Вафельный торт для Хрени

Кирилл Кудряшов

Вафельный торт для Хрени

Посвящается:

Геле,

А. и Б. Стругацким,

вафлям.

Была пятница. Был выходной. Ну, по крайней мере, у меня, ибо я задолбался работать и взял себе день отгула. Когда ты – ведущий менеджер компании, ты можешь себе иногда это позволить.

Правда, весь этот выходной ты будешь названивать на работу и спрашивать: "Ну, как? Все в порядке? Катастрофы не случилось? ООО "Калямус" нормально отгрузился? А ООО "ЫЫЫЫ" свою краску забрали?" Ибо волнуешься, переживаешь, как они там все без тебя.

Но в эту пятницу я держался и не звонил. Во-первых – потому, что задолбали, а во-вторых – потому, что день был предпраздничный. А в предпраздничный день в России работать не принято. Как и в пару следующих после праздника. А значит, без меня катастрофы на работе точно не произойдет.

Мы пекли вафельный торт. Мы – это я и Геля. Процесс был бы довольно нудным, если б я делал это один… Налить ложку теста в мою старую советскую вафельницу, закрыть, выждать полторы минуты, открыть вафельницу, обжигаясь и матерясь вытащить оттуда готовую вафлю и бросать ее на готовый торт, быстренько залить ее сметанным кремом или сгущенкой и тут же заливать в вафельницу новую порцию теста. В одиночку это все безумно скучно, но за интересной беседой вафельный торт готовится на ура! Да и процесс идет быстрее. Я – пеку, напарник, а в моем случае – напарница – укладывает и промазывает.

Правда, тут обычно появляется другая проблема – напарник все время норовит положить вафлю не на торт, а себе в рот. Но Геля – идеальный напарник. В силу своих философских убеждений она не ест продукты, содержащие яйца. Попадают в этот список и вафли… Поэтому торт рос на глазах, а тесто на глазах убывало, в то время как мы обсуждали философию жизни Джона Крамера, привлекательность доктора Лектора для женщин и лучшие методы самоубийства, описанные в литературе. Все эти темы в конечном итоге сводились к моему извечному: "Я-то в советские времена оооо" или "Раньше и небо было голубее, и трава зеленее, и торкала сильнее…" Ибо вот уже с месяц я находился в пограничном состоянии между: просто "все хреново" и "все хреново, я в депрессии".

На дворе стоял теплый ноябрь. Да-да, даже у нас в Сибири ноябрь иногда бывает теплым. По крайней мере несколько его дней. На улице пахло туманом. В кухне – пахло горелым тестом, потому что первый блин – комом, а что бы ни говорили "Люди Х", самая распространенная мутация на земле – это руки из жопы. Ну забыл я вафлю в вафельнице! Ну сгорела она! Ну с кем не бывает?

Именно поэтому балкон был открыт нараспашку. Геля зябла, пыталась засунуть ноги под задницу, но терпела, ибо свежий воздух – это прекрасно.

Вообще – она девушка довольно эпатажная и громкая, но когда существо, напоминающее покрытого волосами эльфа, материализовалось у меня на балконе и сделало шаг в квартиру, оказавшись у нее за спиной, Геля не завопила благим матом, а почему-то тихонько ойкнула и сказала: "Здравствуйте!" В то время как я повел себя куда более логично: покрепче зажал в левой руке нож, а правой – крепко ухватил вафельницу, готовясь съездить ей странному гостю по физиономии…

Тут надобно сделать небольшое лирическое отступление и немного рассказать о Геле. Мы познакомились с ней год назад в местном литературном клубе и возненавидели друг друга с первого взгляда и с первого слова. Она меня – за культуру речи, а точнее – за ее отсутствие, за то, например, что в моих произведениях все непонятное обычно именуется словом "Хрень". Я ее – за отсутствие культуры спора и манеру переходить на личности по любому поводу, за плетение фенечек во время встречи, сидя рядом со мной (а я терпеть не могу, когда рядом со мной кто-то сидит, дергается, машет руками и т.д.) и главное – за то, что в силу каких-то до сих пор не понятных мне причин эта в общем-то очаровательная девушка упорно говорит о себе в мужском роде. И представляется всегда как Гелиос Лучезаров!

Слово "Гелиос" навевает на меня ассоциации вовсе не с Солнцем, как наверняка хотелось бы Геле, а с Гелиумом, неофициальной столицей Барсума. Поэтому одно время я даже порывался звать Гелю Деей Торис, но поскольку это имя опять же не мужское – это не устраивало ее, а поскольку я ее на тот момент терпеть не мог, а на боевом кличе "За Дею Торис" я, можно сказать, вырос, это не устраивало меня.

То ли сказывался юношеский максимализм, то ли что-то еще… Кто знает. Но Геля никому не называла свой возраст и делала вид, что она – мужик. Ну, по крайней мере, на словах, ибо одевалась она всегда изящно и женственно. Для меня, безнадежного гомофоба, девушка, считающая что она – мужик, это лишь чуть менее страшно, чем мужик, считающий, что он – девушка.

Я даже имени ее настоящего до сих пор не знаю. Но раз Гелиос, значит будет Гелей. Так и пошло…

В общем, я даже затрудняюсь предположить, как же именно мы подружились! Просто в какой-то момент я обнаружил, что мне приятно, когда на встречах литературного клуба со мной рядом сидит именно она, да и сама Геля перестала так рьяно размахивать руками и в беседах и нередко возникающих спорах перестала тыкать в оппонента пальцем и заявлять: "Да ты ничего не понимаешь!" Эту прерогативу она оставила мне… Да и я, не смотря на свое ебалайство, как-то незаметно перестал казаться ей противным, злобным и неприятным. И даже время от времени проскальзывающие в моей речи выражения типа "Моп твою ять", "Срать кирпичами" или "Иметь мой лысый череп" перестали нервировать это впечатлительное и культурное создание, принципиально не пьющее, не курящее и не ругающееся матом.

И как-то также незаметно Геля оказалась у меня дома и сейчас помогала мне готовить вафельный торт для моей жены.

Странное мы являли, наверное, зрелище… Сидим, кухарим, но оба к результату своего труда не притронемся. Она – не ест ничего с яйцами. Я – не ем сладкого, ибо диета, а то жопу отрастил такую, что уже не во все двери проходит. Зато Светланка, жена моя, сладкое любит, вот для нее и стараемся.

И вот в этот самый момент с балкона к нам в кухню входит черт знает что с вытянутыми ушами, человекоподобной мордой и густым шерстяным покровом на всем теле выше пояса. Может оно и ниже пояса у него все тоже мохнатое, но этого нам уже было не разглядеть, ибо на существе были напялены штаны, отдаленно напоминающие болоньевые из моего детства. Шуршали они, кстати, точно также…

– Я пришел с миром! – оскалив клыки, заявило существо, подняв обе свои волосатые руки. Пальцев у него, кстати, было двенадцать! На каждой руке! Тоненькие такие, подвижные…

– Можешь с ним же идти и обратно! – недобро прищурившись, заявил я, не выпуская из рук ножа и вафельницы. Геля, тем временем, медленно, плавно и аккуратно перемещалась по кухне в мою сторону, втянув голову в плечи и кося одним глазом на мохнатую хрень за своей спиной.

– Я пришел поговорить, – сказало существо. – Я ищу мудрость и знания.

– Не, ну здесь ты их точно не найдешь! Перед тобой два ебалая и неуча. Мы и гайку-то в трех проекциях нарисуем после недели пыток! Какие уж там знания…

– Но ведь вы что-то производили на моих глазах. Я долго наблюдал за вами из своего корабля, прежде чем вступить в контакт.

В принципе я и раньше, едва только увидев его 24 пальца и эльфийские уши, сразу поверил, что у меня не галлюцинации. Меня, столкнувшегося с черной магией, заброшенного однажды в компьютерную игру и полгода державшего у себя дома потолкового лампожуя, удивить чем-то довольно трудно. Ну, разве что бутылкой "Корвуазье" за 100 рублей… Поэтому сам факт наличия на моей кухне инопланетянина меня ничуть не смутил. В конечном итоге наличие на моей кухне девушки, считающей, что она – мужик, удивлял меня несколько больше.

Интиплитянин был настроен явно миролюбиво, агрессии не выказывал, бластерами не размахивал… Поэтому я логически рассудил, что выгляжу довольно глупо, намереваясь ударить его вафельницей. Тем более что комплекция нежданного гостя указывала на то, что удар этот особого эффекта не возымеет – тонкими у него были только пальцы. В остальном же – крепкий рослый мужик, бицепс – вдвое больше моего. В случае чего – как сложит свои тонкие пальцы в кулак, как заедет мне промеж глаз – никакая вафельница не поможет.

– Ну, садись тогда, что ли, брат по разуму! – я кивнул на освобожденное Гелей место. Сама девушка уже косилась на пришельца из коридора. Я бы сказал, что она выглядывала из-за косяка, но проблема в том, что косяков то у меня на кухне и нет. У нас ремонт давно застрял в стадии "Да ну его к лешему, этот ремонт!" поэтому вместо двери на кухню у нас был просто проем с неровными краями. Дверь-то я вынес в свое время, с криком "Халк – ломать!" А вот крик "Халк ставить косяки" – еще не освоил.

Честно признаться, принимать гостей с иной планеты в таком бардаке было даже немного стыдно.

Тем временем мое внимание привлек легкий запах гари. А, ну конечно, вафельница… Я вернул ее на стол, открыл, сколупнул оттуда ножиком начавшую пригорать вафлю и плюхнул ее на растущий у меня на столе вафельный торт.

– Геля! – позвал я, – Давай, промазывай кремом! А то я не успеваю…

Моя юная помощница, похоже, пришла относительно интиплитянина к тем же выводам, что и я, поэтому вернулась к столу (пусть и все еще с подозрением косясь на пришельца) и принялась укладывать готовую вафлю поверх зреющего торта и промазывать ее сметанным кремом.

– Что вы производите? – спросил гость.

– Вафельный торт! – ответил я, наливая в вафельницу новую порцию теста.

– Это украшение? – мохнатый с сомнением косился на нашу кривую конструкцию, в которой ни одна вафля не была похожа на другую ни цветом, ни размером, ни формой.

– Это десерт! – сказал я и ушел за стулом. Пришелец вольготно уселся возле окна, а бедная Геля осталась без места, куда можно примостить свою пятую точку.

Когда я вернулся, Геля, как обычно оживленно жестикулируя, объясняла мохнатому сущность вафельного торта.

– Еда, понимаешь? Вы ведь тоже едите? Потребляете необходимые для поддержания жизни вещества, верно? Десерт – это то, что едят после еды, понимаешь? Еда в идеале должна быть полезной. А десерт – сладким, вкусным и вредным!

– Это – яд? – удивился тот.

– Да нет же! Это просто не полезно!

– Зачем есть то, что не полезно?

– Потому, что вкусно!

Интиплитянин ошалело переводил взгляд то на меня, то на торт, то снова на Гелю. Я, тем временем, не вмешиваясь в беседу, доставал новую вафлю.

– Ты! – пришелец указал на меня тремя пальцами сразу. – Ты старше, а значит, мудрее. Объясни мне смысл слова десерт.

– Геля тебя вроде бы все правильно объяснила. Десерт – это завершающий аккорд приема пищи. Минорный аккорд. Прием пищи подобен заправке твоего космического корабля горючим. Он не несет эмоций. Это просто поглощение питательных веществ. Десерт – это вещества, которым в общем-то в организме и делать нечего. Сахар, углеводы и прочее. Но он вкусный. От него на душе хорошо.

Пришелец удовлетворенно кивнул.

– Начинаю понимать. Можно мне кусочек для анализа?

– Не-а. Баш на баш! Ты нам рассказываешь, кто ты и откуда, а мы тебе даем попробовать кусочек торта. Хотя предупреждаю, Геля очень не любит, когда кусочничают. Может и в бубен дать.

– Кусочничают? – переспросил мохнатый.

– Ну да. Берут со стола часть еды до ее полного приготовления. Есть на земле такая традиция, давать за это ложкой по лбу.

Пришелец пожал плечами. Похоже, ничего не понял.

– Так откуда ты такой взялся?

– Координаты моей звездной системы вам ничего не скажут.

– На чем ты к нам прилетел?

Инопланетянин кивнул головой куда-то в сторону окна. Проследив его взгляд, я увидел едва уловимое глазом движение. Как будто ничто прошло мимо пустоты, слегка качнув своим ничем.

Ну, или как будто мимо вас в зеленых джунглях Камбоджи вдруг прошел Хищник. Не в смысле хищная скотина, а смысле Хищник. Который тоже пришелец, как наш мохнатый, только двухметровый, могучий и очень агрессивный.

– Корабль невидим?

– Разумеется. Я не хочу паники на улицах вашей планеты.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.