скачать книгу бесплатно
– Что ж ты не стала?
– Жить в фургоне и всю жизнь мотаться по городам и весям? Благодарю покорно!
– Стало быть, ты не романтик, – подытожил Рауль.
– Увы. Этим меня природа обделила. Я даже в привидение не верю.
– И слава богу.
– Отчего же?
– Еще не хватало, чтобы я нанял на важное дело человека, который верит в привидения.
– Вот теперь я понимаю, почему вы выбрали меня. На этом привидении помешался весь дворец.
– Вернее всего какая-то девчонка решила кого-то разыграть, а паника распространилась, как пожар, – пожал плечами принц.
– А мне кажется, не было никакой девчонки, – выдвинула собственную версию я. – Просто у некоторых людей чересчур богатое воображение. А другие действительно слишком сильно любят паниковать.
Где-то за окном один раз прозвонил колокол. Мы обсудили несколько деталей, и я собралась уходить.
– И еще одно, – сказал принц, когда я уже коснулась пальцами ручки двери. Я обернулась. – Надеюсь, ты понимаешь, что все, что было здесь сказано, должно остаться между нами. Если ты не справишься с заданием, ничего плохого с тобой не случится. Тем более что в этом случае спросить с тебя будет уже некому. Но если ты о чем-нибудь проболтаешься, тогда другое дело. Тебе наверняка известно, что в моих подвалах очень искусные палачи.
Ну разумеется, без этой нотки нельзя. Мы же как-никак принц крови. Совершенно необходимо напоследок поставить собеседницу на место. С другой стороны, его отчасти можно понять. За один вечер его высочество доверил достаточно много информации малознакомому человеку, так что перестраховаться не повредит.
– Ну хорошо, палачи у вас искусные, терпеть боль я не умею, так что быстро перескажу им содержание нашего сегодняшнего разговора, – со вздохом отозвалась я. – И что дальше? Дальше палачи будут слишком много знать, и вам понадобятся палачи, чтобы разобраться с палачами. А где вы их возьмете?
– Не мудри. Ты меня услышала.
Я поджала губы и снова взялась за ручку двери.
– И вот это прихвати. – Кивком головы Рауль указал на розовое платье, оставленное мною на краю кровати.
– Нет, лучше к палачам, – решительно заявила я.
– А мне что с ним делать? Носить? – отозвался принц.
Нет, я не буду представлять себе эту картину. Только не сейчас. Он слишком хорошо читает по лицу.
– Ну постелите возле кровати в качестве коврика для собачки, – предложила я.
– В моей комнате не будет ни одной вещи этого ядовитого цвета, – отрезал он. – Даже для собаки.
Тяжело вздохнув, я послушалась и подняла платье. Постаралась свернуть его в как можно более тугой комочек и спрятала под плащ.
Шагая в свою комнату по коридорам дворца, я думала о том, во что ввязалась. Итак, для всех я теперь ненормальная фаворитка принца, регулярно посещающая его опочивальню и задаривающая его высочество его же собственными собаками. К тому же мне еще предстоит внедриться в круг его родственников. Общество, в котором я никому не нужна и где ко мне, вне всякого сомнения, отнесутся как к грязи. Впрочем, к последнему мне не привыкать, а первое, признаемся откровенно, вполне взаимно. Ладно, нечего жалеть о том, что пока еще даже не сделано. На что только не пойдешь ради перспективы иметь собственного дельфина!
Глава 3
Родные и близкие
Мое первое появление в обществе членов королевской фамилии состоялось менее чем через двое суток. Тем утром я сопровождала принца на утреннюю трапезу, ежедневно накрывавшуюся для августейших особ и их родственников. Для участия в таком мероприятии необходимо было привести себя в надлежащий вид, на сей раз несколько иной, нежели я выбрала позавчера для посещения опочивальни Рауля. Поэтому, чтобы присутствовать на завтраке, подававшемся в девять утра, встать пришлось в половине шестого. Ведь я не принцесса, и помогать с одеванием, причесыванием и прочим мне никто не станет. Разумеется, я не преследовала цель понравиться семейству его высочества. Зачем стремиться к тому, что невозможно по определению? Тем более что принц и не ставил передо мной такой задачи. И тем не менее любым вольностям есть предел. Одно дело – заявиться к мужчине, пусть даже главному мужчине страны, в опочивальню, и совсем другое – присутствовать на полуофициальной трапезе во дворце. Тут следовало соответствовать обстановке.
Что касалось поведения, то я избрала для себя простейшую тактику: поменьше говорить и побольше слушать. Моя цель заключалась в том, чтобы получить максимальное количество информации о сотрапезниках, при этом не привлекая к себе излишнего внимания. Тихо сидеть, опустив глаза, потихоньку что-нибудь жевать и следить за разговором.
Увы, с тем, чтобы что-нибудь жевать, возникли серьезные проблемы. Длинный стол прямо-таки ломился от блюд, но есть, на мой вкус, там было нечего. Более или менее традиционная пища на этом столе отсутствовала. Меню состояло исключительно из всевозможных кулинарных изысков и деликатесов, вид которых быстро вогнал меня в уныние. На морепродукты и икру у меня аллергия, сыры я ненавидела за запах, грибы – за вкус. Еще несколько блюд были настолько странными на вид и имели такой неестественный цвет, что их я даже не рискнула попробовать. К тому же алкоголь я не пью вовсе; здесь же не подавали ничего, кроме вина. Простая вода для сильных мира сего являлась, по-видимому, чересчур банальным напитком. В итоге мне пришлось, уподобившись корове, потихоньку пожевывать лист салата да периодически делать вид, будто я слегка пригубила вино, благо бокалы были непрозрачными.
После того как я перечислила представленные на столе блюда, пожалуй, не помешало бы также упомянуть и сидевших за столом людей. Начать с того, что за завтраком присутствовала ее высочество принцесса Мелинда, младшая сестра Рауля. Исключительно правильные черты ее лица казались нарисованными. Невысокий рост компенсировали внушительные каблуки; к тому же роскошные белокурые волосы были собраны на затылке в высокую прическу. Ее схожесть с братом буквально бросалась в глаза. К примеру, у нее были такие же серые глаза, такая же форма бровей… равно как и тот же высокомерный вид. По левую руку от принцессы сидел юный граф Роберт Таффорд, черноволосый девятилетний мальчик с неестественно серьезным для своего возраста лицом. Рядом с Робертом трапезничал его опекун Джозеф Ридз, очень высокий, худой мужчина с тонкими губами и острым подбородком. Он сильно сутулился, как и многие люди его роста и комплекции. Движения Ридза были немного медлительными, как будто ленивыми, но живой, цепкий взгляд не оставлял сомнений – это обманчивая медлительность кошки, готовой в любое мгновение совершить прыжок и ухватить добычу. Напротив Таффорда и Ридза, справа от меня, расположилось семейство Вилстонов. Состояло оно из главы семьи, полноватого лысеющего мужчины лет сорока – сорока пяти, его жены Флоры, дородной женщины ненамного моложе супруга, и их семнадцатилетней дочери Стеллы. Последняя была на удивление худой, учитывая комплекцию обоих родителей, и могла похвастаться вполне привлекательной внешностью, которую, впрочем, слегка портил излишне длинный нос. Сама я сидела по правую руку от Рауля. Больше в комнате никого не наблюдалось, не считая, конечно, прислуживавших за столом лакеев, но кто же их считает?
Впрочем, неправда, кое-кто все-таки был. А именно – Рональд и Тони. Рональд лежал на полу между стулом принца и моим. Когда мне становилось совсем невмоготу притворяться, будто я не замечаю косых и презрительных взглядов, бросаемых в мою сторону, я опускала руку, чесала его за ухом и отдыхала душой, глядя в преданные любящие глаза. Тони в глаза особенно не смотрела, так как занималась более важным делом: она перебегала с места на место, стараясь охватить взглядом и нюхом весь стол, дабы в случае, если кто-нибудь уронит на пол что-нибудь съедобное, успеть в следующее же мгновение это что-нибудь схватить.
– Как вы сегодня спали, Флора? – спросил Ридз, нанизывая на вилку крупную тигровую креветку. – Помогло ли новое средство от бессонницы?
– Не слишком, Джозеф, не слишком, – страдальческим голосом ответила леди Вилстон. – Моя бессонница неизлечима. Но я не жалуюсь.
– А как провели ночь вы, Мелинда? – осведомился Гектор Вилстон с ядовитой ухмылкой на лице. – Привидение вас больше не посещало?
– Представьте себе, нет, – скривилась принцесса, вынужденная проглотить колкость. – Вы напрасно ехидничаете, Гектор. Да, я действительно один раз видела это привидение, и не я одна. На прошлой неделе оно являлось двум моим фрейлинам. Будь это игра воображения, она не набрала бы такого числа свидетелей.
– Любопытный момент, – как бы между прочим заметил Вилстон, обращаясь к Ридзу, – что это привидение видели исключительно женщины. Вы не находите это закономерным, Джозеф?
– Разве только женщины? – Впервые за время трапезы я позволила себе вступить в разговор, сочтя тему достаточно нейтральной. Не проронить за все утро ни единого слова было бы нарушением этикета, а бросив сейчас пару малозначащих фраз, я смогу быть свободна от беседы до окончания завтрака. – А как же камердинер его высочества и один из лакеев?
– Слуги, – отозвался бесцветным голосом Ридз. – Этим все что угодно может привидеться.
Ах да, конечно. Все-таки мне следовало промолчать. Я украдкой обменялась взглядом со стоявшим напротив лакеем.
– А вы, Айрин? – обратился ко мне Вилстон. – Вы тоже видели привидение?
Его доброжелательный тон меня не обманул, и я ответила со столь же неискренней улыбкой:
– Увы, нет. Мне оно не являлось. Ни это, ни какое-либо другое.
– Вот как? Ну что ж, вы много потеряли. Жизнь с привидением, судя по всему, намного веселее.
Он бросил еще один колкий взгляд в сторону Мелинды.
– Я думаю, у Айрин жизнь и без этого сейчас нескучная, – возразила принцесса. Стелла хихикнула. – Скажи-ка, брат, а ты как провел сегодняшнюю ночь? Бессонница не мучила?
– Я не страдаю от бессонницы, сестра, – холодно ответил Рауль, проигнорировав намек.
– Мне это известно, тебе не дает спать совсем другое, – продолжала гнуть свою линию Мелинда. – Вот только не кажется ли тебе, что этот… недуг в последнее время выходит за рамки дозволенного?
– Ты хочешь определить, что мне дозволено, а что нет?
Плохо скрываемая угроза, сквозившая в этом вопросе, многих заставила бы замолчать. Но на принцессу она не произвела особого впечатления.
– Я просто беспокоюсь о твоем здоровье, – язвительно сказала она. – В последнее время ты плохо выглядишь. Если все твои силы будут уходить на ночные приключения, как же ты сможешь управлять государством?
Н-да, а страсти-то здесь разгораются нехилые. Пожалуй, они будут погорячее того, что происходит по ночам в чьей бы то ни было опочивальне.
– Когда мне понадобится совет по вопросу управления государством, я непременно к тебе обращусь, – пообещал Рауль.
– Вам, Мелинда, следовало бы брать пример с его высочества, – неожиданно поддержал принца Вилстон. – К молодой девушке по ночам должно являться отнюдь не привидение.
– Гектор, как ты можешь! – скривилась Флора. – Говорить такое неприлично.
– Но это правда, дорогая.
– А говорить правду вообще в большинстве случаев неприлично, – заметил Ридз.
– В самом деле? – изогнула брови принцесса. – Вы такой сторонник лжи или такой ненавистник приличий?
– Что вы, ваше высочество, ни то, ни другое, – покачал головой Джозеф. – Я всего лишь сторонний наблюдатель.
– Вот как? – Мелинда поджала губки. – И полагаю, именно в качестве стороннего наблюдателя вы так зачастили в Оукторн на встречи с архиепископом?
Это любопытно. Архиепископ – далеко не последняя фигура в политической игре, в том числе и в вопросах наследования короны. Я бросила быстрый взгляд на принца, но тот ковырялся в тарелке с прежним бесстрастным выражением лица, словно русло, которое принял разговор, не имело к нему ни малейшего отношения.
– Как знать, дорогая, быть может, Джозеф просто желает постричься в монахи, – вмешался Вилстон. – Такой шаг вполне в духе стороннего наблюдателя.
Шутка оказалась несмешной; во всяком случае она не развеселила никого из присутствующих.
– Спасибо за идею, – криво улыбнулся Ридз, – но здесь, во дворце, объектов наблюдения значительно больше, чем в стенах монастыря. Так что я предпочитаю оставаться там, где нахожусь сейчас.
– Очень мудро с вашей стороны, – жестко сказала принцесса. – Если это действительно так.
Последние слова были произнесены очень тихо, но я их расслышала, поскольку сидела непосредственно напротив нее. Рауль тоже наверняка услышал Мелинду, но, как и прежде, не подал виду.
– Что же касается моих встреч с архиепископом, – продолжал Ридз, немного растягивая слова, – то они действительно имели место. Мы обсуждали довольно-таки важные вопросы. Но об этом я предпочел бы побеседовать с Раулем позже. Для светского разговора за завтраком это слишком скучная тема.
Точнее сказать, не вашего ума это дело, принцесса. Ну что ж, неплохая оболочка для столь неприятного содержимого. Я мысленно поаплодировала умению Ридза находить правильные формулировки. Впрочем, судя по выражению лица Мелинды, красота формулировки ее не обманула.
– Да, я помню, – подал голос Рауль. – Жду вас в половине двенадцатого, как договаривались.
Тщательно пережевывая очередной лист салата, я обдумывала услышанное. Похоже, принцесса не доверяет Ридзу. Нет, не так, это неправильное определение: за этим столом все не доверяют всем. Вернее будет сказать, что именно от Ридза принцесса ожидает попытки узурпировать власть. Вот только за кого она в данной ситуации беспокоится? За Рауля или, может быть, за себя? Что же касается Вилстона, для меня он пока оставался темной лошадкой. Единственное, что можно сказать с уверенностью: он отнюдь не являлся тем добродушным весельчаком, каким хотел казаться.
Мои размышления оборвала Мелинда, уже с минуту смотревшая на меня такими «добрыми» глазами, что хотелось поскорее отползти куда-нибудь в сторонку и по возможности зарыться под коврик. Поскольку такого я себе позволить не могла, да и вообще не привыкла прятаться от трудностей, – я ответила ей такой скромной и смиренной улыбкой, на какую только была способна.
– Вам, должно быть, скучны наши разговоры, Айрин, – проворковала принцесса. – Расскажите лучше о себе. Вы ведь происходите из рода ван Лейнов, не так ли?
О, а вы быстро собираете информацию, принцесса. Готова поклясться, еще вчера утром вы понятия не имели о моем существовании.
– Именно так, ваше высочество.
– По линии отца?
– Нет, моя мать из рода ван Лейнов.
– А ваш отец, как я понимаю, дворянского происхождения не имеет?
В голосе – ни тени презрения, лишь забота и участие. Все присутствующие следили за ходом разговора с таким интересом, будто от моего семейного древа зависели судьбы вселенной. К счастью, к обсуждению данной темы я давно успела привыкнуть.
– Совершенно верно, ваше высочество, не имеет.
– Должно быть, ваша мать – очень смелая женщина. Совсем нелегко для девушки из хорошей семьи пойти на неравный брак.
Все тот же фальшиво-ласковый, покровительственный тон, так хорошо мне знакомый, но за последние годы все же успевший слегка подзабыться.
– Я думаю, для моего отца это было не легче, – ответила я. – Так что не знаю, кто из них оказался смелее.
– И кто же ваш отец? – вступила в разговор Стелла. – Плотник? Или кузнец?
Флора бросила на дочь укоризненный взгляд, который, впрочем, полностью нейтрализовывала плохо скрываемая улыбка. Такие же улыбки играли на лицах еще пары человек за столом.
– Ну зачем же впадать в крайности, дитя мое? – ласково улыбнулась я, отвечая ударом на удар. Для девушки ее возраста нет ничего более обидного, чем быть сочтенной ребенком. При этом ничто в моих словах не нарушало этикет. Все-таки азы светского общения я в юности освоила, и, похоже, некоторые навыки с годами не теряются. – Нет, он учитель. Преподает в Тилльской академии.
– А что, простолюдины могут учиться и преподавать в академии? – удивилась Флора.
– Разумеется. При условии, что они достаточно умны и достаточно обеспечены, чтобы оплатить обучение.
Леди Вилстон, у которой на лице было написано, что она никогда в жизни даже не приближалась ни к одной из королевских академий, неодобрительно покачала головой:
– Я всегда говорила, что совершенно ни к чему отдавать молодых людей из высшего общества на обучение в подобные места. Чему хорошему их могут там научить? Какой подадут пример? Пока я жива, наша дочь не переступит порог такого заведения. Образование, получаемое в домашних условиях, куда лучше.
Стелла равнодушно передернула плечиками, а мне подумалось, что юная госпожа Вилстон без всяких академий видит вокруг себя такие примеры, что вырасти нормальным человеком у нее попросту нет никаких шансов. Как, впрочем, вероятнее всего, не было в свое время и у остальных присутствующих.
– А чему обучают в академии? – неожиданно подал голос юный граф Таффорд.
– Многому, – ответила я. – Философии, астрономии, юриспруденции, ораторскому искусству…
– А дрессировке собак и соколов там обучают? – спросил Роберт, заглядывая под стол, – так в поле его зрения попадал по-прежнему лежащий на полу Рональд.
– Нет, этому там не учат, – улыбнулась я.
Мальчика, кажется, еще не успели окончательно испортить, как минимум он пока способен задавать нормальные вопросы без подтекста.
– А почему?
– Ну, наверное, потому, что для этого занятия надо обладать определенными врожденными способностями. Без них обучение бессмысленно.
– А разве нельзя принимать на учебу только тех, у кого есть способности? – продолжал допытываться Роберт.
– Неплохая идея, – признала я. – Сперва проверить способности, а уж потом принимать. Но прием в академию проходит иначе. Берут всех, кто готов заплатить. Если бы среди этих людей проводили дополнительный отбор, боюсь, академия осталась бы без средств.
– Стало быть, сами вы по стопам своего отца не пошли? – уточнил Вилстон.
– Увы.
