скачать книгу бесплатно
По–весеннему свистит.
Фити–пить! – поёт синица. –
Снег растаял, тает лёд.
Почему тебе грустится?
Отчего горчит твой мёд?
Фити–пить! Пусть хм?ро утро, –
Потерпи, проглянет свет.
Фити–пить! Так будь же мудрой:
Твой в пути уже рассвет.
15 марта 2008 г.
Утро весны
Вот уж первый расцвёл в парке крокус,
Вот подснежничек заголубел.
Всё богаче небесная роспись,
Как наряд райских птиц–голубей.
И какая–то птаха на ветке
Так отчаянно славит весну,
Будто вырвалась только из клетки
И не верит счастливому сну.
И остался от зимних морозов
Только в прозелень лёд на реке.
И закат вечерами так розов,
Словно зяблик на Божьей руке.
На черёмухе лопнули почки, –
Пробиваются листья и цвет.
И весна изумрудные точки
Подставляет к бесцветному «нет»…
29 марта 2008 г.
Бедная мечта
О, бедность, бедность! Как устала
Считать я жалкие рубли.
Ты, словно банный лист, пристала,
Ты сердце ешь не хуже тли.
Всё дорожает: хлеб, лекарства…
Бесплатны воздух, дождь и снег.
И в виртуальном только царстве
Душе есть место для утех.
И бесполезно ныть и злиться,
И бесполезно чуда ждать.
И сил «на дядю» нет трудиться,
И снова след чужой топтать.
Своя теперь видна дорога, –
Пусть хоть и в рытвинах, в камнях,
Пусть с виду кажется убогой
И затеряться может в днях…
Но выбор сделали не ноги,
А вся иссохшая душа,
Хлебнувшая чужой дороги,
Не петь мешавшей, – жить, дышать!
Я зубы бедности–злодейки
Как Божий крест давно терплю.
Но… на последние копейки
Я Сашу Чёрного куплю!
27 марта 2008 г.
Полёт мечты
Пленясь мечтой о призрачной отчизне,
Бегу в неё, когда мне нелегко
Тащить весь груз убогой, скудной жизни;
Мечта тогда уносит далеко –
В благословенные места и страны,
В их акварельные немые города,
Где я брожу по ним фантомом странным,
Где не живут страданье и беда.
И я в них непривычная, другая:
Как светлый сон, летуча и легка,
И бестелесна, словно Ангел рая,
И не препятствия – границы и века.
Освободясь от тяжести материй,
Вкушаю беглых странствий я плоды…
Но таинства неведомых мистерий
На миг лишь избавляют от беды.
В
ернувшись в дом – покинутое тело,
Тоскует, обескрылевши, душа
О странах тех, откуда прилетела,
О том, что можно жить в них, не дыша .
31 марта 2008 г.
Гуляя по парку…
Ветреный вечер. Апрель.
Плачет, тоскуя, сова.
Пахнет прогретая прель.
Ранняя лезет трава.
И, зачарован, стоит
Первый на клумбе цветок:
Крокус – живой чаро?т[3 - Чароит – минерал переливающегося фиолетового цвета, используемый для изготовления ювелирных украшений.]
Льёт фиолетовый ток.
И светляки фонарей
Сеют серебряный свет.
В круглых пространствах огней –
Клёнов и лип силуэт.
Пёс за котом пробежит, –
Взглядом за ними следишь:
Кот между веток дрожит.
Снова лишь ветер и тишь.
Парк в глубине тёмно–хмур:
Там не горят фонари.
Тих без людей терренк?р[4 - Терренкур – специально организованный маршрут для дозированной лечебной ходьбы и сам метод лечения дозированной ходьбой.]
После вечерней зари.
Мы «нарезаем круги»:
Клуб – старый дуб – особняк.
«Выплывут» из–под ног?
Образы детских «каляк»…
С памятника старины
Смотрит во тьму голова
Нимфы в декоре луны.
Плачет о чём–то сова…
31 марта – 1 апреля 2008 г.
Женщине
Ты была Ла?рой, Беатр?че,
Анной и Татьяной. А теперь? –
Где твоё вчерашнее величье?..
Всех не счесть падений и потерь.
Ты сидишь за стойкой ресторанной:
У тебя до п?па декольте.
И белеет грудь открытой раной,
А в душе пропащей – варьете.
И набор программки примитивен:
Развлеченья, шопинг и постель,
Муж «с деньгой» (потерпим, хоть противен),
И бомонд, текущий, словно сель.
Тряпки, «брюлики», скандалы и интриги,
«Жёлтой прессы» злые языки,
«Видики» и «чтиво» вместо Книги…
«Лейблы», «фирмы», «марки», ярлыки
Заменили индивидуальность.
Где очей твоих загадочный туман? –
В них блестит лишь алчная реальность
Или красный свет марихуан.
Беатр?че, Лаура, Мария!
Что ж ты хлещешь пиво «из горла»,
Материшься так, что «мама м?я!»,
Что ж ты так упала–то, «герла»?!..
Брось свои вульгарные ужимки,
Дай «крутым» отставку «пацанам».
Стань ты снова Женщиною, Ж?нкой.
Плачет на иконах Мариам…
9 апреля 2008 г.
Призраки
Дома людей переживают,
Наполнены родным теплом,
Но ветер дней их выдувает
И превращает память в лом.
Ржавеют все воспоминанья,
Желтеют, сыплется труха,
И, будто в стареньком диване,
Торчат пружины–потроха.
Дома хранят чужие судьбы
И дух ушедших, как погост.
Они стоят, немые судьи,
И новый в них приходит гость.
Мы гости даже на погосте,
На перекрёстке всех путей,
Где карты с?деб, игр всех кости
Так вплетены в венк? людей.
