скачать книгу бесплатно
– И даже если бы и не годилась в матери… должность, голубушка, то есть Каркушина, всегда делает человека умнее, независимо от возраста. Должности даже больше, чем возраст управляют человеком!
– Сколько ещё ждать? – отрезала Аня, понимая, что препирательства бесполезны.
– Вы хотели сказать «думать»? – спокойно уточнила работница загса. – Неделю! – полистала в тетрадке, добавила: А лучше девять дней! На девятый день, приходите. Но лучше, чтоб вы вообще не пришли.
– Нет, мы обязательно придем! – твердо отчеканила Аня и, взяв Кирилла под руку, развернулась и спокойно выдохнула: Пошли, дорогой.
– Тебя подвезти? – смягчилась она на улице.
– Нет, я на своих двоих. То есть на маршрутке.
– Смотри. На неделе заеду. С подругой! Некоторые вещи надо забрать.
Возвращаясь домой, Кирилл увидел на перекрестке искореженный остов маршрутки, милиционеров с линейками и мелками, разрисовывающих асфальт. И ещё – его, как будто пронзил взгляд воспаленных глаз из-под исковерканного железа.
Содрогнувшись, он поспешил к подъезду.
4
В дверь позвонили. На пороге стояла соседка Вера.
– Кирилл, вы один?.. У вас есть соль?
– А у вас есть хлеб?
– Есть! – обрадовалась Вера. – Сейчас принесу.
Кирилл отсыпал соседке в коридоре соль, посолил принесенный кусок хлеба.
– Может, я вас борщом накормлю? – предложила Вера, заглядывая через плечо Каркушина в комнату. – В деревне поросенка закололи. Мне тоже прислали.
– Не сегодня. Сегодня ничего больше не хочется, – проглатывая кусок хлеба, сообщил Кирилл.
Вера не спешила уходить. То ли ей хотелось ещё пообщаться, то ли лучше осмотреть квартиру.
– А я видела вас у загса с женой. Там случайно проезжала. Она уже сюда не придет?
– В течение недели, точнее девяти дней, она ещё сюда спокойно может прийти. В любое время. Потом, может, и придет. Хотя, как у неё извилины лягут. Они у неё всегда почему-то по-разному ложатся.
– Я пойду?
– Ыгы.
– Нет, я все-таки накормлю вас борщом!
– Нет, я уже наелся.
– Вы должны поесть через силу!
– Не-ет. Я должен побыть один.
– Да-а! вы должны меня слушать…ся. Вам нужны силы!
Кирилл молча, почти перед самым носом соседки, закрыл дверь, прошел в спальню, лег на кровать. Сил у него, действительно, почти не осталось.
Неожиданно в проем двери вошли два странных существа. При виде первого Кирилл содрогнулся, настолько существо казалось страшным и уродливым: толстое, рыхлое, в бородавках обносках, и совсем не походившее на человека. Второе существо казалось изящным, воздушным и прекрасным, хотя тоже не походило на человека.
– Вы кто? – переводя взгляд с одного существа на другое, спросил Кирилл.
– Я жизнь, – ответила страшила.
– А я смерть, – ответило существо, выглядевшее прекрасным.
– Очень странно, – прошептал Кирилл.
– Что странно?
– Думал, вы выглядите по-другому. Думал, жизнь должна выглядеть красиво, а смерть наоборот.
– А ты не думал, что жизни не обязательно заботиться о своей внешности? Её и так любят. А смерти, наоборот, нужно хитрить, изворачиваться, украшаться, чтобы хоть как-то привлечь к себе внимание.
– Полюби меня грязненькой, а чистенькой меня всяк полюбит.
– Ну что?
– Что?
– Кого из нас выбираешь?
– Уж слишком вы некрасивы. А вы не обманываете… что жизнь?
– Выбирай! Мы можем и изменить свою внешность. Но выбор ты должен сделать здесь и сейчас!
– Выбирай! Иначе этот выбор сделают за тебя!
– Если уже не сделали.
– Главное не медлить. Что же ты медлишь?
– Я не медлю… Просто, это, кажется… кажется… звонит моя жена!.. – пробормотал Кирилл.
В квартире, действительно, как будто, звенел телефон.
– Ну, будешь ты выбирать или нет?!!
– Мужчине не пристало медлить!.. Давай быстрее!
– Это, кажется, звонок телефона… Я угадал?
– Угадал, угадал.
И уже где-то в стороне.
– Если исходить из закона сохранения энергии, жизнь и смерть всегда должны находиться рядом.
– Он этого не понимает.
– Потом поймет.
5
Телефон не умолкал. Кирилл не сразу проснулся. Сначала рука нащупала пространство вокруг, потом, скорее от удивления, он открыл глаза, взял будильник, посмотрел на часы, для надежности бросил взгляд в окно, потому что часы не умеют отличать день и ночь, наконец, встал и пошёл к телефону. Недосмотренный сон, словно недопитый бокал с вином, поднялся вместе с ним с кровати, в ушах стоял шум, напоминающий колыхание волн.
– Каркушин, чего не подходишь? Спишь что ли? – голос жены содержал слишком много любопытства.
– Я не сплю, я думаю… И заодно…
– Ааа… – любопытство выдохнуло разочарованием. – Помнишь, куда завтра идем?
– Помню. Уже завтра?!
– Да уже завтра! Ровно в двенадцать!
– Хорошо… А вещи?
– Какие вещи? Ах, вещи!.. Не было времени забрать. Когда они у тебя, мне как-то спокойнее. Да, и – попрошу не опаздывать!..
Положив телефон, Каркушин произнёс:
– Могла бы и не говорить.
Прилег. Стал впадать в дрему, и опять звонок. Теперь уже в дверь. На пороге стояла Вера.
– Кирилл, у вас есть соль?..
И снова зазвенел телефон:
– Здравствуйте, говорит автоматическая система оповещения… К сожалению, у нас нет данных об оплате… В случае неуплаты в течение трех дней мы вынуждены будем закрыть выход…
И опять звонок в дверь. Наверное, он ее случайно захлопнул…
Но, распахнув дверь, Каркушин обнаружил перед собой не подъезд и лестницу, а улицу и остановку. В машине сидела Вера. В стороне дымился искореженный остов маршрутки. Вера что-то кричит, что она кричит, не слышно. Кажется, она зовет его. Слышно другое, звучащее где-то рядом:
– Кирилл, у вас есть соль?..
– Спишь что ли?..
Словно что-то сдвинулось, какой-то синхрон во времени и в пространстве. Перед глазами плыло. Веру перекрыл подозрительный милиционер с дубинкой и в парадном белом. Стали выпадать цвета. Или, наоборот, предметы стали менять цвета, играя друг с другом в пазл или другие современные игры. Потом, вроде, всё встало на свои места.
6
Ноги сами несли по задворкам, зарослям, заросшей тропе мимо деревьев, кустарников, кустов крапивы и сами остановились перед дверью у высокой цементной стены.
– Только у нас дверь плохо открывается, – смущенно сообщили глухим голосом. – Может, вы пролезете в щёлочку? Все так делают.
Дверь, действительно, заедала о каменную плиту. Скорее всего, она просто осела. Никаких следов, свидетельствующих о попытках её открыть. Но Кирилл решительно взял обеими руками по разные стороны двери, поднажал и, сдвинув дверь, открыл её полностью.
– Вот, все так будут делать, и разойдется! – посоветовал он.
– Если все так будут делать, снизу останутся полосы от двери, – проворчал голос. – Придется заново делать ремонт.
– Ремонт всё равно когда-нибудь придётся делать заново. Поверьте моему опыту, – улыбнулся Кирилл и решительно шагнул вперед.
Пространство за дверью напоминало летний театр. С одной стороны – полукруглая стена, с другой – парк с возвышенностью. Отдельные фигуры людей перемещались хаотично и каждый занят собой. Первое, что заставило забеспокоиться, большинство из них повторяли одни и те же фразы.
– Скорую ему надо, а не милицию. Скорую.
– Помни обо мне, помни обо мне, – это мужчина и женщина играли в «ладушки».
– Членские взносы платить будете?.. – это уже человек с элементами одежды милиционера.
Хрупкая женщина в полупрозрачной тунике, шевелящейся от дуновений невидимых потоков, капризничала:
– Человек должен иметь право на ошибку!.. Ведь должен же, должен…
– Почему оно так болит? Почему… так… – раскачивался худощавый мужчина, прижав руки к груди.
Здесь же обнаружились старушка и мужчина неопределенного возраста с наушниками, сидевшие в той роковой маршрутке, устроившей погоню. Правда, у мужчины с наушниками дизайн стёкол в очках уже был другой – в виде пятаков.
Лишь один человек со скрипкой не был замкнут на себе, и переходил от одной группы к другой:
– Хотите, я вам сыграю? Я музыкант! Мне это даже нужнее чем вам. Хотите?.. – предлагал он.
Но все склоняли головы и отвечали «Спи спокойно».
Кирилл попятился назад, дверь оказалась закрытой. Он даже не заметил, когда её закрыли. Не осталось даже малейшей щелочки. Попытка открыть дверь оказалась тщетной. У двери с этой стороны не было ручки и она плотно прилегала к стене.
Скрипач, обойдя все группы, подошел к Каркушину.
– Не понял… где это я?.. – растерянно выдохнул Кирилл.
– Всё вы прекрасно поняли, – ласково заметил музыкант. – Это, как бы лучше объяснить… Здесь инкубатор. Здесь мы проводим девять дней. Сегодня девятый день, сегодня всё и решится. Вы в нашей группе! Вы всех так переполошили, когда вас не оказалось. Когда нас стали считать, обнаружилось, нет одного. Не было вас! Теперь все в сборе! Теперь нас будут отправлять по этапу дальше. Хотите, я вам сыграю?!
– Куда это «дальше»? – совсем растерялся Кирилл.
– Там… эээ… типа другого инкубатора, – добродушно пояснил скрипач. – Там мы уже будем без одежд. А здесь нельзя! Здесь мы ещё не успели утратить чувство стыда. Полный, так сказать, инкубационный период, длится сорок дней. Давайте я лучше сыграю.
И музыкант заиграл. И вокруг стали собираться люди.
