скачать книгу бесплатно
– У братика своего небось взял поносить?
– Нет, я такое не ношу. Просто это мои очередные новые очки. Они мужские, а Билл носит женские. Я уже не могу все время общаться с фанатками, если они, конечно, не красивые длинноногие блондинки! Блин…
К нам робко приближалась троица темноволосых девочек, сжимая в руках блокноты. Том протяжно вздохнул и встал со скамейки, задев мою ногу.
– Ой, прости.
– Да ничего….
Тот улыбнулся и пошел навстречу фанаткам, держа в руке маркер. Я стала с интересом наблюдать за тем, как он дает автограф, фотографируется с девочками и что-то им ласково щебечет. Они просто тают от счастья. Вот бы мои мальчики так кого-нибудь покорили своим талантом и внешностью! Уже 3 месяца работы, а фанаток так и нет, их даже не узнают на улице. Может быть, в интернете поискать тех, кому нравится наш первый сингл «Улетай»? Что же я делаю не так, почему популярность не растет?
Том вернулся и аккуратно присел на скамейку, поправляя кепку.
– Извини, работа, – довольно ухмыльнулся он. – Ну, так рассказывай, что у тебя интересного произошло?
– Ты как будто не знаешь, – фыркнула я. – Я с Эдвардом вообще вдрызг разругалась, он не дает мне общаться с моим сыном! Ненавижу…
Друг сочувствующе посмотрел на меня и обнял, тихо вздохнув.
– Бывает, Кристен, вы еще помиритесь. Жить вообще сложно…
– И вредно, после нее умирают.
– Даже в сложные моменты ты шутишь! Обожаю тебя за это.
– Спасибо – коротко ответила я и отвернулась. Не могу общаться с другими людьми, когда у меня плохое настроение, пожалуй, попытка развеселиться в компании Тома была ошибочной. Он ответил за звонок, долго говорил по телефону, а я все смотрела на семью, которая гуляла неподалеку от нас. Красивая и стройная брюнетка держала на руках маленькую девочку, которая все время что-то весело лепетала, мужчина возле нее играл с мальчиком, по всей видимости, первоклассником. Я внимательно изучала их счастливые лица, впитывала в себя их энергию любви и благополучия. У них не было дорогой одежды, новых мобильников, женщина не ходит по салонам красоты каждую неделю, мальчик играл самыми дешевыми игрушками… Но они были счастливы без состояния. Я уткнула лицо в плечо Тому и тихонько заплакала, тот прервал разговор и погладил меня по спине. Мне было так плохо, что я ничего не видела перед собой, ощущала только сладкий аромат мужских духов. В моем сознании была только одна картинка – картинка этого безграничного счастья. Любви… Того, чего мне не хватало эти дни. Почему одни люди счастливы, даже если они живут в нищете, а другие нежатся в дорогих перилинах и протяжно вздыхают? Нет, мне нужна водостойкая тушь… в последнее время я часто развожу сырость… Слабость.
– Том, извини, весь твой дурацкий балахон испачкан моей тушью… – протянула я, подняв голову и утирая черные от макияжа слезы. Он неуместно захихикал и сказал:
– Ничего, все в порядке. Смотри, кто к тебе пришел.
– Если ты решил со мной посюсюкать, как с маленькой, то у тебя ничего не выйдет, – завела в обычной манере я и перевела взгляд чуть влево. Передо мной стоял, женственно отклонив бедро в сторону и надменно ухмыляясь, никто иной, как Билл Каулитц.
– Малышка решила немного поплакать? – язвительно проговорил он, сев рядом со мной на лавочку. Его появление напомнило мне о прошлой ночи, и я зарделась.
– Я не плачу, просто в глаз что-то попало. Ты-то что тут делаешь? По-моему, у вас слишком много свободного времени.
– У нас отпуск, Крис, отпуск!!! Это священное слово… Я ждал его весь год, и теперь мы свободны на целый месяц, – сказал Том, по-детски улыбаясь.
– Да, я закатил небольшой скандальчик нашему продюсеру, побил у него в кабинете все цветки, пару ноутбуков и даже разбил рамку с фотографией его жены… Он чуть было на меня не бросился с кулаками, но вовремя вспомнил, что мне нельзя травмировать лицо…
– На месте Дэвида я бы все-таки ему врезал.
Я глупо захлопала ресницами, смотря на Билла во все глаза. Ну и ну, наша принцесса сумела противостоять менеджеру. Бедный Дэйв, то ли еще будет…
– Ну ты и кретин, Билл.
– От идиотки слышу. Ты вообще ведешь себя, как ребенок! – вспылил Билл и вскочил на ноги.– Зачем ты тогда поиздевалась надо мной? Шарлотта тоже надо мной смеялась. Неужели я такой смешной?
– Да, когда злишься и ставишь руки в боки, как чайник, – спокойно проговорил Том.
– Мне просто было весело.
– Вот и помогай после этого людям, доверяй им, – пробурчал солист и сел обратно, закинув ногу на ногу.
– Тебе там ничего не жмет, когда ты так сидишь? Или просто нечего? – рассмеялась я, смотря ему прямо в глаза. Нда, какой же он злобный сегодня, и когда он стал таким… Его глаза пылали яростью, и какое-то холодное отчуждение ясно читалось в них.
– Кристен, не испытывай мое терпение. Меня очень легко завести.
– Я знаю, очень легко, – двусмысленно сказала я и уткнулась носом в плечо Тому, тот понимающе захихикал. На Билла было смешно смотреть: он весь покраснел, не знаю, от злости или от стыда, откинул темные прядки назад и обиженно засопел. Просто маленький ребенок, только очень избалованный и капризный. Мой Энтони даже так себя не ведет, он воспитанный мальчик.
Я встала с лавочки, подошла к Биллу и потрепала его по голове.
– Эй ты, обиженная принцесса, не дуйся, иначе лопнешь!
Он немного помолчал и расслабленно улыбнулся, я улыбнулась ему в ответ, и тут мой телефон отчаянно зазвенел. Как обычно, перерыв кучу вещей, я ответила на звонок.
– Алло?
– Мамочка, привет. Бабушка хочет приехать к тебе сегодня в гости. Я с ней тоже буду, ты когда будешь дома?
– Солнышко, здравствуй! Через полчаса я буду дома, приходите, пожалуйста, – радостно ответила я, состроив рожицу близнецам.
– Конечно, мама.
Я победоносно посмотрела на Каулитцев и начала пританцовывать. Те переглянулись и звонко расхохотались во весь голос. Я поправила белокурую прядь, одернула юбку, еще раз улыбнулась. Ну надо же, жизнь налаживается! Я поговорю с мамой насчет ссоры с Эдвардом, увижу своего сына… А моя группа будет скоро популярной, если я буду работать еще больше и проводить с ними много времени. Я и менеджер, и аранжировщик, и подруга моей группе. У нас все получится.
– Мальчики, спасибо, что погуляли со мной! Я очень вас рада видеть, Том, Билл, я очень счастлива дружить с вами. Том весело обнял меня и в шутку прижался к моему плечу. Моя футболка тотчас пропахла его ярким парфюмом, кажется, с яблочной доминантой. Обожаю такие запахи…
– И я буду с тобой так сидеть, сестренка. Кристен, я тоже очень тебе рад. Ты самая лучшая подруга.
Билл лукаво приподнял правую бровь, переставил ноги и ответил:
– Я счастлив, как и мой брат. Близнецы тесно связаны, ты же понимаешь.
Я подхватила сумочку, попрощалась и пулей полетела домой. Мое настроение было таким веселым и радостным, что я совсем не ощущала усталости или былой плаксивости. Я знаю, что у меня все будет в порядке, потому что у меня хорошие друзья и семья.
У порога дома меня уже ждали мои любимые люди – мама Глория и Энтони. Высокая стройная, немного пожилая женщина, которая очень обижается, когда ей напоминают о возрасте, с длинными черными волосами и карими глазами, поправляла своему внуку кепку и держала в руках золотую сумочку. Она была одета в аквамариновое платье и такое же цвета балетки. Моя мама в свои 53 года одевалась и красилась так, как будто ей нет еще и 40. Она всегда говорила мне о том, как важно найти свой стиль и занять достойное положение в обществе. Деньги, внешность, ум – все должно быть в женщине прекрасно. Правда, у мамы не все в порядке с личной жизнью, как и у меня, она развелась с отцом, когда мне было 10 лет.
– Мама! – радостно воскликнул Тони, бросившись мне навстречу из объятий бабушки.
– Привет, солнышко! – я крепко сжала этого маленького мальчика в своих руках, немного потискала и поцеловала в щечку. – Как же я по тебе соскучилась!
– Я тоже очень скучал. Представляешь, у папы сейчас много работы, ведь ему предложили какой-то портрет сделать. Он все время сидит у компьютера и у планшета, мне там совсем с папой скучно, – пожаловался малыш, смотря на меня. Я посмотрела на маму, та утвердительно кивнула головой, и мы прошли ко мне в квартиру. Люблю свое жилище: четкие линии, ничего лишнего, черное, белое, изогнутые стальные ножки, ультрафиолет… Все здесь сделано моим мужем, он великолепный дизайнер, всегда он хотел сделать квартиру в таком стиле. Я сначала очень нервничала, глядя на этот холодный интерьер, но потом поняла, что желание Эдварда – это нечто большее, чем просто мои чувства, никого я так не любила, как его… После Билла. Это уже в прошлом.
Мы прошли на мою кухню, где стоял пустой холодильник, круглый белый стол с такого же цвета стульчиками. Над столиком висела вышитая картина, на которой была изображена корзинка фруктов и бокал красного вина, обои были нежно-зеленого цвета, небольшой новенький гарнитур радовал своим прохладно-голубым цветом, а квадратные электронные часы мерно тикали, показывая точное время в Берлине. Мама изящно присела на краешек стула, по-царски подтянув спину, сын сел с ней рядом, по-детски веселясь. Я с восхищением посмотрела на эту величественную женщину, которая по странному стечению обстоятельств родила такую простую, совсем не изящную дочь. Я была не очень похожа на свою маму и иногда завидовала ее царственной манере держать себя. Но одно я от нее унаследовала точно – это умение не прогибаться под других людей, никогда не унывать, а только иди вперед, не обращая внимания на невзгоды.
– Кристен, рассказывай, как твои дела? – спросила мама.
– Ой, все по-старому, кроме… Тони, иди, поиграй в своей комнате, – сообщила я сыну, ласково улыбаясь. Но внутри меня что-то дрожало – придется маме рассказать все, что со мной случилось за эти дни, она всегда понимала, где я лгу, что я не договариваю.
– Хорошо, мама, – ответил Энтони и убежал в свою комнату, топая ножками.
Я встала со стула и поставила зеленый электрический чайник, тот поспешно загудел. Пользуясь паузой, я села обратно и попыталась собрать мысли в единый поток. Маме можно говорить все. Наконец чайник утих, и Белла разлила по сиреневым кружкам, приготовленным заранее, вкусный зеленый чай.
– Почему вы поссорились с Эдвардом? Он приехал даже не один, а с сыном. Это меня очень удивило, вы же не ссорились раньше так серьезно? – доверительно расспрашивала мама, отпивая чай и негромко ставя чашку на стол. Я покачала ногой, опустила взгляд и ответила:
– Он думает, что у меня есть другой.
– Что? – воскликнула мама, звеня браслетом на левой руке с тремя крупными родинками. – Кристен, ты дала ему повод так думать, почему же это случилось?
– Все в порядке, у меня никого нет, мама. Знаешь, кого я встретила несколько дней назад?
Белла отрицательно и недовольно покачала головой, откинув длинную челку.
– Билла Каулитца. Да, того самого знаменитого солиста, с которым я рассталась 6 лет назад. И когда я торопилась домой, я врезалась в его машину…
Моя речь неторопливо звучала в кухне, мама удивленно вскидывала брови, чуть улыбалась, поправляла несложную прическу. Чай уже закончился, а я все рассказывала ей о своей жизни. Наконец поток мыслей иссяк, и я выжидательно посмотрела на маму. Интересно, что она сейчас думает обо мне, я всегда зависела от мнения Беллы.
– Дорогая, не расстраивайся, вы еще помиритесь. Что-то я думаю, что с твоим мужем неладно. Это творческий человек, с ним всегда тебе было тяжело. Я не вижу ничего плохого в том, чтобы ты и дальше общалась с Биллом. Насколько я помню, он очень открытый и добрый человек. Но, пожалуйста, Кристен, соблюдай негласные рамки в общении, ты же меня понимаешь?
– Да, мама, – покорно ответила я. На моем лице заиграла такая светлая улыбка, что я сразу поняла: сейчас я выгляжу как счастливая идиотка. Еще бы: моя мама здесь, рядом со мной, Энтони вбегает в комнату, что-то радостно говоря на ухо бабушке, а Эдвард… Внезапно я перестала улыбаться и помрачнела. Неизвестно, когда же мы с ним помиримся, я не знаю, как повысить популярность моей группе, а одна я жить очень не хочу. Но ничего, я выйду из этой ситуации, как и положено победительнице.
Я попрощалась с мамой, обняла сына, сказав, что завтра заеду за ним, пока Эдварда не будет дома, и прошла в гостиную, где уже разрывался домашний телефон. Я подняла серебристую трубку, и устало ответила:
– Алло, это Кристен.
– Здравствуй! Это Джон. Мы сегодня записали отличную музыку на тот текст, который ты нам принесла. Мы завтра привезем тебе демо-записи в 11 часов утра, хорошо?
– Хорошая работа, мальчики. Я надеюсь, вы меня не подведете. Слушай, а ты не знаешь, откуда Джейсон знает Tokio Hotel?
– По-моему, мама Густава и мать Джея знакомы еще с детства. Как бы то ни было, а их эффектное появление сыграло свою вескую роль для прессы, – заметил барабанщик.
– Очень благодарна ему за это. Ну, как, вас еще не узнают на улице? – с надеждой спросила я, плюхаясь в мягкое серое кресло и задевая кольцом белую стену.
– Ты знаешь, некоторые девочки с интересом смотрят на нас, когда мы вместе. Но они делали так же, когда мы были еще просто подростками. Так что поклонницы за нами табунами не бегают, – грустно вздохнул мой собеседник.
– Еще забегают, если мы предложим Tokio Hotel записать с нами песню, – мне в голову пришла одна мысль…
– Кристен, ты хочешь нажиться на чужом успехе? Ну уж нет, мы и сами тебе денег в клювике принесем! – возмутился Джон.
Я ответила ему почти командирским тоном:
– Джон, если ты хочешь славы и денег – надо много работать и беспрекословно слушаться продюсера. Я же, в конце концов, твой работодатель.
– Эх, Кристен, ну не тянешь ты на суровую тетку, лучше не пытайся так мне говорить.
Я сдалась и улыбнулась самой себе.
– Ладно, больше не буду, так и быть. А с Tokio Hotel я еще свяжусь.
– Ну, пожалуйста… – умоляюще протянул Джон. Он не любил, когда я шла против его воли и желаний, его характер был таким же свободолюбивый, как и мой. Я отлично понимала Джона, но возразить не могла.
– Извини, но так надо, мы же хотим добиться чего-то большего в этой жизни. Завтра жду всю команду у себя, как ты и обещал.
– Кристен… Хорошо, мы приедем. Пока.
– Пока – я бросила трубку, как обычно, в кресло и отправилась в душ.
Прозрачные капли струились по моему загорелому телу, шум воды успокаивал расшатанные нервы, а мысли переставали пульсировать с бешеной скоростью в моей голове. Я задумчиво уткнулась в холодную кафельную стену из черной плитки, провела рукой по мокрым волосам. Что-то со мной сегодня не так… Я потянулась к апельсиновому гелю для душа, но уронила шампунь себе на ногу, затем почувствовала холод металла…
***
– Кристен, вставай! Открывай глазки!
Я нехотя разлепила веки, немного поморгала и попыталась сфокусировать взгляд на лицах, которые были прямо передо мной. Голова немилосердно болела, как будто в мои виски впилась гремучая змея, а тело было готово вывернуться наизнанку. Я лежала на диване в зале, а надо мной склонились Эдвард, мама и Энтони, их обеспокоенные лица выражали полную тревогу.
– Стоп, Эдвард? Ты разве здесь? – слабо протянула я, нащупав на своем лбу мокрую повязку из бинта.
– Да, Кристен. Мама вернулась, чтобы взять забытый на столе телефон, я пошел за ней….Ты упала в ванне, мадам, и разбила себе лоб, мама тебя нашла. Тебя не тошнит?
– Немного – простонала я и откинулась в мягкие зеленые подушки, привезенные мной из Греции. – Думаю, скоро пройдет, мне же завтра работать, очень важный день…
– Выздоравливай, солнышко, – неожиданно ласково сказал Эдвард и посмотрел мне в глаза. Мои голосовые связки парализовало, и я могла лишь только хлопать ресницами, недоуменно глядя ему в ответ. – Я завтра же вечером перееду домой, мне очень скучно без тебя…
– Эдвард! – выдохнула я и крепко обняла мужа за шею, вдыхая знакомый запах парфюма. – Что бы я без тебя делала…
– Пока, любимая, извини, нам нужно домой.
– Кристен, не снимай эту повязку, потому что у тебя и так было много крови, – деловито сказала мама, поцеловав меня в щеку. Энтони робко попрощался со мной и пошел вслед за взрослыми. Дверной замок щелкнул, и я наконец-то заснула, опять забыв завести будильник.
Глава 3
Я проснулась с первыми лучами солнца, которые приятно щекотали мою кожу и согревали пострадавший вчера лоб. Посмотрев на часы, которые показывали 10 часов утра, я вскочила с дивана и понеслась в ванну приводить себя в порядок. Пришлось замазывать тональный кремом небольшой шрам на лбу и прикрывать его прядками. Когда ко мне постучались в дверь, мое отражение в зеркальной дверце шкафа спальни было таким: белая футболка, которая была мне как раз по фигуре, обтягивающие черные джинсы, парочка цепей на хрупких запястьях, прямые волосы и накрашенные ресницы. Чуть запыхавшись, я открыла дверь, и в дом вошла четверка моих подопечных, они выглядели очень веселыми и чем-то вдохновленными.
Мы прошли в зал, я усадила мальчиков, посидев за чаем и, обсудив различные сплетни, все двинулись в импровизированную музыкальную студию, которая находилась в небольшой комнатке в конце квартиры. Группа присела на кожаный черный диванчик, я же села против них на полосатый высокий стульчик, которые обычно стоят в баре, окинула взглядом недорогие инструменты, и завела речь о новом альбоме.
– Мальчики, альбом – это серьезно. Сколько у нас уже готово песен?
Джон задумчиво провел по своему лицу загорелой рукой и ответил:
– Уже пять. Тексты у нашего Джейсона, несомненно, лидера получаются лучше, чем у нас музыка. Сейчас мы тебе сыграем их.
Парни подошли к своим инструментам, настроили их, и начали играть простенькие аккорды. Солист старался не фальшивить, вытягивая из своего хрупкого тельца все необходимые ноты, в том числе и высокие. Я заслушалась, глядя на ребят. Ну надо же, вроде бы такие юные, а уже так играют. И только от моей работы зависит, как скоро эти таланты будут показаны миру…
Пока мальчики старательно отрабатывали песни, поминутно переставая играть и петь, беспричинно ругаясь, я тихонько вышла из комнаты и закрыла за собой дверь. Что ж, работайте, мои дорогие, я должна вам помочь. Достав из кармана сотовый, я набрала ставший знакомым номер Тома и тихо проговорила:
– Томми, ты сейчас где?
