скачать книгу бесплатно
На некоторое время воцарилась тишина: Ложкин восстанавливал дыхание, а его аудитория переваривала сказанное. Первым ожил журналистский корпус:
– Газета «Пусть говорят». У вас имеется разрешение от властей города на все заявленные мероприятия?
Ложкин сардонически усмехнулся:
– Если мы будем согласовывать свои действия с чиновниками, то никогда ничего не сделаем. Наша сила – в независимости.
– Вы – анархисты?
– Мы – экологи и чтим закон. Более того, в своих действиях часто на него опираемся. Но там, где необходимо, мы идем против течения. То есть плывем! – гордо возвестил Ложкин.
– Не хотите, пользуясь своим пребыванием в городе, лично пообщаться с Потаповым? Вдруг он согласится на переговоры? – вновь подала голос девушка из газеты «Жуть!».
– Есть более интересный вариант. Существует договоренность с вашим телевидением о специальной программе, посвященной экологической безопасности. Будут приглашены представители мэрии, прокуратуры, ученые-биологи. Разумеется, и мы, экологи. Господин Потапов получит персональное приглашение. Так что у нас с ним будет возможность пообщаться в прямом эфире. Вот и пусть он, глядя в глаза жителям города, поведает, как его строительные легионы разрушают природу края. Вдруг ему удастся доказать, что его деятельность безвредна? Но я в этом глубоко сомневаюсь. Давайте последний вопрос, и я покину вас. Пора заниматься делами. Руководство Фронта экологической обороны ждет от меня конкретных действий.
Последний вопрос задал молодой человек с диктофоном:
– Вы приехали защищать дюны и какого-то тростникового чернохвостика. А как насчет русалок? Они входят в ваше понимание экосистемы озера Солнечное?
– Слышал я про эти ваши чудеса, – отмахнулся Ложкин. – Я не верю в летающие тарелки, инопланетян, леших, домовых и прочую чепуху.
– Но их видели, есть документальные подтверждения!
– Не верю. Все это ерунда. А вот то, что ночью по берегу теперь шатаются толпы журналистов с фотоаппаратами и камерами, – это плохо для озера и особенно для бедных птиц. Ваши беспокойные коллеги в поисках сенсации не дают им спокойно отдыхать, вить гнезда и выводить птенцов. Они нервируют последних представителей этого исчезающего вида. «Какой-то» чернохвостик! Веерохвостая тростниковая чернолапка! – вдруг снова заорал Ложкин. – Слышите? Веерохвостая тростниковая чернолапка! Вы тут реально не понимаете, что происходит у вас под носом. Безразличие приведет к тому, что возле озера вообще не останется птиц. Здесь будут обитать и высиживать яйца Потапов и ему подобные!
После этого пророческого заявления Ложкин поднял сжатую в кулак руку и, видимо, вспомнив, что представляет в Солнечноводске всемогущие международные экологические силы, громко крикнул:
– Лонг лив Экодифенс фронт!
Затем, победно оглядев застывших в недоумении людей, отправился претворять в жизнь только что озвученную программу действий.
* * *
Две недели Марина усиленно вживалась в роль управляющей дядиным имением. Имение – именно так она предпочитала называть про себя дом с несколькими гаражами и огромной пристройкой, в которой находилась бильярдная, с красивым парком и теннисным кортом, а также гектары земли, на которой все это было расположено. Быстро разобраться во всевозможных тонкостях и текущих хозяйственных проблемах ей помог сам Избуцкий, а также горничная Анжела, шофер Леша, повар Артур и садовник Ханджар. Со всей дядиной обслугой дружелюбная и легкая в общении Марина быстро нашла общий язык. У нее уже был небольшой управленческий опыт, приобретенный в те счастливые времена, когда они с подругами имели собственную фирму. Поэтому Марина сумела довольно ловко, не задев ничьего самолюбия и никого не обидев, объединить еще недавно разрозненных игроков, превратив их в команду единомышленников. И по праву возглавила этот маленький дружный коллектив. «Если меня здесь не считают „новой метлой“, на замечания не обижаются, а нововведения воспринимают как фактор развития – значит, все идет правильно», – рассуждала Марина.
Разобравшись с дядиным бытом, она принялась за его здоровье. Через некоторое время лечащие врачи, посещавшие дом Избуцкого почти ежедневно, в корне изменили свое поведение. Еще недавно они приходили сюда важные и надменные, как сборщики податей, вяло выслушивали жалобы пациента, на вопросы не отвечали, лишь снисходительно выписывали рецепты и направления. Теперь картина была совершенно другая.
– Мариночка, что произошло? – восхищался Виктор Федорович. – Они живо интересуются моим состоянием, готовы часами выслушивать рассказы о недомоганиях, дают дельные советы. И совершенно не говорят о деньгах!
– Просто они любят, когда им правильно ставят задачу. Только разговаривать с ними надо на их профессиональном языке, – скромно отвечала племянница.
Механизмы воздействия на любых, даже самых пафосных докторов, все их болевые точки она прекрасно изучила, работая в больницах и поликлиниках. И объяснить местным эскулапам, как правильно себя вести с дядей Витей, ей особого труда не составило. Марина сумела выработать определенный рабочий график и теперь ощущала себя весьма комфортно. Она успевала все – съездить с Лешей и Анжелой за покупками, обсудить с Артуром меню, выбрать вместе с Ханджаром место новой клумбы и решить, надо ли высаживать дополнительно розовые кусты. Кроме того, помогала дяде, если он выезжал в город, принимал гостей у себя, хотел прогуляться по парку или посидеть на берегу озера. Во время последнего разговора с мамой Марина сказала ей, что почти счастлива. И это была правда.
По вечерам Марина была предоставлена сама себе. Все ее помощники расходились по домам, а дядя отправлялся в свою комнату на втором этаже, писать книгу воспоминаний. Марина, не зная, чем занять себя, сидела у телевизора, любовалась на закаты и – скучала. Она предложила было помочь дяде с рукописью, но тот решительно отказался.
– Спасибо, но в этом деле ты мне не помощник. Все здесь, в голове. – Он постучал себя костяшками пальцев по лбу. – И отсюда – прямо на бумагу, которая, как известно, все стерпит. Даже мои мемуары.
Договор на эту книгу он заключил недавно с одним из местных издательств. Как утверждал Виктор Федорович, мыслей, фактов и всяких интригующих историй у него было хоть отбавляй. «Они все обалдеют, когда ее увидят. Кое для кого это будет неприятным сюрпризом», – грозил он каким-то неведомым читателям.
И вот теперь каждый вечер после ужина Избуцкий, проклиная все на свете, карабкался на второй этаж, к себе в кабинет, чтобы закончить рукопись к назначенному сроку. Срок истекал в декабре, так что времени оставалось не так много. По лестнице он поднимался самостоятельно, цепляясь все еще сильными руками за перила, иногда помогая себе изящной, но крепкой палкой. Марина, впервые увидев эту картину, бросилась было на помощь, но Виктор Федорович объяснил ей:
– Понимаешь, если я не буду хоть чуть-чуть двигать ногами, они у меня вообще отнимутся. Такие тренировки необходимы. Я еще и по берегу могу на костылях пройтись, вот увидишь. Сам по спальне потихоньку передвигаюсь – за мебель держусь. А там глядишь – танцевать еще буду!
Насчет танцев Марина сомневалась, но дядиным мужеству и силе воли отдавала должное. Однажды Виктор Федорович, собравшись на очередной штурм лестницы, спросил:
– Мариночка, ты так и сидишь целый вечер дома?
– Почему? На озеро хожу, читаю.
– Но это все равно дома. Поезжай в город, повеселись. У тебя же права есть? Ну вот. Бери машину, пятнадцать минут – и ты в центре. Кино, театр, рестораны. Денег я тебе дам.
– Спасибо, с деньгами у меня все в порядке. Но может быть, я и правда съезжу? Я вам понадоблюсь сегодня?
– Ты ведь уже поняла – сейчас книга, потом я сразу ложусь спать. Езжай спокойно. Если что – я тебе на мобильный звякну. Просто держи его под рукой. Идет?
И Марина стала не только днем, по делам, но и по вечерам выезжать в город – погулять, отдохнуть, развлечься. Она полюбила Солнечноводск, где-то – деловой, активный, где-то – по-южному ленивый, расслабленный. Сладкие ароматы, уютные теплые ночи, глубокое черное небо и сверкающие звезды над озером. А то, что неподалеку отсюда плещутся два теплых моря, придавало здешним местам особый шарм.
Сегодня был один из таких вечеров. Марина сидела на веранде маленького кафе на одной из центральных улиц, недалеко от драматического театра, пила сок и неторопливо размышляла о своей новой жизни. Теперь, когда она узнала, чем живет и дышит город, что волнует его жителей, ей все здесь было интересно. Например, самая актуальная тема – превращение Солнечноводска в центр международного туризма. Курорт «Солнечный» – это была волшебная сказка, мечта, которая прямо на глазах становилась реальностью. Люди пребывали в радостном возбуждении. Инвестиции, отели, индустрия отдыха, толпы туристов! В сладком воздухе носился запах больших денег, и все его ощущали.
Или сенсация последнего времени – русалки, которые, по свидетельствам многочисленных очевидцев, появились в озере Солнечное. Городские телеканалы освещали довольно необычную тему практически ежедневно. В программах новостей интервью с очевидцами стали такими же обязательными, как прогноз погоды. Рассказы очевидцев разнообразием не отличались – видели прекрасных длинноволосых дев с рыбьими хвостами, которые либо сидели на камнях у берега, либо плыли в воде, демонстрируя весьма соблазнительную грудь. Небольшое оживление внесли два молодых человека, приехавшие в город на соревнования по виндсерфингу. Эти любители купаться по ночам утверждали, что русалки набросились на них, начали щекотать, а потом пытались утянуть за собой под воду.
Газеты публиковали фотографии, сделанные любительскими фотокамерами и мобильными телефонами. Что на них изображено, понять было сложно – то ли пожар на дискотеке, то ли заплыв на двести метров вольным стилем у женщин, то ли действительно шабаш оживших утопленниц. На них смутно угадывались чьи-то силуэты. У версии, согласно которой русалки существуют и живут в озере, было очень много сторонников. Но были и скептики. Они считали, что русалки в озере Солнечное – это такой же миф, как чудовище озера Лох-Несс.
На днях Марина даже спросила у дяди, как он относится к этим слухам, но тот лишь с досадой бросил: «Журналистская „утка“». Тут Марина вспомнила своего симпатичного соседа в самолете и его странные слова о том, что он приехал сюда ловить русалок. «А ведь мы так и не встретились с ним ни разу, – неожиданно подумала она. – Столько времени прошло, наверное, он уже вернулся в Москву».
Марина огляделась по сторонам. Ей очень нравилось в этом городе, особенно вечером, когда множество людей выходило на улицы. Она любила гулять вдоль озера или по центральной улице, превращенной в пешеходную зону, сидеть в уютных ресторанчиках, любоваться звездным небом. Единственное, что немного досаждало, – активность лиц противоположного пола. «Чем южнее, – размышляла Марина, – тем увереннее поступь блондинок. Здесь мы легко побеждаем любую другую масть в извечной борьбе за внимание мужчин».
– Здравствуйте! – раздался чей-то веселый громкий голос прямо у нее над ухом. – Вот так встреча!
Марина повернула голову, желая посмотреть, с кем в этот раз придется объясняться. И вздрогнула от неожиданности. За соседним столиком, развернувшись на стуле лицом к ней, сидел Вадим Баратынский собственной мускулистой персоной. Одет он был в светлые джинсы и легкую рубашку, которая едва сходилась на его мощной груди.
– Мы с вами опять оказались соседями. Только на сей раз вы слева. Это почти судьба! – радостно продолжал Вадим.
– Здравствуйте, – поприветствовала его Марина, не зная, как правильно себя вести. Поболтать немного и уйти? Но уходить, честно говоря, не хотелось. – Как ваши дела? Как продвигается расследование? – Она состроила Вадиму иронически-любезную рожицу, давая понять, что не возражает против легкой светской болтовни.
– Надо же, вы помните такие нюансы нашего недолгого разговора! – восхитился журналист. – Это приятно.
Марина в ответ снисходительно улыбнулась – мол, а ты думал! У нас никто не забыт и ничто не забыто.
– Если вам действительно интересно, могу рассказать и про расследование. Во время обеда, например. Как насчет обеда? Вы обещали, что если мы с вами случайно встретимся…
– С обедом вы опоздали, сейчас самое время для ужина. К тому же, если вы помните, я ничего не обещала.
– Да, конечно, – не унимался Вадим. – Но тогда как насчет ужина? Сами же сказали, что самое время.
– Я не ем на ночь и вам не советую. А то испортите фигуру.
– За это можете не беспокоиться. Но мне жаль, едва встретившись, вот так с вами расставаться. Давайте хотя бы поговорим о чем-нибудь.
– О чем же?
– Действительно, – задумался Вадим. – О чем бы таком потолковать? О погоде – пошло, о здоровье нам еще вроде бы рано. У вас дети есть?
– Нет, – машинально ответила Марина.
– И у меня нет. Значит, о детях тоже разговора не будет. Общих знакомых, чтобы посплетничать, у нас с вами тоже нет. Хотя… Есть!
– Что – есть?
– Один общий знакомый. Итак, Марина, позвольте поинтересоваться, как поживает Алекс? Вернулся он домой или скатился вниз по социальной лестнице и скитается в подвалах?
– Вернулся. На ваше счастье.
– Почему на мое?
– Потому, что если бы он не вернулся, то после этого вопроса я очень расстроилась бы и никогда не пошла с вами обедать.
– Да, – поскреб затылок Вадим. – Этого я не учел. Значит, повезло. По прибытии в Москву куплю Алексу заводную мышь, декоративный дуб в горшке и золотую цепь.
– Это еще зачем?
– Чтобы сидел дома, а не шляндал где попало. Однако, судя по вашей реплике, обед состоится?
Марина рассмеялась. Ей определенно нравился этот здоровенный веселый мужик. К тому же ее давно никто не смешил.
– Считайте, что я приняла приглашение.
– Обещаю, вы не пожалеете! При свете розового абажура, под чарующие звуки белого рояля и позвякивание серебряных приборов, где-нибудь между фуа-гра и бланкет де во я расскажу вам о своей гнусной работе и этих дурацких расследованиях. И мы зальем горечь рассказа бутылочкой волшебного Chateau Latour урожая…
– Хватит, хватит, я все поняла. Значит, идем в «Макдоналдс».
– Марина, вы меня обижаете. Только в «Старую башню». Лучший ресторан в городе, если вы не в курсе.
– Не в курсе. Завтра вечером, часиков в восемь.
– Значит, согласны на ужин? Прекрасно!
– Видите, какая я нетребовательная и непринципиальная.
– Мы с Алексом так не считаем.
– Это еще почему?
– Ему из-за вас пришлось бросить столь волнующий подвал и его обитательниц. Я, также из-за вас, бросаю на произвол судьбы своих русалок.
– Не выдумывайте, никаких русалок не существует, – улыбнулась Марина.
– К нашему завтрашнему ужину это отношения не имеет, – сказал Вадим и неожиданно серьезно добавил: – Но они существуют, поверьте мне.
* * *
– Что значит – пришлось приостановить работы?
Кто тебе разрешил?
Съежившийся в кресле главный инженер испуганно взирал на Павла Потапова, который навис над ним, как грозовая туча. Казалось, еще секунда, и глава строительного холдинга, словно грозный Перун, пронзит нечестивца сверкающей молнией.
Но Потапов лишь выругался и прошипел сквозь зубы:
– Ты у меня за простой из своего кармана заплатишь, понял?
– Павел Андреевич, – взмолился главный инженер, тут же с ужасом представив, о какой сумме может идти речь. – Что было делать? Там старушки с маленькими детьми лезли прямо под колеса! Водители боялись ехать. Ведь задавят – шуму не оберешься. Еще в суд подадут. Я и подумал…
– Ты не думать должен был, а советоваться. Чем охрана занималась? Юра, ты чего, своих бугаев не мог мобилизовать? Оттеснили бы толпу подальше – и все дела. Первый раз, что ли?
Начальник охраны встал и, осторожно кашлянув, ответил:
– Такое – в первый. Мы пытались действовать как обычно. Все же отработано. Но эта рыжая сволочь Ложкин просто специалист по диверсионным операциям. Пока мы осторожно теснили бабулек с детьми, из-за дюн вылезли совершенно раздетые девицы и стали бегать по стройплощадке, мешая рабочим. Тогда мои ребята бросили бабулек и стали ловить голых женщин. А когда поймали, то появились люди с фотоаппаратами и камерами, которые, оказывается, все это снимали. Девицы стали орать, что охранники на них напали с определенными целями. И тут же давали интервью примчавшимся журналистам. Бабульки тем временем окружили грейдеры, стали кидаться консервированными помидорами, измазали двух бульдозеристов вареньем, а детей рассадили на дороге так, что проехать было невозможно. Потом появился Ложкин в сопровождении казаков. Казаки достали шашки и пообещали, что порубают всех, кто прикоснется к старухам и детям. В общем, полное безобразие. И все это на глазах у прессы. Что мы могли сделать? Не огонь же по ним открывать?
– Ты меня спрашиваешь? – зло сощурился Потапов. – Я за что тебе деньги плачу? Твоя забота мою стройку охранять, вот и охраняй. Какая там сейчас ситуация?
– Большинство под вечер расползлось по домам. Завтра обещали прийти снова. На ночь остались три или четыре активиста. Палатку поставили.
– Значит, так. Сейчас позвони в местный наркоконтроль, скажи, что в палатке собрались наркоманы. Подкиньте к палатке пару шприцев и позвоните. Пусть подъедут. А завтра делай что хочешь – ставь заборы, распыляй слезоточивый газ, заключай договор об охране с полицией, но чтобы больше такого не было. Мы не можем терять ни одного рабочего дня. У нас сроки. И деньги. Не только мелочь всяких лохов, которые хотят здесь прикупить квартирку по случаю. На них мне плевать. Но здесь крутятся очень большие деньги серьезных людей. Ими мы не можем рисковать, нас не поймут. Дальше надо объяснять?
– Хорошо, – вздохнул начальник охраны. – Может быть… Павел Андреевич, я вам изложу некоторые соображения позже, когда мы будем одни. А то…
– Говори, чего мямлишь, – поторопил его Потапов. – Тут все свои. Да?
И сурово посмотрел на главного инженера. Тот покорно кивнул и дальше сидел с видом человека, которому предложили выбор между ядом и электрическим стулом.
– Если Ложкина нейтрализовать, – негромко отчеканил начальник охраны, – все будет гораздо спокойней. Я про него много слышал. Он сумасшедший, с ним договориться нельзя, денег он не берет. Пока он здесь, нам покоя не будет.
– С ума сошел? – взвился Потапов. – Он сюда прибыл как полномочный представитель зарубежной организации. Зачем нам международные скандалы? Это может выйти на федеральный уровень, и тогда вообще не отмоемся. И потом, приучайся уже работать цивилизованно. В рамках закона. Подумай, подключи полицию. Ведь можно этого Ложкина арестовать за что-нибудь? За хулиганство или за то, что улицу на красный свет перешел. Поговори с ребятами в УВД. Посадим ненадолго, но в прессе его таким бандитом выставим, что даже свои от него отвернутся. Я могу сделать официальное заявление относительно полной экологической безопасности нашего строительства. Опубликуем документы, на основании которых мы строим курорт на берегу озера.
– Так эти экологи – они же упертые, если они уже зацепились за нас – не выпустят. Психи сегодня – не дефицит.
– Мне что, больше делать нечего? – не выдержал Потапов. – У меня два контракта на сто тридцать миллионов евро лежат, а я какими-то канарейками занимаюсь. Принимай меры, потом мне доложишь. Мы входим в завершающий этап строительства, скоро обратной дороги уже не будет. Пусть тогда они своих редких пташек дома на чердаках разводят.
* * *
– Мариночка, давай посмотрим местные новости. Составишь мне компанию?
– С удовольствием, дядя Витя.
Марина помогла дяде удобно устроиться в гостиной и, взяв пульт, уселась в любимое широкое кожаное кресло.
– Удовольствия не обещаю. Наши телевизионщики провинциальны, но при этом наглы и жадны до денег. Мне они в свое время много крови попортили своими репортажами и расследованиями. С тех пор я смотрю только центральные каналы.
