скачать книгу бесплатно
Страшный скрежет послышался со стороны кормы, недоумение быстро сменилось очередной, не самой приятной догадкой:
– Сорам, останови двигатель! Он нас выдаст…
– Есть! – крикнул рулевой, подняв рычаг в исходное положение.
Чума на их голову. Теперь еще и рунный двигатель поврежден.
Хотя изначально мы выходили из этой схватки с одним-единственным результатом, весьма плачевным для двух десятков пиратов.
Враг еще несколько раз пальнул туда, куда мы держали курс минутой ранее, затем беспокойно покрутился на месте (насколько вообще можно представить «беспокойное кручение» массивного судна) и взял курс на север.
Спустя несколько десятков минут на палубе показался боцман, весь грязный, взъерошенный. По его лицу медленно стекала вода, рисуя узоры из грязи и масла. Погода стала заметно мягче – дождь сейчас падал отдельными, разреженными каплями, как будто нарочно ждал именно такого момента. Потирая короткую бороду, рыжей, немного вьющейся щетиной обрамляющую челюсть, Ксам заявил:
– Да, проснуться от такого… не самый приятный момент. Что вообще случилось?
– Напали на нас, – устало произнесла я. – Сейчас мы под покровом невидимости, магов у них наверняка нет.
– Почему ты так думаешь? – спросил Джад, усевшись прямо на палубу. Огрызок мачты на носу иссечен рубящими ударами, думаю, если бы он попробовал срубить ее сейчас, ни черта бы не вышло. Мачты не рубят боевыми секирами, более того, композитное дерево даже обычным плотницким топором не сильно-то и возьмешь.
Не иначе, как чудо. Хотя отсутствие колдунов на вражеском корабле вовсе таковым не является. Я задумалась, откуда же мне пришла в голову сия блестящая мысль. Ах, ну конечно.
– Засунь боевого мага в простую железную бочку, и он мало что сможет сделать, – усмехнулась я. – А у них – целое судно, оббитое металлом с рунами защиты. Я ведь именно поэтому так и не смогла нанести им хоть какой-то урон, даже прямыми атаками.
– А забросать камнями своими ты их сможешь? – спросил Джад, обращаясь к рыжему.
– На две мили? Я так далеко не размахнусь. И бортовые баллисты стреляют метров на четыреста, от силы. Надо было обрушить на них воду. Много воды, – угрюмо сказал боцман.
Я объяснила, почему вода, связанная магией и подталкиваемая магией, будет рассыпаться, едва дотронется до защитных рун, и любопытный Ксам, кажется, угомонился. Джад Стефенсон в сердцах стукнул кулаком по многострадальной палубе:
– Проблема в том, что мы не можем даже взять их на абордаж! Пусть и невидимые, тогда хоть можно было бы попытаться… из трех мачт осталось две, двигатель не работает, кливера сорваны вместе с фоком. Я сомневаюсь, что можно сейчас выжать из нашей скорлупки восемь полных узлов.
Какой-то ответ, ироничный и горький, вертелся в моей голове, однако его прогнал неясный звук, который становился все громче. Мороз внезапно продрал все тело, с головы до пят.
Со средней палубы доносился протяжный, тонкий вой.
Внизу, в узком проходе между кают, куда рванули все, кто не был занят работой, мы обнаружили сорванную с петель дверь и солидную дыру в ней. От переборки до переборки с глухим стуком катался шар, судя по весу – чугунный, но залитый внутри свинцом. Я не обратила на него внимания…
У койки стоял на коленях Ойген и рыдал. Крупные, увесистые слезы тут же утирались рукавом рубахи, но у меня тоже ком подкатил к горлу.
На своем законном месте – за то, кто будет спать снизу, они, кажется, тоже дрались – лежал Тумас. То, что осталось от Тумаса. В борту, у изголовья, зияла дыра. Один из смертоносных громовых плевков не только прошил борт, но и поразил тело матроса. Человеческое тело… такое хрупкое. Такое уязвимое.
Ему оторвало, превратило в кровавые брызги голову, шею и часть груди вместе с левой рукой. Предплечье и кисть до сих пор лежат на полу. Судя по пробоине, Тумас сидел на койке, когда в нас в очередной раз попали. Левое плечо его брата все в крови, рубаха тоже забрызгана красным… поднял, еще не веря в смерть, перевалил на кровать. Ойген краем глаза заметил движение в двери, чуть ли не прыгнул ко мне, сжал в тяжелых, но сейчас бессильных кулаках белую ткань моей рубашки.
Не замечает, что оставляет кровавые пятна, смотрит с надеждой: а вдруг…
– Прости. – Я едва смогла выдавить из себя одно слово, затем опустилась на одно колено и обняла его. – Маги не повелевают жизнью и смертью. Я… не могу. Не сумею. Никто не сумеет.
– Но должно же быть что-то, – надломленным голосом произнес он.
Нет.
Ничего нет… я слышала, что некоторые алхимики, из величайших, нашли способ упрятать человеческий разум в анимуса, колдовского или механического. Но для этого нужен мозг. Голова.
Я вышла из каюты, оставив Ойгена наедине с его горем. Ощущение, что мне нужен свежий воздух и капелька божественной мощи, чтоб уничтожить тот корабль до последнего гвоздя, последней заклепки, продолжало настойчиво колоть душу. Большим, длинным трезубцем. Так, чтоб наверняка достать.
Вышла на палубу, двинула ногой ни в чем не повинный пустой ящик. Уселась на него, прислонилась спиной к юту. Тут же вскочила, пошла на нос, подобрала вовремя перерезанные шкоты. Меня догнал Ксам, вопросительно посмотрел, ничего не говоря. Прокашлявшись, я отрывисто сказала:
– Привяжем кливера к грот-мачте, может дать пару узлов. Держи свой конец.
Механическими движениями завязала двойной морской узел, чтобы удлинить большой леер, передала Рыжему, который сноровисто полез на мачту. Деррек осторожно забрал у меня веревки, я просто отошла в сторону. Да, не мое дело, но надо чем-то заниматься, иначе съест проклятая горечь.
– Капитан? – подал голос Линд.
– Возьмите запасной парус, заверните в него тело. Чтобы утонул, привяжите его молот. Похороны с оружием и в морских глубинах… думаю, он хотел бы этого.
– Сделаем. Еще приказы?
Я закрыла глаза.
– Нет. Иди.
Старпома и интенданта нигде не видать. Помогают внизу, наверное. Граф перевязывает мелкие царапины тем, кого задело брызжущим во все стороны деревом, наносит заживляющую мазь.
Вина на смерти каждого члена команды лежит, прежде всего, на мне. Никакие отговорки здесь не помогут. Я капитан, я должна делать так, чтобы все оставались живы. В тот момент мы не могли принять бой, поэтому не отдала приказ «Свистать всех наверх»… жалкое оправдание. Может, если бы самоуверенность не затмила мой взор, мы бы успели спрятаться под покровом невидимости. Может, может, может.
Кем для меня был Тумас? Беглым заключенным? Парнем, который несколько раз вместе с другими спасал мою шкуру? Подчиненным? Другом? Частью команды…
– Капитан… если вас не затруднит.
Нытик. Тоже стоял в ночной вахте и отсыпался сейчас. Ранен. Из плеча торчит длинная, зазубренная щепка – уже даже не щепка, а кусок доски. Рана глубокая, но матрос терпит. Понимает, что мне не до того.
Кивнув, я бесцветно произнесла:
– Давай, попробую. Не взыщи, если не получится, я порядком выдохлась.
С силой выдернула обломок, Нытик охнул, переступил с ноги на ногу, словно конь в стойле. Слова лечебного заклинания прозвучали как-то отдельно от меня, будто произносил их совершенно другой человек. Ну, я о том, что я же наполовину человек. Могу ли я применительно к постороннему существу сказать «другой человек»? Хотя, возможно, для этого надо и самой…
Угораздило.
Полтора года мы скитаемся по морям без потерь. Чед не в счет. Он из игрушки превратился в члена команды, но покинул ее, как только получил такую возможность.
Тумас. Демоны тебя раздери, как же ты так.
И близнец твой тоже сейчас вышел из строя. Надолго. Убитый горем человек сражается только до тех пор, пока есть возможность отомстить. Как муравей может мстить горе? Медленно вдохнув, затем потратив несколько секунд на выдох, я до боли сжала зубы. Говорят, что пираты бессердечны, любят издеваться над жертвами. Говорят, что капитаны пиратских команд ни слезинки не проронят за всю свою недолгую, но полную бурных приключений и авантюр жизнь.
Хочется верить, да нынешнее состояние только и просит налакаться хмельного пойла да разрыдаться у кого-то на плече. Точно так же, как минуту назад сделал Ойген. Кстати, надо ему выдать, из запасов. Иногда, если человек был особенно дорог, сердце не выдерживает – брага не выход, но лучше уж так.
– Пункт двадцать шесть, – произнес Джад, садясь рядом. Только в штанах и сапогах, устало, но твердо смотрит на меня. Словно ожидает ответа. А я сначала подумала, что ослышалась:
– Что?
– Говорю, пункт двадцать шесть корабельного устава. «С момента выхода в море мы вверяем свою жизнь случаю, и никто, кроме нас, не несет за нее ответ», – сказал он, очевидно, ожидая от меня какой-то реакции.
– Это жестоко, – невесело усмехнулась я.
– Это жизнь.
– Он прав, капитан.
Бледное, землистого цвета лицо Ойгена показалось наверху. За веревки он тащит сверток парусины, со стороны лестницы его поддерживает лучник.
– Я никого не виню, – глухо сказал он. – Я просто хочу найти того, кто отдал приказ о нападении, и зубами вырвать ему глотку.
– Не он один! – крикнул боцман с мачты. Палуба огласилась яростными криками, но я поднялась на ноги и громко ответила:
– Давай сохраним жизнь тому, кому еще в силах сохранить. Твоя Узана, если она жива, переедет в бывшее баронство, а потом займемся тем, чего просит кровь Тумаса Жамсби!
Сверток с телом положили на борт, привязали тяжелое оружие матроса, чтобы он не всплыл и не качался раздутым трупом на поверхности воды. Сейтарр, только сейчас показавшийся на палубе – осматривал двигатель, полагаю – подошел к нам, достал из кошелька пару золотых, засунул под несколько слоев ткани. На вопросительные взгляды сказал:
– Пусть и на том свете лапает баб и пьет дорогое вино.
– Лучшая погребальная, что я когда-либо слышал, – сплюнул в сторону один из матросов. Все сгрудились вокруг, желая отдать последние почести товарищу, пусть даже настолько неуклюже. Мы – не лучшие ораторы.
Ойген всхлипнул. Затем утер насквозь промокшим рукавом лицо, опустил ладонь на парусину. Помолчал некоторое время, затем медленно проговорил:
– Прости меня, брат. За все прости… твоей пролитой кровью клянусь, мы найдем это демоническое судно и уничтожим его.
Отвернувшись, я побрела в сторону своей каюты.
Кем был для меня Тумас?
Родственником. Из близких. Из тех самых, что, как и ты, хотят наживы, хорошей драки, шума морских волн над ухом. Он поднимал молот во имя своего капитана, разбивал им камень, лед и крушил черепа. Что ж… я найду способ отдать долг. Пусть даже пока что и примерно не представляю, как это сделать, и что для этого понадобится.
Сзади раздался плеск, приглушенный шумом дождя.
За мной увязались двое – главный механик и главный лекарь. Я кивнула, приглашая их в каюту. Села, вернее, повалилась на койку, больно ударившись головой. Ничего, ей полезно. Указала подпиленным когтем на Графа:
– Докладывай.
– Остальные живы и здоровы. Ничего серьезного, – кратко сообщил он. Посмотрел на Сейтарра:
– Что с двигателем?
Тот выругался, затем уже более спокойно произнес:
– Плохо все с двигателем. Рулевой трос держится на паре волосин, мы его кое-как скрепили, но потребуется серьезный ремонт. Перебиты правые приводные валы, туда сразу два снаряда угодило. Крылья маховика погнуло, тем не менее, это можно исправить. Нам нужно причалить, а, по-хорошему, обратиться на верфь.
Отличная шутка – на верфь обратиться.
– В Грайруве? Нас возле той верфи и повесят. Меня, во всяком случае. Кроме того, если повреждены какие-то детали рунного двигателя, их можно достать только в одном месте, – подчеркнула я. Сейтарр скривился. Хотя он прекрасно знал, что я предлагаю единственно допустимый выход – рунные двигатели производили лишь заводы моего отца. Единственная деталь, которая изготовлялась Объединением Механиков – сам маховик, из какой-то невероятно крепкой стали.
Но возвращаться в Телмьюн, столицу империи Серого Жемчуга, наполненную серьезной магией, полицейскими патрулями и агентами Тайной Канцелярии не хотелось никому. Место нашего первого преступления имело на компанию морских бродяг изрядный зуб.
Глава 5. Эмбарк
– Сколько людей тебе нужно?
Сейтарр как-то странно посмотрел на меня, затем кашлянул в кулак, выражая недоумение:
– Все. Уж не думаете ли вы, капитан, что я сам могу заняться ремонтом корабля?
– В случае необходимости – почему бы и нет, – вздохнула я. На душе паршиво, так еще и собственный интендант людей не дает. Как будто они у него в кладовой лежат штабелями, а мне без накладной туда не пробиться.
Мы причалили в укромной бухте недалеко от Жумейжика. Бывшая столица королевства Маннегот… всего лишь каких-то две тысячи лет назад присоединилось к империи, а затем и королевством быть перестало. В городе мы решили заночевать, затем запастись снаряжением и двинуться в путь. При хорошем раскладе дорога пройдет мимо всех крупных городов прямо к Пурпурному озеру, а там уже вдоль его западного берега в Роксомм.
А еще я хочу оставить в Жумейжике Ойгена. Дать ему залить горе, оставить кого-то в компанию, чтоб совсем голову не расшиб. И весь список того, кто обладает хоть какой-то ответственностью, состоит из четырех пунктов. Линд, Мархес, Деррек и Джад. Сейтарр остается руководить ремонтом, так что он не при делах. Старпома в любом случае заберу с собой, Ксам, ясен пень, тоже с нами. Его сестра, все же, не моя.
Да, было бы неплохо «забыть» Джада здесь и иметь постоянную Нить для связи. Затем столкнуться с магом, превосходящим меня и по силе, и по знаниям, и бесславно погибнуть.
Линд, Мархес, Деррек. Стрелок, как всегда, отнесется к моему приказу с предельной серьезностью, но собеседник по душам из него не самый подходящий. Деррек обязательно утащит с собой Чинку, в то время как здесь она могла бы заниматься парусами. Остается только смуглый копьеносец в качестве возможного напарника и, заодно, охранника для Ойгена.
Мархес некогда приплыл в Грайрув с одного из мелких островов вдоль побережья Консьегена. Говорит, что на обычной весельной лодке, хотя расстояние там нешуточное. Жилистый, даже мускулистый, с тонким шрамом под левым глазом и татуировкой в виде широкого браслета на правой руке. Глаза такого насыщенного карего оттенка, что отдают красным цветом, а в сумерках становятся почти черными. Абсолютно безволосый, как младенец.
Считает Линда кем-то вроде большого уродливого бога – ходит за ним хвостом и постигает мудрость наемника. Приказы выполняет в точности и беспрекословно. Да, пожалуй, он самый подходящий человек в качестве собутыльника. Не даст натворить глупостей, поможет в трудную минуту. Треснет по голове, исключительно по-дружески.
Я оттащила матроса в сторону и пояснила ему новую задачу. Интенданту не сказала, объявила только, что забираю с собой пять человек. Двоих оставлю в Жумейжике, дальше пойдем вчетвером. Двадцать один… мать его, двадцать человек в команде – значит, здесь останутся четырнадцать. Небольшой отряд также отправится в Телмьюн с сопроводительным письмом для моего отца. Конечно, я предпочла бы иметь дело с независимыми торговцами, однако выхода нет.
Рихард Шнапс – не тот человек, чтобы поверить на слово группе каких-то бродяг. Надеюсь, тайные знаки в письме его убедят.
Шестым, конечно же, пойдет Граф. Насколько я знаю корабельного врача, к ремонту его на милю за… кхм, уши не затащишь, а вот боевые умения «лекаря» невозможно переоценить.
Дорога неблизкая – миль семьсот, даже если учесть, что первая половина пути пройдет по бескрайней равнине, на которой одиноко возвышается город-крепость Дилленбрехт. Его мы, разумеется, обойдем стороной, как и любые города по пути. Чем больше город, тем больше шанс, что со стен таверн и прочих увеселительных заведений на меня будет смотреть собственная зубастая рожа. Говорят, Пройдоха (тот, который Варанг и император) не поскупился на художников, а на плакаты извели целую рощицу неподалеку от столицы.
Еще бы. По расчетам Сейтарра, мы стрясли с одних только грайрувских кораблей добычи почти на сто тысяч варангов. В масштабе империи это жалкие крохи, но сучий император ведь удавится за каждую монетку. Собственно, туда ему и дорога. Как власти не питают особой любви ко мне, так и я не скуплюсь на бранные слова для них.
– Знаешь, а ведь все складывается, – нарушил молчание Граф, увязывая дорожный мешок. Среди офицеров традиция обращаться ко мне на «вы» все больше и больше угасала. Хоть что-то удалось из них выбить. – Получается, что те ничтожные ублюдки сначала изрешетили конвой из своих… как ты их назвала?
– Орудий, – мрачно ответила я.
– Вот, из своих орудий. А затем то же самое проделали с уже пустым кораблем Гильдии.
Недоумение тревожно постучало изнутри. Прямо в череп.
– Почему – пустым?
Граф поднял глаза на меня, повел рукой вдоль земли, как будто что-то показывая:
– Я думал, это очевидно. Они забрали груз, забрали людей как часть груза и оставили торговец, как приманку для нас. Конечно, хорошо рассуждать сейчас, после того, как все закончилось, однако мне казалось, что вы пришли к тем же выводам, капитан.
