скачать книгу бесплатно
Все команды отдавались негромко, дабы не привлечь кого-то с улицы. В общем-то, мы в любом случае поднимаем шумиху, так как столкнуть шхуну, особенно трехпалубную, в воду – задача громкая и неизбежно привлекающая внимание. Однако до того момента мне хотелось бы все держать в тайне.
Сухой док делается с таким расчетом, чтоб в итоге вывести корабль на воду. Для подобной операции пол сделан наклонным, уходящим в воду, корабль ставится на специальные тележки, и по рельсам съезжает вниз. Поскольку любое судно обладает значительным весом, тихо не получается.
Сверху появилась голова Сейтарра:
– Двигатель в порядке! Тави, то есть, капитан, нижние палубы загружены какими-то ящиками…
– Потом. Что не понравится – скинем в воду. Да здравствует возвращение частной собственности законному владельцу, – ухмыльнулась я, поглаживая рукой дерево корпуса. Интересно, можно ли как-то заколдовать шхуну? Мол, чтобы она по первому зову сама приплывала… нет, у меня жар, наверное. Зачарование сложных предметов из разнородных материалов? Какой бред.
Парусные мастера наверху работали быстро и слаженно. Хорошо, что саму мачту военные не трогали, установили реи поверх предыдущих креплений, на вершок выше, а на реях замкнули ракс-бугели[20 - Ракс-бугель – передвижное крепление в виде кольца с крюком, служит для подъема и спуска парусов.], которые и поддерживали тяжелые паруса. И реи, и сами паруса помощники сложили вдоль борта – пригодятся еще. Затем установили гафель, более короткий бизань-гик[21 - Бизань-гик – нижняя подвижная часть крепления гафельного паруса.], продернули шнуры через систему блоков и сбросили их вниз. Обновление рангоута[22 - Рангоут – общее название всех устройств для манипуляции парусами, т.е., мачты, гафели, гики.] они произвели за минут тридцать – шхуну, для примера, строили два года. Ой, не верится мне, что заминки были только в деньгах…
Единственная шлюпка по-прежнему стоит под баком. Хорошо, хоть ей название пафосное не придумали.
– Все готово, капитан, – доложил Густав, неприязненно оглядываясь на окружающий его народ. Правильно. Меня можно и потерпеть, я деньги плачу. А с этими, которые сброд, невежи и вообще, знаться он не желает.
– Остальные? – спросила я. Лучше перебдеть.
– Наверное, здесь хотели перевозить целый полк, – хмуро сказал интендант. – Провизией на треть забита вторая палуба, ящики еще не вскрыли, но, судя по пометкам, там может быть снаряжение. Оружие – вряд ли, его доставляют в последний момент.
Я злобно ухмыльнулась:
– Использовать мою шхуну как транспортный барк? Да еще и с названием «Гремящий»?! Сейтарр, напомни мне при случае найти того, кто несет ответственность за данное решение. Я откручу ему голову, лично.
Сбросив вниз еще одну веревку, мы вместе с Джадом опять спустились на землю, подошли к опорным тележкам. Я хитро посмотрела на него – Стефенсон явно пребывал в глубоких сомнениях. Мол, зачем и почему.
– Не будешь жалеть потом? – подстегнула я. Он вздохнул:
– Ага. К черту. О стандартной оплате, я так полагаю, можно забыть?
– У меня еще остались деньги. Но, когда они выйдут, придется подумать об иных видах заработка. И выбора у нас особого нет – никто не позволит так просто убить двух моряков с имперского флота, а потом спокойно работать. Пропажа корабля укажет прямо на меня, а вместе со мной и на всех, кого видели рядом.
Подкатав рукава плаща, я взялась за рычаг тележки, и рядом за второй, точно такой же, взялся мой первый помощник.
– Дергаем на «три». Готов? Три!
Стапели, в большинстве мест уже просто прислоненные к корпусу, гулко попадали на твердый пол дока. Металлические колеса гулко забухали на стыках рельс, все чаще и чаще, пока шумный всплеск и волна, докатившаяся почти до моих сапог, не ознаменовали спуск на воду моего первого корабля.
Шлюпка с парой гребцов нас сразу же забрала и снова удобно умостилась на законном месте, подтянутая с помощью кран-балок. Даже со всей возней оно того стоило – наблюдать, как шхуна сходит в воду. Божественное зрелище. Корабль поднимает высокую волну, летят брызги, и, в довершение ко всему, сквозь брызги проходит лунный свет, превращая их в капли раскаленного серебра. Правда, река не то чтоб совсем чистая, хоть сброс отходов промышленности и запретили – у бортов образовалась неопрятная борода из белой пены. Как будто мало у меня забот, еще и о чистоте Жемчужной думать.
Я собрала команду возле юта, уселась на верхнюю ступеньку и обратилась к ним:
– Что ж, поздравляю, господа. Теперь мы вполне официально – беглые преступники на корабле.
– Пираты? – переспросила рыжая. Сейтарр ткнул ее кулаком в плечо:
– Дура ты, что ли? Пиратами нам еще только предстоит стать.
Кашлянув, я продолжила:
– Сейтарр абсолютно прав. Пираты – те, кто использует для грабежей, разбойничьих набегов, пересмотра груза торговых судов в свою пользу, восстановления попранной справедливости, освобождения портовых купцов от лишних денег…
Джад ехидно кашлянул, но промолчал.
– …и прочих важных, увлекательных, и, несомненно, прибыльных вещей корабль. Теперь он у нас есть. Я – ваш капитан, Тави. Поскольку сегодня утром – или уже вчера? – я оставила отцу некоторые инструкции, родовые поместья и фабрики мне теперь не светят. Впрочем, они мне и не нужны. Потому – без фамилии Шнапс. Прошу любить и жаловать, кто не будет проявлять любви (или хотя бы почтения) в должном объеме, может сразу сходить на берег. У кого есть убеждения по поводу незаконных действий – туда же.
Возражений не последовало, поэтому я приступила к заключительной части:
– Джад Стефенсон назначается первым помощником и навигатором. Сейтарр – квартмейстером[23 - Квартмейстер – тот, кому положена четвертая часть общей добычи на пиратском корабле. Поскольку в дальнейшем подобный принцип не используется, капитан упоминает подобную должность в шутку.] и старшим в стрелковой команде, к нему в постоянное подчинение новичок, который не умеет обращаться с парусом. Граф – наш врач, если кто занозит палец, обращайтесь к нему, он с удовольствием устранит причину боли. Палец, естественно. Я за штурвал, рыжая… тебя как зовут?
– Чинка.
– Чинка временно старшая в парусной команде.
Она помялась немного, затем возразила:
– Капитан, Деррек гораздо лучше управляется с гафелем. Я лучше буду у него на подхвате.
– Деррек – временно старший в парусной команде. По местам!
Длинноволосый кивнул.
Откуда-то из глубины корабля донесся ужасающий скрип. Прямо кровь стынет в жилах. Я испуганно посмотрела на Джада, тот тоже вертел головой по сторонам, пытаясь понять, что не так. Шхуна вроде бы держалась на плаву, никаких сотрясений.
– Джад, давай с Чинкой на вторую палубу через ют, я посмотрю на первой, – решила я, понимая, что времени может быть мало. Что, что сейчас, когда мы уже на воде, могло пойти не так? Меня неопределенность и неизвестный характер повреждения пугали больше, чем даже сам факт его возникновения.
Сейтар, тем не менее, прервал мои метания, подняв руку с открытой ладонью. Он стоял возле люка, ведущего на первую палубу, и вглядывался в темноту.
– Капитан… на минутку.
– Что там еще стряслось… – пробормотала я, но подошла к нему. Скрип повторился, новоизбранный квартмейстер указал жилистым, узловатым пальцем во тьму:
– Я, кажется, знаю, что у нас сломалось.
На груде ящиков, закрытых, почему-то, рыболовной сетью с ярко раскрашенными поплавками, растянулся Ульгем, некогда Ульгем де Рьюманост и оглушающе храпел во всю мощь своего большого носа. Храп резонировал от переборок, из-за чего на выходе получался страшный звук, не уступающий по морозу в жилах какому-нибудь морскому чудовищу.
– Да, – удивленно сказала я, – графский храп – оказывается, страшная сила. Почище магии. Джад, когда будет время, оббей лекарскую каюту одеялами. Я не хочу слушать это каждую ночь.
– Капитан, может, мы его просто выкинем? – предложил Стефенсон.
– Нет, – отрезала я. – Просто выполняй приказы. Деррек – поднять паруса!
– Так уже, – не слишком дисциплинировано и невпопад ответил тот.
Х-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р. Кажется, я наконец-то придумала, как назвать корабль.
Поднявшись к штурвалу, я положила ладонь на один из тонких, длинных рычагов, контролирующих мощность рунного двигателя. Поскольку вся команда уже разбрелась обустраивать каюты и проверять груз, на верхней палубе остался только Сейтарр, проверяющий бортовые баллисты, и Деррек с рыжей. А, и мастера, о чем-то оживленно беседующие около шлюпки, с которой все еще капала вода. Заметно, что они о чем-то спорят, но боковой ветер все слова настойчиво относил в сторону.
– Полный вперед, – тихо сказала я и плавно передвинула рычаг на максимальную отметку. Маховик внизу отозвался мерным гудением.
Глава 4. Вниз по течению
Что теперь красуется на носу? Правильно, нормальное название. Как можно назвать корабль «Гремящим»? Чистой воды идиотизм – он же не гремит во время покорения водных просторов, не скрежещет и вообще не издает никаких звуков, кроме традиционного шелеста такелажа и, иногда, редкие выстрелы парусов на сильном ветре. Как аплодисменты. Все равно, что назвать скаковую лошадь… ну, Гнездом. Просто как пример дурацкого названия, что не ассоциируется ни с рациональностью, ни с чувством юмора.
А мой корабль теперь называется «Храпящий», спасибо Графу. Его перетащили в докторскую каюту, причем он так и не проснулся, но звуки стали заметно тише после того, как мы плотно закрыли дверь. Краски парни так и не нашли, пришлось просто сбить часть букв и нарисовать недостающие обугленной деревяшкой – вышло неказисто, но теперь имя подходило кораблю, предполагаемой деятельности и лично мне. Джад остался недоволен, но кто ж его спрашивать будет?
Да, шхуна – это она. Но корабль ведь – он? Да и как-то не сразу подумалось, честно говоря, а решение уже приняли.
Новые буквы сделаем в том же Москалле, а лучше, всю надпись сразу. Главное, успеть проскочить Морпин, там очень удобное русло для того, чтоб устроить засаду – несколько островков, да еще и второй рукав реки. Сомневаюсь, что вестовые смогут добраться до него быстрее, чем мы, пропажа обнаружится только сейчас, поутру. У нас есть около десяти часов форы, за которые мы отошли от столицы где-то на двести пятьдесят морских миль. Больше двухсот восьмидесяти обычных.
Вообще, я ненавижу грайрувские меры длины. Если когда-то переселенцы занесли каждый свою, а потом все стало единым целым, то, надо заметить, до сих пор никто не удосужился подогнать их под единый стандарт. В футе семь вершков, в аршине два с третью фута, в метре три с третью фута, либо аршин и фут без полвершка. В миле пять с лишним тысяч футов или тысяча шестьсот метров, а в морской – уже шесть тысяч футов. Причем, с идиотской системой мер соседствует относительно нормальная система весов, а с ними рядом стоит стройный и расчерченный до секунды календарь. Восемь месяцев по пятьдесят дней, год – четыреста дней. В дне – двадцать часов, в часе по шестьдесят минут.
Нет, наверное, календарь обсуждали люди, а остальные меры – демоны Ниста, есть у меня подобное ощущение.
Загадочные ящики вытащили на верхнюю палубу. Двенадцать больших и тяжелых, один продолговатый футляр из лакированного дерева размером в две головы, несколько плоских ящиков с крышками и замками, окованных в придачу железом.
Я зафиксировала штурвал, поставив руль в прямое положение, и с любопытством посмотрела вниз. Первый помощник возился с ломиком, который, видимо, прихватили еще на верфи. Поднял голову и посмотрел на меня:
– Капитан, вы не могли бы помочь?
– Ай, немощь. Дай сюда, – легко спрыгнула я с юта и отобрала у него железяку. Уперлась сапогом в грубо оструганные доски и поддела крышку, сильно надавив. Гвозди жалобно скрипнули и отошли, обнажая содержимое.
– Возвращаю свои слова обратно, – сказал Джад, ухмыляясь и проводя пальцами по тонким усам, – если в остальных такой же груз, мы уже вполне состоявшиеся пираты.
В ящике лежали, аккуратно упакованные и стиснутые ремнями так, чтоб было больше места, комплекты доспехов. Обычные доспехи армейского образца, что ничуть не уменьшало их стоимости – за хорошую броню можно до пятнадцати варангов получить. Осталось только придумать, как и где их сбыть, желательно, конечно, не на территории Грайрува. Неплохая компенсация за риск. Подошел Деррек, мы с ним вскрыли остальные деревянные коробки – все то же самое. Нагрудники, шлемы, сапоги, одного вида и с уже нанесенными эмблемами.
– Плохо, – сказала я, рассматривая имперский герб в виде коронованного щита, внизу которого штампом нанесены три жемчужины. «Грайрув», в общем-то, и обозначает «Серый жемчуг» в переводе с языка Древних. Причем, что за серый жемчуг, не знает никто, а посему придумывают всякие артефакты божественной мощи и драгоценности миллиардной стоимости. – Мы не сможем сбыть их ни в Морпине, ни в Москалле.
– Я могу проложить курс на Шни Ауге, – предложил Джад. Я покачала головой:
– Формально, это все еще империя. Надо думать в направлении Ургахада, только там не будут смотреть на гербы и звания.
– Ага. Сделаем. Нам сейчас Двойную реку бы проплыть спокойно. А что в том футляре?
– Не знаю, но слишком он дорого смотрится по сравнению с остальным грузом. Проверю-ка я его на магические ловушки, внутри явно нечто ценное.
Жемчужную часто еще называют Двойной рекой или Сквозной. Это единственная река в мире, у которой два устья, причем в одно, то, что в Ледяной бухте, вода втекает. И еще миль сто пятьдесят остается соленой, а потом переходит в пресную. Вопреки всем законам природы.
Я несколько минут исследовала лакированный ящик, простучала его костяшками пальцев, затем просмотрела Вторым зрением – ничего. Даже машинально проверила, не иллюзия ли.
– Вроде безопасно. Но я все равно предлагаю взять длинную палку и аккуратно открыть.
Так и сделали – подхватили багор, валявшийся возле свернутой бухты корабельного троса, и концом острия приподняли крышку. Никакой защитной реакции, свечения, всплеска, брызг, огня… ничего. А внутри…
– Затрудняюсь сказать, что это, – удивленно сказала я, почесав переносицу. Предмет внутри напоминал осколок стеклянной вазы, но не отбитый, а аккуратно срезанный. По краю виднелись руны, некоторые из них я даже могла узнать, поскольку в свое время листала «Малую энциклопедию магических рун». Но общее назначение предмета оставалось неясным.
– Смотри, тут какие-то ремешки…
– Руки! Руки сейчас, блин, оторвет, чем штурвал будешь крутить?
– Зубами. А вообще, наймем рулевого, и пусть крутит, – не растерялся Джад, все пытаясь ощупать неизвестный артефакт. Я хмыкнула:
– Хорошо, что не другим местом. Чинка, иди за штурвал пока что.
За нашими спинами, зевая и потягиваясь, появился Граф при парадном мече. Он у него один так-то, сойдет и за парадный, и за повседневный. И, если свая, подпирающая палубу, сломается, можно туда его меч поставить – по размеру в самый раз будет.
– Как я замечательно поспал, – позевывая, поделился он с нами впечатлением от первой ночевки на корабле, названном в его честь. Правда, об этом мечник еще не подозревал.
Джад на секунду оторвался от созерцания лакомого артефакта и задал ему вопрос:
– Граф, а Граф.
– М-м-м?
– Как тебя угораздило вообще остаться в экипаже, когда Тави подрядила нас на подобный грабеж? Я вот только сейчас подумал. Ты ж, это, бывший дворянин и все такое. А тут прямое противодействие имперской солдатне. И голову ты ему смахнул, особо не задумываясь.
Тот еще раз зевнул и окончательно разлепил сонные глаза:
– Начать следует с того, что дворянин я не грайрувский. И вообще больше не принадлежу к дворянскому роду. Посему вертикаль власти в империи меня не слишком волнует. А, во-вторых, человеческая жизнь – монета разменная, мастер Джад. Солдатам, собственно, за то и платят, чтоб они во имя родной страны жизнью рисковали.
– Какой цинизм, надо же, – покачал головой первый помощник, но в глазах плясали веселые чертята. Глаза у него темно-синие, как глубокое море. Правда, становится заметно, только если он чему-то удивляется.
Граф почесал мясистый нос, ничуть не смущенный таким вниманием к своей персоне, и ответил на шутливый выпад:
– Любое собрание аристократов – банка с пауками почище уличной банды. У бандитов есть хотя бы какие-то представления о чести, а дворяне, особенно грайрувские, считают себя выше любых правил, кроме законов империи. И то, не пойман – не вор, как говорится. Не в обиду, Матави.
Я фыркнула:
– Как будто учтивость слов – то, что меня волнует больше всего. Не хочешь что-нибудь выбрать из снаряжения, док?
– А что там? Латы? Фу. Боец не должен ограничивать себя в подвижности, а риск получить раны… надо тренироваться так, чтоб их не получать, – расслабленно высказался Граф, смотря куда угодно, только не на ящики. Видимо, выказывал демонстративное презрение. Джад заметил:
– И, тем не менее, капитану ты проиграл.
– Значит, мало тренировался, только и всего. Кроме того, не могу не отметить, она родилась с мечом в руке.
– И с магией кое-где еще, – подметил Стефенсон. Я отвесила ему легкий подзатыльник:
– Я стала хорошим магом не потому, что у меня все выходило само собой, а благодаря сидению в библиотеке академии целыми ночами. Если б ты прикладывал хоть немного усилий, то продвинулся бы значительно дальше, чем первый курс.
– А… – насмешливо произнес Граф, – я просто хотел спросить, не придется ли мне защищать нашего первого помощника в случае схватки. Если он маг – тогда вопрос снят.
– Себя защищай, сэверзлу[24 - Сэверзлу – птица с ярким оперением.] разодетый, – проворчал Джад. Объект его мимолетной неприязни снова сменил одежду, на этот раз он выбрал черные брюки из плотной ткани и красную с черным рубашку. Бьюсь об заклад, у него полный заплечный мешок этих рубашек, различных цветов и оттенков.
Не то чтоб у меня были претензии…
Сейтарр тоже принял участие в разборе ящиков и теперь стоял, подтягивая ремешки на доспехе из плотной кожи. Ниже пояса он, тем не менее, никак не защитился – все те же потрепанные грязно-зеленые полотняные штаны, залатанные в нескольких местах, и снова без сапог. Внешний вид получился весьма странным: латный шлем, с классической дугой вместо полей, острым клином впивающейся в небо, защищенный торс и плечи, уличный оборванец от пояса и ниже.
Я укоризненно посмотрела на него. Он развел руками:
