Живет, не унывая, арена цирковая. Озорные рассказы

скачать книгу бесплатно

Дело было в Одессе в годах эдак восьмидесятых. Приехали мы на гастроли, распаковались. Готовимся, волнуемся, суетимся. Бегаем из цирка в гостиницу, по делам в город и снова в цирк. Всё как всегда. На служебном входе стоит вахтёр, из новеньких. Бывший военный. Этакий унтер Пришибеев. Знает два слова: «Не положено!». Сколько раз мимо него пройдёшь, столько раз требует пропуск – хоть на секунду вышел. Достал всех! Бывает, забудешь пропуск, а он в цирк не «пущает». «Не положено!..». Подобного ни в одном городе не было! Обычно везде за короткий срок вахта всех знает в лицо, здоровается, улыбается, естественно, пропускает в цирк. А тут!..

Терпели, сколько могли. Последней каплей стало, когда наш вахтёр не пустил одного акробата, который перед работой выскочил в магазин, и надо же тебе – без пропуска! Началось представление. Премьера! Акробат орёт, кроет, на чём свет стоит, вахтёра, мол, номер срываешь, мне на манеж нужно через десять минут, пусти, идиот! В ответ пуленепробиваемое: «Не положено!..». Акробат прёт буром, хватает в сердцах того за грудки! Ан, нет не тут-то было! Мужик здоровый, послуживший прапорщиком во внутренних войсках, а потом на таможне-мытне. Повидал всякого! Стоит как скала, как граница, которая всегда на замке – не проскочишь! Шум, скандал! Наш акробат на свой выход опоздал. Ну, ребята стали думать, что делать…

Одесский цирк – старинный, весь деревянный, пожароопасный. Как нигде, расширенный штат отвечающих за пожарную безопасность. Курить только в строго отведённом месте и ни Боже мой где-нибудь в другом! Штрафовали, не глядя на звания, чины и вероисповедание.

Командовал всей этой пожарной братией акробат в прошлом, а ныне человек в погонах Витя Чёрный. Коренной одессит. Юморист. Строгий на работе и душа-человек в остальное время. К тому же до кончика брандспойта цирковой, хоть и с офицерскими звёздочками. Мы ему, мол, так и так, Витя, достал твой бывший вертухай! А тот подчиняется как раз пожарно-сторожевой службе, которой Чёрный заведовал.

Идёт однажды главнокомандующий пожарными цирка через вахту, а на посту наш герой. Вскакивает, докладывает:

– Утоварищч старший лэйтенант! За врэмя вашега отсутствия никаких происшествий нэ произошло!..

Произношение у него было странное – этакая помесь русско-украинского суржика с рязанским прононсом. Ну, помотало мужика в своё время по необъятной нашей стране…

Витя берёт под козырёк:

– Добро!..

Потом хмурит брови:

– Непорядок!.. А где повязка дежурного? Откуда люди знают, что вы из пожарно-сторожевой службы?

Вахтёр в растерянности, мол, виноват!..

Витя достаёт припасённую на этот случай красную повязку, кусочек мела и говорит:

– Напишите на повязке: «Пожарная Охрана Цирка».

Бывший таможенник мнёт мел в руках, прикидывает и так, и сяк.

– Утоварищч лэйтенант! Так ведь не умэстится! Щё робыть?

Витя в ответ:

– А вы аббревиатурой.

– А шо це таке бриватура?

– Первые буквы слов – сокращение. Так уместится…

…В Одесском цирке оживление – народ перешёптывается, хихикает, комментирует-каламбурит. Все, кто проходит через вахту, на грозное требование: «Пропуск!» останавливаются, показывают бумажку. Вахтёр в это время специально выставляет напоказ свою повязку, где жирными буквами белым по красному выведено: «ПОЦ»…

День близился к вечернему представлению. Все от души нахохотались. Поздравляют Витю Чёрного. Тот ходит гоголем, строгий, но улыбчивый…

Всё так бы и шло. Тут тебе директор цирка идёт через вахту. Тоже коренной одессит. Наш-то вахтёр из приезжих, одесский эпос не ведает…

– Утоварищч дирэктор! За время вашега отсутствия… – и повязку вперёд шасть!

У «утоварищча директора» – глаза на лоб и улыбка в уши!

– Что это у вас? – вопрошает.

– Бриватура! Пожарная Охрана Цирка – сокращённо.

Через минуту глаза полезли на лоб уже у вахтёра, когда директор перевёл с одесского на русский его «бриватуру».

Вечером, после представления, все идут, ржут, проходя мимо вахты. Бывший таможенник, он же в прошлом охранник тюрем и зон, демонстративно стоит ко всем спиной. Граница открыта, проходи – не хочу!..

Тут Чёрный по окончании смены домой засобирался. Проходит вахту:

– Почему нет доклада?

Вахтёр, обиженно сопя:

– Эх, утоварищч старший лэйтенант! Я к Вам со всей душой, а Вы меня при всех дежурным х. ем выставили! Бривату-ура! Э-эх-х!

Директора

В футболе, политике, экономике, культуре, как известно, разбираются все, особенно с последней никогда не церемонились. Проштрафившихся представителей так называемой номенклатуры, если что, бросали именно на культуру.

Цирковому искусству какое-то время везло особенно. Руководителями цирков кого только не назначали! В Иркутске, например, директором стал бывший начальник тюрьмы. Тот с собой принёс весь флёр прошлой службы-жизни. Если к нему кто-то стучался в кабинет, тот сердито командовал: «Введите!». Если кто-то из подчинённых или, того хуже, приезжих артистов заходил в его кабинет по своим делам, тот на повышенных тонах стразу ставил вошедшего на место: «Как стоишь? Руки за спину, в глаза смотреть!..». При поселении давал распоряжение директору цирковой гостиницы: «Этого в такую-то камеру…» Продержался он в цирке около года…

Бывший директор банно-прачечного комбината, которого назначили на руководство цирком, прислал в Союзгосцирк телеграмму: «В связи с окончанием прежней программы прошу срочно выслать свежий комплект артистов!..». Этот прокомандовал пару лет, потом перевели…

Однажды в одном из городов сгорел старый деревянный цирк. Случилась трагедия – сгорели животные и погиб человек. Тут же вслед за ним сгорел в другом городе ещё один цирк старой конструкции. Там всё, слава богу, обошлось. Новоназначенный директор очередного сгоревшего цирка из числа бывших военных радостно телеграфирует в Москву, сократив текст до минимума: «Цирк сгорел. Всё в порядке!..».

Ещё один бывший военный, назначенный директором цирка, превзошёл всех. Проработав менее месяца, вызвал к себе на ковёр артистов программы. Среди них заслуженные, пару народных. Стал отчитывать, как мальчишек.

– Вы как ходите по арене! Анархия! Кто во что горазд! Ни шага, ни выправки! Это что за руки! – он показывает, как артисты цирка поднимают руки в комплименте на поклоне. – Это что такое? Кисть должна быть вот так, и ближе к голове, если есть убор! Вы что, не служили никогда? И потом, я почти месяц смотрю ежедневно ваши, так сказать, выступления! Какой день вы показываете одно и то же! Вы чего народ дурачите! До каких пор это безобразие будет продолжаться?..

Тут его монолог прерывает телефон. Звонило какое-то высокое начальство. Видимо, интересовалось, как ему работается в цирке.

– Всё хорошо! Есть! Спасибо! Навожу порядок! Да-да! Так точно! Всё, как положено: на манеже идут манёвры!..

Давно нет на цирковом небосклоне этого директора, но его фраза «На манеже идут манёвры» жива до сей поры…

Волшебная сосулька

Режиссёры, как и обыкновенные люди, – все разные. Есть расхожая хохма-режесёр, чащесёр, простосёр…

Вспомнился один персонаж из моей творческой жизни, с которым свела когда-то судьба. Фамилия его… Впрочем, думаю, не стоит называть его фамилию. Зачем? Это ничего не решит, а человеку может быть неприятно. Он же всё делал от души, творил по степени своей одарённости и таланта, если таковые были, конечно.

Назначили его режиссёром в… Впрочем, тоже не важно, в какой цирк – главное, кому-то пришло в голову его назначить…

Взялся за дело молодой режиссёр рьяно. Нет, не из-за кипучей энергии молодости! Молодым по форме он не был – человек весьма среднего возраста, недавно снявший ту самую форму и пришедший в цирк из вооружённых сил по окончании срока службы. Молодым он был – по содержанию и пребыванию в этой профессии.

Как говаривал великий Суворов-смелость города берёт! В смелости нашему режиссёру отказать было трудно, как и объяснить, что всё, что он делает, вызывает, как бы это помягче выразиться, у зрителей и у артистов большие сомнения в его компетентности и способностях. Главное – верить самому! А наш персонаж верил себе и в себя безоговорочно…

Мы попали в этот цирк под Новый год, когда везде готовятся «ёлочные» детские спектакли. Первое, что сделал местный реж, не спрашивая на то разрешения, переименовал нашу готовую ёлку на своё усмотрение и немного её переделал. Как она стала теперь называться, мы увидели на громадной афише, что висела на фасаде цирка, чуть ли не во всю его длину. Там было написано: «Спешите видеть! Волшебная сосулька Деда Мороза».

Наши намёки на двусмысленность названия не имели никакого действия. Режиссёр стоял на своём, намекая, в свою очередь, нам, что мы законченные пошляки. Это мы-то!..

Он любил писать эпиграммы и стихи. Читал их самозабвенно сам и заставлял это делать других на всех торжествах и при любых попадавшихся под руку случаях. Об этих стихах слагались легенды в прозе и тех же стихах. Он внедрил свои вирши в нашу ёлку, и мы вынуждены были задавать с манежа детям рифмованные загадки имени этого поэта, который часто стоял где-нибудь в боковом проходе цирка и с улыбкой блаженного услаждал собственный слух. Вот некоторые из них.

– Кто кучерявый, как овца, от начала до конца и на ком растут иголки? Отвечайте, дети!.. – Понятное дело, малышня кричала: «Ёлка!» (Мы на послеёлочном капустнике имели другой ответ: грузин. Имелось в виду не содержание – национальность, а форма – повышенная лохматость).

– Если рыбка или птичка захворают с непривычки (о чём, интересно, речь? – Прим. авт.), если зайчик иль медведь, заболев, начнут реветь (Страшно представить себе такого зайчика. – Прим. авт.), кто тогда их исцелит? Добрый доктор… – У зрителей, естественно, напрашивался ответ: «Айболит!». (В нашем случае, на капустнике, ответ был – огуречный рассол. Ну, если с непривычки…).

– Где под землёю поезда идут туда, идут сюда? Где всё придумано хитро? Зовётся это всё… – Тут и думать нечего: «Метро!».

В одной из сцен Дед Мороз, выходя на манеж со Снегурочкой, интимно сообщал детям о пропаже:

– Проснулись мы это… со Снегурочкой, а моей Волшебной сосульки-то и нет!.. Снегурочка! Ты её не трогала?

– Я не брала… – Снегурочка целомудренно опускала глаза…

– Да-а… – чесал репу Дед Мороз. – Помнится, я вроде и не давал…

Обещалось: тому, кто найдёт похищенную сосульку Деда Мороза, дадут её лизнуть, и тогда в Новом Году исполнятся все заветные мечты. И так всю ёлку! Всё на грани и за гранью! Половину текста мы саботажно выбросили. Играть-то нам…

По окончании этого детского «эротического шоу» нам было что исполнять на пародийном спектакле-капустнике. Его смотрел и наш режиссёр. Он от души хохотал, хлопал в ладоши, да так ничего и не понял…

Блажен, кто верует… Вот такой он – цирк! Круглая многогрань…

Иллюзионисты

Третий звонок. Вот-вот начнётся второе отделение программы. В нём выступает Кио. На манеже иллюзионный пол, по которому кто-то неосторожно прошёлся, оставив следы. Кио устраивает всем нагоняй и посылает ассистента со шваброй. Тот шустро трёт, двигаясь спиной к артистическому выходу. В этот момент другие ассистенты, что под манежем, проверяют иллюзионный люк.

Мгновение… и на манеже остаётся только швабра. Был человек и нет его! На глазах изумлённой публики, которая уже сидела на местах и ожидала начала волшебного действия, человек исчез! Никто даже не успел сообразить, как? Хлоп и всё. Зал взревел, вот это да!..

Кио тут же скомандовал:

– Начали!..

…А этот случай произошёл с иллюзионистом Олегом Соколом.

В финале аттракциона он появлялся из «ниоткуда», ему подавали микрофон, и он произносил свой прощальный монолог: «Всё, что мы вам показали – это цирковая фантазия. А настоящие чудеса творит наш Великий Советский Народ!». Аплодисменты, музыка, конец представления!..

Сокол взял нового ассистента на самый ответственный пост – открывать подманежный иллюзионный люк на его появление и исчезновение. Делать это надо быстро и качественно. Порепетировали – порядок. Вечером в работу…

…Конец аттракциона. Сокола быстро и качественно выталкивают наверх из люка. Расступаются балерины – вот он, Олег Сокол, – во всей своей иллюзионной красе! В самый последний момент с его ноги в люк спадает лакированный туфель. Он стоит на манеже в позе цапли, пряча необутую ногу за ногу обутую, и читает свой финальный монолог: «Всё, что мы вам показали-это цирковая фантазия…». В этот момент открывается люк, появляется рука с лакированной туфлей: «Олег Анатольевич, это ваш!». Сокол, пропуская слова с матом, заканчивает: «А настоящие чудеса творит наш Великий Советский Народ!».

Спартак

Кио-личности легендарные, выдающиеся! Поэтому историй о них много. Вот одна из них.

В Москве в цирке на Цветном бульваре идут телевизионные съёмки очередного «Новогоднего аттракциона». В эстрадно-цирковой программе-одни звёзды! Ведёт представление Игорь Кио. Показывает какой-нибудь фокус – появляется, скажем, Алла Пугачёва или Валерий Леонтьев, поют свои песни. Снова Кио – вновь на манеже очередная звезда.

Следующий эпизод съёмок «Аттракциона» таков: Игорь делает магические пассы – из ящика появляется Спартак Мишулин со своим незабываемым комическим лицом непроходимого тупицы. Актёр он был потрясающий, удавалось ему это бесподобно.

По сценарию он должен поздороваться с Игорем и далее попросить, чтобы из «ниоткуда» появился очередной кто-то. Мишулин – человек в возрасте, видимо, помнит ещё Кио-отца, – здоровается:

– Здравствуй, Эмиль!

У Игоря глаза на лоб от неожиданности – эфир на всю страну! Человек он воспитанный, благородный, но чрезвычайно щепетильный в некоторых вопросах.

– Ну, здравствуй… Динамо!

Тут у Мишулина немая сцена, головой вертит туда-сюда, мол, не по сценарию! Решает восстановить статус-кво:

– Какой я тебе Динамо! Я – Спартак!

– А какой я тебе Эмиль! Я – Игорь!..

Зал хохочет, рукоплещет – хорошая шутка!

Их снимали крупным планом. Этот эпизод мы обязательно увидели бы на своих экранах – но уж слишком «напряжёнными» оказались их лица в кадре…

Три буквы

Иоланта Ольховикова – потомственная артистка, и какая! Этакая светская львица, красотка, по которой сходили с ума многие представители мужской половины отечественного цирка! До сей поры она привлекает взгляды мужчин и волнует их сердца.