скачать книгу бесплатно
Правила покупки волшебных вещей
Эстер Кун
Тоби в отчаянии. Кажется, ему поможет только чудо! Как иначе исправить оценку по биологии? Помириться с лучшим другом? Или удержать родителей от ссор?! Но вот чудеса происходят: мальчик находит секретный сайт, где старые вещи можно обменять на настоящие магические артефакты. Только работают они не всегда так, как от них ждёшь… Чтобы использовать эту магию, Тоби понадобятся и смелость, и смекалка!
Эстер Кун
Правила покупки волшебных вещей
Для Леандра
Esther Kuhn, Kristina Kister (ill.)
Magic Kleinanzeigen – Gebrauchte Zauber sind gef?hrlich
Copyright © 2021
Magellan GmbH & Co. KG, Bamberg, Germany
Во внутреннем оформлении использованы изображения:
© medejaja, annamyslivets, cherezoff, vectortatu, Veronika Rumko, CitrusStudio, Asakura1102, Isometriq, YelenaS, quinky, cute2u, Regular / Shutterstock.com
Используется по лицензии от Shutterstock.com
В коллаже на форзаце и нахзаце использованы фотографии и иллюстрации:
©Monsalvettshop/ Shutterstock.com
Используется по лицензии от Shutterstock.com
© Гаврюшева А.Е., перевод на русский язык, 2022
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023
Пролог
Начиная с конца
– Мы можем его просто взорвать.
Что?
Что она сказала?
Взорвать меня?!
Я кричу.
Но из горла вырывается только глухое «мпф», кляп плотно заткнул мне рот, я не могу даже нормально глотать.
– Это решать боссу, – как ворон каркает парень, стоящий за мной. У него ломается голос. Звучит смешно. Я бы рассмеялся, если бы только мог. Потом я чувствую пальцы, теребящие повязку на моих глазах. Проверяет, хорошо ли она держится.
– Сойдёт. Он ничего не видит и никуда не денется. Нет повода психовать.
Я мало что могу сделать, чтобы выразить согласие. Поэтому отчаянно киваю, чтобы подтвердить, что я абсолютно безвреден. Если бы я только мог выплюнуть платок изо рта! Я бы всё рассказал. Конечно, соврал бы. Но мне точно пришла бы в голову какая-нибудь хорошая мысль.
– Что, если мы просто бросим его в реку, и все дела? – предлагает Психованная.
Проходит целая секунда, прежде чем я понимаю, о чём она говорит.
Но она же это не всерьёз? Сперва взорвать, а теперь утопить? Мои предплечья начинают зудеть, я хочу почесаться, но это невозможно: обе руки привязаны к хлипкому стулу, на котором я сижу.
– Ты имеешь в виду – убьём его?! – Ворон в таком же ужасе, как и я.
– Нет. Ты прав, – уступает Психованная. – Взорвём ему мозги. Этого будет достаточно.
Она говорит это всерьёз, но Ворон громко смеётся в ответ:
– Ну ты и хвастунья! Ты хоть раз это делала? Так можно и самому мозгов лишиться. Я слышал об одном таком: попробовал – бабах! – и всё.
– Да, тот ещё идиот. Знаю его. Говорят, сам-то он уже ничего вспомнить не может. Сплошная каша в голове. Это была бы катастрофа.
– Так что подождём босса, – повторяет Ворон.
Подождём босса? Хорошая идея. Это даст мне хотя бы немного времени. И я снова киваю.
– Ну ладно, – откликается Психованная. – Принесу-ка я сыворотку правды. Пусть наша птичка сперва споёт, а потом мы отправим её в полёт.
В моей голове, кажется, всё начинает взрываться уже сейчас. Куда же я попал?!
Я невольно вспоминаю, как всё начиналось, и задаюсь вопросом: решился бы я на это снова? Уже зная, что будет в конце?
Потому что ясно одно: когда придёт босс, моё приключение завершится самым ужасным образом из всех, какие только можно представить. Они введут мне сыворотку правды. Я начну трещать как попугай. А дальше – БУММ! И ВСЁ. КРЫШКА.
А началась эта история довольно безобидно. Четыре недели назад. С багажника, полного мягких игрушек.
Глава 1
Одной ногой над пропастью
Я прекрасно помню, с чего началось моё приключение – тот момент, без которого эта история не произошла бы. Это был день, когда я получил самую плохую оценку за контрольную по биологии. Результат: один балл из двадцати. Тема? Что там была за тема? Ах да. Амфибии. То есть лягушки и прочие земноводные. Единственный балл я получил из жалости – за ответ на вопрос о естественных хищниках, угрожающих лягушкам. Я написал «французы».
Как бы то ни было, вся контрольная пестрела замечаниями и исправлениями фиолетовой ручкой. Герр Вебер[1 - Фамилия Вебер (Weber) в переводе с немецкого значит «ткач», и поскольку учитель вызывает ассоциации с пауком-ткачом (Weberknecht), школьники называют его между собой Пауком. (Здесь и далее примечания переводчика и редактора.)], которого все называют Пауком, считает, что его правки дружелюбной фиолетовой пастой приятнее, чем злобной красной. Наверное, стоило ему сказать, что фиолетовый тоже бьёт по глазам, да и цвет пасты не играет роли, если ты в любом случае чувствуешь себя полным невеждой.
Ясно, вы сейчас думаете: «И что? Ничего страшного. Можно же иногда получить и плохую оценку по биологии».
Так-то так. Но не в том случае, если ходишь в такую школу, как моя. Прежде чем поступить сюда в пятый класс два года назад, я всерьёз считал, что в гимназии имени Карла Коха[2 - Карл Генрих Эмиль Кох (1809–1879) – немецкий ботаник, считается одним из основателей дендрологии. А фамилия Кох (Koch) в переводе на русский значит «повар», поэтому Тобиас и предположил, что еда в столовой этой школы обязательно будет вкусной.] непременно должна быть вкусная еда в столовой. Я и не подозревал, что он был не поваром, а учёным и занимался медициной и ботаникой. Откуда мне было это знать? Парень умер больше ста лет назад.
Но в школе его всё ещё очень почитали. Повсюду в коридорах висели его старые фотографии, были поощрительные призы его имени, а на рождественском балу он даже появлялся собственной персоной – его играла директриса фрау Айзенбайс. Между нами говоря, ему даже был посвящён обед. Он состоял в основном из растений и довольно ощутимо пах медикаментами.
– Это просто контрольная, – сказал Паук в этот памятный понедельник. – Она должна показать вам, на каком уровне вы находитесь.
Одной ногой над пропастью, раздражённо подумал я.
– Я хочу, чтобы вы вернули мне свою работу с подписью родителей, – продолжил он.
Ни за что. Показать эту контрольную дома просто невозможно. Мои родители вообще-то ужасно гордятся, что я хожу в их школу. В ту самую, в которой они двадцать лет назад сдали биологию и математику на «отлично». Как назло, они думают, что от людей, одарённых в естественных науках, автоматически должен родиться такой же одарённый ребенок. Но я – живое подтверждение тому, что это не так.
– А в следующую среду вам предстоит большой итоговый тест на определение способностей. Результат покажет, кто из вас в седьмом классе будет обучаться по естественно-научному профилю.
Тест на определение способностей?
Боже праведный.
У меня зачесались предплечья – как всегда, когда я нервничал. Но я постарался успокоиться. Он сказал, в следующую среду. Значит, у меня ещё девять дней, включая сегодняшний, чтобы всё выучить. Проще простого! За это время я уж как-нибудь запомню всю эту ерунду про земноводных и саламандр.
Покашляв, Паук попытался пробиться сквозь поднявшийся шум:
– Помните, что я буду вас бессистемно опрашивать по материалу за целый год.
Материал за целый год?! Значит, земноводных ему не хватит… Я был в отчаянии. Может, и все остальные тоже?
Раздался звонок на последнюю короткую перемену. Я огляделся в поисках помощи и обнаружил много довольных лиц. Я даже бросил удручённый взгляд на контрольную Филины, сидящей передо мной. Безукоризненно, вообще без фиолетовой пасты! Но это было ожидаемо. Большинство в моём классе хорошо разбирались в биологии, Филина же и вовсе была наша Мисс Мозг. В остальном в её черепушке были не все дома, за что за спиной её называли Безумной Филиной. С недавних пор она повадилась ходить в пронзительно цветастых и в основном полосатых шерстяных шапках и шарфах. Что, простите? В июне, в двадцатипятиградусную жару!
Но я решил на неё не равняться. Это совсем другой случай! Другая вселенная! Поэтому я пихнул локтем своего лучшего друга и соседа по парте Леона. Благодаря ему я был не единственным, в ком ошиблись родители. Леону подошла бы гимназия имени Пикассо, потому что он действительно здорово рисует. Несмотря на это, он отчаянно пытался догнать Карла Коха, шагающего для него слишком широко.
– Что? – немного нервно спросил Леон.
– Всё фиолетовое. А у тебя?
Он заколебался. Может быть, ему стыдно, так же как и мне.
Он неохотно придвинул мне свою работу.
Сперва я не мог даже слова вымолвить – настолько был шокирован.
Восемнадцать баллов из двадцати?! ЧТО?!
– Ты кто? – с подозрением спросил я. – И что ты сделал с Леоном?
– Не говори ерунды.
Почему он так нервничает – при таком-то результате?
– Докажи, что это действительно ты! – съехидничал я, вызывая его на словесную дуэль. Это была наша любимая игра на перемене: каждый называл первую ассоциацию, приходящую в голову в ответ на слово товарища. Я начал:
– Кровь.
– Мертвец.
– Могила.
– Зомби.
– Топор.
– Ай.
Ну ладно. Это всё-таки он. Однозначно. Эта игра всегда в какой-то момент заканчивалась у Леона этим «Ай».
– ТоХо, дружище! Тебе бы подумать о репетиторе.
ТоХо. Ещё одно доказательство. Потому что так меня называет только Леон. Он наделил меня этим прозвищем в мой первый же день в школе: «То» от «Тобиас» и «Хо» от моей фамилии «Хоппе».
– С каких пор ты ходишь к репетитору? – с удивлением спросил я. Он не говорил об этом ни слова.
– Где-то недели три.
– Почему ты ничего об этом не рассказывал?
– Родители не хотят, чтобы кто-нибудь знал. Им стыдно, что я с трудом справляюсь в естественно-научном классе. Поэтому никому ни слова.
Я тут же подумал о своих родителях. О разочарованном лице профессора Хоппе, преподавательницы биологии в университете, и о грустном лице доктора Хоппе, с недавних пор начальника отдела в банке Линнеберга.
Потом на ум пришло слово «таксолухи». Так называли здесь десять процентов учеников, занимающихся в гуманитарном классе: олухи, которым не удавалось сделать настоящую карьеру и которые после школы становились таксистами. Я с остервенением почесал левое предплечье. Казалось, что в меня впилась тысяча крошечных насекомых.
Леон как будто прочитал мои мысли.
– Или ты хочешь закончить как Жуткая тень? – спросил он.
Майк, или Жуткая тень, как его вполголоса называли многие, был вполне нормальным парнем, пока в прошлом году не провалил экзамены в естественно-научный класс. И за лето он слетел с катушек. Когда он вернулся после каникул, то носил только чёрные шмотки, больше ни с кем не разговаривал и всё время крался через школьный двор как серийный убийца. Но я его понимал. Его мамой была директриса Айзенбайс. Наверняка у него дома творится кромешный ад. Я очень жалел его. Нет. Я не хотел закончить как Майк. Ни в коем случае!
Глава 2
Багажник, полный мягких игрушек
После уроков я бесцельно слонялся по школьному двору вместе с Леоном и вдруг увидел свою маму, стоящую у ворот. Что ей здесь понадобилось? Мне уже не семь лет, я прекрасно могу сам добраться до дома на трамвае.
С тех пор как мы переехали в Восточный квартал, дорога домой была такой лёгкой, что я справился бы с ней даже в детском саду. Маме абсолютно незачем забирать меня из школы. Неловко было ещё и потому, что она припарковалась под знаком «Парковка запрещена».
– Эй, Леон. Здесь моя мама. Не хочешь поехать с нами? – спросил я приятеля, потому что как раз в тот момент увидел Паука, выходящего из соседнего здания, и услышал в голове его голос: «Пожалуйста, верните мне свою работу с подписью родителей». Я должен срочно придумать, как получить подпись мамы, не показывая ей контрольную. Попутчик был хорошей тактикой. По крайней мере, пока Леон в машине, она не станет задавать мучительные вопросы о школе и у меня будет немного времени на размышление.
– Спасибо, но меня подвозит Ханна, – сказал Леон, и я заметил его старшую сестру, которая как раз въехала за ним на школьный двор. В серебряном шлеме, с короткими розовыми волосами и на розовом мотороллере, она выглядела словно праздничная хлопушка.
– Может, рубанём в компьютер? Можешь заглянуть ко мне сегодня вечером? – ещё успел спросить я, пока Леон торопливо садился на мотороллер.
– Привет, мелкий, – равнодушно поздоровалась со мной Ханна, будто совершенно не замечая Паука, с мрачной миной бросившегося к ней. Она была уже в одиннадцатом классе и точно знала, что проезд по школьному двору строго запрещён.
– Ну что? Ты придёшь? – спросил я ещё раз.
