скачать книгу бесплатно
Снова пришла женщина в белом. Снова он не смог понять ничего из сказанного ею. И снова он проснулся после захода солнца, наловил крабов и решил идти вдоль пляжа в поисках просвета между утесами.
Прилив отступил, но, казалось, приближался опять. Где-то вдалеке слышался грохот волн, а на его фоне – едва заметный скрип, затем лязг и крики. Этриан сел на каменный валун, ожидая продолжения. Внезапно он увидел в покрытом белыми барашками море нечто вроде флотилии из тысячи кораблей. Через полосу прибоя, подобно яростным черным коням, устремились шлюпки, царапая обшивкой по песку и гальке, и с них высадились худые темнобородые мужчины в незнакомых доспехах. На берегу их встретили другие, пониже и посветлее. С лязгом скрестились мечи.
Шум сражения разорвал женский голос. Этриан поднял взгляд и увидел женщину в белом, которая стояла на вершине утеса, вытянув руки. Между ее пальцами трещал голубой огонь.
Голубое колдовское пламя заплясало на белых парусах кораблей в море, и на них накинулись всплывшие из глубины левиафаны. На пение женщины приплыли акулы и морские свиньи и, не обращая внимания друг на друга, атаковали смуглых пришельцев.
А потом с кораблей ударили рубиновые молнии, обрушившись на утесы. Громадные каменные стены рухнули на сражавшихся на берегу…
На фоне луны пролетели крылатые создания, изрыгая огонь. На чешуйчатых спинах сидели великаны в развевающихся черных плащах. Они метнули в женщину в белом светящиеся копья.
Сплетя несколько голубых паутин, она швырнула их в небо, и те полетели к крылатым ящерам словно веселые мотыльки. Паутины обвились вокруг драконов, и чудовища, кувыркаясь, рухнули наземь.
Единственное, что отметил про себя Этриан среди вспышек и пламени: эта земля была живой. Живой и мятежной, нисколько не похожей на пустыню, что держала его в плену на берегу.
Видение таяло. Он огляделся, пытаясь разобраться в происходящем, но все исчезло, прежде чем он успел что-либо осознать.
Он посмотрел туда, где стояла женщина. Там, где в утесы ударили красные молнии, образовался пролом – в том месте, как ему казалось, не было ничего, кроме сплошной каменной стены.
Неуверенно и осторожно он пробирался в ту сторону. Луна уже стояла высоко в небе, и пролом был хорошо виден. Он не был свежим – над каменными валунами с обеих сторон от него поработали многие века.
Ему показалось, будто из пустыни зовет чей-то голос. Он замер, но тут же пожал плечами – на разгадывание тайн не было времени. Главное сейчас – выжить. А для этого нужно убраться с берега.
Подъем стал для него настоящим мучением, но наверху он не обнаружил ничего, кроме освещенной лунным светом пустыни. Очередная безжизненная земля. И тем не менее… он слышал голоса. Голоса без слов, которые его звали.
Что это за земля? Какие забытые духи населяли ее бесплодные пустоши? Он осторожно захромал в ту сторону, откуда, казалось, доносились голоса.
Ноги распухли и гноились, во рту пересохло. На коже лопались волдыри от солнечных ожогов. Болели все суставы и сухожилия. В висках стучало.
Но он упрямо шел дальше. И какое-то время спустя заходящая луна осветила нечто на вершине близлежащей горы. Чем пристальнее он в него вглядывался, тем больше оно напоминало высеченную в камне гигантскую фигуру, похожую на обращенного лицом на восток сфинкса.
Что-то хрустнуло под ногой. Наклонившись, он увидел ветку с сухими листьями, которую принесло ветром. То была акация, хотя он ее не узнал, поскольку никогда не видел подобного дерева.
Сердце подпрыгнуло от радости. Где деревья, там должна быть и вода. Он заковылял быстрее, двигаясь словно танцор на углях.
Наступил рассвет. Этриан больше спотыкался и падал, чем шел, ободрав ладони и колени. Впереди, всего в нескольких сотнях ярдов по склону, возвышался громадный каменный зверь.
Изваяние оказалось крупнее, чем он предполагал, – не меньше двухсот футов в высоту. Раньше оно скрывалось из виду за краем окружавшего его ровного пространства. Над ним основательно поработало время – вырубленные в камне черты были почти неразличимы.
Этриана не особо интересовала каменная фигура – взгляд его притягивали низкорослые деревья вокруг передних лап сказочного существа. Солнце светило в обнаженную спину, причиняя новые мучения, но он продолжал идти, хотя падал все чаще. Наконец ему удалось выползти на ровную площадку.
Вода! Между лапами чудовища виднелся неглубокий пруд… Заставив себя выпрямиться, он бросился вперед и упал лицом в живительную влагу, глотая густую от водорослей стоячую воду, пока не заболел живот.
Несколько минут спустя он изверг ее обратно.
Подождав, он снова напился, на этот раз не столь обильно. А затем зашлепал через пруд в тень, которая, судя по всему, должна была оставаться в течение всего дня. Там он заснул, свернувшись в позе эмбриона.
Ему снились странные и могущественные сны.
Пришла женщина в белом и осмотрела его раны. От касаний ее пальцев боль тут же исчезала. Взглянув на себя, он обнаружил, что полностью исцелился, и попытался прикрыть наготу ладонями. Она мягко улыбнулась и направилась к рощице между лапами чудовища. Там она уставилась на поднимающуюся из моря луну, свет которой подчеркивал очертания крепости на пересекающем остров горном хребте.
Этриан присоединился к ней, глядя на пустыню и видя ее такой, какой та могла быть, – пышной, богатой, населенной работящим и набожным народом… Но на острове пылали пожары, и по морю приходили корабли, столь многочисленные, что их паруса скрывали волны. Над землей поднимались столбы дыма, а в небе парили драконы, верхом на которых сидели свирепые духи, обрушивая с небес смерть и разрушения. Войска Навами сражались, но потерпели поражение и отступили, чтобы перестроить ряды. Женщина в белом призвала им на помощь страшное колдовство, но даже его не хватило.
А потом заговорил каменный зверь. Он раскрыл пасть и произнес Слово. Слово призвало гром и погибель. С неба обрушились духи с черепами вместо лиц. Драконы вопили и царапали когтями собственные уши. Захватчики бежали на свои корабли.
Но они никуда не делись. На востоке острова таилась Сила. Этриан чувствовал ее, ощущал ее имя – Нахамен Одит. Женщина, воплощавшая в себе великое зло и великую Силу, одержимая ненавистью и навязчивой идеей уничтожить Навами.
Нахамен собрала войска и вновь нанесла удар. Они прокатились по земле и спустились с облаков, и ни колдовство женщины в белом, ни Слово каменного зверя не смогло разбить их бесчисленные волны. И с каждой атакой они оказывались все ближе к горе каменного зверя.
Этриан вскоре понял, что видит поколения сражений, спрессованные в одну ночь, века войны, сведенные к главным моментам.
Орды Одит все же добрались до горы и уничтожили все, что смогли, заставив каменного зверя замолчать.
Нахамен высадилась на берег и с помощью череполицых духов превратила эту землю в пустыню. Женщина в белом и каменное чудовище ничего не могли поделать, только беспомощно наблюдать. Слово зверя было его Силой и ее жизнью. Судьба Навами лежала в его огромных каменных лапах.
Нахамен и остатки ее войска отступили на остров, а оттуда за море, и никогда больше не появлялись на берегах Навами.
Этриан озадачился – после стольких ужасов и жестокости взять и уплыть? Что это все значило?
Женщина в белом стала старше. Он чувствовал ее отчаяние.
Она прожила долгую жизнь, и Слово каменного зверя хранило ее юность и красоту. Теперь она превратилась в дряхлую старуху. Она умоляла о смерти, но зверь не позволял ей умереть. В конце концов от нее не осталось ничего, кроме страдающего духа, парящего над склонами звериной горы.
Этриан проснулся с рассветом, проспав сутки. Почувствовав запах свежей воды, он заковылял к пруду.
Лишь утолив жажду, он заметил, что руки его больше не болят. Они все еще были изранены, но, похоже, чудесным образом исцелялись.
Встав, он осмотрел себя. Ступни его тоже выглядели намного лучше, как и колени. Даже зуд от солнечных ожогов исчез.
Он огляделся, внезапно испугавшись.
Возле его спального места лежала пара сандалий, аккуратно сложенная тога и несколько лепешек на древесном листе.
В нем боролись страх и голод, но голод победил. Схватив лепешки, он бросился к пруду и принялся попеременно есть и пить. Закончив, он оделся. Сандалии и тога пришлись ему в точности впору.
Он обследовал окрестности, но, как ни пытался, не смог найти чьих-либо следов, кроме собственных. Он взглянул на каменного зверя. Не промелькнула ли на изъеденных временем губах призрачная улыбка?
Вскарабкавшись на чудовище, он осмотрелся с макушки громадной головы. Насколько хватало взгляда, его окружала безжизненная пустыня. Равнины цвета охры и ржавчины, горы покрывал голый серый камень…
Он знал, что ему никуда отсюда не уйти. Ни один смертный не преодолел бы эту пустошь, избежав вековых объятий Темной Госпожи.
Вряд ли старик оказал ему такую уж любезность.
Этриан попытался позвать женщину в белом, каменного зверя, даже Нахамен Одит. Но крики его ни к чему не привели, лишь отдались приглушенным эхом – эхом преждевременной радости.
Он вернулся к своему месту у пруда.
– Избавитель…
Этот голос он уже слышал во сне. Женщина была рядом, но слово исходило не от нее – его словно прошептал кто-то сверху.
– Что?
– Избавитель. Тот, что был предсказан. Тот, чье пришествие я пророчествовала в час отчаяния. Тот, кто избавит нас от проклятия Нахамен и вернет нам дни былой славы.
Этриан ошеломленно уставился на нее.
– Мы долго ждали твоего пришествия, и силы наши превратились лишь в призрак былого. Освободи нас от оков, и мы исполним любую твою прихоть. Освободи нас, и мы сделаем тебя повелителем земли, как в старые времена, до того как Нахамен взбунтовалась и бросила против нас темную орду.
Этриан вовсе не ощущал себя чьим-либо спасителем – он был всего лишь сбитым с толку напуганным мальчишкой, который столкнулся с чем-то превосходящим его возможности, недоступным пониманию. Сейчас он хотел только выжить, вернуться домой и разделаться с врагами – именно в таком порядке.
– Тебя мучает страх и ненависть, Избавитель. Мы видим их и читаем, как писец читает листы книги. Мы говорим – освободи нас. Вместе мы раздавим твоих врагов в прах. Да будет так. Открой же Избавителю закованное в цепи могущество Навами, которое он понесет как копье мщения.
Женщина в белом вошла в темноту между лапами зверя.
Этриан представил себе тех, кто пленил его, тех, кто забрал мать и потребовал невозможного от отца. Пока что погиб лишь лорд Чинь, но его приспешники живы. Их рассадником был Шинсан, Империя Ужаса. И он знал, что уничтожит Шинсан, если могущество окажется в его руках.
– Могущество теперь принадлежит тебе, Избавитель. Ты должен лишь его принять. Следуй за Сааманан. Пусть она станет первой, кто поможет тебе возродить Навами.
Женщина в белом поманила его из тени, и Этриан двинулся следом за ней во тьму, становившуюся все ощутимее с каждым шагом. Он протянул руку, ожидая встретить камень между огромными звериными лапами, но прошел намного дальше, не ощутив преграды. Женщина исчезла, и он следовал лишь за невнятным шепотом, летящим позади нее. Взять ее за руку он не мог – в отличие от каменного зверя, она была полностью бестелесной.
Внезапно он шагнул на свет – и судорожно вздохнул, вспомнив историю, которую рассказывал давний друг отца. Браги Рагнарсон, его крестный, который, возможно, участвовал в заговоре с целью уничтожить семью крестного сына.
Зал горного короля. Подгорье, или Громовая гора, как называли ее тролледингцы. Пещеры, где властвовал король мертвых, посылая проклятые души верхом на горных ветрах в поисках смертной добычи…
Он стоял на узком уступе над пещерой, столь огромной, что границ ее не было видно. Сааманан стояла рядом.
– Все это твое, Избавитель, – послышался ее едва слышный голос. – Повелевай.
Перед ним в идеальном порядке выстроились безмолвные батальоны и полки – застывшее во времени войско. Численность их казалась Этриану непостижимой. Среди них были как воины в белом, так и потомственные солдаты, штурмовавшие Навами во имя Нахамен Одит, – пехотинцы, конники, погонщики слонов, свирепые череполицые верхом на драконах.
Все они застыли, словно насекомые в янтаре, освещенные исходящим ниоткуда ровным, неизменным сиянием. Казалось, будто пещера наполнена напряженным ожиданием.
– Они знают тебя, Избавитель. Им не терпится обрести жизнь от твоей мстительной длани.
– Кто они? – спросил мальчик. – Откуда они взялись?
– Задолго до падения Навами стало ясно, что Нахамен добьется своего. Мы избежали ее гнева, выскользнув за дверь во времени. Мы позволили ей победить, посвятив нашу Силу подготовке к тому дню, когда Избавитель освободит нас от наложенных ею оков. Мы не ожидали, что ты появишься столь не скоро. И не предвидели, что она настолько ослабит нас, что даже послать дельфинов станет нам едва под силу.
Основные вопросы Этриана остались без ответа, и он подозревал, что не получит их, пока не станет слишком поздно.
– Кто все эти люди?
– Часть павших во время крестовых походов Навами. Мы оживили их, дали им цель и сохранили на века, – произнес голос каменного зверя. – Они тоже ждут своего Избавителя.
«Мертвецы?» – подумал Этриан. От него ожидали, что он совершит некий нечистый некромантский обряд, который воскресит их из мертвых? Его охватило отвращение – мертвецов в его возрасте боялись многие. Женщина в белом повернулась к нему и, улыбаясь, заговорила. Слова ее не совпадали с движениями губ.
– У тебя ведь есть враги? – Голос ее доносился издалека, словно шепчущий среди сосен ветерок. – Перед тобой могущество, способное их низложить, Избавитель.
Этриан, несмотря на молодость, замешательство и страх, вовсе не был глупцом. Он понимал, что все имеет свою цену. Какова она?
– Освободи нас, – настаивала женщина. – Избавь нас. Больше мы ни о чем не просим.
Этриан взглянул на застывшее в ожидании войско мертвецов и задумался, представляя себе падение Навами. Разумно ли вновь выпускать на свободу подобную ярость? Можно ли ею управлять? В самом ли деле столь важно было отомстить?
Какая иная сила могла противостоять могуществу Империи Ужаса? Лишь это древнее колдовство могло сравниться с тем, что сегодня властвовало в Шинсане.
Следовало подумать и о себе. Если он откажется – помогут ли Сааманан и зверь ему выжить? Собственно, зачем им это?
Он станет еще одним памятником из костей в смертоносной пустыне.
Этриан направился прочь от женщины тем же путем, которым пришел, пока снова не увидел серебристый пустынный пейзаж. На острове на востоке горели огни. Он яростно уставился на них, ненавидя тех, кто их зажег.
В этом мире он был никем, столь же беспомощным, как червяк. Как еще он мог покарать тех людей за преступления?
Сааманан последовала за ним из темноты.
– Как мне освободить тебя? – спросил он. Она попыталась объяснить, но он оборвал ее. – В следующий раз, когда мы встретимся, я дам ответ. Сперва мне нужно подумать.
Он вернулся к своему месту для сна, где снова свернулся в позе эмбриона, познавая совершенно новый, доселе незнакомый страх.
Ему вновь снились сны, но на этот раз он долго не просыпался. Казалось, он пролежал целую вечность, не шевелясь, пока каменный зверь использовал остатки своего могущества, показывая ему мир, обращая в свою веру и обучая всему необходимому, что требовалось от Избавителя Навами.
И никакие иные сновидения не отвлекали Этриана.
2
1016 г. от О.И.И.
Время перемен
– Он идет! Он уже у Жемчужных ворот! – радостно воскликнул Чу.
Сыма Шикай оторвался от утренних докладов. Коренастый и мускулистый, с бычьей шеей, он чем-то напоминал кабана и походил скорее на профессионального борца, чем на тервола, командовавшего легионом Срединной армии.
– Куаньин, веди себя как подобает претенденту.
Чу вытянулся в струнку.
– Прошу прощения, лорд Сыма.
Шикай вышел из-за стола.
– Ты постоянно просишь прощения, Куаньин. Твои бесконечные извинения меня оскорбляют.
Юноша уставился куда-то за плечо командира.
– Прошу прощения, господин.
