скачать книгу бесплатно
Военный советникъ
Алексей Иванович Кулаков
Александр Агренев #5
Истаивает в прошлом девятнадцатый век – галантный, кровавый, голодный… Что же ждет на переломе времен Российскую империю, какой она войдет в новое столетие? Ведь камень перемен, что запустил своими действиями князь Агренев, все набирает ход и вес, сдвигая с места все новые и новые камешки мелких изменений. Пока еще ничтожных и почти неощутимых – но уже ясно, что вскоре они сольются в неудержимый поток, оседлать который будет непросто…
Алексей Кулаков
Военный советникъ
Пролог
Говорят, по ночам во многих музеях творятся разные нехорошие вещи: к примеру, обитатели старинных картин ходят в гости к знакомым портретам, или собираются на больших натюрмортах, чтобы полакомиться сочными рисованными фруктами и вином. Греческие статуи и рыцарские доспехи покидают свои постаменты и ходят по гулким галереям и залам в поисках живых; скользят по ковровым дорожкам странные изломанные тени, сопровождаемые скрипами и шорохами из каждого угла; то и дело звучит неясное эхо чьих-то далеких шагов и голосов… И только музейные охранники знают, что многое из неясных слухов и рассказов обывателей есть абсолютная правда. С одним небольшим уточнением: все эти ужасные звуки, громыхающие шаги и все остальное производили они сами – во время плановых обходов и осмотров исторических экспозиций. Вот и сейчас старший охранник Лувра во главе трех подчиненных шествовал (иначе и не скажешь!) под сводами музея-дворца, расплескивая вязкую тишину бесцеремонным грохотом каблуков и ленивым спором о достоинствах молодого вина. На душе у Паскуаля Бастьена царило полнейшее умиротворение, и легкая радость от предвкушения небольшого праздника – с его позволения один из сторожей принес немного молодого красного вина и кусок превосходнейшего сыра-камамбера, дабы чуть-чуть отпраздновать наступление своих тридцати трех лет. Христов возраст! За прошедший год Жан-Клод показал себя надежным товарищем и исполнительным подчиненным, прекрасно вписавшись в компанию охранителей наследия минувших эпох. К слову, вне службы он тоже был хорош: щепетильный к долгам и щедрый к друзьям, весельчак и балагур, большой любитель женского общества… Одним словом, настоящий француз!
– Что тут у нас?
Поглядев на стол, начальник не нашел, к чему можно было бы придраться – ну что такое десять бутылок молодого Божоле на три десятка крепких мужчин? Так, только-только промочить горло.
– А где Жак и Николас?.. Эти лентяи даже на собственные похороны опоздают! Ладно, немного обождем.
Придвинув к себе газету, Паскуаль лениво пробежался взглядом по заголовкам новостей.
«Скорое открытие международной автомобильной выставки! Одиннадцать компаний со всего мира будут соревноваться за звание…»
Не без интереса оценив изображения самоходных экипажей, Бастьен перекинул страничку. Равнодушно скользнул глазами по большой, в половину газетного разворота статье, посвященной недавно скончавшемуся русскому императору Александру Третьему, перелистнул страницу с надоевшими заметками о деле Дрейфуса[1 - Дело Дрейфуса – судебный процесс в декабре 1894 г. во Франции и последовавший за ним социальный конфликт (1896–1906) по делу о шпионаже в пользу Германской империи офицера французского генерального штаба, еврея родом из Эльзаса (на тот момент территории Германии) капитана Альфреда Дрейфуса, приговоренного к пожизненной ссылке при помощи фальшивых документов и на волне сильных антисемитских настроений в обществе. – Здесь и далее примеч. авт.], невольно пригляделся к одному из заголовков на третьем развороте и тут же поморщился: нет, ну сколько можно мусолить убийство бывшего сенатора Жоржа де Геккерена д’Анте?са? Эти писаки готовы печатать любую чушь, лишь бы только увеличить продажи: ну какая может быть месть за давнюю злополучную дуэль с русским поэтом Пушкиным, если даже самому тупому парижанину все ясно и понятно?.. Не держался бы престарелый барон так крепко за портмоне – глядишь, и жив бы остался: когда предлагают «кошелек или жизнь», выбор должен быть очевиден! И вообще, кой дьявол его понесло в тот трущобный бордель? Если так уж захотелось вспомнить сомнительные наклонности юношеских лет, то мог бы взять чистенького юнца на содержание, и…
– Где эти чертовы Жак и Николас?..
Уже давно готовые к дегустации вина и сыра охранники ждали товарищей целых пять минут, после чего проявили закономерное недовольство:
– Вечно эти бездельники опаздывают!
– Начнем без них?
– Именно, и нам достанется больше!..
– К чему этот спор, я всегда могу сбегать за добавкой…
Оборвав шутливый галдеж, старший охранник объявил, что лично поторопит лентяев. Уже закрывая дверь караулки, он услышал характерный скрип и чпоканье пробки, покидающей узкое горлышко бутылки, беззлобно пробормотав:
– Пьяницы и проглоты…
Шагая по привычному маршруту, Паскуаль философски размышлял о том, что при его работе любой поневоле станет ценителем прекрасного. Собственно, он сам тому живое доказательство: одна из статуй в прошлом зале ему отчего-то сильно не нравилась, к другой он был предельно равнодушен – зато рядом с древнегреческим атлетом частенько замедлял шаги, с удовольствием разглядывая четко очерченную фигуру и выпирающие мышцы. А у мраморного изваяния Афродиты больше всего ему нравился тугой зад, напоминавший о пышных формах соседки-вдовушки Мари, с которой он иногда…
– Виконт будет доволен. А, Гарри?..
– Молчи, болван…
Услышав тихий говорок, старший охранник немедленно насторожился, достал из поясного чехольчика свисток и медленно двинулся вперед. Прокравшись до входа в следующую залу, он едва-едва выглянул и увидел ужасную картину: грабитель в тряпичной маске деловито вскрывал стеклянные шкафы с драгоценной экспозицией – а еще один небрежно вертел в руках корону Людовика Святого[2 - Девятый король этого имени из династии Капетингов. Умер во время восьмого крестового похода от кишечной дезинтерии, канонизирован благодаря настойчивым стараниям своего наследника Филиппа Смелого – тот крайне не хотел отцу сомнительной славы погибшего от поноса.]. А потом взял и примерил на себя бесценную реликвию!..
– Гарри, ты только глянь на меня. Я король!..
– Томми, прежде всего ты ленивая ирландская свинья. Не отлынивай от дела!..
Беззвучно выругавшись, Паскуаль усмирил беспорядок в мыслях, посмотрел на зажатый в пальцах свисток и тихонечко подался назад – у грабителя-"короля» он заметил револьвер, а значит, требовалось как можно быстрее добраться до оружия и подчиненных. Чуть запыхавшись от быстрого бега, он рванул дверь караулки на себя, заранее набирая воздух для команды тревоги, но вместо нее из груди вырвался лишь сдавленный стон:
– Нет!..
Сердце на секунду сбилось в страхе и шоке от вида лежащих вповалку тел, виски заломило от осознания непоправимого… пока он не вгляделся в ближайшего охранника.
Шлеп! Шлеп!!!
Слава богу, все они были живы – но не проявляли ни малейшего проблеска сознания, продолжая сладко причмокивать и похрапывать в ответ на все усилия Бастьена, и даже самые увесистые пощечины. И что самое подозрительное, отсутствовал сегодняшний именинник Жан-Клод.
– Проклятье!..
Вскрыв оружейный ящик и завладев сразу двумя револьверами Лефоше, мужчина оглядел «сонное царство» и сплюнул – как бы не убили этих бестолочей! Пришлось потратить толику драгоценного времени, закрывая дверь на замок. Быстро добравшись до нужного зала, он прислушался, прогоняя предательскую дрожь и творя короткую молитву. Сейчас!..
– Х-ха!..
Увы, сильный удар по голове помешал Паскуалю Бастьену стать настоящим героем. Повалившись ничком на наборный паркет, он потерял сознание – так и не увидев, как предатель Жан-Клод успокаивающе помахал грабителям увесистым мешочком с песком. Презентовав бывшему начальнику крепкие веревочные путы с кляпом и устроив его в подходящем уголке, охранник-именинник тут же почувствовал непреодолимое желание полюбоваться творчеством итальянских, французских и даже голландских мастеров. Последовав внезапному порыву души, на месте он без малейшего удивления обнаружил сразу шесть искусствоведов в масках – которые аккуратно, и в очень хорошем темпе освобождали часть старинных картин от рам. Красивых, покрытых позолотой и затейливой резьбой, но притом (увы и ах) тяжелых и изрядно массивных.
– Как?
– По плану.
То же самое он услышал и от ночных посетителей, гуляющих по богатейшей экспозиции древностей Ближнего Востока. А вот в отделе Древнего Египта Жана-Клода едва не продырявили из револьвера с глушителем.
– Чего выскакиваешь, как черт из табакерки!
Вернувшись в караулку и проверив валяющиеся в беспробудном сне «дрова», именинник вздохнул и присел за праздничный стол. Все же, что ни говори, но день для него выдался очень нервный и хлопотный, а ночь еще только-только вступала в свои права…
– Одеяло дать?.. – Мужчина в неброской одежде темных тонов и маске, неслышно вставший в проеме открытой двери, добродушно хмыкнул и с намеком пощелкал по серебряной крышечке жилетных часов. – Потом поспишь – пошли, таскать поможешь.
Он прямо как в воду глядел. В ночь с пятнадцатого на шестнадцатое ноября одна тысяча восемьсот девяносто четвертого года – человеку, которого остальные охранники Лувра знали под именем Жан-Клод, действительно так и не удалось ни на секунду сомкнуть глаз…
Глава 1
Бывают гости нежданные, но вполне желанные – родственники, друзья, просто хорошие знакомые. А бывает, что и наоборот: гостя ждут, но приходу его ничуть не рады. И неважно, человек ли это, либо какое-то явление природы – многие люди с куда как большей радостью встречали наводнение или даже пожар, нежели своего кредитора. Если же брать шире, то на Земле-матушке хватало мест, где в нежеланных и нежданных гостях числился вообще весь род человеческий…
– Ваше благородие, вестовой на подходе!
Например, в приморской тайге. Наглые и шумные людишки постоянно шастали по ней, рубили деревья, почем зря били зверье и птиц – или ковырялись в земле, попутно загаживая мелкие ручейки и речки. Впрочем, справедливости ради, изредка была от этих дурных кротов и польза. Когда они, хе-хе, подкармливали обитателей вековечного леса своей требухой и мясцом!.. Но самой главной претензией у Леса было не их ковыряние в земле, не безжалостное истребление владельцев пушистых шкурок (хотя ни один лесной житель не убьет больше, чем ему требуется на прокорм), и даже не планомерное наступление на тайгу с пилами и топорами. Люди, эти двуногие вредители, постоянно приносили под его кроны жгучий и вечно голодный огонь – и по их недосмотру временами рождались такие пожарища, что пепельные пустоши с огрызками недогоревших стволов тянулись на многие дни пути!
– Х-хах, хуф!.. Первый прика… Хке-кха!..
Вот и сейчас, стоило неприятно крупной стае наглых пришельцев, уже третий день кружившей неподалеку от совсем маленькой стайки своих сородичей, ненадолго остановиться – как тут же развели полдюжины небольших костерков. Пока небольших. Особенно тревожил тайгу огонь, подбирающийся к корням старой лиственницы: очень уж жадно он заглатывал мелкие сушины и веточки, слишком отчетливо косился на сладко-смолистую плоть близкого дерева. Потрескивал искорками, потихоньку тянулся-примеривался, как бы сподручнее пробежать по устилающей землю прошлогодней хвое к вкусной добыче… И ведь не потрудились даже его обложить ну хоть какими-то камнями!..
– Вольно. И – отдышись сначала.
Шумно выдохнув и откусив пару пластов воздуха, взмокший от долгого забега егерь передал-таки по адресу долгожданную команду начальства:
– Четвертый вариант, плюс два часа, площадку уже готовят.
Позабыв о костерке и стоящей на углях кружке с почти закипевшей водой, директор-распорядитель Русской Дальневосточной компании Игорь Владиславович Дымков, выбравшийся на природу вместе с небольшой группой (до двух рот включительно) лесных сторожей, довольно заулыбался и потер щетинистый подбородок:
– Где?
– На юго-запад отсюда есть небольшая пологая лощинка[3 - Низменная долина с пологими склонами, как правило, покрытыми дерном или кустарником.] – сама небольшая, но склоны сильно кустарником поросли…
Отослав вестового отдыхать, отставной поручик Пограничной стражи Российской империи довольно потянулся. Уточнил время, затем освидетельствовал кружку с гневно побулькивающей водой – а напоследок поглядел и на чертову дюжину узкоглазых храбрецов, решивших подзаработать охотой в приморской тайге. Причем отстреливать предполагалось не беззащитных белок, или там соболей-лисиц. Нет, добытчики промышляли исключительно больших полосатых кошек, чьи когти, зубы и внутренности были крайне популярны в восточной медицине! Шкурами, разумеется, тоже не пренебрегали. Если на глаза попадалось что-то вроде медведя, или там жирного барсука, то не брезговали и ими – лекари и ученые мужи Срединной империи Цин умели найти должное применение практически любому ингредиенту… Главное, чтобы было что применять. А то в последнее время в Китае стал нарастать заметный дефицит столь специфического лекарственного сырья, кое-как выправляемый дополнительными поставками из Бирмы, Кореи и Индонезии. Вот и рисковали отчаянные манчжурские парни, отправляясь в русское Приморье ради добычи, способной принести им кучу серебряных лянов. Или безвестную могилку (а то и без нее обходилось) – тут уж как повезет.
– Василий Степанович!
Забросив в кружку пакетик зеленого чая, Дымков приглашающе кивнул старшему унтер-офицеру третьей роты приморских егерей на бревнышко возле костерка… э-э-э… ну то есть пригласил одного из старших приказчиков на производственное совещание, касательно рубки леса на вверенном его заботам третьем участке леспромхоза «Поморье».
– Никак, Игорь Владиславович, кончилось наше ожидание?
Дунув на ужасно назойливую кровососущую мелочь, вьющуюся возле лица, Игорь глянул еще раз на часы, быстро что-то прикинул и только после этого подтверждающе кивнул:
– Выдвигаемся через сорок минут. Оружие и патроны для бегунков проверить еще раз!
– Так точно, лично осмотрю.
– Сам знаешь, для кого стараемся. Не дай бог, коли что не так…
Унтер согласно промолчал. Дымков же с едва слышным скрипом потер отросшую на скулах щетину и недовольно поморщился: все ж таки укусила какая-то сволочь! Вытянул из узкого кармашка-чехла тюбик со специальной мазью от таежного гнуса, и привычными движениями подновил пахучую защиту от мелких, но ужасно настырных мошек. Чтоб они попередохли все разом!!!
– Трофеи для наших дорогих гостей, случаем, не попортились?
– Никак нет, мы их со всем бережением… Свежак!
Вытянув из кипятка пакетик с чаем и выкинув его в недовольно зашипевшие угольки, молодой директор мысленно пробежался по списку задач. Все ли он проверил, все ли готово для скорого представления? Можно даже сказать – театральной постановки, хе-хе, в условиях естественного природного ландшафта и с максимальным жизненным реализмом.
– Н-да, Нерон[4 - Древнеримский император Нерон был, среди прочего, заядлым театралом, и любил лично участвовать в представлениях. А еще он очень уважал реализм, и часто актеров на сцене по-настоящему насиловали, резали и убивали.] был бы доволен.
– Виноват, Игорь Владиславович… не разобрал – что изволите?..
Мелкими глоточками отпивая любимый напиток и чувствуя, как на лбу и висках выступает легкая испарина, мужчина довольно прикрыл глаза.
– Я говорю, Василий Степанович, что можно уже и пошуметь.
– А!.. Это мы мигом. Разрешите исполнять?..
– Приступайте.
Через десяток минут неподалеку от отдыхающих на природе работников леспромхоза треснул выстрел – но ни тревоги, ни хотя бы заметного интереса у «лесорубов» это не вызвало. Как и прозвучавший в ответ целый залп из штатных карабинов егерей – правда, какой-то жиденький, словно стрелки целились впопыхах. Вновь частый треск вразнобой, в котором опытное ухо вполне могло определить голос американских винчестеров, парочка выстрелов чего-то более солидного калибром, дополненное заполошным тявканьем нескольких револьверов – и вновь ответный залп «Агреней». Причем в этот раз он вышел не в пример лучше: слитный, хлесткий и убийственный, почти смертельный… Для деревьев, чью белую плоть в основном и кромсали бездушные свинцовые осы. Справедливости ради надо отметить, что от разгоревшейся канонады появились заметные жертвы и среди прошлогодней хвои (в паре мест пули буквально перепахали таежный дерн), и пролившуюся невинную кровь – фатально не повезло бурундуку, очумевшему от резкого шума. Увы, но родной кедр оказался бессилен его защитить…
– Обходи их!
– Загибай левый фланг!..
– Ах ты, етит вашу мать!!! Приказ был – целить не выше человеческого роста!
Хлопнула пару раз ракетница, на мгновение перекрыв матерную скорбь старшего унтера по несчастному зверьку и его же отеческий укор насчет неправильного выполнения приказов. Почти сразу вдогон двум красным огонькам улетел и зеленый – и перестрелка явно начала смещаться в сторону. А потом и вовсе стала постепенно затухать, и скоро о ней напоминал только тревожный вид выстроенных в шеренгу манчжур, небезосновательно решивших, что их прямо сейчас – немножечко… того. Ну, вдогон за бурундучком. Собственно, вид егерей с карабинами наизготовку иного толкования и не оставлял…
– Так, этому – винчестер и нож, мешок с потрохами.
Но вместо этого командир пленившего их отряда, слегка отведя душу на «дубинах стоеросовых» и «оленях безрогих», пошел вдоль кривого строя, раздавая недешевое и вроде как неуместное в руках таких гостей оружие.
– Револьвер и винтовку, половину тигровых шкур.
– Винчестер, и?..
Оглядев нехарактерно-богатырское сложение дорогого гостя из-за Амура, унтер передумал, для начала обменяв американскую рычажную скорострелку на солидную и даже почти новую английскую винтовку Мартини-Генри. Добавил к ней полупустой патронташ и увесистые подсумки с отстрелянными гильзами, и напоследок щедрой рукой навесил на могучие плечи все пять капканов на крупного зверя.
– Тесак и мешок с костями.
Следующему крупногабаритному счастливчику достался большущий тюк с мощами сразу трех безвременно почивших тигров. Его соседу – тяжелый кожаный мешок с жиром, почти добровольно пожертвованным на благое дело сразу пятью барсуками, и довольно-таки дряхлый «манлихер» с вытертым до белизны стволом. То, что он еще стрелял, уже было удивительным – ведь руки подданных империи Цин уверенно портили ненадлежащим уходом даже вроде как неспособный к поломке железный лом…
– Вторую половину тигровых шкур, все оставшиеся потроха, котелок и нож – носильщиком будет… Этому – бидон с медвежьим жиром, баклагу с водкой и револьвер.
Получая в руки оружие, манчжуры явно мучились вопросом – почему это егеря, крайне жадные до любых трофеев (настолько, что сами регулярно наведывались за ними к соседям-хунхузам), проявляют такое неслыханное великодушие. Они бы, наверное, все же набрались храбрости для вопросов – но гостеприимные хозяева и тут пошли им навстречу:
– Ванька, переводи.
Вставший рядом с унтер-офицером… пардон, господином старшим приказчиком – так вот, этот уссурийский «лесоруб» на русского походил только пятнистой формой и карабином, в остальном же был вылитым корейцем.
– В оружии по пятку патронов. Уссури – вон там. Вас отпускаем, и ждем четверть часа.
Переждав очередную тарабарщину на непонятном языке (ему вполне хватало и дюжины расхожих фраз, вроде «стоять-бояться» или – «чем можешь выкупить свою жизнь?»), Василий Степанович негромко продолжил:
– Затем встаем на след. Кто успеет добраться до реки вперед нас и уплыть – значит, так тому и быть, вслед стрелять не будем. Остальных закопаем. Заживо. Все ли понятно?
Ласково улыбнувшись, унтер вытянул из чехольчика на поясе крупную луковицу «Командирских», и демонстративно покачал ее на короткой цепочке:
– Вопросы, просьбы? Я так и думал.
Отщелкнул крышку, глянул на циферблат и дал небрежную отмашку:
– Ну что, родимые— пошли, что ли?!
Дважды повторять не потребовалось – манчжуры рванули по тайге так, словно рассчитывали за день добежать до Пекина. Выждав немного, снялись с места и «гончие» передового дозора – а следом за ними без какой-либо команды (а зачем она, коли все и так службу знают?) начали разбиваться на десятки и остальные загонщики. Треснул в отдалении одинокий выстрел «Агрени»…
– Что у нас здесь?
Притормозив возле лежащего ничком браконьера, Дымков принял короткий доклад от одного из егерей, заранее рассаженных по склонам лощины. Как говорится, все для удобства китайских спортсменов! К их услугам были не только наблюдатели на трассе соревнований (чтобы они не дай бог не заблудились) но и «погонщики» – для тех, кто недостаточно быстро шевелил ногами. Ну а если кто-то из дорогих гостей вдруг поддавался соблазну нечестной игры и решал отколоться от товарищей по марафонскому забегу, дабы спрятаться в укромном месте и переждать основной накал страстей… то таких нарушителей ждала жесткая критика и выговор медиков в пятнистом камуфляже. Разумеется, с обязательным занесением оного в грудную клетку. Таежная медицина – она такая. Строгая, но очень справедливая, ага.
– Как обычно.
