скачать книгу бесплатно
Спрыгнув из открытого люка на землю, Замула обернулся и увидел, что лейтенант Якунков, как они и определили еще до вылета, находится рядом, в метре сзади.
– Лейтенант, действуйте по плану! – скомандовал Александр Дорофеевич. – Берите ваших людей, кого определили, и на машины. Вон стоят японские, они, кажется, возражать не будут. Быстро на телеграф, на вокзал, на радиостанцию, в банк и главное – мост через эту самую Ляо-хе. Все под охрану, под свой контроль.
«Точно как в кино «Ленин в Октябре» – подумал Соболевский, но, естественно ничего не сказал – приказ-то был абсолютно правильный. Главное, не дать противнику опомниться, а то еще начнут японцы самурайский дух показывать.
– Они же японские! – растерянно выдавил Якунков.
– Ну, и что, что японские?! – возмутился генерал-майор. – У них что, газ слева, сцепление справа?!
– У нормальных – наоборот!
– У каких нормальных? Вы-па-алнять!! – вдруг сорвался на крик генерал-майор.
Лейтенант Якунков кинулся ко второму «дугласу», к «своим» бойцам.
* * *
Несколько десантников побежали к дальнему краю поля, где стоял трехмоторный «юнкерс» с хиномарой на фюзеляже. Двигатели работали на холостых оборотах. Казалось, что пропеллеры лениво прокручиваются кем-то изнутри гондол, чуть ли не вручную. Наземная команда техников дружно подняла руки. Люк был открыт, лесенка трапа свисала вниз – кого-то ждали на борт. Десантникам было ясно – раз аэродром взят, никто не должен с него улететь, а то, зачем вся эта операция проводится? Двое тут же стали у люка, отодвинув плечами растерянных японцев. Конечно, если бы этот самолет и взлетел, то его тут же перехватили истребители, также приземлившиеся на аэродроме и стоявшие неподалеку. Из своих машин летчики не выходили, дожидаясь новой команды. У двух «лавочкиных» моторы работали на малых оборотах – стоит дать газ, и пойдут на взлет.
К «Юнкерсу» спешил какой-то офицер в японской форме, на кителе у него поблескивал золотом шнур аксельбанта. Вместе с десантниками подошла к самолету и капитан Светлана Снегирева, которая как раз и прилетела, чтобы переводить с японского языка, если придется. Через минуту сюда подошел и в черном кожаном реглане Соболевский, опередивший генерала Замулу.
– Это генерал Есиока, он сопровождает императора Пу И и просит разрешения отправить самолет. Говорит, что Манчжоу го не воюет с СССР, является нейтральным государством, – разъяснила Снегирева.
– Куда отправить? А что там, в самолете? – спросил Замула и вопрошающе посмотрел на Соболевского. Тот в ответ отрицательно покачал головой.
Снегирева перевела ответ Есиоки, который всем видом показывал свою твердость – самолет должен лететь в Корею, там личные вещи императора и его семьи.
– Так, никакие самолеты никуда не отправлять и никакие самолеты не принимать, – распорядился Замула и добавил – пошли в здание аэропорта, там разберемся.
– Александр Дорофеевич, кажется, к нам попал действительно император, – поделился своим мнением Соболевский. – Точных сведений, где он, все-таки не было, предполагали даже, что он в Харбине, а оказался здесь.
И Замула, придерживая фуражку с кокардой, вместе с адъютантом, Соболевским и контрразведчиками из «Смерша», которые были с ним на одном борту, быстро пошел к зданию аэродрома, больше похожему на какой-то павильон. Самолет остановился метрах в ста от предполагаемого входа, так что им требовалось не больше трех минут, чтобы подойти к нему. Навстречу им вышел какой-то невысокий седовласый пожилой мужчина в японской военной форме и доложил на русском языке, что он русский эмигрант, возглавляет палату церемоний при дворе манчжурского императора, а в павильоне находится император Пу И со своей свитой, которые только что прилетели в Мукден. Всего 13 человек.
– Ну, Рудольф Иоганнович, это уже по твоей части, мое дело предложить им сдаться, – заметил Замула, когда они входили в здание. – Полагаю, однако, что без стрельбы обойдемся. Не императорское это дело – пистолетиками баловаться.
* * *
Сдача прошла без происшествий. За исключением небольшого недоразумения. Два наших офицера внимательно и цепко осмотрели небольшую группу встревоженных гражданских, военных и женщин и, вежливо раздвигая их по сторонам, отделили рослого, облаченного в военный мундир представительного мужчину. Ничего не говоря, тот только переминался с ноги на ногу, прижимая к бедру саблю в ножнах, и обводил вошедших большими, навыкате, глазами. Офицеры из СМЕРШа вопросительно глянули на полковника. Соболевский покачал отрицательно головой и глазами показал офицерам направо. Ничуть не стушевавшись, те оставили «императора» в покое и встали по сторонам небольшого диванчика с подушками, на котором сидел худой человек в гражданском костюме, в белой рубашке со старомодным отложным воротничком. Внешне он оставался спокоен, только расширились зрачки, и без того увеличенные линзами больших черных очков. Это и был Верховный правитель, император Маньчжоу-Го, генералиссимус и Главнокомандующий Маньчжурской императорской армией Айсиньгёро Пу И.
От опытных советских десантников уйти было практически невозможно. Японцы и вправду, хотели вывезти императора к себе. В свите Пу И сопровождали два японских генерала – Есиоко и Хасимото. И тот самый «юнкерс», который заблокировали десантники, как раз и предназначался для них и императора. Но вдруг император, будто почувствовав что-то нехорошее, заупрямился. Стал настаивать, чтобы на борт взяли и его верных людей, а тут и русские прилетели, словом, время ушло.
* * *
К Александру Дорофеевичу подошел капитан Мочалин из СМЕРША и сказал, что нашел большой кабинет, где можно спокойно разместиться и поговорить. И диваны есть, и кресла, всем места хватит.
– Пройдемте в кабинет, – предложил Замула императорской группе. – Мы пока вынуждены задержать вас в аэропорту. Во избежание неприятностей, пожалуйста, сдайте оружие.
Лейтенант Черемухин перевел его слова и на столе начала расти кучка пистолетов разных марок и размеров.
Император последним из присутствующих неторопливо встал с дивана, достал из-за подушки совсем маленький, инкрустированный резными перламутровыми пластинами пистолет и, сделав несколько шагов, бережно положил его на стол в общую кучу. Он заметил, как напружинился молодой русский десантник, внимательно следивший за тем, как на стол ложится оружие и не поставил ли кто пистолет в боевое положение. Если бы кто-то попытался положить палец на курок, или попытался хотя бы снять его с предохранителя, то бойцы сработали бы молниеносно. Так, что даже попытка самоубийства была бы пресечена. Для себя Пу И решил ориентироваться на русского офицера в кожаном реглане. Хотя под ним не были видны погоны, но вид был весьма представительный, к тому же он сразу снял фуражку, открыв светлые с сильной проседью волосы.
* * *
Замула сел в подвинутое ему кресло, снял фуражку, вытер платком лоб и шарообразную бритую голову, хотя бисеринок пота и не было видно, а после этого, следуя четким инструкциям из штаба маршала Малиновского, сообщил Пу И, что императору будет сохранена жизнь и никаких репрессий по отношению к нему предприниматься не будет. Молоденький лейтенант быстро перевел эти слова императору, который, хотя и был напуган, но вида не подавал, только пуговицу на пиджаке крутил, а при упоминании, что жить он, гарантировано будет, несколько успокоился. Русский говорил хорошо, у него был мандарин – пекинский китайский, но преподавал ему язык кто-то из Кантона – это слышалось. Но затем в разговор вступил Соболевский, и они перешли на английский язык. Переводчик, который владел и английским, нагнулся к генерал-майору и негромко сообщал ему смысл разговора.
Через полчаса разговора с императором Соболевский попросил Замулу срочно вызвать несколько офицеров с картами. Император сообщил важную информацию, что неподалеку от Харбина находится особая «закрытая зона», скорее всего арсенал, предположительно, бактериологического оружия. Когда появились офицеры, Замула предложил Пу И показать на карте «закрытую зону». Император долго всматривался в разложенные листы, морщил лоб. Наконец, приняв решение, ткнул пальцем куда-то чуть севернее Харбина. Генерал-майор, отметив его нерешительность, переспросил утвердительно.
– Вы точно уверены?
Соболевский перевел вопрос. Император выпрямился, вздернул подбородок и, почему-то, глядя в глаза Соболевскому, с внезапным нажимом ответил: Мы – верно уверены!
Замула на это только скептически хмыкнул, свернул карты и скомандовал офицерам: За мной!
Наступала вторая фаза специальной операции, ответственность за которую была возложена непосредственно на генерал-майора. В случае даже намека на расположение «особой зоны» отправить на место спецподразделение и взять эту зону под строжайший контроль. Так, чтобы мышь не пробежала и птица не пролетела.
Соболевский достал из планшета лист бумаги и быстро написал донесение, которое адресовал сразу нескольким командирам: маршалу Родиону Малиновскому, маршалу Александру Василевскому, начальнику штаба шестой армии генерал – лейтенанту Альберту Штромбергу, в НКВД генералу Анатолию Гнапу. Он знал, что кто-то из них сразу доложит в Кремль об императоре Пу И, и решение, что делать дальше поступит в течение часов двух-трех. Ждать его в компании Пу И со свитой он не мог, так что он направился на другой конец аэродрома, куда собирали японцев.
* * *
После этого Пу И почувствовал себя уже спокойней. Он быстро просчитал, что советский десант здесь оказался не случайно. Кто им сообщил, что он здесь – японцы или американцы, теперь значения не имело. У русских, наверняка имелась своя разведка, которая работала здесь не один десяток лет. Скорее всего, их агенты были и среди японцев. А, может быть, и среди китайцев. Впрочем, среди эмигрантов всегда находится кто-то, работающий на свою страну. Хотя о русских шпионах он ничего не слышал.
В кабинет принесли советский армейский сухой паек и кипяток.
Император опасался и японцев, и китайцев, которые шли с юга. Любой человек опасается за свою жизнь, просчитывает разные варианты. Конечно, лучше бы ему попасть к американцам, но те до Мукдена добраться не могли. Русские их бы и не пустили, они твердо соблюдали договоренности. Как они любили говорить – чужого нам не надо, но и своего не отдадим. Чан Кайши тоже был ему весьма опасен – он церемониться не будет. Вот и получалось, что оказаться у русских в тот момент в его положении было лучше всего – против Советского Союза он не воевал, сам был в положении руководителя оккупированной страны. А что вынужден был сотрудничать с японцами, так это от безысходности. Да и сотрудничал ведь он как-то пассивно…
Император смотрел отрешенно куда-то в сторону, чтобы ни с кем не встретиться взглядом. Временами он закрывал глаза. События последних дней вертелись странной цепью. Сначала бомбежка Синьцзина и японские генералы настояли ехать поездом в Тунхуа, слуги раскатывали бутылкой из-под пива лапшу, чтобы они могли поесть, затем прибыли в Дализыгоу, где состоялась странная церемония отречения. Потом через японских генералов ему сообщили, что император Японии ждет его в Токио, правда, безопасности не гарантирует. Потом им дали маленькие самолеты и хотели увезти его одного в Японию, Правильно ли он сделал, что в Мукдене потребовал, чтобы с ним летели его верные люди и брат с племянником? Как раз, пока он спорил с Есиокой, прилетели русские…
Через три часа им объявили, что они улетают, и вновь появившийся откуда-то офицер в реглане сообщил, что все улажено и пожелал императору оставаться здоровым – так для всех перевели слова этого человека на китайский язык. Потом по-английски Соболевский пожелал ему удачи. Их проводили в большой транспортный самолет, на котором были красные звезды – он прилетел специально за ними. Император ни о чем не спорил с русскими – переводчиков поблизости не было, да и спорить было не о чем – против младшего брата и нескольких человек из свиты они не возражали в отличие от японцев, пообещали доставить остальной багаж позже, японских генералов арестовали. Пу И решил покориться судьбе, может быть русские и сдержат свои обещания и они останутся живы.
После того, как Пу И с его группой вошли в самолет, следом поднялся молодой советский офицер с автоматом на груди и солдат с карабином. Император с интересом смотрел на них. Поймав его взгляд, лейтенант сказал по-русски «лечу с вами», но понял, что его слова остались для них каким-то неведомым набором звуков. Тогда лейтенант забавно изобразил расставленными руками самолетные крылья, «помахал» ими, обвел всех присутствующих и сел на лавку. Солдат сел напротив. Наконец самолет пошел на разбег и взлетел.
Рядом с императором сел генерал Хасимото и Пу И решил позлорадствовать насчет Богини солнца – почему она допустила такую несправедливость? А священные предметы, которые ему подарил Хирохито – они в безопасности? Генерал в ответ только молчал. Неожиданно к дяде наклонился племянник и указал на коробку под лавкой – вон они в том ящике, и богиня там же. Они сдержанно улыбнулись.
* * *
19-го августа транспортник с необычными пассажирами приземлился в Тунляо, на аэродроме их встречал рослый, молодой – всего тридцати пяти лет – генерал-майор Кирилл Филяшкин. Звание он получил только в мае, а потому погоны на гимнастерке немного торчали, еще не обмякли. Рядом с ним майор Никита Кострюков выглядел едва не «дедом» – он был старше генерала всего на десять лет, но владел и китайским, и японским языками. Генерал увидел стоявших в стороне младшего лейтенанта, сержанта и рядового, посмотрел на них с немым вопросом – а вы откуда?
– Младший лейтенант Александр Желваков, – доложился молоденький офицер и добавил, представляя свою «команду» – сержант Бойко и рядовой Косолобов.
– Охраняй его хорошенько, он хоть и негодяй, этот император Манчжоу го, но чтобы ничего с ним здесь не случилось, – дал поручение Филяшкин. – Я организую его жилье, а ты пока здесь что-нибудь придумай. В общем, действуй.
Вещи, выгруженные из самолета, напоминали таборную кучу.
Желваков огляделся по сторонам и… побежал к «летунам». Через двадцать минут «табор» двинулся к палаткам, стоявшим ближе к краю летного поля. Все, даже мальчишка – племянник тащили чемоданы, тюки, только Пу И ни к чему не прикасался. Скоро Косолобов принес ведро воды и алюминиевую кружку, из которой все пили по очереди.
Глава третья. Санаторий Его Императорского Величества
…В комнате было светло и прохладно. Курьера посадили за стол и предложили чашку чая, но, скорее, из вежливости, никакой церемонии не предвиделось. Да и сам мастер появился очень скоро. Скорее всего, он отдыхал в соседней комнате, наверное, прилег вздремнуть – на лице были капли воды, которую он плеснул на себя, чтобы быстрее взбодриться.
Пока женщины ставили на черный лаковый поднос чашки и чайник, курьер достал из портфеля пакет с красными сургучными печатями. Акихира сразу понял, что в пакете – заказ на новую работу. А что еще могло быть в таком письме? К тому же, он – лишь кузнец, хотя и мастер.
* * *
Утром в штабе Соболевскому вручили пакет с новым приказом. Правда, произошла путаница – ему предписывалось вместе с тридцатью военными контрразведчиками прибыть в Мукден, а там выйти на связь с агентом Лео. Полковник предполагал, что ему нужно будет срочно перемещаться в Харбин, где также была резидентура и действовала весьма активно. Но самое главное для него на сегодня – встретиться с Лео. Инструкция была четкой – где и во сколько надо быть, пароль и отзыв.
* * *
– Рудольф Андреевич – это было то ли обращение, то ли вопрос, но прозвучало именно его имя, а потому полковник обернулся. У него была привычка поворачиваться практически всем корпусом к вопрошающему – так безопаснее. Перед ним стоял плотный, чуть выше среднего роста темно-русый мужчина в прекрасном светлом костюме, скорее всего английского пошива.
– Позвольте представиться – Игорь Николаевич Сошников. Мне говорили, что вас интересует история китайского императорского дома.
Ключевыми словами пароля были слова «История китайского императорского дома», ответить следовало словами «Кажется, она заканчивается!». Соболевский их и произнес. Наконец-то он увидел, как выглядит Лео. После этого они обменялись рукопожатиями. Со стороны ничего неожиданного в этой встрече не было – в Мукдене и в Харбине в то время хватало русских, которых судьба занесла сюда еще в смутное время.
Сошников указал на стоявшую в стороне черную японскую машину, они быстро прошли к ней. Игорь Николаевич сел за руль и автомобиль, недовольно фыркнув пару раз, тронулся с места.
– Каналья Пак, опять начал воду доливать, – весело констатировал Сошников. – И вообще, теперь даже за хорошие деньги хорошего газолина не отыскать!
– Спасибо вам за точную информацию, операция прошла, как пример для учебников, – Рудольф «Андреевич» не лукавил, говорил он абсолютно искренне, спокойно, чуть улыбаясь, что всегда является признаком некоторой расслабленности. – У вас отличная информация, но, сами понимаете, император – лишь часть дела, конечно, очень важная. Сам он, судя по всему, человек мягкий, безвредный, просто судьба так распорядилась – стал императором. Нас больше интересуют японцы, их медицинские изыскания и опыты. Как бы они не зарыли где-нибудь здесь свой ящик Пандоры.
– У нас не было такого четкого задания, но кое-что мы собрали и по этой теме, – казалось, застать Сошникова врасплох каким-то вопросом, невозможно. – Я вам выпишу координаты этих мест, но простых бойцов туда посылать, можно сказать, смертельно опасно – эксперименты велись с самыми тяжелыми заболеваниями, сибирская язва в этом ряду – самая «мягкая». Туда надо непременно отправлять специалистов – медиков. Надо будет скоординировать действия и наши люди помогут. Если возьмем японцев, то потребуются переводчики, японские доктора китайского языка не знают, считали, что он им ни к чему, имели несколько своих переводчиков, которых им хватало. С подопытными они мало общались. Наверное, все-таки боялись заразиться.
Машина остановилась возле небольшого кафе, и Сошников пошел впереди, показывая путь сбоку от двухэтажного здания. Обогнув строение, они поднялись по ступенькам и вошли на небольшую веранду. Тут же появился служка, кланяясь и радостно улыбаясь сморщенным личиком. Быстро-быстро затараторил, предлагая господам выбирать любой столик. А поскольку столики оказались свободными все, господа не договариваясь, направились к тому, откуда хорошо просматривались и вход на веранду, и прилегающий к ней дворик.
– У вас такая выправка, будто к параду готовитесь, – сделал комплимент собеседнику Соболевский.
– Полагаю, вы обо мне достаточно знаете, – улыбнулся Игорь Николаевич. – Все-таки сначала училище, потом служба в управлении генерал-квартирмейстера.
– Знаете, я ведь, когда школьником был и читал книги по истории Отечественной войны еще восемьсот двенадцатого года, считал, что квартирмейстер в армии был тем, кто определял, кому из офицеров и солдат, где останавливаться на постой, – признался Соболевский. – Нынешние квартирмейстеры, выходит, высшие офицеры генерального штаба, выпускники академии?
– Я любил возиться с картами, – согласно кивнул головой бывший квартирмейстер царской армии. – Так вы в Харбин направляетесь? Там русские собираются чаще всего в кафе-шантане «Бомонд» или в «Яре». Большое смешение народов происходит.
– Хорошие места? – ушел от вопроса Соболевский.
– Сейчас уже не те, что раньше, но мы там кое-что узнавали. Сами понимаете, горячительные напитки многим языки развязывали во все времена.
– Вы на будущее что-то планируете? В ближайшее время нужно будет в основном отслеживать текущую ситуацию, – поделился своими мыслями Рудольф.
– Предложу, чтобы мне санкционировали переезд в Шанхай, у меня там деловые контакты, я все-таки оказался неплохим предпринимателем. Говорят, в роду у нас и купцы были.
Сошников сделал заказ и почти молниеносно на их столе появились тарелки с мелкими кусочками свинины в красноватом соусе с какой-то «ошпаренной» зеленью. Из небольшого фарфорового сосуда девушка налила в их крошечные стопочки сливового вина.
– Рудольф Андреевич, я тут подготовил одну небольшую записку, надо бы срочно предпринять действия по ней, – произнес Игорь Николаевич, когда они немного перекусили.
– Насколько срочно?
– Да сразу же! Я указал, где находится известный вам атаман Семенов, этого преступника нельзя упускать, на нем столько крови!
– Хорошо. Тогда давайте сразу подвезите меня к нашему штабу. Придется потревожить кое-кого, но атаман Семенов слишком хорошо нам известен, тут вы правы. Упускать его никак нельзя.
Слова «срочно» и «сразу», разумеется, не предполагали, что собеседники тут же встанут из-за стола. Они допили чай, причем на вкус Соболевского, лапсанг был каким-то «странноватым» – отдавал дымом торфяника. Но, что поделать, это и есть настоящая китайская классика.
* * *
При входе в штаб Соболевский предъявил удостоверение, которое долго и внимательно изучал, только что на просвет не смотрел, дежурный старшина. Наконец, убедившись, что все в порядке, он еще раз с ног до головы оглядел Соболевского, одетого в гражданский костюм и, возвращая документ, козырнул. – Все в порядок, товарищ полковник! Проходите! – Соболевский прошел внутрь, нашел нужный кабинет, представился и передал офицеру записку Сошникова.
Только начав читать, офицер озабоченно посмотрел на Соболевского.
– Источник?
– Проверенный. Заслуживает доверия. Прошу зашифровать и срочно довести до сведения, – до сведения кого конкретно следует «довести» Соболевский не стал уточнять. По роду службы офицеру об этом было известно.
Суть сводилась к тому, что в сорока километрах от поселка Какасаши, что рядом с Дальним, на берегу залива находится поместье, в котором проживает вместе с семьей атаман Семенов. Охрана у него небольшая, но, учитывая тесные связи с японцами, не исключено, что, понимая свою возможную судьбу, Семенов вместе со своими ближайшими помощниками попытается скрыться.
Сообщение было быстро зашифровано и с отметкой «Срочно!» отправлено по нескольким адресам, прежде всего начальнику разведки шестой армии.
* * *
«Наверное, будет лучше, если Сошников действительно переберется в Шанхай, – думал про себя Соболевский, когда возвращался в гостиницу, где его разместили вместе с еще недавно прилетевшими двумя десятками офицеров и бойцов охраны. – Здесь ему оставаться может быть опасно, могут и не разобраться, кто он и что, сойдет за белогвардейца и, – короткий разговор. Пересидит в Шанхае, а оттуда, как сам захочет – хоть обратно, хоть в Австралию, а может и куда в Бразилию, или Аргентину. В общем, на глобусе много мест. С его связями он везде устроится. И нас такой расклад тоже устроит…».
* * *
Наутро Соболевский снова наведался в штаб, составил подробный отчет о встрече с Сошниковым, передал его в оперативную часть, справился, нет ли для него «почты». Дежурный, обрадованный тем, что не нужно разыскивать «московского полковника», вручил телеграмму, которая поступила час назад и только что была расшифрована. Соболевскому предписывалось ближайшим самолетом вылетать в Читу вместе с капитаном Никитиным. Не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, что там Пу И, а он, вероятно, захотел, чтобы рядом находились офицеры, обещавшие ему безопасность. Тем более, что вместе с императором отправили, правда, другим самолетом и японских генералов.
Сделав в штабе необходимые отметки в командировочном предписании, Соболевский заехал в гостиницу, быстро собрал вещи и, сбежав по ступенькам вниз, уселся в поджидавший его «виллис».
– Куда теперь, товарищ полковник? – спросил Соболевского водитель, веснушчатый рядовой Леша.
– На аэродром, Алексей! И с ветерком давай! – бодро скомандовал Соболевский.
– Есть, с ветерком! С ветерком, это – хорошо, – вдавил педаль газа рядовой Леша. – С ветерком, это нам полезно!
– Э, товарищ рядовой, – всмотревшись пристально в лицо Алексея, – укоризненно заметил Соболевский. – Что праздновал, докладывай!
– Что, так видно? – огорчился водитель. – Да это все вчерашняя «змеёвка»! Мало что они её из рису гонят, так еще и гада туда живого засовывают.
– Ну, на счет живого гада, это ты не прав, – рассмеялся полковник. – Только меру знать надо! А вообще такая настойка очень даже полезная вещь. Потенцию повышает.
– Чего потенцию? – не понял Леша.
– Всего, рядовой, потенцию. И активность половую твою.
– Потенцию? Так она у меня и без змей за два года такая, драконовская! – грустно возразил Леша.
– Ничего, скоро демобилизуешься и домой вернешься во всеоружии, так сказать, – обнадежил его Соболевский.
* * *
Вместе с ними должны были лететь в Читу несколько человек, которые принимали участие в операции. Один из них был с чемоданом и к тому же в штатском.
