скачать книгу бесплатно
– Поделом!
– Ай, да умница!
– За оскорбление надо платить!
– Так ему! Так!
– По заслугам!
Толпа разражается хохотом. Смеются даже нечаянно пострадавшие, те, кого лев слегка обмочил за компанию. Хотя надо отдать ему должное – прицелился он по-снайперски точно, почти все запасы мочи достались обидчику.
Мы тоже хохочем. Разве удержишься?! Один лев невозмутим. Он поворачивается хвостом к присутствующим и замирает в таком положении.
Мужик наконец отмирает, судорожно отряхивается, трясёт шляпой, головой, что-то злобно бормочет сквозь зубы, озирается и, не видя сочувствия, мгновенно исчезает из поля зрения. Вряд ли ещё когда-нибудь у него появится желание дразнить льва. Да и не только льва!
Люди, оживлённо переговариваясь и посмеиваясь, отходят от вольера. Представление окончено.
Им на смену спешат другие, привлечённые необычным оживлением, смехом и шумом.
Мы тоже уходим, но успокоиться не можем.
– Какой умница! – восхищается Танька, имея в виду льва. – Нет, вы подумайте, девочки, какое самообладание! Какое чувство собственного достоинства! А сколько в нём грации!
– Да уж, – вздыхает Люська, – наш сородич в этой истории выглядит не лучшим образом.
– И вовсе он не наш сородич, – сходу открещиваюсь я от родства с обмоченным мужиком. – Это совсем другая ветвь развития. Они только на днях от обезьяны произошли. Их ещё прогресс не коснулся. Даже краешком не задел.
Танька хохочет. Мы не выдерживаем и присоединяемся к ней. Люди с недоумением смотрят на нас. Но мы не обращаем ни на кого внимания. Они на нашем месте хохотали бы так же. Слишком свежа ещё картинка. Не удержаться. Да мы и не стараемся. Смех, как известно, продлевает жизнь.
Вечер прекрасный. Город долго мучила жара, но на днях она спала, и мы наслаждаемся прогулкой. Вечернее солнце приятно, в воздухе пахнет цветущей липой, на душе праздник.
Справа от нас, совсем рядом, под липой, пустая скамейка так и притягивает взгляд. Мы как-то одновременно возжаждали на неё присесть, что немедленно и исполнили.
– Попить бы, – мечтательно говорит Татьяна. – Соку холодного или хотя бы водички.
– Вон смотри, – указывает Люська вперёд и влево, – по-моему, там бутылки с лимонадом продают. Видишь, на лотке стоят?
– Вижу, – кивает Татьяна, – только лимонаду я не хочу. Мне от него только ещё больше пить захочется. Совсем сушняк замучает. Да и не люблю я лимонад. Воду эту крашеную и нахимиченную.
– Может, там и минералка есть, – гадаю я. – Отсюда не видно.
– Посидим немного, – предлагает Люська, – а потом проверим, что там есть, а чего нет.
– Не умрёшь от жажды? – спрашивает она у Татьяны. – Потерпишь? Или пойдём?
– Посидим, – решает Татьяна.
На ней туфли с высоким каблуком, поэтому я её понимаю. Лично мне глубоко начхать на этикет и на то, что с чем сочетается, что модно и не модно. Для меня главное – удобство. Что удобно, то и модно. Но я не жена банкира, мне простительно, поэтому на мне сегодня лёгкий сарафан и босоножки типа сандалии. Татьяна в таком виде дальше собственного сада не пойдёт. А я – так запросто. И куда угодно.
Танька не люби гламурные журналы, но они у неё валяются на журнальном столике, потому что так надо. Кому?! Не спрашивайте. Только плечами пожмёт и хмыкнет.
Я тоже не люблю такого рода прессу, и её у меня нет. Не интересно, значит, не нужно. Всё очень просто.
Кому не нравится – я не виновата…
– Я, когда маленькой была, мечтала в зоопарке работать. Представляете? – выдаю вдруг я, а Люська подхватывает:
– А я всё в магазин играла. Непременно, чтоб я была продавцом.
– Угу, – бурчу я. – Сколько раз я с тобой ругалась из-за того, что была вечным покупателем. К весам, это когда палочка на осколке кирпича качается, ты меня и близко не подпускала. И ведь в остальном такая была покладистая, зараза.
Люська довольно смеётся, а Татьяна мечтательно произносит:
– А я в детстве всё кукол нянчила…
– Да ты и сейчас их всё время нянчишь. Только живых, – усмехаюсь я. – Такая вот ты у нас целеустремлённая личность.
– Ой, а ты-то! Со своим зоопарком! – не остаётся в долгу Татьяна. – Скоро сюда переселишься?
– Каждому своё, – грустнеет Люська, непонятно о чём подумав, и я решаю, что мы засиделись.
– Что это мы, как старухи, в лавочку вцепились и в воспоминания ударились?! – спрашиваю я подруг, словно и не замечая Танькиного выпада. Давно к ним привыкла. Сама такая. Языком молочу к месту и не к месту. – Мы зачем сюда пришли? На пятые точки мозоли наживать? Или гулять? Вот и пойдёмте гулять. Сколько можно сидеть-то?!
Мы дружно встаём и шагаем к лотку, на котором стоит то ли лимонад, то ли минералка.
К счастью, минералка тоже есть. Правда, тёплая, но это лучше, чем никакой.
Дружно берём по небольшой бутылочке минералки, переглядываемся и срываемся в хохот.
Просто так. От избытка внезапно навалившегося веселья.
– Ну, и где тут скамейка поблизости?! – озвучивает наши общие мысли Танька, и мы снова смеёмся.
– Не на посиделки пришли, – тоном старой брюзги обрываю я избыточное веселье. – Нечего скамейки задницами протирать. У нас культурная программа. Обзорная экскурсия.
Я еле сдерживаю смех, подруги фыркают и смотрят на меня, расплёскивая глазами вернувшуюся юность.
Полезно отрываться от кастрюль. И от повседневности. Страшно жить по протоколу. Во всяком случае, для меня. Терпеть не могу места, где правила игры требуют носить маску.
Но сейчас и здесь…
Видели бы меня мои ученики! Вооружившись бутылками, стоим посреди дороги, мешая людям пройти, и радуемся неизвестно чему.
Хотя почему неизвестно?! Радуемся мы жизни, молодости и свободе.
Нет, не подумайте ничего. Мы очень любим своих домашних и не согласны надолго оставаться без них. Только на какое-то время. Очень короткое, впрочем.
Но сейчас мы не солидные тётеньки, обременённые заботами, сейчас мы девчонки, только что закончившие школу и опьянённые свободой.
Да здравствует радость!
– Я пить хочу, – доносится до меня голос Татьяны.
Ну вот, с небес и – шмяк об землю!
– Пей, – великодушно разрешаю я.
– Как это – пей?! – обижается Танька. – Что, вот так будем посреди дороги стоять и пить из бутылок?!
– Нашу скамейку заняли, – радостно сообщает Люська, и мы с Татьяной оглядываемся.
И правда, какая-то немолодая пара уже оккупировала место наших недавних посиделок.
– Чему радуется эта малахольная? – глядя на меня, вопрошает Танька. – Этак мы и с водой умудримся от жажды околеть.
– А пошли вон туда вниз, – предлагаю я. – К козлам.
– Куда?! – дружно вырывается у моих подружек. – К каким козлам?!
– Да к обыкновенным! – давлюсь я смехом, разглядывая две недоумённые физиономии. – Смотрите, у вольеров с козами, козлами, ну и всякими другими копытными, совсем никого нет. И поблизости тоже нет. Ни единой живой души. Пейте, хоть захлебнитесь. Никто не помешает. Тем более что эти вольеры в стороне от основного пути.
– Спасибо, – вежливо произносит Люська. – Хорошее пожелание. Насчёт захлебнитесь. А главное – вовремя.
На ходу откручивая пробки, мы дружно трусим вниз, к вольерам, у которых действительно никого сейчас нет.
Сиротливая пустая скамейка и всё. Ни души.
Мы усаживаемся на неё, торопливо пьём.
– Хорошо-то как! – мечтательно поднимает глаза к небу Танька, и я с ней согласна. Я вообще люблю бывать у этих вольеров. Они довольно просторны. В них нагромождены камни, которые напоминают естественные невысокие горки, и по этим горушкам резво носятся грациозные животные. У коз, несмотря на жизнь в неволе, задорный вид, блестящие умные глаза и завидная подвижность. Мне бы так пробежаться. Хотя бы раз в жизни! Увы! Увы! Что не дано, то не дано.
Вода тёплая. И всё-таки – это…
Кайф! Но длится он недолго.
Краем глаза я ловлю какое-то движение немного в стороне от нас, но на довольно близком расстоянии.
– А вот и козлы, которых вы имели в виду, – тихо говорю я, указывая кивком головы на троицу парней, быстро приближающуюся к нам.
И откуда они взялись? Ведь никого же не было в пределах видимости. Правда, с той стороны – кустарник…
– Твою мать… – бурчит Танька своё коронное, но я тихо советую ей заткнуться…
– Ваш сын последнее время совершенно неуправляем, – резко начинаю я громким, противным, скрипучим голосом, вскакивая с места и хватая под руку Люську. Я таращу на неё глаза и широко и некрасиво открываю рот. – Если вы не сможете повлиять на его поведение, придётся вызывать вас вместе с ним на родительское собрание.
Троица притормаживает и уже не так сильно жаждет с нами познакомиться. На их лицах лёгкое недоумение, плавно переходящее в тяжёлый мыслительный процесс, который с трудом пробивает себе дорогу через недавнее игривое настроение.
Люська выглядит не лучше. Она выпучивает глаза, хватает ртом воздух, но ничего сказать не может. То ли из-за того, что рот её слегка перекосило, то ли в голове что-то заклинило от неожиданности ненадолго, но сейчас мне её молчание на руку, и я перехожу в атаку на Таньку, которая в этот момент напоминает статую. Такая же неподвижная и немая.
Она сидит на узкой скамейке, подняв ко мне лицо, и я вижу, как у неё непроизвольно открывается рот и широко распахиваются глаза. Правда, она не такая пучеглазая, как мы с Люськой, иначе я не выдержала бы и рассмеялась. Три пучеглазки – это слишком много для моего живого воображения. Себя я не вижу, но легко представляю, поэтому рвущийся наружу смех буквально приходится заталкивать себе в глотку. Я набираю побольше воздуха и…
– А ваша дочь, – громким «учительским» тоном вещаю я и тыкаю пальцем в середину Танькиной грудной клетки, – плюёт в одноклассников, дразнится, грубит учителям. Совершенно невоспитанная девочка. Ничего удивительного. Что ждать от ребёнка, если папа – бандит?! И не простой, а лидер крупной преступной группировки, способной на всё.
Троица как-то быстро линяет. Вот только что были тут, а сейчас не видно даже на горизонте. А Танька всё сидит с очумелым лицом и молча моргает. Только очень быстро.
– Концерт окончен, – раскланиваюсь я.
Танька переводит взгляд с меня на Люську, потом опять на меня и, наконец, спрашивает без всякого выражения:
– Что это было.
– Концерт по заявкам! – злюсь я, потому что отмирает Люська и на полном серьёзе заявляет:
– Нет у меня никакого сына. Ты что, Маш?
А Татьяна тут же набрасывается на меня:
– Да сроду ни одной из моих дочерей в голову не придёт плевать в своих одноклассников! Да и в чужих тоже! Даже если они этого заслуживают! Или обзываться! И как ты моего мужа обозвала?! Мать твою… Совсем ты, Машка, очумела! Какой он тебе бандит?! Да ещё лидера какого-то приплела!
– А вам хотелось бы битых полчаса мямлить: мальчики, мы – замужние, серьёзные, приключений не ищем, так что вы нам без надобности! Идите себе с Богом куда шли! А мальчики будут в это время ржать по-жеребячьи и уговаривать: да хватит вам ломаться, мы и так цену знаем! Не скупые! Проверьте! Вам это надо?! – кипела я праведным гневом. – Уж сколько раз такой геморрой подхватывали! И не объяснить этим козлам ничего с помощью слов! Забыли, да?!
Девчонки мои задумались на мгновение и вдруг хихикнули. Как-то так странно, синхронно хихикнули, что я сама чуть в статую не превратилась, а потом тоже хихикнула. С кем поведёшься…
– Попили водички, – протянула Танька и согнулась от смеха.
Мы с Люськой недолго думали и охотно поддержали компанию.
Потом вдруг (все разом!) посмотрели на табличку, висящую на вольере и оказавшуюся перед самыми нашими носами, прочитали с чувством вслух: нубийский козлик! – и снова оглушительно захохотали.
– Ой, не к добру, девки, на нас сегодня смех напал! – выпалила Танька. – Целый день ржём ни с того ни сего. Ой, не к добру!
– Типун тебе на язык! – тут же дружно среагировали мы.
– Иди сюда, мой хороший, – засюсюкала я в сторону вольера. – Это я не о тебе. Ты-то умница. Красавчик! Ну, иди сюда. Иди.
Небольшой козлик (наверное, ещё детёныш, в смысле, козлёныш) доверчиво подошёл к решётке, и я смогла погладить пальцами его задорную мордочку. Не всю, а самую малость, сколько дотянулась.
– Во! Как к козлам тянет! – не смолчала зловредная Танька и толкнула Люську в бок. Та фыркнула:
– Родство душ!
Мы с козликом не стали обращать внимания на слова моих подружек. На чужой роток не накинешь платок. Надоест, сами перестанут.
Но козлику надоело быстрее. Он развернулся и, даже не мекнув на прощание, ускакал в сторону каменной насыпи к своим сородичам.
– Что-то мы к козлам прилипли, – проводив козлика задумчивым взглядом, сказала я, обращаясь к подружкам. – Может, стронемся, наконец, с места да потрусим дальше? А?! Вы как?! Наобщались с козлами?
Девки фыркнули ещё раз, переглянулись, а потом…
