

Реа

Пока Саймон и Хьюго катаются, я посиживаю на диване со своим «Айпэдом». Когда рядом никого нет, тут по-настоящему здорово. Кожаный диван, на котором я устроилась, покрытый пушистыми пледами и меховыми подушками, превосходит удобством все, на которых мне приходилось сидеть. Повсюду роскошные мягкие ковры, вид из окон восхитительный; Милли уже разожгла камин, и в нем негромко потрескивает огонь. Никакого сравнения с домиком на колесах, в котором я в детстве проводила каникулы. Только с Хьюго я познала настоящую роскошь. На мне дизайнерский свитер и кашемировые носки от «Уайт компани». Мне так уютно и тепло, что о катании на лыжах – да еще по такой отвратительной погоде, – и думать не хочется. Будь у меня возможность остаться тут одной – не поддерживать разговоров с унылой Кэсс, не угождать ее престарелому муженьку и не отбиваться от приставаний Хьюго, – я была бы почти счастлива.

Спустя полчаса кто-то стучит в двери. Это Мэтт. Вот черт – знай я, что он зайдет, по крайней мере, накрасилась бы… Поправляю волосы и улыбаюсь.

– Привет.

Он тоже улыбается:

– Здравствуйте, Реа. Вот, решил зайти, проверить, всё ли в порядке после того… случая с Кэсс сегодня утром. Как она?

– Заходите!

Я затаскиваю его в дом, морщась при виде метели, бушующей снаружи. Мэтт вытирает ноги о коврик и проходит.

– Садитесь, – приглашаю я, указывая на потрясающий диван. Надо бы узнать, от какого он бренда, чтобы попытаться убедить Хьюго купить нам домой такой же. – Думаю, с Кэсс всё в порядке. Она у себя в спальне. Наверное, задремала.

Мэтт кивает и садится на один конец дивана, в то время как я, подогнув ноги, устраиваюсь на противоположном. Его глаза пробегают по моему телу и останавливаются на лице. Я еле заметно усмехаюсь.

– Что ж… хм, – начинает он, краснея. – Я видел, что парни отправились кататься… Саймон что-то говорил про инструктора… кажется, они собирались спуститься вне трассы?

– Ага, – я киваю. – Но меня в такую погоду на гору не заманишь.

– Я утром катался – совсем недолго, – говорит он. – С учетом условий, никакого удовольствия.

– Это точно, – соглашаюсь я.

Наступает пауза. Мэтт, судя по всему, гадает, помню ли я, как приставала к нему вчера, или забыла, потому что перепила. Подержу его пока что в неведении.

– И чем вы собираетесь заняться, раз остались дома? – интересуется он.

– Думала просто немного поваляться. Шале такое чудесное, хочется провести в нем побольше времени… Я прямо-таки наслаждаюсь.

– Да, шале очаровательное, – соглашается Мэтт. Потом смотрит в панорамное окно. – Одно из моих любимых. Вы выбрали его из-за вида?

– Отчасти. Я занимаюсь организацией праздников и давно положила на него глаз – прекрасная локация.