скачать книгу бесплатно
Его деловой настрой мгновенно улетучился. Там все смеялись. Хохотали от души. Константин, увидев Порфирия с удовольствием пересказал всю историю, явившуюся причиной смеха, снова.
– Представьте, Порфирий Порфирьевич, новичок один уснул у меня на лекции. История партии ему, видимо, не интересна. Возьмите себе, кстати, на заметку! Я подхожу к нему и спрашиваю, о чём шла речь. Молодой человек встаёт, как ни в чём не бывало и начинает мне рассказывать о своей коммуне, видимо парнишка из деревни. В любом другом случае, я бы его выгнал с лекции, а может и из университета! Но этот говорил о сенокосе, как будто поэму рассказывал! Настолько вдохновенно, искренне, ярко! А потом вдруг запел! Негромко, мягко, лирично. Вот поди ж ты! И голоса у него особого нет, а ведь заслушались все, даже я, признаться, давненько ничего подобного не слышал. Меня, старого вояку, на слезу прошибло! Его, однозначно, нужно привлечь к партийной работе. Он лидер. Он может повести за собой толпу!
И дальше посыпались рассказы, как проявил себя Семён на других предметах. Порфирий был в шоке. Пацан в университете первый день, и тот наполовину проспал, судя по рассказам, а о нём уже говорят все преподаватели.
«Тихонько влиться в сообщество уже не получилось. Уж не специально ли он это сделал, чтобы быть менее от нас зависимым. Разыгрывает свою карту? Нет, вряд ли. Слишком наивен. Но надо проследить. Мало ли что. Что там с ним происходило в последние месяцы, мы не знаем.» – Весь педсовет он думал о Семёне. Даже если бы он сам смог переключиться на другую тему, ораторы, выступающие на совещании, не дали бы ему забыть о парне. Каждый из них упоминал новенького в том или ином контексте. Но все с улыбкой. Никто не мог злиться на его выходки. Даже общая атмосфера педсовета, обычно напряжённо-раздражённая, в этот раз была иной. Что за чудеса!
После заседания Порфирий увидел Андрея, дожидавшегося его у дверей кабинета. Житомирский предложил не заходить, а прогуляться по дворику.
– Тебе не кажется это странным, Андрей? – первым начал Смирнов.
– Что именно, Порфирий Порфирьевич? – спокойно спросил Андрей, хотя прекрасно понял о чём идёт речь.
– Слишком эффектно и эффективно наш парень действует. Может кто-то для него сценарий написал и стратегию разработал? Сам то он явно не стратег! А тут выступает, как по нотам. Такой потрясающий успех! Весь первый курс о нём говорит. Не удивлюсь, если завтра весь университет о нём узнает.
– Это нам только на руку. Мы же к этому стремились, только планировали это осуществить за два месяца, а не за два дня. На счёт двойной игры… Мне такая мысль тоже пришла в голову, позже, после анализа. Во время лекции, когда смотрел на его чудачества, всё было безукоризненно. Искренне, просто, естественно.
– Безукоризненно сыграно, может быть? – продолжал сомневаться Порфирий.
– Как-то слишком …
– Говори, не выбирай слова.
– Слишком по-дурацки, сценаристы так не пишут. – Андрей затруднился литературно выразить мысль.
Порфирий засмеялся.
– Хочешь сказать, что все наши преподаватели столь глупы, что им могли понравиться дурацкие шутки?
– В этом весь и фокус. Если бы тоже самое сделал кто-то другой, любой из наших студентов, номер бы не удался. Семён владеет какой-то магией.
– Прямо как ты.
– Кстати, у меня сомнения о честности возникли после попытки … непрямого воздействия.
– Непрямого! Скажешь тоже! Прямее я не видел. Не смотри на меня, ради бог… ради коммунистической партии. – усмехнулся Порфирий. – Неужели он не поддался твоему гипнозу?
– Наоборот, поддался слишком быстро. Через чур внушаем.
– Как ты это можешь объяснить? Ты же у нас специалист по аномальному воздействию.
– Очень чувствителен. Подстраивается под собеседника.
– Думаешь, сознательно это делает по отношению к тебе? – пытался разобраться Порфирий.
– Такое впечатление, что он под всех подстраивается. – задумчиво ответил Андрей.
– Под всю аудиторию сразу? – продолжал выяснять Порфирий.
– Нет, это невозможно. Всех не просчитаешь. Может быть выбирает лидера и действует через него? – предложил вариант Андрей.
– Это известная тактика. Но я не замечал у Семёна склонности к анализу. Да и явных лидеров в этом потоке пока ещё нет. Коллектив ещё не сложился. Хотя нет, думаю, что с сегодняшнего дня уже есть лидер. – резюмировал парторг.
– Семён?
– Однозначно!
– Установим слежку? – угадал мысли начальника Андрей.
– Других не впутывай, следи сам! Проверь его как-нибудь. Только без этих твоих психотропных методов! Зомбированные агенты нам ни к чему.
– Вы о нём так печётесь, как о сыне.
– Не выдумывай, – разозлился Порфирий. Видимо, задело высказывание Андрея. И Житомирский это отметил, а Смирнов разозлился на себя, что показал эмоции. – Семён – ценный агент. Тебе тоже следует беречь его!
– Понял – коротко, по-военному отрапортовал Андрей. – разрешите идти?
– Свободен, товарищ Житомирский! – громко ответил Порфирий, так как мимо проходили студенты.
6.Аделя
Семён в изнеможении опустился на скамью в маленьком парке рядом с университетом. Он впервые чувствовал усталость от умственного труда. От физической работы он так не уставал. Сегодня он просто сидел, или даже лежал на некоторых лекциях, более того, большую часть из них проспал, а сейчас чувствовал себя смертельно уставшим, хотя ещё даже не вечер.
– Привет. – услышал он чей-то голос, обернулся. Это была та девушка, которая подпевала ему на лекции по истории партии.
– Привет, – силы внезапно вернулись к Семёну.
– Меня зовут Аделя, – первой представилась девушка.
– Семён.
– Очень приятно.
– Взаимно. – Семён не мог понять, как разговаривать с этой городской красавицей. Она выглядела неприступной и высокомерной.
– Сильно тебя ругал Порфирий Порфирьевич?
– Нет, не особо.
– Как же быстро у нас информация распространяется в университете. Ещё лекция не закончилась, а парторг уже всё знает.
– Что знает? – напрягся Семён.
– О твоих шалостях знает. – улыбнулась Аделя.
– Да что все из этого событие делают. – рассердился Семён, – подумаешь, спел! Что тут такого! Разве здесь никто не поёт?
– На истории партии? Нет! Я думала, что Константин Витальевич тебя сразу выгонит, как только ты начал сочинять про съезд.
– Ничего я не сочинял!
– Может и не сочинял, но вопрос был совсем о другом! Говорили о роли партии в гражданской войне, а ты о коммуне стал рассказывать.
– Так о роли партии ещё проще рассказать. Кабы я знал!
– Спать не надо на лекциях, будешь всё знать, – засмеялась Адель.
Белые зубы выделялись на смуглом лице, ямочки на пухленьких щёчках выглядели обворожительно. Но Семён видел всё это как бы издалека. Не возникло обычного для него ощущения охоты, азарта при виде привлекательной цели. Он снисходительно улыбнулся в ответ.
– Как тут не спать? Шесть часов подряд сидел на одном месте. Поневоле уснешь! – оправдывался Семён.
– Обычно Константин таких промахов не прощает. Мог бы обвинить в неуважении к партии.
– Он почувствовал, что я партию уважаю, даже люблю! – отшутился Семён.
– Если ты не можешь сидеть, и учёба тебе не интересна, зачем пошёл в университет? – поинтересовалась Аделя.
– Партия так решила, – пафосно ответил Семён, нащупав подходящий стиль разговора.
– Если ты настолько доверяешь решениям партии, значит это можно считать проявлением твоей свободной воли.
– Что это значит? – искренне заинтересовался любопытный Семён.
– Свобода – осознанная необходимость. Так писал Фридрих Энгельс.
– Значит он не только о революции писал?
– Ты не читал Энгельса? – поразилась Аделя. – Что же ты будешь делать на философии?
– Честно говоря, я и без философии уже совсем запутался. – сознался Семён. – Даже на первом занятии по немецкому я не успевал всё записывать. А на последних лекциях мозг совсем отключался. Не представляю, как я буду учиться дальше. Похоже, это для меня слишком сложно.
– Не стоит отчаиваться, привыкнешь. Хочешь, я тебе помогу сделать домашнее задание по немецкому. Я хорошо знаю этот язык.
– Откуда? – Семён провёл параллель с Хельмутом, его судьбой и невольно напрягся.
– У меня бабушка хорошо знает немецкий. – ответила Адель и осеклась, перевела разговор на другую тему. – давай погуляем, я тебе город покажу, а потом займёмся немецким.
– Согласен. – ответил Семён.
Ему понравилась девушка и предложение о помощи было своевременным. Он не знал, как подступиться к домашнему заданию, а тут подмога сама подоспела. Он был рад, что не придётся заниматься в одному. Хотя, одиночество в коммуне вряд ли возможно.
– Расскажи, пожалуйста, о книге Энгельса. Она о свободе? – попросил Семён.
– Книга называется «Анти-Дюринг». Но первично теория о свободе, как осознанной необходимости, принадлежала не Энгельсу. Он использует в книге чужую идею.
– А чья она была изначально? – начал погружение в тему Семён.
– Это теория Бенедикта Спинозы.
– И что он говорил о свободе?
– Он называл свободной такую вещь, которая существует только из необходимости своей природы.
– Я не понял.
– Это непросто. Чтобы понять суть, нужно знать исходный момент.
– Что за исходный момент?
– Учение Спинозы о субстанции.
– О чём?
– Субстанция – это философская категория, обозначающая основу мира. Для своего существования она не нуждается ни в чём другом.
– Всё в мире в чём-то нуждается, одно не существует без другого! – сразу начал спорить Семён.
– Ты прав, под это определение подпадает только бог.
– Бог – это субстанция?
– Да, он творит из самого себя, не нуждаясь ни в чём. Он служит объединяющей основой для всего сущего. Присутствует во всём. Это выражается в том, что задаётся необходимость в природе. Она действует, как непреложный закон.
– То есть всё происходит в природе по каким-то законам. – уточнил Семён.
– Да. И это необходимость.
– А при чём тут свобода? – не понял Семён.
– Люди всё время противоречат необходимости в силу своего незнания. – продолжила объяснение Аделя.
– Значит люди тоже подчиняются законам природы? – прервал её Шлинчак.
– Да, каким бы свободным не мнил себя человек, это иллюзия.
– Потому что он подчиняется законам? Значит человек не может быть свободным?
– Свобода человека в том, чтобы осознать эту необходимость. – Аделя с радостью объясняла, видя неподдельный интерес собеседника.
Как можно осознать необходимость? – удивился Семён.
– Проще говоря – понимать смысл своих действий.
– То есть свободным человека делает понимание? А тот, кто не понимает, не свободен?
– Тот, кто слепо подчиняется обстоятельствам – не свободен. – улыбнулась Аделя.
– А тот, кто понимает обстоятельства – свободен? – Семён обрадовался, что начал понимать тему.
