скачать книгу бесплатно
– Это наш подарок батюшке, Дуня.
Сначала осторожно, а потом смелее потрогав золотистые завитки тонкой стружки, малолетняя царевна немного удивилась:
– Наш?..
– Конечно, наш. Федор придумал узор, который выложили цветным стеклом по краям новых переплетов. Вон тот, видишь?
Дмитрий аккуратно приподнял кусок поскони, укрывающий временно снятые с новых окон створки, показав ей труды младшего из царевичей.
– Иван измыслил для батюшки новый стулец.
Еще одна посконная тряпка слетела прочь, открывая любопытному взгляду что-то вроде небольшого трона на четырех изогнутых резных ножках, обтянутого красным аксамитом и с вышитым на спинке золотыми и серебряными нитями большим двуглавым орлом.
– Присядь. Удобно?
– Ага. Мягкий. А ты что придумал?
– Стол. И вон те полки для свитков и книг.
Поглядев на покряхтывающих от натуги столяров, как раз укладывающих в обклад из мореного дуба мраморную столешницу, обтянутую плотным зеленым сукном, Евдокия внезапно надулась:
– А я ничего не подарила, да?..
– Как это ничего? Иди-ка сюда.
Подведя ее к длинному коробу и развернув тряпки на одном из свертков, лежащих в нем, Дмитрий покачал в руке красивый подсвечник из светло-зеленого оникса.
– Не узнаешь?
На всякий случай шмыгнув покрасневшим носиком, девочка вгляделась:
– Нет.
Ничуть не огорчившись, старший брат порылся среди свертков, вытащив на свет божий точеную чернильницу.
– А это?
– Тоже нет!
Завернув в тряпицы оникс нежно-бежевого цвета, первенец Иоанна Васильевича запустил руку глубже, явно выискивая что-то конкретное. Нашел. Сначала стаканчик для разноцветных чертилок, затем точилку для них же, исполненную в виде оскалившего пасть медведя. Ну и напоследок – палочки со стальными перьями-наконечниками.
– Ой! Помню, я его рисовала!..
Девичий ноготок поскреб темно-коричневого медведя по вздетой для удара лапе. Затем в тоненьких пальцах оказались золотая и серебряная палочки для письма, которые девятилетняя царевна тоже как-то рисовала, заодно придумывая им форму. Между прочим, не просто так, а по просьбе старшего брата! А он, значит, даже не сказал!.. Легонько дернув за серебряные пряди, Евдокия притворно обиделась:
– Обманщик. И притворщик. Бяка!..
Хмыкнув, любимый братик стянул с нее расшитый крупными жемчужинами волосник, после чего, не обращая никакого внимания на возмущенное бурчание, погладил старательно заплетенные косички.
– Пойдем, не будем тут мешать.
Строптиво топнув ножкой и вырвавшись из родственных объятий, Дуня уже непритворно расстроилась. Едва-едва пришли, она еще толком ничего и не рассмотрела, а уже уходить?.. Вот еще!
– Не пойду! Я на тебя обиделась!..
Бум-бздынь!
От неловкого движения столяра слетела на пол и рассыпалась коробка с коловоротом и сменными насадками-сверлами, Евдокия же разом оказалась за спиной брата, опасливо выглядывая из-под его правой руки.
– Жаль. А я как раз думал почитать с тобой какую-нибудь сказку. Может, даже и новую…
Стоило ему отвернуться и отойти буквально на пару шагов, как сзади прозвучал пронизанный обильными сомнениями голос девятилетней привереды:
– Новую? А про что?..
– Какая разница. Ты ведь обиделась, а значит, и читать ничего не будем.
– Ну, Ми-итя!.. Скажи, какую?
Резко остановившись – так, что сестра буквально ткнулась ему в спину головой, Дмитрий вроде как нехотя развернулся:
– Даже и не знаю. Ты ведь, поди, еще и мой урок не сделала?
Вместо ответа девочка прикрыла свои чудесные голубые глазки и на пару мгновений замерла.
– Какая ты у меня умница!.. Что же, по трудам и награда – выбирай сказку сама.
– Хочу про Аленький цветочек!.. Ой, нет – новую хочу! А как называется?
Брат и сестра уже покинули Кабинет, поэтому любопытствующим мастеровым пришлось изрядно постараться, чтобы расслышать что-то вроде:
– Быль про храбрую девочку Эльку, ее верного пса Тотошку и доброго кудесника Изумрудного города…
Когда вдоволь натешившийся соколиной охотой великий государь возвратился в Москву, в его покои уже второй день как вернулись привычные тишина и порядок.
– Уже можно?..
– Не-эт!!!
Облепившие своего родителя младшие царевичи и царевна потянули его вперед, кое-как втиснувшись в дверной проем Кабинета, Дмитрий же, довольно улыбаясь, следовал позади расшалившихся детей, уговоривших отца закрыть глаза повязкой.
– А теперь?..
– Можно-можно!!!
Поддев сложенный втрое шелковый платок, Иоанн Васильевич тут же замолчал, удивленно осматриваясь. Когда старшенький попросил дозволения на «небольшую перестановку по своему вкусу» в Кабинете, он с легким сердцем разрешил – почему бы и нет? Придумщик Митька известный, давно уже не ребенок (к сожалению), так что худого уж точно не утворит.
– Батюшка, тебе не нравится?
Первое, что бросилось в глаза, бесследно исчезли прежние глухие слюдяные переплеты из крашенного под цвет подоконников свинца. А на их месте появились распашные окна из лакированного дерева и прозрачного стекла, отчего солнечные лучи впервые за долгое время беспрепятственно освещали затейливую роспись стен и потолочные узоры, заодно придавая им какой-то незнакомый вид. Блестели вощеным буком аккуратно-одинаковые полки, вытянувшиеся вдоль одной из стен, – кто-то уже успел бросить на них пару книг и одинокий свиток… Но более всего привлекали внимание главы семейства большой стол и стоящий в дальнем уголке странно высокий и массивный поставец.
– Отчего же. Нравится, и даже очень!.. Дайте-ка я вас расцелую!..
Незамедлительно выполнив свое намерение, растроганный отец поблагодарил каждого из отпрысков, после чего отправил среднего и младшего сыновей смывать с себя пыль странствий (как-никак, вместе с ним на охоте были!), дочке же шепнул про корзинку с маленькими детенышами горностая в ее покоях.
– Сыно, ты про этот стол мне все уши прожужжал?
Старшенький, стоявший у двери, тут же приблизился:
– Про него, батюшка.
Полюбовавшись искусно вышитым на спинке кресла двуглавым орлом и одобрив труды мастериц едва слышимым хмыканьем, великий государь присел на обновку и добродушно распорядился:
– Показывай, что тут к чему.
– Да, батюшка. Вот тут и тут – выдвижные ящички для важных бумаг и иного прочего. Здесь набор для письма – чертилки, перья стальные и обычные, чернильница…
Надо сказать, родителю очень понравились ровная гладь столешницы и медведь-точилка, а также потаенный ящичек, становящийся доступным только при одновременном нажатии на два разных места стола.
– Как, говоришь? Завиток и?..
– Вот этот выступ.
С тихим щелчком часть резной панели сдвинулась в сторону, позволяя тем самым себя подхватить. И вытянуть, обнажая внутренности небольшого и пока еще пустующего тайничка.
Щелк!
Панель встала на место, а правитель Русского царства присел на одно колено и придирчиво осмотрел внешнюю сторону ухоронки.
– Изрядно. А кто делал?
– Ефрем, столяр Особливого амбара. Рассказать никому не сможет.
– Что, крестоцеловальную клятву тебе дал? Хм. А это что?
Высокий поставец несуразного вида оказался совсем даже и не поставцом, а толстостенным ящиком из уклада. Нет, снаружи-то как раз было дерево…
– Изрядно!.. А где проушины для замка?
Приглядевшись, хозяин Кабинета тут же обнаружил небольшую замочную скважину.
– Ишь какая малая…
– Нет, батюшка, это обманка: запор устроен иначе. Видишь вот эти четыре кругляшка с внутренней стороны дверцы?
Трр!..
Медленно (чтобы отец все хорошенько разглядел и запомнил), Дмитрий набрал четыре цифры и захлопнул дверку первого в мире сейфа с кодовым замком. Затем подергал ручку и опять же медленно и напоказ выставил те же самые цифры на небольших наборных дисках, неплохо замаскированных под элементы внешней отделки. Легкое движение руки, и дверка плавно распахнулась, открывая доступ к трем абсолютно пустым отделениям.
– Это что же, любые цифирьки можно накрутить? Так. А ежели по твоим крутилкам чем тяжелым ударить? Молотом, например?
– Сломаются. Тогда, чтобы открыть, придется ОЧЕНЬ долго хорошее зубило тупить. Месяца за два, может, что и выйдет…
– А иначе – никак?
– Никак, батюшка.
Оглядев слегка утопленную в корпус дверку и небольшой зазор, довольный именинник погладил стальное хранилище в том месте, где внутри видел хитрые петли. Попробуй их достань зубилом – снаружи-то!..
– М-дам, изрядно.
Самостоятельно закрыв-открыв подарок, великий князь расплылся в довольной улыбке. Такие новинки ему нравились!..
– Что за мастер делал?
– Ящик и дверку с петлями отлили на заводе в Туле. Замок сделал сам, и собрал все вместе – тоже сам.
Давно уже переставший удивляться талантам первенца, царь с легким довольством хмыкнул, в какой раз думая – любит его Бог, раз такого сына послал. Ох любит!!! Потискав Митьку в крепких объятиях (исключительно по-отечески!) и порядком взъерошив тяжелую гриву волос, тридцатипятилетний родитель рассмеялся в полный голос.
– Ну, батюшка!..
– Поговори еще у меня.
Довольный, как!.. в общем, сильно довольный Иоанн Васильевич проследовал в свою спальню, где первым же делом вскрыл окованный толстыми железными полосами сундук – после чего и перетаскал его содержимое (при самой деятельной помощи сына, конечно) в новое хранилище. Тубусы с картами заняли нижнее, самое большое отделение – такое большое, что в нем заодно поместились все важные челобитные и доносы. В среднее одна за другой легли пять тоненьких рукописей, между прочим, удивительно похожих на ту, что с месяц назад вертел в своих руках князь Воротынский. И опять же – с полдюжины грамоток самых разных размеров. Ну а самое верхнее отделение удостоилось всего двух книжиц изрядно потертого вида и десятка пухлых мешочков с самым разным содержимым. В одной калите было серебро, в шести других – полновесное золото, ну а последние две не звенели, а тихонечко побрякивали. Так, как если бы в них были драгоценные камни…
– Вот теперь можно и в мыльню идти. Федька с Ванькой нас, поди, уже заждались. А, сыно?
Однако сохранить хорошее настроение надолго им было не суждено, потому что недалеко от заветной дверки в царские мыльни отцу и сыну попался на глаза служивый в кафтане постельничего дьяка. Стоял он смирно, но с такой постной рожей, что и самому недалекому умом стало бы понятно, что приказной имеет важные и не очень приятные вести.
– Говори…
Низко поклонившись, плюгавенький служитель приблизился и что-то зашептал. Дмитрий не слушал, что именно докладывает постельничий дьяк, хотя, при желании, и мог бы – отец не держал от него особых секретов. Какие тайны от наследника и первейшей опоры в державных делах?.. Нет, он сам не стремился вникать во все без исключения родительские заботы, потому как ему уже и своих хватало.
– Ступай.
Зато изменившееся настроение родителя сын ощутил моментально: исчез добродушно-теплый настрой с оттенками горделивого счастья, сменившись раздражением, густо замешанным на непонятной опаске (за него?) и желании кого-нибудь прибить. Очень мучительно, да чтобы подольше, подольше!..
– Батюшка?
– Пойдем.
Только через полтора часа, вдоволь посидев в парилке, опробовав веники из свежих березовых листьев и залив прорезавшуюся жажду прохладным духмянистым квасом, Иоанн Васильевич отмяк душой. Услав младшеньких сыновей остывать и одеваться, царственный отец похлопал ладонью рядом с собой, приглашая старшего садиться поближе.
– Верные людишки с Литвы весточку прислали.
Моментально поняв, о чем идет речь, Дмитрий насторожился – уж слишком много надежд и планов он связывал с тем, чтобы отцовские прознатчики установили УДОБНЫХ заказчиков покушения на его жизнь. Даже, наверное, и не удобных, а единственно необходимых. Мало ли что там Ходкевич лепетал про вечных соперников своего рода магнатов Радзивиллов… Даже если вдруг это и правда, все равно – мелко, слишком мелко для задуманного…
– Бенедиктинцы.
