скачать книгу бесплатно
– Как это, другой?! А вот если бы она была с Вами, она бы никому не мешала спать!
Я медленно перевариваю информацию и с негодованием задаю встречный:
– Скажите, вы всем родителям предлагаете забрать своего ребёнка на тихий час?
– Нет, Вы же здесь одна!
Ну да, конечно, я здесь одна – мамаша с ребёнком. Почти. И я задаю классический вопрос, от которого самой становится стыдно и тошно. Вопрос отчаявшейся мамаши.
– И что, моя – единственная всем мешает?
– Даааа! – это уже присоединилась женщина «Что это за жизнь такая».
Откуда она взялась? Когда подошла? Я не заметила. И вот уже их трое – воинственно настроенных дам против меня, моей кровати и моей дочери. И в этот момент я окончательно теряю терпение.
– Скажите, что мне нужно сделать? Унести кровать? Уехать из лагеря?
– Не, что вы, – спохватывается та, что про СЭС, – Уезжать никуда не нужно. А кровать вынесут мужчины.
И, кажется, конфликт исчерпан. И я вздыхаю, наконец, с облегчением, намереваясь отправиться к заждавшимся детям. Они всё ещё торчат за углом, но готовы вот-вот разбрестись в разные стороны. Но Первая задаёт своё коронное:
– Так, где вы взяли кровать?
А вокруг царит вселенская красота. И ей плевать на нашу человеческую возню. У неё разгар лета. Травы прибавляют в росте, земля готовится отпустить дневную влагу. Ветер колышет наши одежды и треплет волосы, а мы занимаемся какими-то чуждыми душе делами, мы не замечаем ничего вокруг, не чувствуем ветра… И я снова мысленно ставлю кровать посреди поляны. И мы с Мирошкой счастливы на этой самой кровати. И мы никому не мешаем. Ни СЭСу, ни «Что это за жизнь такая», никому…
История третья. СЭС И МЭР
– Бедненько, – говорит мэр для своих (свои обступили плотным кругом и всюду следуют по пятам), а для телевидения парирует:
– Самое главное – это радостные дети. Они здесь не просто отдыхают, но и с пользой проводят время. Здесь очень насыщенные интересные программы. Ребята развиваются не только физически, они смогут не растерять те знания, которые получили в период обучения, и приобрести новые. Думаю, наша задача – сделать всё необходимое для развития лагеря.
Он приехал на открытие лагеря. Наспех пробежался по территории и очутился на моём занятии. Блин, не ожидала! Но приятно! Улыбаюсь изо всех сил. Жаль, быстро уходит, а то я надеялась блеснуть умом и неординарным подходом в работе с детьми. Но как только я объявляю: «Давайте послушаем сказку. Три минуты», – он вежливо откланивается и покидает помещение. Не любит, видать, сказки. А рассмотрение государственных законов, про бюджет и пенсию я не приготовила, увы.
Оператор, журналистка, начальница лагеря (я узнала её), старший воспитатель (нерешительная женщина, страшащаяся СЭС – теперь тоже знаю, кто она такая) и ещё кучка каких-то неизвестных мне людей семенят следом (последователи, видимо).
Интересно, что он имеет ввиду про «знания, которые не смогут растерять…» дети? Заодно дивуюсь детскому счастью, ребята успели поделиться:
– Нам здесь очень нравится, очень интересно. Мы ходим на дискотеки, участвуем в конкурсах, учимся делать оригами. Домой не хочется, здесь весело.
Дискотеки, конкурсы, оригами – видимо, и есть те самые места, где отлавливаются знания, на случай, если они потерялись, и возвращаются детям обратно. Представила себе гигантский сачок, в сетях которого застревают непонятной формы ЗНАНИЯ. В виде мух, полосатых ос и прочих неведомых науке насекомых). Застревают в сетях и возвращаются в детские головы. Как? Элементарно! Открываешь черепную коробку и… складываешь. Поштучно. Или горкой ссыпаешь.
После мэра иду по нужде к знаменитым домикам «МэЖо» – перенервничала всё-таки – и рядом с уличными умывальниками обнаруживаю бумажные полотенца! ООО! Верёвочкой привязанные к трубам! Ааа! С наслаждением отрываю кусочек и вытираю руки. Спасибо мэру – подарил немножко цивилизации.
На этом памятный день общения с высоким начальством заканчивается. Лагерь продолжает своё невозмутимое существование. Других великих и памятных происшествий не случается.
А на другой день утром в туалете обнаруживается… туалетная бумага! Невероятно! А в столовой – и того неожиданней…
– Мама, смотри, сколько хлеба! Разного. Беленький, с семечками и серенький! А вчера не было. И позавчера, – это радуется Мирошка. Она обожает маленькие льняные зёрнышки в белой мякине.
На этот раз в гостях СЭС. Та самая, из-за которой «кроватная возня». Сегодня все ходят как шёлковые. Главное – поменьше лишних движений. Накануне начальник смены грозился вычетами из зарплаты, если что не так. К слову, у педагогов ставка 4100 руб. А если вычеты – то сколько? Все послушали и посмеялись.
– Я не шучу, – закончил подготовительное собрание начальник смены. И всё прекратили смеяться.
Заходим в столовую. О! Как преобразились дежурные! Прямо, франты – колпаки, прибранные волосы, фартуки. Сколько стараний для строгой комиссии. В количестве два человека.
Приступаем к еде. Обед – великолепен! На столах «негласный бой» за хлеб с зёрнышками. Я и сама его очень люблю – добываю целых три куска! Спасибо СЭСу за несказанное удовольствие!
СЭСу – проверка, а мне – мытьё. После обеда вылавливаю Мирошку и пытаюсь её где-нибудь помыть. Везде отказывают. А что, если СЭС увидит, начнёт спрашивать – как обрабатываете помещение после мытья, где режим мытья и т.д.? Нет худа без добра – откушал зернового хлеба, изволь терпеть лишения в чём-то другом. Ладно, прорвемся к теплой воде после СЭС – она ж в лагере не навсегда – решаю я и отправляю дочь на тихий час.
А к вечеру кровати переезжают обратно на свои места (помимо нашей, нашлись, оказывается, ещё парочка лишних). Значит, проверка прошла успешно. Туалетная бумага быстро заканчивается, а зернового хлеба больше не подают. А Мэр? Полагаю, проверяет ещё что-нибудь и где-нибудь ещё. А мытьё? Хм… ой, не спрашивайте… О нём расскажу позже. Это будет особенное приключение этим летом в этом лагере.
P.S. Рассказ коротковат, но и СЭС с Мэром тоже долго не задерживались…
А вечером начинается дождь. Он припускает с ходу, без предупреждения. Он тороплив и беспощаден. Он стучит по листам лопухов, словно желает пробить в них дыру. Он мочит чьи-то носки, кофты, куртки, забытые на верёвках-растяжках у самого последнего корпуса. Он набрасывается на бумажные полотенца, привязные верёвочками к уличным умывальникам. И мочит, мочит, мочит. До самого утра. Наверное, он смывает следы гостей.
Пусть он их смоет. Начисто, без остатка, без малейшего намёка. Когда-нибудь он смоет и наши следы. Когда-нибудь, в конце смены. А бумажные полотенца жалко. Безнадёжно испорчены. Что-то подсказывает, что новых не повесят.
История четвёртая. САМЫЙ ГЛАВНЫЙ СЮРПРИЗ
Надо же, умывальники из моего детства! Пять штук в ряд. Прямо на улице! С холодной водой! Я удовлетворённо закатываю глаза и отворачиваю кран. Точно, холодная! А вот и мыльце – в пластиковой баночке, это уже из современности. У нас в детстве были обмылочки.
Но обмылочки тоже отыскиваются. На ободке умывальника в туалете. Мама дорогая! Это я зашла в красный кирпичный домик с буковкой «Ж», ожидая вышибающего запаха хлора, разнокалиберных дырок в деревянном полу и круглых щелей-глазков в стенах. Но – нет! Унитазы тоже из современности. Вполне себе приличные такие, тёмненькие, с крышечкой даже.
Обалдеть! Смывалка работает! Но вода то холодная! В кране! Смешение времён какое-то. Умиляюсь и наслаждаюсь.
А вечером решаю помыться по-настоящему. Кран с холодной водой из детства – это мило, но не гигиенично. И я отправляюсь на поиски горячей воды. Но в корпусе, около него, поблизости и даже у соседей ничего похожего на душ не обнаруживаю. Нигде! Абсолютно.
Мчусь к Мирошке – там женщина «Что за жизнь такая», которая всё про всё знает. Она на смене сторожила – она моя единственная надежда, подскажет! Прямо у входа натыкаюсь на дочь.
– Милая, вы где-нибудь мылись уже? – спрашиваю.
– Нет, – удивляется вопросу дочка и пожимает плечами, – А ты куда?
Я проношусь мимо неё и устремляюсь в «комнату воспиталок». «Что за жизнь такая» на мой вопрос – есть ли где-нибудь душ – удручающе вздыхает и тоже пожимает плечами.
– А как же дети? Девочки?! Без мытья целую смену! Три недели!– крою я, как мне кажется, самым мощным аргументом и сама ужасаюсь озвученной цифре – 21 день!
– А у них баня раз в неделю! – заверяет Инна Леонидовна и углубляется в свои дела, показав мне тем самым, что вопрос исчерпан.
Раз в семь дней! Мама дорогая! Да за семь дней у них всё… мохом порастёт! Испытывая лёгкий шок, я покидаю отряд и бреду к себе. Лагерь без душа, в котором более сотни детей и около двадцати человек персонала – это… это… это просто капец какой-то! И, главное, – и мэр и СЭС всё проверили! И никаких недочётов не обнаружили. Я понимаю, что я ничего не понимаю.
Говорят, испытывать негативные эмоции долгое время вредно. И я переключилась от размышлений – «Почему?» на думы – «Как?». А если добыть тазик и таскать пластиковой бутылкой воду из крана прямо в комнату? И я кошусь на бутылку – 0,2 литра, которую предусмотрительно захватила из дома… . Нда, много не натаскаешь! Генерирование идей продолжается.
Вспомнила! Я видела под лестницей ведро, им моют пол! Может, взять и попользоваться? Но это же не гигиенично! А если мыться рано-рано утром, прямо под краном на улице, пока все спят? И я представляю картину и… ужасаюсь. Белые ночи же!
В общем, немытая я была на грани. Я умела жить без хлеба, без колготок, без мяса, без интернета и общения, но только не без горячей воды! Это – я, а как же дети?! А дети – ничего, они даже не заметили разницы. Но яжмать, я обязана помыть своего ребёнка!
Рано утром я, изгаляясь всяко разно, помыла под краном всё, до чего дотягивалась, и что не прикрыто одеждами, хоть и уныло побрела на завтрак. Значит, всё-таки, негигиеничные ведро или тазик из-под лестницы…
После обеда я набираюсь решительности и направляюсь к «Самой старшей тёте», которая с кроватями. Наверное, она – и с чистыми тазиками тоже, решаю я. И тут меня ожидает приятный сюрприз! Душ для персонала всё-таки есть! Ааааа! А я уж было ко мхам приготовилась… Но почему все молчат как Штирлицы? Всё нужно выведывать, как тайны за семью печатями…
В этот же день я тащу в душ для персонала и Мирошку, радуясь чистоте дочери и сочувствую остальным детишкам из её отряда. Увы, помыть всех – не в моей компетенции. Но сюрпризы с душем не заканчиваются.
На следующий день, по присущей мне рассеянности, я забываю в душе бельё. Постирала и забыла на спинке стула, что такого крамольного? Но руководство считает иначе.
Мама дорогая, сколько из-за этого было шуму! Уборщица пожаловалась директору, директор поймала меня и отчитала, а рядом с гвоздиком, где болтался ключ от душа, написали большими буквами и разместили объявление:
«Уважаемые женщины, душ
посещают и мужчины тоже!
Убирайте за собой гигиенический мусор!»
Надо же, я всю жизнь думала, что это называется «трусики», а оказалось -«гигиенический мусор».
Позже выясняется, что в душ всегда много желающих. Ещё бы – весь пед.состав и кухня! Взрослые, что в первый раз были в этом лагере, как только прознавали про помывочную, сразу устремлялись туда. В каждую свободную минутку. А уж если дорвались – не торопились выходить наружу. В общем, посещение было нерегулярным и безрежимным, от этого частенько случались очереди и заторы. А дети, по-прежнему (за исключением Мирошки), оставались немытыми! Это к слову.
Ой, нет, вру! Ещё обнаружилась гигиеническая комната! У медика. Туда, оказывается, с первого дня бегал весь старший отряд. Девушки, в основном. Малыши – нет. Разве что (это я узнала от персонала. Совершенно случайно), если кто-нибудь из родителей звонил воспитателю и ругался – тогда группа детей (во главе с тем, чьи родители звонили) отправлялась в гигиеническую комнату. Только в этом случае мылись малыши. В общем, с мытьём всё было чрезвычайно запутано.
А я всё искала идеальное время для себя – чтоб ни с кем не пересекаться. И нашла! Семь утра. Сразу после пробежки. Какое счастье, когда никто не дышит укоризненно за дверью! Аааааа! Предамся наслаждению и окунусь с головой… Но не тут то было…
Одним утром выхожу из душа и скромно наслаждаюсь собственной свежестью, а некая барышня с кухни кричит мне во след:
– Это Вы так рано моетесь?! Там же на двери написано – с восьми! А как же мы (это она про поваров и кухонных рабочих)? – акцентирует она на слове «рано».
Нет, она в этом смысле права – там действительно на дверях написан режим работы: с 8.00 до 23.00. Но, простите, какая разница, если душ свободен и греется круглосуточно?!
Очень хочется поогрызаться – слишком много нервотрёпки из-за какого-то там душа, и я бурчу себе под нос:
– Да иди ты уже в ж*, – и надеюсь, что никто меня не слышит. Потому что я вежливая и интеллигентная девушка. Но если я немытая…, то сама не своя.
Зато Мирошка теперь чистая! Каждый день.
А вечером я хватаю зубную щетку, чтобы бежать к любимым умывальникам. Открываю входную дверь корпуса и теряю дар речи.
– Красиво у нас, да?! – мимо проходит девушка, она убирает корпуса. И она моя соседка.
А я стою и пялюсь. И не могу даже закрыть рот, я про него даже не помню. Я вижу что-то – что-то такое прекрасное! Настолько прекрасное, что не могу ничего ответить. Только киваю.
Прямо передо мной от земли поднимается густое белое облако. Воздушная подушка, взбитые сливки, ванильный зефир, сладкая вата… Оно поднимается, поднимается, поднимается… И «оно» такое густое, такое таинственное, такое мягкое и уютное… И его хочется потрогать руками, окунуть в него лицо, улечься сверху и – взметнуть! Взметнуть ввысь!
Да это же ковёр-самолёт! Самый настоящий! Белоснежный ковёр-самолет. Несколько секунд, и ковёр становится рыхлым и прозрачным. И по ниточке, по ниточке, по ниточке, расходится, разлетается, отделяется в разные стороны и направления, прочь от земли.
Чищу зубы и наблюдаю. Наблюдаю, наблюдаю. Как в последний раз. Даже не хочется бежать за фотоаппаратом, чтобы запечатлеть это великолепие для потомков. Страшно пропустить даже миг. Хочется просто смотреть. Здесь и сейчас.
