скачать книгу бесплатно
Ольга. Снег и розы
Юлия Александровна Куклина
Трагическая, полная перипетий и жизненных драм, судьба красивой и умной женщины, выбравшей профессию врача, уводит читателя в далекие восьмидесятые годы двадцатого столетия. Перестройка, отобрав последнее, дает шанс построить бизнес, и за эту соломинку цепляется Ольга. Невероятные и фантастические события приходят ей на помощь, а судьба испытывает на прочность. Но Ольга не сдается. Наградой за ее твердость становятся успешный бизнес, крепкая семья и возможность заниматься любимым делом. Книга содержит нецензурную брань.
Ольга
Снег и розы
Юлия Александровна Куклина
© Юлия Александровна Куклина, 2023
ISBN 978-5-0060-8859-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава 1. Август 1978 года. Сухуми
Высокая, стройная девушка в ярко-голубом купальнике, идет к морю. Ее провожают жадными взглядами, как местные аборигены, так и заезжие соколики. Она чудо как хороша. Безупречная фигура, большая грудь, очень длинные ноги. На голове продуманный беспорядок из светло-русых волос.
Это Ольга. Ей семнадцать лет, живет в сибирском городе, недавно поступила в престижный медицинский институт. После успешной сдачи вступительных экзаменов, мама отправила дочку отдыхать к Черному морю. Тогда это было дешево и модно.
Не обращая внимания на призывные взгляды, Ольга заходит в воду. Черноморская вода на сухумском побережье, никогда не отличалась чистотой. Через каждые 100—200 метров, были выведены «подводные артерии», извергающие сточные воды из городской ливневой канализации. Но это не мешало городу Сухуми считаться приличным и даже престижным курортом. Искупавшись в соленой жиже, Ольга также царственно вернулась на свое место: облезший деревянный лежак, стоящий прямо на заплеванных окурками камнях. Убирался городской пляж, по мере засорения, а благоустраивался раз в году, вначале сезона.
К Ольге тут же подполз сосед и постоянный воздыхатель, Роберт. Мужчина высокого роста и крепкого телосложения. Он директор кафе, его угораздило две недели назад прошвырнуться по сухумской набережной, откуда он и узрел Ольгу. С тех пор он каждый день, ровно в десять часов утра, минута в минуту с Ольгой, являлся на пляж. Приносил ей лежак, сумку с фруктами и коробку с шампанским. Ольга, наученная родственниками, у которых жила, не прикасалась ни к фруктам, ни к шампанскому. Да и при всем желании этого делать не стоило, потому что туалетов поблизости не было. Роберт сам все это съедал и выпивал, туалет ему как работнику общественного питания предоставлялся в ресторане гостиницы «Абхазия», расположенной неподалеку. Куда справляли нужду все остальные обитатели пляжа догадаться не трудно. Сама Ольга поступала просто: ничего не ела и не пила утром и в течение дня, до 17 часов, когда за ней на пляж приезжал дядя Саша, мамин родной брат. Привозил ее сюда утром, тоже он. Ей было строго настрого наказано: в течение дня не отлучаться с пляжа НИКУДА! Все это время, за ней по просьбе родственника присматривал пожилой, невероятно толстый грузин, торговавший газировкой как раз напротив того места где всегда сидела Ольга.
Первые дни ухаживания Роберта, были ознаменованы жуткими скандалами, начинавшимися уже в десять утра, когда родственник, увидев Роберта, начинал гнать его с насиженного места, обзывая «чукча сраный». Убедившись в бесполезности своих наскоков, родственник уезжал. Роберт с горящими глазами, готовый растерзать обидчика, тем не менее, сохранял галантный вид, приговаривая:
– Какой у вас Олешка дядя не воспитанный!
Потом в течение дня при малейшей попытке Роберта приблизиться к Ольге на «пионерское расстояние», сидевший неподвижно, толстяк за газировкой, резко подскакивал и начинал кричать Роберту, что-то по-грузински. Только в конце, этого устрашающего монолога, Роберт отползал от Ольги. Толстяк успокаивался и продолжал обслуживать скопившихся покупателей. Роберт, одним глазом наблюдая за ним, другим, восхищенно, за Ольгой, опять подползал к заветной цели. Все повторялось. Весь этот кошмар, совершенно спокойно, наблюдали остальные обитатели пляжа. Как им не надоедало?
Сегодня последний день этого «веселенького» отдыха. По совету дяди, от Роберта надлежало тщательно скрывать дату отъезда Ольги. Но проклятому «чукче», влюбленное сердце видимо подсказало истину, и он вел себя, как никогда беспокойно. Обычно он лежал в метре от Ольги, и низко наклонив голову, шептал свои признания. Ольга так к этому привыкла, что не обращала внимания. Но сегодня шепот не походил на обычные трели, и она стала прислушиваться:
– Я богат Олешка, я очень богат, смотри… – откуда-то из необъятных трусов, была извлечена жестяная банка из-под «Монпансье». С трудом отодрав крышку, Роберт протянул Ольге свои сокровища, и было от чего обалдеть! Банка доверху была набита золотыми кольцами и серьгами с огромными бриллиантами. Великолепные, необычайной огранки камни переливались в тени лежака.
– Это все твое Олешка, такому бриллианту как ты нужна достойная оправа. Сегодня я тебя украду и увезу в свой дом. Мы сыграем свадьбу в мандариновом саду. На нашей свадьбе будет петь Алла Пугачева, я ей уже позвонил, она вылетает. Тебе уже шьют платье, белое, я заказал с большой грудью и низким вырезом. Ты будешь самой красивой невестой за всю историю нашего города.
– Что предпринять? – Ольга внезапно осознала серьезность ситуации. – Ведь украдет мерзавец озабоченный. Лишит девственности, всучит банку с какими-нибудь стекляшками и исчезнет под фонограмму Аллы Пугачевой. Подойти к продавцу газировкой и рассказать о предстоящем похищении? Он понимает только по-грузински. Встать и пойти на остановку общественного транспорта? Это, пожалуй, выход. – Она собрала нехитрые пожитки и пошла по направлению к набережной. Продавец внимательно за ней наблюдает, должен догадаться, что ей грозит опасность. Двое пляжных аборигенов направились за ней. Роберт, подскочив как ужаленный, рванул вперёд. Не успев опомниться, Ольга оказалась в салоне новенькой «Волги». За рулем сидел Роберт, Ольга на заднем сидении, по бокам от нее «аборигены». В окно она увидела, как продавец газировкой, с невероятной скоростью, преодолев стометровку, с трудом втискивается в телефонную будку.
Машина неслась на огромной скорости не соблюдая правила движения. А кто их соблюдает в Сухуми? Встречные и попутные машины прижимались к обочине, пропуская лихую «Волгу», милиционеры отдавали честь. Похоже, о предстоящем похищении знал весь город. Далее машина понеслась в неизвестном направлении, и вскоре оказалась в небольшом курортном городке. На полной скорости, машина влетела на территорию какого-то строения, сплошь захламленную. Как в хорошем боевике, на крышу автомобиля, посыпались пустые коробки из-под фруктов и шампанского. Ольга поняла, что прибыли на «вотчину» Роберта. Аборигены вытолкали ее из машины. Роберт подхватил «невесту» на руки и, задыхаясь, потащил к двери. Сначала была пробежка по подсобным помещениям, затем они оказались в зале кафе, где был накрыт стол, вернее уставлен все теми же фруктами и шампанским.
Ольгу водрузили во главе стола, усадив в кресло. Рядом шлепнулся Роберт. Ольга огляделась: вокруг стола сидели одни мужчины, кавказской национальности. «Похоже на собачью свадьбу» – мелькнуло в голове у виновницы торжества. Скорость, с которой Ольга попала «с корабля на бал», не заставляла сомневаться в «серьезности намерений жениха». По всей видимости, брачная ночь и медовый месяц, пройдут в том же темпе.
Начали вставать гости и говорить тосты, такие длинные и витиеватые, что смысл сказанного, уже вскоре, нельзя было уловить. У некоторых был чудовищный акцент, что еще больше усугубляло ситуацию. Внезапно на улице раздался визг тормозов, и через стеклянные стены кафе, Ольга увидела машину родственника. Из нее выскочил дядька и еще четверо мужчин. Размахивая руками и нещадно матерясь, они подбежали к стеклянным стенам, защищенным решетками. Двери кафе тоже были закрыты и укреплены. Гости слегка заволновались, но пока сидели спокойно. К счастью, дядька сообразил, что самым слабым местом в «кафешке», является крыша. Через несколько минут она была частично оторвана и дядька с соратниками оказались в центре праздничного стола. Началась драка. Роберт, схватил «невесту» за пояс джинсов, и, расчищая себе путь кулаками, волок Ольгу к «черному выходу», его прикрывали несколько гостей. В это время за тот же пояс Ольгиных джинсов вцепился соратник дядьки и потащил ее в противоположную сторону. Надо полагать, что джинсы лопнули по швам, и ниже пояса Ольга оказалась «в чем мать родила». От сей первозданной красоты обалдели все, кроме бдительного дядьки. Он взвалил Ольгу на плечо и помчался к выходу, где его соратники уже выломали дверь и все оказались на улице.
Дядька с Ольгой на плече помчался вокруг кафе к машине. Надо сказать, что «кафешка» находилась в довольно людном месте курортного городка. Толпа гуляющих с открытыми ртами наблюдали: как практически голую девицу, пятеро мужчин заталкивают в машину и та срывается с места. За ней следом несется «Волга» тоже набитая мужиками, орущими и размахивающими руками. Весь этот кортеж на огромной скорости мчится в направлении Аэропорта.
– Твой самолет вылетает через 30 минут, – орет дядька.
– Мои вещи, мои платья, моя соломенная шляпа! Я ее как сувенир купила! Где все? – Рыдает Ольга.
– Все в багажнике, сука, – обласкал дядька.
Машина влетела на территорию аэропорта, прямо на взлетное поле, по которому бежал мужчина, размахивая документами. Он, запыхавшись, отдал, дядьке Ольгин паспорт и билеты на самолет, с отметкой о регистрации.
Остановилась машина у трапа самолета. Посадка пассажиров заканчивалась и небольшая кучка путешественников, округлив глаза, наблюдала как из «Жигуленка» мужчина выволок голую до пояса девицу, обалденной внешности и, сунув стюардессе билет, потащил спутницу по трапу в салон. Опомнившись, стюардесса заорала:
– Оденьте женщину, так не положено!
Дядька вытащил из сумки полотенце и завязал его на животе несчастной племянницы. Затащив ее в салон, усадил на место, пристегнул ремнем и, отдышавшись, сказал РЕЧЬ. Не стоит передавать ее дословно, но завершалась она словами:
– Так и передай матери… Больше не могу! Пусть больше тебя ко мне не отправляет! Две недели коту под хвост! Мандарины не опрысканные стоят! Самый паршивый мужик на побережье – личный враг! Если выживу, сам к вам приеду! Ну, до свидания племяшка… – и он, поцеловав в щечку горе-племяшку, чинно удалился.
Самолет вырулил на взлетную полосу, набрал скорость, взлетел. Ольга закрыла глаза и уснула под мерный шум двигателей. Ей приснился странный сон: вдали плещется море, свежее солнечное утро. Она в каком-то легком одеянии стоит у открытого окна и вдыхает запах моря. Внизу под окном розовый сад. Внезапно с моря набегают тучи. В считанные минуты затягивают небо, и идет снег. Мокрые хлопья падают на розовые кусты и под их тяжестью те гнутся к земле, ломаются и остаются лежать.… В считанные минуты чудесный сад превращается в жалкое зрелище.
Самолет начал снижение, Ольга открыла глаза, сон запомнился от начала и до конца. Она ещё не знает, что не раз он ей будет сниться в ее будущей жизни как напоминание свыше. О чем?
Сонник:
Море, тихое и спокойное – мир, покой и благополучие.
Небо, чистое и ясное – радость, покой, наслаждение
Розы – соблазн, увлечение, флирт.
Буря – опасность, испытания, но благополучный исход.
Растения под снегом – неприятности с близкими людьми
Любимый город Белоярск, встретил «отдохнувшую» слякотью и промозглым дождем. Встречать Ольгу приехала мать. Привез ее сосед на сером «Жигуленке». Они ехали мимо серых домишек и бесконечных, покосившихся заборов. Сосед жаловался, что помыл машину две недели назад и поставил в гараж до сухой погоды, а тут пришлось выкатить любимицу и тащиться по такой грязи в такую даль. Начался пригород, затем город. Все та же серость и безнадега. Возле продовольственных магазинов бесконечные очереди. Сосед продолжал монотонно жаловаться на жизнь. Мать деликатно перевела разговор на то, что вчера случайно отхватила в магазине двух кур бройлеров. Сосед заинтересовался, и стал расспрашивать какие куры худые или жирные? Мать сказала, что в меру жирные, и пообещала ему одну. У соседа сразу поднялось настроение. Он притих, и в предвкушении куриного жаркого (большая редкость в Сибири в 70-е годы 20 века), молчал до самого дома.
Ольга с мамой жили в промышленном районе, в двухподъездном пятиэтажном доме. Дом был старинный, кирпичный, окруженный старыми тополями и кленами. Они переехали в эту квартиру с Крайнего Севера, после смерти отца Ольги. В маленьком дворике стояли крашенные деревянные скамейки, в центре двора старая, но крепкая беседка. В ней собиралась дворовая компания старшеклассников перекинуться в картишки. Ольга часто играла с мальчишками в «дурака». Она единственная из девочек была достойной соперницей. А точнее она была по-настоящему классным игроком, не проигрывала практически никогда, так как обладала феноменальной зрительной памятью.
Чистенькая и уютная квартирка была небольшой, но не тесной.
– Я вчера была в институте, – сказала мама, – Завтра вас первокурсников отправляют в колхоз. Давай вещи собирать.
Сборы были недолгими. Потом сон на родной кроватке и утром они с мамой в дребезжащем автобусе отправились на вокзал.
Там царило столпотворение. Родители провожали любимых чад в неизвестность под названием «колхоз». Мать поцеловала Ольгу на прощание и поехала на работу. Началась посадка в поезд и только когда она закончилась, Ольга поняла, в каких условиях придется ехать. Плацкартные вагоны были до отказа набиты студентами и вещами. Воздух был спертый, а вагон грязный. Поезд тронулся.
Не стоит пересказывать все подробности этой поездки. Кто-то напился, кто-то подрался, кто-то потерял девственность и так далее. Ольга, сидя на рюкзаке, всю ночь играла в карты с новым знакомым Альгирдасом. Он выходил из себя, так как не выиграл ни разу. Сначала он играл честно, потом начал мухлевать, потом решил, что мухлюет Ольга и стал за ней следить, утратив остатки внимания. Оставшись в очередной раз «дураком», он замертво уснул на своем огромном рюкзаке.
Наконец приехали. Студентов разбили на группы и развезли в стареньких автобусах по отделениям огромного совхоза с замученным названием «Путь к коммунизму».
После падения диктатуры коммунистов в России, многие сожалели о тех временах. Как правило, это были сами коммунисты, причем не самые последние из них. Были ли эти сожалеющие в сибирской глубинке в конце 70-х годов?
Маленькая деревушка, затерявшаяся среди бескрайних полей, как ни странно кем-то засеянных. Сплошь покосившиеся избушки, у которых нет и следа хозяйской руки. Все в упадке и забвении. Лишь огороды любовно возделаны старушками, составляющими большую часть населения. Эти огородики последний оплот их благосостояния и источник пропитания несчастных деревенских ребятишек. В деревне практически нет мужского населения, как после войны. Мужчины либо сидят в исправительных учреждениях, либо умирают в расцвете лет, чаще от пьянства и несчастных случаев. Кто не умер, пьют безбожно. В редкие часы просветления они отправляются на поиски сексуальных приключений к таким же спившимся деревенским матерям -одиночкам. В столь редкие минуты счастья никто не думает о контрацепции и через 9 месяцев на свет появляется еще одно дитя любви уже в начале жизни никому не нужное и брошенное на произвол судьбы.
Ольгу с тремя девушками поселили к очень пожилой женщине. Мужа своего она давно похоронила. У нее есть дочь, известная алкоголичка, у которой восемь детей. Все они отираются у бабушки в доме, так как у матери есть нечего. Бабушка кормит их вареной картошкой и квашеной капустой. А вот хлеб бывает не всегда. Мука в большой цене. Это в колхозе-то! Оказывается проблема не с мукой, а с ее доставкой, которая муки дороже. Раз в неделю бабушка балует внуков пирожками. Уже с раннего утра, когда тесто еще подходит, все восемь внучков уже толкутся на кухне. Духовка сломалась, и пирожки приходится жарить на драгоценном растительном масле, остатки которого потом любовно сливаются в банку и используются еще не раз. Пирожки съедаются по мере приготовления, бабушке не достается ни одного. И на огороде бабушка всегда одна. Дочь как понимаете, пьет, а дети настолько бестолковы, не собраны и ленивы, что в помощники не годятся. Еще бабушка прядет шерсть на древней деревянной прялке при свете керосиновой лампы. Электричество к дому подведено, но лампочки в дефиците, их берегут, хранят в заветном месте и только при необходимости вкручивают.
Утром Ольга с подругами просыпаются в шесть утра, надевают кирзовые сапоги, телогрейки и к семи часам идут в столовую, где к их приходу, командированные шоферы и комбайнеры уже съели все съедобное. Ничего не поделаешь, они работники, а студенты не поймешь кто.
После далеко не сытного завтрака, девчонки плетутся примерно километр по деревенской грязи и вот он «колхозный двор». Пришли сели – работы нет. Сидеть приходится на улице. Единственное теплое место «весовая», но там сидят профессиональные колхозницы, тоже ничего не делают, отсиживают часы. Через стену слышны их разговоры: всяко матерят мужиков и хряков. И те и другие норовят убежать из дому и осеменить кого-нибудь на стороне. Но если мужикам это в принципе прощается, а иногда и приветствуется, то хряки за разбазаривание семенного фонда караются полным ограничением свободы.
– Мой- то Федька убегал на той неделе, помнишь? Все поймала! Теперь только в садик отпускаю погулять. А он встанет и через забор -то глядит, глядит… А я на него из окна любуюсь. Плечи во! Ножки стройные! Красавец!
Думаете о ком речь? Конечно о хряке! От смертельной скуки Ольга с подругами научились курить «Приму». Если становилось совсем тошно, всегда можно было наведаться в местный магазин. Там могло не быть соли и спичек, но всегда был «Портвейн 72». Стоил он копейки, но для местных жителей все равно был дорогим напитком. Они предпочитали пойло собственного изготовления. Ольга еще не раз вспомнит те декалитры шампанского, которые она даже не попробовала. Но тут же вспоминается Роберт и все встает на свои места. Нет уж лучше семьдесят второй портвейн.
В субботу в деревне банный день. Кто-то топит свои бани, кто-то ходит в общественную, но настроение у всех с утра уже праздничное. Русская баня даже в самом худшем варианте, это чудо, запоминающееся на всю жизнь. Ольга, в последующей жизни, побывала в самых разных банных заведениях, как в российских, так и иностранных. Но нигде она не испытывала такой легкости и радости бытия. Запах трав, березовых веников и дешевого хозяйственного мыла навсегда остался для нее лучшим душевным бальзамом.
После бани обязательная, массовая попойка. Здесь невозможно остаться трезвым – нервы не выдержат.
В девять часов вечера открывается деревенский клуб. Еще один символ убожества расположенный в ободранном деревянном сарае с забитыми окнами. Прокуренный и запыленный танцевальный зал. Сначала собираются деревенские невесты. Принаряженные, накрашенные, довольно юные, еще не изможденные непосильным домашним трудом или наоборот бездельем и алкоголизмом. Позже появляется мужской состав. Он оказывается не такой уж скудный. Но взгляду остановиться не на ком. И это русский народ? Где вы воспетые славяне? Высокие, русоволосые, светлоглазые, крепкие? Увы, этого нет. Все маленького роста, неопределенной масти, уродливого телосложения. Вот он русский генофонд.
Начинаются танцы. Включаются пластинки заезженные до такой степени, что вместо звуков раздается одно лишь кряхтение. Девушки толкутся посреди зала, мужской состав курит в углу.
В полночь взрыв веселья, – приехали командированные шоферы с комбайнёрами. Это их час. Сейчас расхватают, более менее приличных девчонок, которые справедливо считают, что проще « дать», чем объяснить, что ты не хочешь.
Но все не так просто. Какие же танцы без драки!? Деревенские мужчины бросаются на защиту чести своих дам, на которых до этого даже не обращали внимание. Начинается потасовка.
Ольга с подругами спешат на улицу. Там сыро и темно, надо идти отсыпаться. Завтра воскресенье, но у колхозников рабочий день, который они просидят, большей частью маясь от безделья. Что поделаешь? Страда!
Осторожно меся грязь, Ольга идет впереди, девчонки отстали. Перед ней, маячит высокая фигура, догнав которую Ольга обнаруживает, что это Альгирдас, с которым они всю ночь в поезде резались в карты. Они радуются друг другу как путники, встретившиеся в пустыне. Алик, он так попросил его называть, берет Ольгу под руку, помогая ей в кромешной тьме найти дорогу, о чем-то ей говорит. У него приятный голос, грамотная речь, заметно, что он опытный собеседник. Его интересно слушать а самой можно молчать. Альгирдас из обрусевших литовцев, сосланных в Сибирь. Его отец – заведующий кафедрой в одном из технических ВУЗов в Белоярске. Мачеха директор промышленного комплекса. Мать умерла, когда ему было тринадцать лет. Альгирдас красив, белозуб и очень эрудирован. Поступил он на стоматологический факультет. С Ольгой они ровесники.
Каждый вечер, сидя вдвоем на живописной скамеечке, на околице они ведут нескончаемые беседы. Обо всем: книги, фильмы, смысл бытия. Обоих волнует вопрос: можно ли жить в обществе и быть свободным от него? И вообще: что такое свобода? И есть ли подлинная свобода? Этот вопрос остался без ответа для Ольги на долгие годы, как и для многих ее сверстников, живших за «железным занавесом». Уже в зрелом возрасте она прочитает у одного классика: «…свобода, это когда плывешь в открытом океане, держишься за одну досточку и думаешь – вот она Свобода!»
Говорили о многом, но обоих волновал один вопрос: а может это любовь? Как дальше вести себя друг с другом? Они осторожно выясняли подробности из личной жизни. Из неопределенных ответов Алика, Ольга поняла, что у него были женщины, но постоянной девушки не было, и нет. Через неделю они впервые поцеловались.
Домой студенты возвращались поздней осенью. Многих родители забрали досрочно и тем оградили от многих ошибок. Девчонки студентки обабились. Стали ярко краситься и не выпускали изо рта сигарету. Многие отдались по-пьянке все тем же любвеобильным шоферам и комбайнерам. Ольга получила перед отъездом телеграмму от мамы. Та сообщала, что лечится в санатории и встретить ее не сможет.
Приехав домой, она убралась, приняла ванну и приготовила, наконец, домашнюю еду по которой очень соскучилась. Вечером в гости пришел Альгирдас, и между ними случилось то, что случается между молодыми людьми рано или поздно. Ольга испытала больше сожаление, чем радость. Но Альгирдас ей нравился, дальше будет видно. Потом приехала мать, и начались занятия в институте.
Они почти не виделись. Учеба в медицинском институте на первом курсе – это ад. Она отнимала все время, и Ольга с Альгирдасом могли позволить только перезваниваться и то не каждый вечер. То, что она беременна, Ольга поняла только через три месяца. Когда она сказала об этом Алику, он воспринял все спокойно и серьезно:
– Не торопись и не бойся. Я подумаю и посоветуюсь с Валентиной, – сказал он. Валентина это его мачеха. Ольга видела ее в институте, она заезжала за Альгирдасом на машине. Интересная женщина, тридцати семи лет, стройная, сероглазая. У Альгирдаса с ней более доверительные отношения, чем со строгим отцом. Он перезвонил на следующий день.
– Я поговорил с Валентиной. Мы с тобой поженимся. Отец тоже не возражает. У Валентины есть квартира, там мы с тобой и будем жить, – сказал он спокойно и уверенно.
Ольга восприняла все как должное. Вечером Альгирдас пришел с тортом и «Шампанским». Подарил Ольге розы и чудное кольцо с бриллиантами. Чинно сделал предложение в присутствии матери. Мама вздохнула и дала согласие. Они сдали зимнюю сессию и стали готовиться к свадьбе. Альгирдас делал ремонт в квартире Валентины. Ольга занималась всякой ерундой: писала красивым почерком приглашения на свадьбу, даже ходить по магазинам не было необходимости. Партия и правительство позаботились, чтобы все необходимое продавалось брачующимся по талонам в специальном магазине именуемом «салон». В общем, наступил полный штиль. Беда грянула перед праздником. Приближался Международный Женский День. Утром в воскресение, накануне праздника Ольга колдовала на кухне над праздничным пирогом. Раздался телефонный звонок. Звонил Саша, он учился у отца Альгирдаса в аспирантуре, жил у них дома, помогая по хозяйству.
– Оля случилось несчастье, – голос у него дрожал.
– Что? Что случилось? Алик? Что с ним?
– Оля, я сейчас приду и все расскажу. – Саша повесил трубку.
Когда через полчаса раздался звонок в двери, она уже с трудом ее открыла, так ей было плохо. Саша вошел, из его сбивчивого рассказа выяснилось вот что. Вчера они с Аликом пошли делать ремонт в квартире Валентины. Настроение было предпраздничным, весенним. Накрыли стол, выпили, когда курили у окна, увидели симпатичных девушек и пригласили их к себе. Девушки не отказались. Все вместе выпивали и закусывали. Естественно наступил момент, когда девушкам сделали определенные предложения. Та, которую выбрал Саша, сразу согласилась и они пошли на диванчик в кухню. Другая девушка, которую пытался соблазнить Альгирдас, наотрез отказалась и тогда он озверел. Он стал жестоко избивать ее. Девушка подбежала к открытому окну и прыгнула вниз с четвертого этажа. Крик, звук удара и тишина,… приехавшая скорая помощь увезла ее в реанимацию. Альгирдас арестован.
Ольга слушала и не слышала, что дальше говорил Саша. Перед глазами стояла страшная картина: юная девушка, на земле, вся в крови. Ей было всего шестнадцать лет. У Ольги начался озноб. Саша дал ей снотворное, уложил под толстое одеяло, и сидел с ней, пока не пришла мать. Во сне она видела розы, лежащие на земле, в беспорядке, изломанные снежными комьями розовые кусты. Ночью произошел выкидыш, мальчик родился мертвый. Из больницы ее выписали через неделю.
Уже на следующий день к Ольге пришел Саша с огромным букетом роз. Она приняла их, со смешанным чувством благодарности и тревоги, ей казалось, что эти цветы приносят несчастье, что не все ее беды позади. Они попили чай и сидели молча.
– Как Вера? – Осторожно спросила Ольга. Так звали несчастную девушку.
– Ее перевели из реанимации в палату. Но она никогда не сможет ходить и у нее не будет детей, – скорбно сказал Саша.
– Я хочу ее увидеть.
– Зачем? Не нужно этого. Ты сама еще… выглядишь плохо, – добавил он.
– Я хочу ее видеть, – уперлась Ольга.
Они вышли на улицу, поймали такси и поехали в больницу. Уже возле ворот клиники, Ольга спохватилась, что нельзя идти с пустыми руками. Вокруг стояли цветочницы и торговали одними розами.
– Опять эти розы! – Подумала Ольга, но выбора не было, и купили розы. На вахте сидела знакомая санитарка и безропотно пропустила их в отделение. Они вошли в указанную палату, и Ольга увидела несчастную. Нет, она никогда не забудет это измученное лицо и пустые глаза! В них не было жизни. Ольга не знала, куда деть цветы. Зачем они их принесли? Вера перевела взгляд, и глаза их встретились.
– Я знаю, ты Ольга, невеста этого… Ну что же, тебе повезло… Мне досталось то, что предназначалось тебе. Этот человек… Он не человек. Я поняла это сразу. Ты-то понимаешь? Рано или поздно с тобой произошло бы то же самое. Ну а теперь живи, вместо меня, живи… Унеси эти поганые цветы… Мужчины дарят розы, чтобы их красотой, и запахом одурманить женщину.
Сказать было нечего. Эта девушка уже все пережила за себя и за Ольгу. Они вышли с Сашей на улицу. Ольга выкинула розы, но увидев, как жалко они распластались на асфальте, собрала их снова в букет, который не знала куда деть.
Саша проводил ее до дома. Она видела, что он не хочет уходить и пригласила его войти. Они сидели за столом и опять молчали. Вдруг Саша сказал, каким-то не своим голосом:
– Оля выходи за меня замуж.
– Саша, о чем ты говоришь? Я замуж не выйду, уже никогда. Не знаю, сколько лет мне нужно, чтобы эти раны зализать.
– Хорошо, я понял, ты все еще любишь его. Тогда я открою тебе глаза. Ты не знаешь, что ваш брак был бы чистейшей воды фарсом. Альгирдас уже два года как спит с Валентиной, его отец давно уже импотент. В последнее время, отец стал их подозревать и они просто голову сломали, как сохранить свои отношения в тайне, а тут подвернулась ты со своей беременностью. Это был бы идеальный вариант. Альгирдас женится, отец расслабляется. В твое отсутствие, они встречаются на той квартире и все в рамках приличия. Ты все еще его любишь?
Глава 3. Январь 1981 года. Белоярск
Начало конца Великой Советской Державы. Умирали старые вожди, на смену им приходили новые, не менее дряхлые. Народ почувствовал «слабину» и «вагончик жизни покатился под уклончик».
Единственным местом проведения досуга у молодежи становились кафе, рестораны и бары. Готовили там неплохо и цены были дешевые.
Ольга успешно училась. Чтобы было поменьше свободного времени и побольше денег, устроилась работать санитаркой в детскую клинику. В свободное время они с подругой выходили в «свет»: рестораны или бары, на худой конец кафе.
У Ольги появились две ближайшие подруги. Одна из них, Маргарита, училась с Ольгой на одном курсе. Высокая, стройная, черноглазая, она не была красавицей, но у нее был редкий ум и подлинный талант общаться с людьми независимо от их социального положения, возраста и пола. И еще у Маргариты было редкое для женщины чувство юмора, с помощью этого качества она достойно выходила из любой ситуации. Жила она вдвоем с сестрой в шикарной трехкомнатной квартире, которую им оставили родители, уехавшие покорять сельскохозяйственные просторы Родины.
Вторая подруга, Сонька, была полной противоположностью. Родилась она в глухой деревне, после смерти родителей воспитывалась у бабушки, когда и бабушка умерла, попала в интернат, а после закончила в Белоярске медицинский техникум. Когда Ольга с ней познакомилась, Соня работала медицинской сестрой в детской больнице, ей было, как и Ольге двадцать лет. Жила она в общежитии и имела очень породистую внешность. Ее бабушка по матери, княжеского рода. Отец из древней польской фамилии. Рыжеволосая, голубоглазая с точеной фигурой – она умела одеваться и вести себя так, что даже самые отъявленные мужланы, начинали перед ней «расшаркиваться» и целовать ручку.
Самой заветной мечтой Соньки было: выйти замуж за богатого и знаменитого. На эту карту были поставлены все ее немудреные средства. Но чтобы сей преферанс сошелся, нужна была еще одна комбинация: свободный доступ в места скопления богатых женихов. С этим у Соньки ничего не получалось. Таковые места, конечно, были, но вот с доступом были проблемы.
Одним из таких «мест», был ресторан «Центральный». Он, как и любой центральный ресторан, в любом другом городе, представлял в те годы центр богемной жизни. Его посещали самые разнообразные слои населения. Постоянными посетителями были, так называемые «блатные». Они выделялись из всей публики тем, что ходили в ресторан в спортивных костюмах фирмы «Адидас». Причем требования к костюмам предъявлялись не меньшие, чем к смокингам в английском клубе. Они должны были быть только синего цвета, с маленькой эмблемой фирмы на груди, и ни каких тебе вставок и лишних замочков.
Для блатных в ресторане, всегда были зарезервированы несколько столиков. Они приезжали после десяти вечера, чаще по одиночке, но иногда с дамами. Дамы были в таких же спортивных костюмах и с бриллиантами в ушах. Вся эта компания восседала на лучших местах в ресторане, имитируя городскую сборную. Завидных женихов, среди «блатных» не было. Ну, разве что парочка разведенных картежников, да один старый холостяк, работающий рубщиком в мясном отделе.
Следующей прослойкой были «фарцовщики». Эти были помоложе, почти не имели уголовного прошлого и одевались в фирменные джинсовые костюмы. Здесь контингент женихов был разнообразнее.
