скачать книгу бесплатно
Броненосец «Варяг»
Алексей Николаевич Кукушкин
Курсант из будущего #3
Морской курсант из недалекого будущего, пользуясь возможностями современной техники, попадает в 1904 год и помогает адмиралу Иессену выиграть русско-японскую войну, заодно исследуя тот мир, оказавшийся совсем не таким, каким принято его считать. Морские сражения, снаряды, попадания, броня, предстанут перед Вами во всей реалистичности. После боя не обойтись без ремонта поврежденной техники, а дальше новые поворота сюжета и новые битвы.
Алексей Кукушкин
Броненосец "Варяг"
Задание
Не столь отдаленное будущее. Спортивного вида позитивный молодой человек в морской форме бодро шагал по Невскому проспекту и исподволь любовался как архитектурой, так и девчонками в коротких юбках, которые проходили неподалеку. На кителе у него красивой голограммой было высвечено имя «Николай Бурлаков», но друзья звали его просто – “Флинт”, за его пристрастие к пиратам и все, что с ними связано. Курсант 2-го курса Морской академии международного ВМФ, в 2051 году прибыл к начальнику кафедры капитану 1-го ранга Морозову Александру Ивановичу, подтянутому, но невысокому и властному мужчине. Начальник испепелил Николая своим взглядом, тяжелым, но вдумчивым и серьезным:
– Добрый день, товарищ курсант, – начал свой разговор седовласый капитан 1-го ранга, удобно расположившись в своем видавшим виды кресле, доставленному сюда, из кают-компании какого-то крейсера, сданного в утиль. – Я в курсе Ваших успехов, по командованию броненосцем “Князь Потемкин Таврический” на первом курсе, во временной эфирной матрице. И хочу заметить, что, если бы не плюшки, в виде мощных снарядов, знания произошедших событий и автоматов заряжания для 12-дюймовых орудий, не видать бы Вам победы над японцами, как своих ушей.
Николай только что, окрыленный похвалой стоял и краснел, он знал и чувствовал, что каждое слово руководителя чистая, правда. Вроде бы он и герой (герой с английского языка, переводится как просто обычный персонаж), но какой то, не настоящий: «Чем располагал, тем и справился, товарищ капитан 1-го ранга».
– На этот раз задание усложняется, надо же как-то развиваться, и готовиться к современной службе, – продолжил Александр Иванович, переходя с места в галоп, – тебе дается полная свобода действий на театре военных действий, но состав сил, на этот раз настоящий. Берешь временные ресурсы[1 - Ресурс – источник покрытия нужд, потребностей. Понятие «ресурс» применяется также как характеристика созданной людьми продукции. Ресурс – количественно измеряемая возможность выполнения какой-либо деятельности человека или людей.], которые находились во Владивостоке на начало 1904 года, и ваяешь любые корабли русского императорского флота, хоть броненосец, правда их там не было, можешь взять корабли и любой другой дружественной страны. В общем, крутись, вертись, как хочешь, но ты должен выиграть Русско-японскую войну. Не отдать пол Сахалина, как это произошло в реале, территориями раскидываться не достойно защитнику Родины. Возможно, сохранить как можно большее количество офицеров и матросов на выбранных тобою кораблях, а также сохранить и сами корабли, не отправив их на дно морское.
Курсант Бурлаков поморщился, ему и так не хотелось ни пяди[2 - Пядь – древнерусская мера длины, изначально равная расстоянию между концами растянутых пальцев руки – большого и указательного.] родной земли отдавать. Он подумал: «Хоть не на галеры сослали веслом махать, и то ладно. Разберусь, как-нибудь, благо первоначальный опыт имеется». И вслух произнес, вытянувшись в струнку:
– Так точно, приложу все усилия, товарищ капитан 1-го ранга!
Щелкнул каблуками, развернулся и вышел из кабинета начальника кафедры, отправляясь на встречу с новыми приключениями. В тот же миг, в его нейроинтерфейсе загорелись все необходимые коды доступа в голографическую программу. Флинт в такие моменты он ощущал себя настоящим пиратом, не мешкая, решил войти в эфирный центр, который занимается опытами в той самой исторической матрице.
На данный момент, Николай ощущал себя полностью подготовленным к трудной и непредсказуемой работе. Вопрос питания был далеко не праздным, так как при историческом моделировании энергии тратиться ой как много, и вопрос питания выходил на первое место, и часто в нем был залог успеха. Дорога до эфирного центра не заняла много времени. Пассажирский дрон, который он вызвал усилием мысли, доставил его туда из центра Санкт-Петербурга до Гатчины всего за десять минут.
Взору Николая, пока он летел, открылись просторы родной страны, свежая листва, которая красивым ковром в мае покрыла все деревья. Но мысли его во время перелета были обращены на другой край света, а именно на город Владивосток, состояния начала двадцатого века. Что там было? Вспомнилась книга Валентина Пикуля “Крейсера”, Николай много раз перечитывал ее, а также все которые смог достать библиографические записи, да кучу, критики на решения русских адмиралов о дислокации кораблей русского императорского флота: «дескать, крейсера большие понастроили, пушки не в башнях, а в казематах, связи нет, толком, то и воевать не смогли». Придется ему все, что можно поправить. Ладно, решил Николай, как говаривал Наполеон: «стоит ввязаться в драку, а там посмотрим».
Путь, до места назначения, прошел быстро, и двери центра, с приятной девушкой-андроидом на ресепшене, отворились перед Николаем. Сигнализатор на лаборатории сообщил, что курсанту, во-первых, предоставлен доступ по всем нормам секретности «особой важности», а во-вторых, оборудование исправно и готово к работе.
Все здание сияло солидностью. Красивые зеркальные стены с голограммами, вставками из дерева и образцами античного оружия. Пол из ценных пород дерева и взмывающий в небо потолок. Все было свежо и прекрасно. Андроид поинтересовалась в который раз, голоден ли курсант, есть ли какие замечания и пожелания. Тот не удостоил ответа андроида, даже взгляда и устремился к эфирной капсуле, для работы. У него в мозгу висела мысль, как же выполнить задание, наверняка начальник приготовил какую-либо подковырку? Разбирало Николая и любопытство, а также стремление лучше познакомиться с самым началом двадцатого века на краю империи. Что-то непонятное и недосказанное было в этом времени, что не указано в дошедших до нас источниках, слишком много совпадений и случайностей предстояло разобрать, причем неприятности доставались русскому флоту, а счастливые случаи – японскому.
Николай удобно устроился в кресле, которое само подстроилось под его крепкую фигуру, и компьютер предложил временные единицы посчитать в тоннах водоизмещения, или валюте? Бурлаков вывел на табло стоимость кораблей, находящихся в гавани, конечно же, в золотых рублях.
«Корабли то русские, а как иначе?» – рассудил курсант, чувствуя, как в сиденье открылся режим вентиляции с ароматизацией, – «Черт побери, мелочь вроде, а приятно».
Компьютер вывел для курсанта данные, согласно которым, стоимость кораблей, базирующихся на январь 1904-го года в порту Владивостока, составила 42 миллиона золотых рублей.
Курсант – творец реальности подумал: «Но несмотря, на такие гигантские затраты, война была проиграна, потерян броненосный крейсер “Рюрик”, посажен на камни сперва бронепалубный “Богатырь”, а затем подорвался на мине броненосный левиафан[3 - Одно из самых известных упоминаний о Левиафане содержится в Ветхом Завете. В притче рассказывается, что Господь создал каждой твари по паре, однако некоторые существа не имели своей пары. Именно таким и стал Левиафан, жуткое морское чудовище. По мнению исследователей, корни преданий о Левиафане следует искать в языческих преданиях о морских божествах и загадочных созданиях, обитающих на дне океана.] “Громобой”. В итоге, когда необходимо было заключать мир, в море могла выйти одна израненная “Россия”».
Недолго думая, о случившемся, хороший курсант молниеносно должен принимать решения, в том числе и важные, Бурлаков нажал на эфирном персональном компьютере клавишу – ПУСК. Бип, бип, – что-то пропищал компьютер и выдал ошибку, – некорректные данные.
Курсант 2-го курса задумался всего на секунду, и стал вводить уже стоимость кораблей не в рублях, а в английских фунтах стерлингах – основной валюте того времени, а то из-за перевода в рубли могли случиться многочисленные ошибки. Итого, в распоряжении Николая на подбор кораблей для своего отряда, оказалось временных единиц на 4 миллиона 327 тысяч 500 фунтов стерлингов.
Николай Бурлаков по первому курсу своего обучения в морской академии, был знаком с увлечением адмирала Макарова, самого активного адмирала русского императорского флота, безбронными судами и его работой «Броненосцы или безброные суда?» С их помощью, по мнению Макарова, и была возможность выиграть войну на море. Курсант решил воплотить мечты Степана Осиповича в жизнь, пусть и в несколько другой реальности. На выделенные средства решил заказать исключительно бронепалубные крейсера и миноносцы новейшей конструкции. Ход размышлений Николая представлял собой следующую цепочку: «Если и бронепалубный крейсер типа “Богатырь”, был способен крейсерствовать в океане, то зачем строить монстроподобные “Россию” и “Громобой”, в два раза большие, при почти подобном количестве орудий в бортовом залпе, если можно увеличить число крейсеров, а значит и количество орудий. Вероятно, это и составляет путь к успеху его миссии? Что произойдет, если взять, например – три броненосца на имеющиеся в распоряжении средства? Японцы смогут всегда против наших трех капитальных кораблей сосредоточить шесть своих броненосцев, серьезно их повредить и добить своими миноносцами, коих у страны восходящего солнца было великое множество». Соответственно поддавшись таким умозаключениям, немного покопавшись в программе, не долго, думая, загрузил в эфирное прошлое данные найденных кораблей и отправился следом, нажав кнопку – ПУСК.
Попадание в прошлое
На отрывном календаре, вдруг ни с того ни с сего повисшим в пространстве перед взором курсанта, появилась дата: «27-го января 1904 года». После эффектного появления календарь взял и сгорел как спичка, не оставив следов.
Морозный воздух обжег ноздри командующего Владивостокским отрядом крейсеров – Карла Петровича Иессена, чьим аватаром управлял в данный момент в этой реальности, малознакомый нам курсант. Николай был не салага, за его плечами, на которых сейчас были вышиты золотые орлы, был опыт прохождения уже двух подобных миссий, пусть и более простых, но успешных. Контр-адмирал Иессен, на момент вселения в него разума Бурлакова, был мужчиной в полном расцвете сил, происхождением из остзейских немцев[4 - Выезд остзейских немцев получил название Umsiedlung (переселение). Проживали остзейцы в Остзейском крае на протяжении семи веков. Являлись они самой «старой» из исторически сложившихся групп немецкого населения России. В XIII-XVII вв. балтийские немцы были самыми опасными противниками России. После присоединения Остзейского края к России при Петре Великом, на протяжении двух веков были самой лояльной категорией российских подданных.], окончил в 80-е годы девятнадцатого века минный и артиллерийский классы, материальную часть подчиненных ему кораблей, знал на ять. Исполнять сложную роль капитана боевого корабля Карл Петрович учился и на миноносцах № 271 и “Адлере”, изрядно нахлебавшись на них соленой водички. На Черном море служить Иессену было легко и приятно. Причем построен был миноносец “Адлер” германской фирмой Шихау, гораздо лучше, чем миноносец № 271, построенный на Николаевском адмиралтействе. После миноносцев еще капитану 1-го ранга поручили командовать военным пароходом «Нева», перевозившим грузы, и крейсером «Азия». Второй крейсер от парохода отличался незначительно, так как таковым и являлся, работая на линии между Нью-Йорком и Гаваной. В русский императорский флот крейсер «Азия» попал в 1878 году, в момент очередного обострения отношений с туманным Альбионом[5 - Туманный Альбион – выражение, отражающее высокую влажность на островах Британии. Великобритания – удивительная и необычная страна. Это островное государство, расположенное в западной части Европы и отделенное от материка проливом Ла-Манш. Великобритания является одним из крупнейших государств Европы. Туман над Лондоном.]. Впрочем, на политические конфликты Иессен, со свойственной немцам вообще, а остзейским в частности флегматичностью, спокойно наблюдал. Командовать кораблем, пусть даже таким маленьким как миноносец, совершенно другая специфика, нежели просто руководить расчетом минного аппарата или плутонгом с орудиями, что Карлу Петровичу приходилось проделывать, будучи старшим офицером на бронепалубном крейсере «Адмирал Корнилов». Впрочем, Иессену более нравилась английская система разделений кораблей на protected cruiser – защищенные крейсера и armored cruiser – броненосный крейсер, как более отвечающая интересам дела, так как разделение кораблей на ранги лишь указывало на систему комплектации экипажей и фактически размер корабля. Так как большой корабль 1-го ранга мог быть лишен броневого прикрытия и вести бой в линии априори не мог, а совершать маневры, как делали японцы на учениях, выходить в ту или иную сторону кильватерной колонны, когда по тебе начинает пристрелку противник считал делом подлым и недостойным. С другой стороны, даже небольшой корабль типа японской «Чиоды» обладал броневым поясом, и мог оказаться «крепким орешком» для противника. Далее, промелькнула мысль у контр-адмирала: «У тебя под командованием целый корабль, на нем живые офицеры и матросы, а также есть адмирал, отдающий приказы, бывает, что непонятные и противоречивые. Надо всегда быть готовым ему дать отчет, о своих действиях, причем в выгодном для дела свете». Но, Карл Петрович оказался толковым офицером, обошедший как корабль под руководством опытного штурмана все рифы и неприятные ситуации с растратами и куртизанками, а также дуэлями, которые иногда имели место быть, так как нет ничего проще, как задеть честь морского офицера.
Сейчас капитан 1-го ранга Иессен находиться, на мостике своего флагманского protected – бронепалубного крейсера. Почему его не сделали больше на одну тысячу тонн и броненосным, хотя верфь «Вулкан» предлагала, она же строила для страны восходящего солнца «Якумо», контр-адмирал не знал. Толи пресловутая экономия, толи ошибка как раз в классификации крейсеров. По документам, всё выглядело как против японских броненосных крейсеров, Российская империя строила крейсера 1-го ранга, теоретически способных и в линии постоять и осуществлять дальние рейды против торгового судоходства. Как говориться и рыбку съел и … сел. Но фактически выходило, что против броненосцев 3-го класса выходили один на один, защищенные лишь карпасной броневой палубой крейсера.
Но оглядывался вокруг, уже глазами адмирала, курсант Бурлаков, который привыкал к происходящему, щурился как сытый кот на Солнце, немного кайфовал, что вход в реальность получился, и был поражен реалистичности окружающего его мира.
На ровной воде, в гавани Владивостока, покачивались шесть крейсеров 1-го ранга, хорошо знакомого типа "Богатырь". Было душе, как Бурлакова, так и Иессена, отрадно, видеть такое большое количество труб, башен и мачт родных крейсеров. Ощущение мощи и правильности действий его, Николая в момент планировании всей миссии в эфирном компьютере поражали. Карл Петрович прошелся глазами по однотипным крейсерам, представшим его взору, и на них золотыми буквами было выбито: "Рюрик", "Россия", "Громобой", "Витязь", "Полкан". Чувство гордости переполнило Николая от присутствия такой мощной эскадры, а сотворил все это он.
Крейсер 1-го ранга «Богатырь»
«Теперь, – крутилось у него в голове, – можно предпринять один массированный выход в море, или же разделить отряд из шести крейсеров, и отправить в необходимом направлении, потребное количество кораблей. Крейсерство сильно, не только узлами, броней и орудиями, а прежде всего автономностью плавания и внезапностью действий. Причем если взять гражданский пароход, то команда долго не протянет, без ремонта машин, регулярных погрузок угля, слабой опреснительной установки, а также банального страха, быть пойманными и повешенными».
Поодаль от грозных крейсеров 1-го ранга длиной в 132 метра каждый, приткнулись миноносцы. Если все шесть бронепалубных крейсеров подчинялись ему, – контр-адмиралу Иессену, то десять миноносцев типа “Сокол” подчинялись начальнику порта. И без его разрешения в операциях использоваться не могли.
Но, Карл Петрович и теперь уже Николай Бурлаков, не был бы отличником боевой и политической подготовки, если бы, не знал назубок, характеристики этих хрупких кораблей, которые они хотели подчинить своей воле, для усиления уже имевшихся шести крейсеров. Бурлаков прекрасно понимал, что крейсера – птицы вольные, способные на длительные океанские вояжи, а быстроходные скорлупки, двумя подобными в прошлом Иессену командовать приходилось, нужны были для обороны важного порта от неприятельских сил, надумай они тут высадиться.
Миноносец типа «Сокол»
Миноносцы, базировавшиеся во Владивостоке, имели водоизмещение 240 тонн, 190 футов[6 - Как перевести футы и дюймы в сантиметры1 Фут (Foot) = 30.48 см или 0.3048 м1 Дюйм (Inch) = 25.40 мм или 2.54 см1 Фут = 12 дюймов5 Футов = 1.525 м или 152.5 см6 Футов = 1.83 м или 183 см] длинны, 17 футов и 4 дюйма ширины, 7 футов осадка. Мощность паровых машин в 3800 лошадиных сил, максимальная скорость хода в 26 узлов[7 - Морской узел = 1,852км/час], дальность хода экономическим ходом 10 узлов, две тысячи пятьсот миль[8 - Миля = 1,852 километра], и всего 250 миль на максимальной скорости. Запас угля, помещавшийся в узкий, хищный силуэт составлял всего 60 тонн. Корпус миноносца выполнен из стали, методом клепания листов толщиной от 1/6 до ? – дюйма. Вооружен миноносец одно 3-дюймовым[9 - 75-мм орудие системы Густава Кане состояло на вооружении Российского императорского флота с 1892года.] орудием главного калибра системы Кане, в комплекте со 180 снарядами, не имевшими взрывчатки. Вспомогательными орудиями являлись три 3-фунтовых[10 - 47-мм орудие системы Hotchkiss et Cie – французской промышленной компании с 1886года.] орудия Гочкиса, к каждому имелось по 800 патронов. Минное вооружение было представлено тремя 15-дюймовыми аппаратами для пуска самодвижущихся мин системы Уайтхеда[11 - Общее название семейства торпед, сконструированных австрийским инженером английского происхождения и подданства Робертом Уайтхедом. Торпеды Уайтхеда серийно производились фирмой Уайтхеда с 1868 года и поставлялись как на вооружение Императорского и Королевского Военного Флота Австро-Венгрии, так и на экспорт.], в каждой «рыбке» находилось 94 фунта взрывчатки. Бронзовая самодвижущаяся мина способна поразить цель на дальности 800 ярдов, и двигаться со скоростью 21 узел. Причем, именно русские паровые катера «Чесма» и «Синоп» на рейде Батума, потопили османскую канонерскую лодку.
Вдруг всплыли цифры у Николая в голове: «Орудие в 3-дюйма системы Кане с боезапасом весит 4 тонны, его цельный снаряд, предназначенный чтобы прошить борт вражеского корабля вместе с котлом, тем самым лишить хода насквозь 4,9-кг, при скорострельности до 15 выстрелов в минуту. Пять 3-фунтовых орудий системы Гочкиса с полным боезапасом весят 8,5 тонны, вес одного снаряда 0,465-кг, при скорострельности 35 выстрелов в минуту. Соответственно в голове у Бурлакова возникли различные варианты перевооружения наших миноносцев, чтобы они не уступали по вооружению японцам. Есть возможность, скомбинировать и поставить на десять миноносцев или десять 3-дюймовок, таким образом, на каждом миноносце бы было по два 3-дюймовых орудия и три 3-фунтовых орудия. Второй вариант, возникший в голове у адмирала, предлагал удариться в крайность и установить сразу три 3-дюймовых орудия. Но при таком перевооружении в ближнем бою, уничтожать вражескую прислугу орудий, будет просто нечем. Конечно, на выручку могут придти еще и пулеметы, которых можно поставить по два на кораблик. Таким образом, бортовой залп миноносца можно увеличить практически в два раза».
От размышлений Иессена отвлек капитан "Богатыря" – Стемман Александр Федорович, чем-то похожий усами и бородкой на настоящего идальго, он спросил: “Любуетесь мощью нашей эскадры?”
Карл Петрович ответил вопросом на вопрос: “Как не любоваться? Шесть бронепалубных крейсеров 1-ранга, это какая же силища и перспективы, да еще десять миноносцев в дополнение к ним, если получиться договориться с начальником порта”.
Александр Федорович заметил: “Да еще и верное решение принято МТК[12 - Действовавшая с 1867 по 1911 год структурная часть Морского министерства; коллегиальный орган, ведавший техническими вопросами кораблестроения и вооружения военно-морского флота Российской империи.] поставить не 6-дюймовые[13 - 152-мм орудие системы Густава Кане состояло на вооружении Российского императорского флота с 31 августа 1891 года.] орудия, по два в каждой башне, носовой и кормовой, а одинарные 8-дюймовые[14 - 8-дюймовая морская пушка длиной 45 калибров – 203,2-мм – корабельное и береговое орудие разработана А.Ф.Бринком. Производилась Обуховским заводом с 1895года.] орудия подобные установленным на броненосном крейсере "Баян". Так как я полагаю, один удар 8-дюймовым снарядом стоит трех 6-дюймовых снарядов?”.
– Смелое утверждение Александр Федорович, – ответил Карл Петрович, думая: «неужели я опять, что-то накосячил», вслух ответил, – но позволю согласиться, перевооружение пришлось, кстати, и когда встретимся, с броненосными крейсерами японцев сможем их, больно, укусить с новыми орудиями, так как и взрывчатки в 8-дм снаряде больше и кинетическая энергия более солидная.
– Не укусить, – тактично заметил Стемман, в прошлом вахтенный начальник императорской яхты «Александрия» и старший офицер броненосного крейсера «Адмирал Нахимов», – а вести бой на равных, при лучшей точности наших орудий.
Тут только Николай увидел перед собой не стандартные крейсера типа "Богатырь", а модернизированные. Изменения заключались в том, что на них стояли башни подобные установленным на броненосном крейсере "Баян" с одним 8-дюймовым орудием Обуховского завода. Дело в том, что, когда эфирный компьютер спросил курсанта Бурлакова: «Какое вооружение ставить», ему было без разницы, рассудив, что чем больше пушка, тем лучше, ткнул галочку в 8 дюймов, при выборе какие пушки ставить в носовые и кормовые башни. Для орудий среднего калибра, никакого выбора не было, так, как место на палубе было весьма ограниченно. В принципе, еще существовала возможность башни разнести еще более кардинально, подобно, как это делалось на французских крейсерах, но в таком случае ухудшалась мореходность, так как корабль бы брал много воды носом.
Карл Петрович поинтересовался у капитана флагманского крейсера отряда, которым и являлся Стемман: «Как долго нашим крейсерам принимать уголь?»
– Каждый наш крейсер вмещает по 1200 тонн угля, итого на все шесть кораблей 7200 тонн, а запасы порта в 33000 тонн хватит нам на четыре боевых выхода. Ну а миноносцы свой запас в 60 тонн угля на каждый, махом пополнят, только свистни, – ответил Александр Федорович, зная, что Иессен это тоже знает, но видимо для порядка спрашивает, хотя сам бы предпочел рассуждения о новом театре или возможности предстоящей войны.
– Как Вы считаете, – уже контр-адмирал задал вопрос Стемману, – куда нанести первый удар крейсерами нашего отряда? Ведь это Порт-Артур приковывает к себе основные силы флота, а мы птицы вольные, можем и к Цусиме прогуляться, а можем и к берегам Японии.
Капитан “Богатыря” в неторопливой, раздумчивой манере предположил: «Раз сейчас началась война, и война за Корею, то необходимо нам крейсерствовать между Японией и Кореей, для недопущения перевозки японских войск на материк. Так как именно этот вопрос становиться для островной империи самым важным».
– У меня приказ, – разворачивая телеграмму и в сотый раз, читая, процитировал его Иессен, словно сам, пытаясь понять, что от него хотел наместник Алексеев[15 - Энциклопедия уверенно утверждает, что "внебрачный сын" Александра Второго. Сложно найти страну, высших наград которой ни было бы у Алексеева. А государственная карьера – по нолям. Что- то только после 50. Мол, Александр Третий незаконного брата не жаловал, а Николай Второй "продвигал" по службе своего незаконного дядю? 19 августа 1899 года Алексеев был назначен Главным начальником и командующим войсками Квантунской области и морскими силами Тихого океана. "Заботами и трудами Алексеева, Порт-Артур был благоустроен и оборудован в военном, морском и гражданском отношениях. Также, в 1900—1903 годах он занимал выборную должность судьи Порт-Артурского окружного суда.], по слухам внебрачный сын самого императора Александра: «Отряду начать военные действия и нанести, возможно, более чувствительный удар и вред сообщениям Японии с Кореей».
Контр-адмирал Иессен, уже им управлял Бурлаков, отдал приказ флаг-офицеру[16 - Флаг-офицер – должность в русском военно-морском флоте, офицер, состоявший при флагмане, ведавший сигнальным делом и выполнявший адъютантские обязанности.] Егорьеву созвать капитанов крейсеров к 18.00. При собрании капитанов крейсеров Николай хотел объявить, что всей эскадре догрузить уголь до полного запаса, и ночью, под треск льда и морозные звезды, выйти в море. Бурлаков решил пока лично в город не выходить, некогда, хоть и очень хотелось поглядеть, что там и как. Хорошо, что уголь грузили еще с 28-го января, так как мощностей порта катастрофически не хватало, грузили всего по 20 тонн в день на корабль. И это при полном напряжении порта и экипажей крейсеров. В случае военной необходимости, такой низкий темп может обернуться катастрофой.
Порт и город Владивосток был весь в движении, газетчики распродавали печатные издания с результатами ночной атаки Порт-Артура, всюду спешили экипажи на пневматической тяге, а также рутьеры – агрегаты, работающие на тепловой энергии, подобные небольшому паровозу на колесиках. Портовые баржи подвозили к молодцеватым крейсерам тонны угля, воду и провизию, в недрах кораблей проверялись мины, снаряды, оружие. Но в тоже время, пекся хлеб, чистилась картошка, стояли вахтенные, где положено. Казалось, что этот отлаженный механизм, зовущийся флот, не может давать сбоев.
Ровно к 18.00 к трапу одновременно грозного и величественного "Богатыря", покрашенного серой краской, стали прибывать бравые и опытные капитаны с других крейсеров отряда. Контр-адмирал собрал всех в адмиральском салоне с роялем и буфетом, но выпить не предложил. Смотря внимательно на лицо каждого: Стеммана, Арнаутова, Риценштейна, Дабича[17 - Николай Дмитриевич Дабич (23 апреля 1857, Херсонская губерния) – российский военно-морской деятель, вице-адмирал (1908). Родился в дворянской семье, сын капитан-лейтенанта Дмитрия Ивановича Дабича, потомок сербского рода. Брат – Александр Дмитриевич (1855—1880) – мичман. 1 мая 1876 года окончил Морское училище с производством в чин гардемарина. В 1876—1877 годах совершил заграничное плаванье на фрегате «Петропавловск» и корвете «Аскольд».], Трусова и Тундермана. Иессен самым серьезным тоном, обратился ко всем присутствующим, с торжеством в голосе: “Поздравляю господа с началом военной кампании. На нашу империю, вероломно напали, что вполне в духе японцев, но Бог им судья, мы отстоим свою честь и честь Российской империи. В предстоящий выход в море к берегам Кореи хочу предостеречь от риска, особенно необоснованного, калеки нам не нужны. Мощности Владивостокского порта как ремонтной базы флота откровенно слабы. Кто будет поврежден, остальные крейсера, конечно, прикроют, но не бравируйте напрасно. Действовать приказываю отрядами в три корабля. С крейсером "Богатырь", на котором я держу свой флаг, вместе идут крейсера "Рюрик" и "Россия", младшим флагманом, если так можно выразиться назначаю Николая Карловича и посмотрел уважительно на Риценштейна, обладавшего огромным опытом. Соответственно, "Витязь" идет во главе второго отряда, и "Громобой" с "Полканом" идут у него в кильватере. Дабич и Тундерман переглянулись, подмигнув друг другу, поняв мысли, что Иессен заигрался в кораблики. Если встретим более сильного врага чем мы, то будем отходить во Владивосток, более слабые противники надеюсь, будут нами уничтожены”.
Все присутствующие капитаны переваривали услышанное, предполагая, как лучше выполнить данный приказ и не подведут ли машины? Так как в своих командах, приученных к флотскому порядку, они были уверены.
«Предлагаю выпить шампанское за начало боевых действий и во славу государя императора», – произнес Иессен, подняв бокал.
Капитаны крейсеров, поняв, что официальная часть закончилась, стали общаться друг с другом. Старшие офицеры на крейсерах свое дело знают, спуску никому не дадут, и все идет должным образом. К контр-адмиралу подошел Трусов с бокалом шампанского и спросил: «Карл Петрович как вы предполагаете, кого можем встретить в Цусимском проливе или же у восточного побережья Кореи?»
– Думаю, все корабли первого боевого отряда японского флота, находятся сейчас под Артуром, да и второго то же. Мы можем повстречаться либо с четвертым боевым отрядом адмирала Уриу, либо с пятым адмирала Катаоки. В любом случае наш отряд из шести крейсеров будет мощнее любого из японских, и в этом случае, я отдам лишь один приказ – атаковать и затем все вместе посмотрим на днища японских кораблей.
Николай Дмитриевич обратился к Иессену: «Я с Вами Карл Петрович полностью согласен, но, если успеют войти в строй броненосные крейсера "Ниссин" и "Кассуга", и японцы включат их не в первый, а как раз в четвертый и пятый отряды?»
– Тем достойнее будет победа Николай Дмитриевич. Один хороший противник против наших шести крейсеров – мы должны управиться, разделать его под орех. Шестидюймовую броню японских итальянцев, наши 8-дюймовые орудия пробьют на 15 кабельтовых, а нам бояться нечего, брони у нас нет, а посему отсиживаться за ней не придется и сражаться хоть с 30 кабельтовых, хоть с 10, нам все едино. Вы мне лучше скажите, какой Вам крейсер более по душе "Память Азова", которым вы командовали, в 1889 году, или нынешний бронепалубный "Рюрик", построенный как систершип «Богатыря»?
Евгений Александрович на миг задумался, и ответил: «Крейсер "Память Азова" конечно красавец. Парусное вооружение, броневой пояс, но подвержен пожарам, особенно если сейчас по нему фугасами стрелять будут, и не так быстр, как "Рюрик". Мне, когда особенно мы шли с попутным ветром иногда грезились рассказы о пиратах и дальних морях, под скрип бимсов, но это было так неспешно, что к текущему двадцатому веку, это все устарело. Тем более крейсер «Память Азова» нес богатое убранство императорских кают, а мог бы еще броню, либо дополнительное вооружение».
– Кстати, о пиратах любезный, – сказал контр-адмирал Иессен, – завтра, побыть в этой роли придется нам! Моральных угрызений нет, ведь государыня Екатерина запретила[18 - Декларация «о вооружённом нейтралитете» – декларация Екатерины II, согласно которой судно любого нейтрального в военном плане государства, находящееся в любом из морей, находилось под защитой всех нейтральных государств. Ответственность за нападение на нейтральное судно возлагалась на суда напавшей державы.]?
– Боже упаси, – ответил Трусов, – мы же на государевой службе и покараем этих наймитов англичан и американцев тем оружием, что государь император вверил нам в руки.
– Почему наймиты? Да и словечко, какое подобрали странное, присущее больше какому-то революционеру, а не капитану 1-го ранга?
– Так они сражаются за деньги, басурмане, чувство долга у них не в почете, – дополнил Трусов, – да и как их еще-то назвать?
Капитанский фуршет продолжался где-то до 22.00, затем, разъездные катера доставили слегка подвыпивших капитанов каждого на свой крейсер. Трубы на крейсерах задымили, иногда даже горящие угольки вырывались вверх, пытаясь, стать звездочками, машины заурчали, застучали, заворочались равномерно подшипники, поливаемые машинным маслом, и крейсера один за другим, словно черные лебеди, покинули уютную бухту – Золотой Рог. Боевые корабли вырвались из надоевшего льда, предварительно расколотым ледоколом с красивым именем “Надежный”, который обходил туда-сюда вокруг каждого, потом сбегал до выхода их бухты, затем снова вернулся.
В это время, курсант Бурлаков с орлами на погонах, рассуждал: «В традиционной реальности, отряд за последующие двадцать дней с 9 февраля по 1 марта дважды ходил к берегам Японии и Кореи, выдержал страшный шторм в ледяном море, когда даже стволы орудий забило льдом, но потопил лишь один пароход "Наконура Мару" водоизмещением 1000 тонн с грузом риса. Для целого крейсерского отряда, успехи более чем скромные. Причем такие ерзания происходили, когда основные силы японской армии переправлялись в Корею, для действий против нашей доблестной армии, еще не успевшей сосредоточиться и силы неприятеля, знавшей лишь приблизительно. У Николая всплыли в голове данные, подсказанные эфирным компьютером, что на острове Хоккайдо базировалась 7-я пехотная дивизия, а на острове Сикоку 11-я пехотная, и на острове Кю-Сю, где с питанием дела обстояли хорошо, сразу две дивизии, 6-я и 12-я пехотные». Курсант Бурлаков задумал нанести для начала непоправимый ущерб хотя бы 7-й дивизии японцев, как наиболее боеспособной, где другие офицеры проходили стажировку, упражняясь германской тактике ведения боевых действий пехоты при поддержке артиллерии. Для этих целей курсант решил совершить поход и разгромить два основных порта на острове Хоккайдо, который, будь наши предки немного расторопнее, вполне мог быль русским: Отару и Муроран. Больше мест, на суровом северном острове, славящимся своим овцеводством, откуда была возможность перебросить эту дивизию, у противника не было.
Набег на вражеский порт
Утро 11-го февраля 1904 года застало Владивостокский отряд крейсеров, где-то у берегов острова Хоккайдо, красующийся своими заснеженными сопками.
Каперанг Стемман подошел к вице-адмиралу, поглядел на орлов, что красовались на погонах, подумал: «Когда же у меня будут такие же», а затем произнес: «Изрядно штормит. Хорошо, что наша серия кораблей мореходная, и построена нашими земляками – германцами очень добротно. И вообще лютеране – немцы не зря руководят этой великой страной. Мы привыкли к порядку, ордунгу, так сказать. Что ваш род Иессен, что мой Стемман – всегда были опорой царя Готторп VI и Готторп VII, служебное имя для варваров Александр 3 и Николай 2, соответственно. Русские отлично занимаются сельским хозяйством и торговлей, ну еще Богу своему молятся, да составляют большинство в наших командах, но белая кость флота мы – немцы».
Контр-адмирал, к удивлению, Бурлакова и против его воли кивнул собеседнику немцу, видимо контроль со стороны курсанта был не 100 процентный, над чем, приходилось задуматься.
Капитан флагманского крейсера продолжил свой монолог: «Но, сменим тему, на таком ветру обмерзают надстройки, а также очень большой верхний вес образуется на кораблях. Но, ничего, пошлю матросиков, пусть уберут лед с орудий и надстроек».
Николаю вообще, от такого националистского пассажа стало не по себе, и подумал: «Кто они, эти остзейские немцы, и почему их так много на флоте?» и уже вслух Бурлаков, кутаясь в адмиральскую шинель, приказал: «Соизвольте приказать не только отдолбить лед, несмотря на волны и холод, но и соорудить чехлы на орудия батарейной палубы, иначе вода попадет и заледенеет, стрелять не сможем, превратимся в голубей мира».
Александр Федорович отметил про себя должную предусмотрительность командующего отрядом; подозвав мичмана Тереньтева, приказал ему срочно взять матросов и парусину из запасов и изготовить на все орудия, которые заливает ледяной водой – чехлы, для предотвращения её попадания. Приказ капитана Василий Михайлович кинулся незамедлительно исполнять. По радио, которое с началом войны усиленно осваивали, и добились в этом немалых успехов, данный приказ продублировали и на другие крейсера отряда. Ведомые корабли, по мере разбора приказа, высылали квиток о получении оного, и на всех крейсерах закипела работа.
Контр-адмирал к вечеру уже наблюдал на орудиях всех кораблей отряда в штормовом море чехлы на всех орудиях. Крейсера существенно качало и валяло с борта на борт. Брызги летели во все стороны, но корабли упорно двигались экономической скоростью в десять узлов и по окончании двух суток, израсходовав примерно по сто десять тонн угля каждый, приблизились к порту Отару[19 - Отару (Отару-си) – портовый город, расположенный в округе Сирибэси на юго-западе японского острова Хоккайдо. Город расположен на берегу залива Исикари и долгое время являлся крупнейшим портом залива.], затянутого дымкой.
Контр-адмирал, глядя в бинокль, удовлетворенно наблюдал погрузку четырех больших черных транспортов в порту, на которых и рядом с ними, словно маленькие черные точки, суетились люди. Издалека они казались муравьями вокруг погибшего трупа животного. В голове у Бурлакова появилась информация, что японская пехотная дивизия образца 1904 года, состоит из 13000 человек. На его шести крейсерах было 3300 человек, и нанести ущерб можно было только точным артиллерийским огнем. Состояло соединение японской императорской армии из четырех пехотных полков по три батальона в каждом. В полку находилось по две тысячи шестьсот человек, или по восемьсот шестьдесят восемь человек в батальоне. Еще имелись: кавалерийский батальон для связи и разведки в триста шестьдесят человек, артиллерийский полк в составе шести батарей, четыре батареи сверх того (из них одна осадная), один саперный батальон, команда понтонеров, рота железнодорожных войск, отделение связи, административные службы и даже обоз, со всем необходимым на неделю ведения боевых действий. Дополнительно включала дивизия и восемь тысяч человек военных рабочих. Работники могли и копать, и строить и даже сражаться, но только с пиками в руках, так, что боевая ценность была сомнительна. Для перевозки такого внушительного хозяйства требовалось сорок больших транспортов, а погрузка одного транспорта занимала до двух суток, при налаженной организации. В прочем у японцев все было налажено. Только прибытие русских в эти планы не входило. В данный момент четыре морских левиафана заканчивали погрузку, и были полны солдат и вооружения, как гигантские ульи с пчелами. Они как раз начали грузиться, в тот момент как Владивостокский отряд выходил из своей базы, сквозь лед.
«На Муроране возможно, происходит то же самое, – пронеслась как молния в голове у Бурлакова, и он отдал приказ, всем крейсерам отряда, начать стрельбу по черным, глубоко сидящим транспортам, прямо у причалов, намереваясь попутно и нанести повреждения порту с его инфраструктурой, пока только6-дюймовыми снарядами. Тратить на эти цели 8-дюймовые снаряды, из погребов башен, он посчитал излишним, и рассудил: «вдруг еще, кто встретиться, должно же быть прикрытие у этих транспортов».
И его интуиция не подвела. Впрочем, она не подводит любого человека, который периодически к ней обращается. Транспорты под погрузкой с моря прикрывал 7-й боевой отряд адмирала Ямада Хикохачи. В составе отряда находились: кургузенький броненосец "Фусо", постройки тридцатилетней давности, с еще железной броней в 9-дм, но прошедшего модернизацию и перевооруженный на скорострельную артиллерию, состоящую из шести скорострельных и дальнобойных 6-дюймовых орудия системы Армстронга[20 - Армстронг – АртелиМануфактурыСтрогонова. Крупнейшая английская промышленная фирма середины XIX – начала XX века, занимавшаяся производством вооружений, постройкой судов, производством автомобилей и самолётов.], под командованием капитана 2- го ранга Кимуры Кокити. Броненосец являлся флагманским для контр-адмирала Ямада, командира 7-го боевого отряда. Но перед бронепалубными крейсерами Владивостокского отряда, из дымки тумана, неспеша, вышел хотя и старый, но самый настоящий броненосец. «Крепкий орешек» для орудий русских бронепалубных крейсеров. Вторым по боевой мощи был, крейсер с железным набором корпуса и деревянной обшивкой – "Такао" построенный еще в далеком 1888 году. Брони на нем не было от слова совсем, как, впрочем, и на всех кораблях японского отряда, кроме «Фусо». Безбронный корвет построили на самой заре развития японского флота, просто так, для опыта судостроителей и несения дозорных функций, он нес четыре 6-дюймовых, не скорострельных, орудия системы Круппа, а остальные корабли японского седьмого боевого отряда, были 600-тонными канонерками, вооруженными четырьмя 5-дюймовыми орудиями Армстронга каждый.
«Вообще для японского флота, – как знал Николай, – было характерно, бережно относиться ко всем старым кораблям, как собственного флота, так и трофеям и это очень правильно! Ветеранов ремонтировали, модернизировали, и ставили те задачи, которые они могли выполнить. Например, им доступно было: траление, ретрансляция радиосигналов, дозорная служба, минирование, гидрографические работы и охрана водного района, разминирование. Все те задачи, что российский императорский флот возложил на миноносцы, канонерки и крейсера 2-го ранга, или просто не решал. В то время как старые корабли стояли в отстое или отправлялись для неосуществимой модернизации на Балтику. Причем все корабли русского вспомогательного флота работали на износ. С соответствующим результатом», – как успел подумать Бурлаков, когда первые залпы орудий среднего калибра, начав пристрелку, оглушили его. Но сквозь выстрелы контр-адмирал, чуть наклонившись, к благоухающему одеколоном Стемману произнес: «Мы оказались в нужном месте, в нужное время. Отомстим, за крейсер «Варяг», застигнутый японцами врасплох».
На флагманском крейсере “Богатырь” стали выстреливать флажные сигналы: «Крейсерам "Витязь" и "Полкан" уничтожить транспорты и обстрелять порт».
Через небольшой промежуток: «Крейсерам "Рюрик", "Россия" и "Громобой" следовать за "Богатырем" уничтожить 7-й боевой отряд японского флота».
Капитан «Полкана» Тундерман, стоя на своем мостике, когда вахтенный офицер доложил о полученном с «Богатыря» сигнале, произнес: «Да, не последовательный у нас адмирал, несколько дней назад приказывал тройкам действовать, а сейчас два и четыре», и уже подумал про себя: «Неужели если я буду адмиралом после войны и у меня разума убавиться?»
Но, приказ есть приказ, и все корабли Владивостокского отряда крейсеров ответили, что сигнал разобрали. Контр-адмирал получил доклад, что его приказ дошел до подчиненных кораблей, и он произнес: «С нами Бог».
Из труб всех шести крейсеров усиленно пошел дым, а у форштевней стал появляться бурун из темно-синих набегающих волн Японского моря. Два корабля под славным Андреевским флагом направились в порт, резонно игнорируя возможность существования мин заграждения, их явно тут не ждали, да и японцы вели наступательную войну, а не оборонительную. Четыре же корабля направились в другую сторону, на встречу с боевыми кораблями неприятеля.
Капитан 1-го ранга Риценштейн Николай Карлович, хоть был и не рад приказу топить транспорты противника в порту, так как был по знаку зодиака Лев, и привык высказывать свою власть и силу, но приказ есть приказ, отдал флагом сигнал Тундерману на "Полкане" следовать за ним. И подойдя к порту на два десятка кабельтовых, открыли стрельбу 6-дюймовыми чугунными фугасными снарядами снаряженные килограммом тротила каждый.
С берега им отвечали три батареи, не успевшие погрузиться, и развернутые, стараниями своих офицеров, прямо на берегу. Но пушки, по-видимому, были 6-футовые[21 - Имеется в виду британское 57-мм орудие, со снарядом в шесть английских фунтов 2,72килограмма.], а возможно и древнее, снаряды попросту не долетали до русских кораблей. Два бронепалубных русских крейсера, развернув свои орудия, осыпали фугасами четыре транспорта у пирсов, город, войска на берегу и батареи. Причем если для транспортов использовали фугасные снаряды, для войск и артиллерии использовали сегментные и шрапнельные снаряды, оставляющие после себя красные пятна на берегу от уничтоженной пехоты, и проделывали настоящие просеки в позициях войск, расквартированных на берегу.
Мичман Шиллинг, руководивший огнем батареи 6-дюймовых орудий левого борта крейсера 1-го ранга “Витязь”, прохаживался и наставлял комендоров: «По домам не стреляй. Цель в транспорты, как в такой Тмутаракани[22 - В русской разговорной речи слово Тьмутаракань ассоциируется с чем-то недосягаемо далёким и неизвестным, сродни за семью морями, неизвестно, где – обычно с пренебрежительным оттенком – как синоним слова «глушь».] дом то сладить?». Комендору Миклухе он приказал довернуть орудие и заставить замолчать батарею, которая опасно близко пристрелялась по русским кораблям. Шиллинг хоть и был бароном, но простых людей жалел. И простой рязанский парень несколькими точными попаданиями в район расположения батареи заставил ее замолчать. Только стволы, колеса и лафеты полетели в разные стороны. Зрелище было фееричное.
Каперанг[23 - Капитан 1-го ранга иногда применяется сокращённое название «каперанг» и жаргонное «капраз». Последовательность воинского корабельного звания.] Риценштейн с удовлетворением отметил, что за минуту его отряд выпускает восемь 8-дюймовых фугасных снарядов[24 - Снаряженные 2,42-кг тротила.] и до сорока 6-дюймовых[25 - Снаряженные 1-кг тротила.] фугасных чугунных снарядов, и эффект был потрясающий. Транспорты горели, люди выпрыгивали прямо с верхних палуб. На берегу суета и толчея. Взорван артиллерийский обоз, нанеся не малый ущерб японцам, оказавшимся по близости, от опасного места. Один из транспортов, не выдержав дюжины попаданий фугасов, тоже взорвался, осыпая весь порт железом и огнем. Видимо на нем находилось много боеприпасов. Начинают гореть и жилые кварталы, и этого, к сожалению, было не избежать, так как дома построены сплошь из дерева и очень близко расположены друг к другу. Крейсер "Полкан" под командованием Тундермана Павла Карловича, стрелял не хуже "Витязя" и вскоре, когда на берегу воцарилась вакханалия[26 - В расширительном толковании – любое разгульное пиршество, оргия; в переносном смысле – широкий спектр состояний беспорядка, от мелкой локальной неорганизованности («в сельсовете до чистки царила вакханалия») до газетной гиперболы, характеризующей широкомасштабный разгул своеволия, буйства и зачастую насилия в широких общественных масштабах, вакханалия.], взрывы и огонь, а все транспорты погрузились по клюзы в море, была сыграна дробь, означавшая конец канонаде, но не конец работе расчетов орудий. Канониры принялись прочищать, а затем смазывать стволы орудий, вытягивая из нарезки ствола медные пояски, остающиеся от снарядов. Огонь орудий прекратился. Два крейсера, как всадники апокалипсиса бросились догонять своих собратьев, нещадно дымя из трех труб каждый.
Вжившийся в роль контр-адмирала Бурлаков, про себя отметил, видя, как взрываются транспорты за кормой в порту: «Капитаны Тундерман и Риценштейн, ведь тоже немцы!» Но, мысли прочь, и контр-адмирал вел свои четыре крейсера, на встречу с 7-м боевым отрядом. Схватка должна показать, кто останется на поверхности моря, а кто пойдет на дно.
Бронепалубные крейсера набрали полный ход, их корпуса дрожали, дым из труб густо валил, застилая пространство с подветренной стороны своим покрывалом. Брызги долетали до мостика, и азарт предстоящего боя чувствовался Николаем Бурлаковым всеми фибрами своей души. Возможно, в этот миг курсант и ощутил, полное слияние со своим историческим аватаром, и больше никаких неудобств, пребывание в исторической матрице Николаю не доставляло.
Боевые корабли японцев пришли в Отару вчера днем. Вице-адмирал Ямада, назначенный императором командовать этим антиквариатом, знал, что его корабли это те, которые на данный момент не требуются под Порт – Артуром. Именно ему доверили решение вспомогательной, но не менее важной для империи задачи – конвоирование четырех транспортов с частями 7-й дивизии до корейского порта Чемульпо. В этом порту захвачен затопленный крейсер 1-го ранга «Варяг», которому даже имя придумано «Сойя». Вице-адмирал подумал: «Как символично, 7-й боевой отряд сопровождает 7-ю дивизию, сумма этих чисел предрекает двойную удачу, надеюсь, мы благополучно справимся с поставленной задачей», и, выпив чашку чая, что в принципе являлось дурным тоном на мостике, подумал ещё: «И когда «Варяг» поднимут и вычистят оттуда русский дух, он будет образцовым кораблем и самым сильным бронепалубным крейсером японского флота. Возможно, он войдет в мой боевой отряд».
Сейчас под командованием Ямалы был броненосец “Фусо” построенный три десятка лет тому назад. Он являлся первым японским броненосцем, пусть и казематным. На момент вступления «Фусо» считался очень мощным, но года идут, машины состарились, артиллерия тоже. Но империя сынов Ямато нашла средства и модернизировала броненосец-ветеран, на котором прошли практику практически все офицеры флота, да и большая часть матросов. И сейчас под командованием опытного капитана Кимуры Кокити находился модернизированный старичок, который мог огрызаться в сторону неприятеля шестью 6-дюймовыми орудиями, которые находились, по одному на баке и юте, и еще на спонсонах по паре на каждый борт. Установить орудий больше, мешала небольшая длинна корабля, составлявшая всего 220 футов.
Японский 2-й броненосец, затем линкор береговой обороны "Фусо", после реконструкции в начале 1890-х годов
Второй корабль эскадры – безброный крейсер “Такао”, получил свое название в честь одноименной горы, расположенной близ города Киото. Построенный Морским Арсеналом Йокосуки, корабль пыл пасынком Эмиля Бертена, укреплявшего в 1889 году японскую морскую мощь. Крейсер не нес брони, да и при его водоизмещении 1750 тонн, это было вряд ли возможно, длинна была на 9 футов длиннее “Фусо”, ширина 34 фута, а осадка составляла 13 футов. Вооружен, этот не побоюсь сказать слово пароход, в аналогии с Российским императорским флотом, приходит на ум только крейсер “Ярославль”, был четырьмя 6-дюймовыми дальнобойными, но не скорострельными орудиями Круппа. Были, конечно, еще и три пушки мелкого калибра и два 14-дюймовыхминных аппарата, но на боевую ценность существенного влияния данное обстоятельство не оказывало. Следом, по боевой мощи в японском 7-мбоевом отряде, шли две типичные ренделловские канонерки “Чокай” и “Майя”, и если бы не прогресс в морских вооружениях, то эти два небольших кораблика водоизмещением в 600 тонн, так бы и остались вооруженными одним 8-дюймовым орудием каждый. Длинной канонерки обладали сто 154 фута, шириной 26 футов и имеющих осадку всего в 10 футов, способные действовать на реках, и тоже обделенных броней, как и “Такао”.
Фотография японской канонерки "Акаги"
«Словно, вся броня в этом отряде досталась “Фусо”, – решил японский вице-адмирал, допивая вторую чашку ароматного и терпкого чая, продолжая свои размышления: «Работал принцип – все или ничего! Сейчас канонерки были вооружены каждая четырьмя 5-дюймовыми не дальнобойными и не скорострельными орудиями, и их экипажи были набраны из резервистов и моряков торгового флота».
Канонерка “Цукуба” капитана 2-го ранга Цутияма представляла собой вообще винтовой деревянный корвет, привет из прошлого – так сказать. Две тысячи тонн водоизмещения, но вооружен кораблик под флагом страны восходящего солнца, четырьмя скорострельными и дальнобойными 6-дюймовыми орудиями производства фирмы Армстронг.
Капитан броненосца Кимура Кокити стоя на мостике “Фусо” видел взрывы и зарево над портом Отару. Там находятся транспорты и все корабли в его отряде должны защитить суда, находящиеся в порту, ведь сейчас они особенно уязвимы. Но, что делать, если там русские? Предположительно это могут быть только шесть мощнейших и новейших бронепалубных крейсеров из Владивостока, которые обладают избыточной для этого захолустья мощью. Наверняка, “Фусо” справиться с одним русским крейсером, возможно, смог отогнать бы пару. В этом ему помогут, как новейшие скорострельные 6-дм орудия, так и хороший бронепояс, но остальные корабли в его отряде подумал капитан Кокити откровенная рухлядь, за потопление которой русским капитанам дадут очередной орден, хоть и император Николай II и так, орденами и медалями не обходит моряков. Флот его любимая игрушка.
«Что же делать в данной ситуации? – думал уже вице-адмирал Ямада, – Когда к нам, на полной скорости идут четыре крейсера противника!»
У него задергался глаз. Четыре – самое несчастливое число в Японии, потому что данный иероглиф читается как смерть! Но честь самурая не позволила отступить, и он отдал приказ разноцветными флагами на мачтах и реях “Фусо”. Вице-адмирал знал, что жить всему морскому антиквариату, находящемуся у него под командованием, остается считанные минуты, подобно листу сакуры их унесет злой ветер. И японский адмирал поднял на реях сигнал атака или идти по-возможности на таран. Капитаны отчитались о полученном приказе. 7-й боевой отряд, защищая 7-ю пехотную дивизию, устремился в атаку, на корабли противника.
Карл Петрович, то же разглядел японцев и составил в голове план боя. Решил разделить свой отряд, чтобы исключить малейшую возможность противника скрыться. Направил свой крейсер “Богатырь” и следующий за ним “Рюрик” в обход японских кораблей береговой обороны, а “России” и “Громобою” приказ атаковать 7-й японский отряд в лоб.
Обращаясь к старшему артиллеристу Ширяеву Александру Владимировичу, каперанг Стемман приказывает: «Стрелять фугасными».
И в 10.30 заговорили орудия крейсера “Богатырь” с дистанции 40 кабельтовых, а “Рюрик” ему изо всех сил вторил и сбивал пристрелку. Причем, так как головным шел бронированный сундучок “Фусо”, то именно он испытал всю мощь русских фугасов, не столь взрывную, так как взрывчатки в чугунной 100-фунтовой чугунной гранате был всего килограмм, сколь кинетическую. Первый залп правого носового плутонга лег с недолетом, второго с недолетом. Боцман Исаков, крича на комендоров: «Что же вас укачало кузькины дети? Целься точнее!» Снаряды продолжали лететь до цели по шестнадцать секунд каждый, и момент образования султана воды рядом с японским пусть и старым, но броненосцем, совпадал с выстрелом 6-дюймового орудия Кане. Казалось, выстрелил и тут же раздавался взрыв, в 7 километрах у противника.
