скачать книгу бесплатно
– Владимир Николаевич, – на смену Светке в гостиной возник худощавый парнишка в белом колпаке, – там Гурген опять нервничает.
– Как он меня достал! – Воронин-старший раздраженно плеснул в бокал водки, залпом выпил и направился следом за парнишкой, успев при этом бросить не вполне дружелюбный взгляд на официанта, от чего тот начал икать.
– Так мы не закончили… – снова залебезил Сеня, подливая Снегурочке шампанского. – Меня Сеней зовут, а вас?
– Ксенией. Можно просто Ксюша.
– Ксюша, Ксюша, Ксюша юбочка из плюша… – Сеня вновь не блистал оригинальностью. – Юбочка из плюша… Шуба из песца…
Ксюша невольно усмехнулась.
– Продолжим? – неизвестно на что намекал Сеня.
– Лучше закончим, – Ксюша поставила нетронутый бокал на стол и тоскливо посмотрела на дверь.
– Какие мы неприступные, – Сеня нахмурился.
– Просто вы недостаточно настойчивы, – парировала Ксюша.
Сеня замолчал. Похоже, что запас фраз у него иссяк, как и иссяк порыв добиться признания и мало-мальского внимания к его непревзойденной, как он думал, персоне.
А в это время на кухне Воронин-старший в очередной раз выслушивал нотации Гургена.
– Владимир Николаевичь, эту рыбу есть не можно. Она дурно пахнет. Она совсем дурно пахнет…
– Ну и что? – Вовчик никак не мог вникнуть в суть проблемы. – Не нравится, как пахнет – выкини вон! И дело с концом.
Гурген обалдел от такого предложения хозяина. Ему даже стало его немного жаль. Он прекрасно представлял, во что обошлась Воронину эта рыбка, весом пуда в три и длиной метра в полтора.
– Правда, если добавить побольше специев… – Гурген решился на отчаянный поступок.
– Ты чё? – Вовчик насупился. – Отравить меня решил? Выкидывай эту тухлятину к чертовой бабушке! Эй, ты, малой! – Воронин-старший переключился на поваренка. – Чё глядишь? Тащи ее на помойку!
– Так я… – залепетал поваренок, – я один не справлюсь.
– А этот… – Воронин-старший кивнул на подручного Гургена, которому впору гнуть подковы.
– А мне нельзя тяжелое поднимать, – заартачился подручный, испуганно поглядывая то на Гургена, то на рыбу.
– Работнички, – прошипел Вовчик. – Ладно, я вам сейчас помощников пришлю.
Вовчик хлопнул дверью и вышел из кухни.
А Сеня все еще не терял надежды сломать неприступную крепость под названием Снегурочка. В ход пошли все его остроумие, острословие и все, что он когда-то читал и слышал. Все – от пошлых анекдотов до цитат из классики. Но крепость стояла прочно. Ни трещинки, ни царапинки.
– Простите… – Ксюша не знала, как остановить словоизлияния неудачливого Казановы, – где у вас тут туалет?
– По коридору направо, – Сеня сник. – Вас проводить?
– Не стоит, – Ксюша изобразила на лице жалостливую улыбку, пытаясь хоть так отблагодарить Сеню за его тщетные старания. – Я сама.
– Как знаете, – Сеня обреченно вздохнул.
Ксюша вскочила с места и бросилась по направлению кухни. В проходе она столкнулась с Ворониним-старшим.
– Я в туалет, – испуганно проговорила она.
– По коридору направо, – мотнул головой Вовчик.
– Я знаю, – натянуто улыбнулась Ксюша и постаралась поскорее укрыться в туалете, чтобы хоть пару минут не видеть уже начинавших ей донимать лиц.
– Ну как? – поинтересовался Вовчик. – Один – ноль?
– Не в мою пользу, – отрешенно вздохнул Сеня.
– Ну и ладно, – и Воронин-старший переключился на официантов. – Эй, братья-пилоты! Хватит халявить! Для вас работенка есть! Давай, буди своего коллегу! Дуйте на кухню, там кое-что вынести надо. Заодно и проветритесь немножко…
Официант нехотя разбудил своего напарника, утер ему концом скатерти лицо от остатков салата и потащил на кухню.
А Ксюша-Снегурочка, запершись в туалете, пыталась дозвониться Роману или Петру.
– Абонент, которому вы звоните, – вежливо и издевательски отвечал Ромин телефон, – временно недоступен. Или находится вне зоны доступа.
У Петра в ответ играла музыка. В общем никто не хотел с ней разговаривать.
– Ребята! – Ксюша трясла аппарат, как будто от этого связь с внешним миром могла восстановиться. – Возьмите трубку! Ну хоть кто-нибудь…
– Тяжелая зараза… – вдруг раздался за стеной приглушенный голос.
– Килограмм пятьдесят…
– Ну и что с ней делать?
– А я знаю. Он сказал избавиться…
– Давай просто ее в снег зароем…
– А вдруг собаки выкопают?
– Тогда в мусорный бак…
– Не влезет. Надо бы на куски разрезать.
– Разве ее ножом разрежешь. Тут топор нужен или бензопила…
– Придется так тащить…
– Черт!
– Ты чего?
– За ведро зацепился…
– Смотри, куда идешь…
– А тут разве видно?
– Голову захвати…
– Она тут, в пакете…
Голоса утихли. За стеной раздавались неясные шорохи и скрипы. Потом и они смолкли.
– Еще раз увижу, голову оторву! – в памяти Ксюши вдруг всплыли слова Воронина-старшего.
– Ой, мамочки! – запричитала Ксюша. – Куда я попала! Надо бежать отсюда. Мальчики, милые, возьмите трубку! Рома! Петя! Ну где же вы пропали? Черт возьми! Батарейка сдохла…
***
Сержант дорожно-постовой службы Мамулькин дремал. До Нового года оставалось немногим больше часа, а машин вокруг не было.
– Как-то снежною зимой вдоль опушки лесной шел медведь к себе домой в теплой шубе меховой… – сержант Мамулькин поежился.
Где-то там люди встречали Новый год. В тепле, в светле. За праздничным столом. А здесь… Только снег и ветер… Только мгла кругом…
– Да пошло оно все! – в сердцах выпалил сержант Мамулькин. – Я тоже хочу праздника!
И он, наплевав на должностные обязанности, решил провести остаток службы в машине. По крайней мере, в ней гораздо тепе и уютнее, чем на пустой дороге. Примостившись поудобнее, сержант Мамулькин достал термос и пакет с бутербродами. Налив чаю, расположив бутерброды на приборной панели, он только было принялся за трапезу, как в стороне Сосновки замелькали огоньки.
– Поесть спокойно не дадут! – недовольно промычал сержант, но видя, что машина явно превышает положенную скорость, немного приободрился. – Нет худа без добра. Сейчас мы его…
Он торопливо стал засовывать бутерброды обратно в пакет, но нечаянно зацепил чашку и пролил себе на брюки не успевший остыть чай.
– Черт возьми! – выругался сержант Мамулькин, стряхивая с брюк остатки кипятка.
– Черт возьми! – выругался он во второй раз, когда желанная машина пронеслась мимо. Он только и успел заметить, что это опять были зеленые Жигули.
– Врешь! Не уйдешь! – сержант Мамулькин решил заслуженно покарать нарушителей правопорядка и как добросовестный гражданин и ревностный служитель порядка бросился в погоню.
– Черт возьми! – и в третий раз пришлось помянуть нечистого сержанту Мамулькин. Озябнув на морозе, милицейское авто недовольно хрюкнуло и заглохло.
– Давай, родимая! – Мамулькин безуспешно пытался завести машину. – Давай, родная!
Вняв мольбам, машина завелась, грустно пропыхтела и, проехав пару метров, заглохла окончательно.
– Черт возьми! – в четвертый раз вскричал сержант Мамулькин и, разгневанно хлопнув дверью, выскочил на улицу.
И здесь, посреди заснеженной дороги сержант дорожно-постовой службы Мамулькин выплеснул на волю все накопившиеся за его недолгую жизнь затаенные обиды, всю сдерживаемую разумом злобу, все зачатки ненависти и недовольства.
Как очумелый он прыгал возле машины, обрушивая на ни в чем неповинные ели всю ненормативную лексику, всю нецензурную брань, все проклятия и угрозы, которые только могли придти ему в голову.
***
В Сосновке не спали.
Воспользовавшись тем, что шеф уединился в кабинете и выйдет оттуда возможно не скоро, а то и никогда, гости потихоньку стали разбегаться. Они еще лелеяли надежду встретить Новый год в нормальной обстановке – с елкой, обильным столом, подарками и поздравлениями от всей души. И только Катрин оставалась верной неудавшемуся корпоративу. Тем более, что ее супруг Степа неизвестно где набравшись, во всю храпел под елкой. А у него ключи, а у него права… Так что покинуть этот «гостеприимный» дом у Катрин просто не было возможности. Но она не отчаивалась и нашла себе развлечение – стала отправлять глупые поздравления с телефона всем своим знакомым и так называемым друзьям и от души радовалась, когда в ответ получала «И тебя также».
А в это время в кабинете господин Сильцов нервно посматривал на часы. Нервно подрагивали уголки губ господина Сильцова.
Не успев распрощаться с дедом Морозом, он снова поимел удовольствие лицезреть свою суженую.
– Ну и где мое колье? – недовольным тоном поинтересовалась супруга Сильцова и, не дожидаясь ответа, запустила руки в мешок.
По лицу господина Сильцова скользнула тень блаженной улыбки. Сейчас его разлюбезная бросится к нему с прощением за все содеянные и несодеянные грехи. И он, такой великодушный, такой добросердечный ниспошлет ей свое прощение…
– Ты издеваешься? Нет, ты окончательно хочешь добить меня! Что это? Я спрашиваю тебя – что это?
Тень блаженной улыбки соскользнула с лица господина Сильцова.
– Заяц… – неуверенно промямлил господин Сильцов.
– Еще один?
– Кажется, – затрепетал господин Сильцов, – это тот самый…
– Кажется? – истерично взвизгнула жена Сильцова. – Нет! Ты просто смеешься надо мной…
– Я проводил гостя, Эдуард Владимирович, – в кабинет вошел Сережа. – Все в порядке…
И по лицу шефа и его супруги понял, что до порядка еще ой как далеко.
– А чтобы тебе не казалось, – не обращая внимания на охранника, продолжала жена Сильцова, – ты сам лично сейчас поедешь за этими клоунами и привезешь мне мой подарок.
Господин Сильцов умоляюще посмотрел на Сережу.
– Понял! Сделаю! – охранник прищелкнул каблуками и пулей вылетел из кабинета.
***
А в Глушанино ждали Деда Мороза.
Воронину-младшему надоело обрывать иголки и он переключился на шарики. Пластмассовым крокодилом он один за другим уверенными и мощными ударами разбивал радужные стеклянные шарики вдребезги.
За его дикой забавой равнодушно наблюдали Сеня и Воронин-старший.
– Может его в спорт отдать? – задумчиво произнес Вовчик. – В плавание.
– Почему в плавание? – переспросил Сеня. – Можно и в теннис.
