скачать книгу бесплатно
– Ты, чего это нарядилась- то?– удивился дед.
– Так для коровы,– улыбнулась бабушка, а из кармана достала и показала мужу кусочек сахара.
Пошли они к соседям, а корова на крышу амбара залезла и мычит, как безумная.
–Ну что ты моя горемычная? Куда забралась? И болеть-то мне нельзя. Хорошая моя, я тебе и угощение принесла. Спускайся.
От знакомого голоса корова сразу успокоилась, начала озираться вокруг, соображая, как ей спуститься.
–Ой, причитал Петр, сейчас она мне тут все нарушит.
– Подсадите меня немного,– приказала бабушка. Она стала ласково манить ее, и животное покорно спустилось. С тех пор корова жила у деда Анисима и бабушки Алены очень долго. Давала самое лучшее молоко в деревне. А бабушка шутила, что по утрам она самая нарядная, потому что корова ее очень разборчива к внешнему виду хозяйки.
Вскоре у тяти появился маленький помощник – Митька Чернобай и он стал реже брать Манефу в ночное.
Однажды проснувшись утром от шепота родителей, Машута стала прислушиваться.
– Ну, значит, свернул березовый листок, сел на пенек, курит и говорит: «Вот, дядя Иван вырасту, выучусь на анженера и женюсь на вашей Машутке. «– Так что, все мать уже вишь какие кавалеры с серьезными намерениями у младше появились.
Маня снова закрыла глаза и унеслась мечтами в далекое врачебное будущее…
В июле на торфяник приехал проверяющий Лапин Василий. Строгий, статный, говорил громким голосом. А через неделю этот начальник пришел к ним в дом. Маня не сразу поняла, что значит свататься. Вскоре она узнала, что Маруся выйдет замуж и будет она уже не Некрасова, а Лапина и жить будет не в их доме, а в другой деревне на Монетке.
На свадьбу из Первоуральска приехал брат отца дядя Федя со своей женой и сыном – Максимом. Моськой, как звали его домашние. Мося быстро вписался в их дворовую компанию, стал участвовать в походах за черникой, блага целые поляны этих ягод простирались прямо за домом, играл с ними в догонялки и палочки. Ловко лазил по деревьям.
– Мам, ну что вы гостей созвали? Какая там свадьба? – говорила Маруся,
– Просто распишемся ведь.
–Свадьба, свадьба, все равно свадьба,– отзывалась мать.
– Отпразднуем всей семьей и проводим тебя в воскресенье.
Вечером в избе было непривычно тесно и шумно, поставили стол через всю комнату, принесли лавок от соседей. Мама испекла красивый хлеб, большой пирог с рыбой, вареная картошка, сдобно смазанная маслом и запеченная в русской печи. Свежие огурцы, помидоры из своего огорода. В честь такого события детей посадили за общий стол, а потом отправили играть на улицу.
Сначала все ребята просто сидели на завалинки, разморенные после сытного ужина, потом пришли соседские ребятишки и с ними Митька.
– А давайте, пойдем к соседям огурцы воровать,– предложил Максим.
– Нельзя, грех это,– ответил Митя.
–Вишь, верующий выискался. Трусишь, поди? Так и скажи. Небось, еще крест носишь?
Моська подскочил к Мите, задрал на нем рубаху, и где-то сбоку на плече, все увидели приколотый булавкой маленький крестик.
–Что это, что? – Максим пытался выдернуть крест и вместе с краем рубахи тыкал им в лицо Мите.
Митька зло вырывался, подошел вплотную к Моське и шепотом спросил: «А ты забыл?»
Он одернул рубаху и сказал: «Пошли, все пошли за огурцами». На улице уже смеркалось, Маня аккуратно нашла ладонь Мити, вложила в нее свою маленькую руку и крепко сжала. Всей шумной вотагой, они забрались на соседский огород, нарвали полные подолы огурцов, в незнакомом месте что-то постоянно лезло под ноги, мягкая ботва моркови, вилок капусты…
Вдруг в избе зажегся свет, крики, хлопанье дверей. Машута не помнила, как потом они очутились возле своего дома, все огурцы были рассыпаны от быстрого бега, сердце выпрыгивала из груди. Крик соседа, перекошенное гневом лицо дяди Феди и блеск злых глаз отца, вот он спускается с крыльца и на ходу вынимает ремень из штанов.
– Кто это придумал? Признавайтесь. Кто?
Дети в испуге сбились в одну кучу и молчали.
– Сейчас всех надеру,– орал отец пьяным голосом.
– Это я,– услышала Маня спокойный ответ Митьки.
Он шагнул вперед, навстречу занесенному ремню.
–Ах, ты паршивец! Я тебя проучу, на всю жизнь забудешь, как брать чужое.
Отец с силой дернул мальчишку к себе, перевернул и ремень, рассекая воздух, опустился куда- то на Митькину спину.
–Тятечка, не надо, не надо, это не он, не он! Он не хотел, он не виноват!
Машута повисла на руке отца. Но тот от закипевшей злобы не мог остановиться, и, отшвырнув ее в сторону, как котенка снова занес руку.
–Тятечка!– кричала Маня, – Тятечка!– и бросалась к нему под ноги.
Отец повалился на нее, полоснув ремнем по щеке. Из дома уже бежала мать, захлебываясь криком:
–Ваня, остановись, Ваня забьешь ведь.
Крепкие руки схватили отца, повели в дом. Мать ласково подняла Маню с земли, стараясь прижать к себе. А девочка все вырывалась, ища в темноте глазами Митьку. Наконец она нащупала его насмешливый взгляд и увидела, как он одними губами сказал: » Люблю». Развернулся и пошел в сторону дома. Тогда она обмякла в руках матери, спряталась в подол платья и заплакала.
5 Каникулы
Одним из самых ярких событий второго класса было то, что в клубе стали показывать кино. В субботу вечером в ряд расставляли лавки, и начиналось волшебство. Не всегда Маня понимала смысл фильмов, но само действие на экране просто завораживало ее. Особенно, если были истории про врачей, тогда Манефа переносилась в другой мир, ей казалась, она даже ощущает больничные запахи.
В октябре старшая сестра Лиза уволилась с торфяника и перешла работать уборщицей на железнодорожную станцию Балтым. Там она познакомилась с Филиппом, высоким молодым человеком и вскоре вышла за него замуж. Поселилилсь они в крошечной комнатке барака прямо на этой же станции. Выйдешь из дома и почти рядом железнодорожные пути, а позади дома простирается густой, бескрайний, уральский лес. Когда они приезжали в гости, Маня слышала тихий разговор Лизы с матерью: « Терпеть я его не могу, » – в сердцах говорила дочь.
–Зачем ты замуж- то шла? – резонно отвечала мать.
– А куда, мне идти?– зло возражала дочь. – Это ведь для Манишки теперь у вас все. В школе вон учится, грамотная, не то, что мы. Нас – то вы не учили, работать все заставляли.
– Так, время другое было, дочка, время,– примирительно говорила мать.
– Другое, конечно все другое,– тянула свое Лиза.
– Ты не обижайся на нее, – ласково перед сном шептала мать Манефе.– Это она нервная просто у нас, ее лошадь в детстве убивала.
– Как это убивала, мамочка?
– Расскажу потом. Спи, – шептала мать
Вскоре в семье Лизы и Филиппа родилась дочь, назвали ее Зоей. У Маруси и Василия родился сын – Евгений.
Манефа продолжала прилежно учиться, начала заниматься танцами и даже приняла участие в новогоднем спектакле. Она танцевала вальс снежинок вместе с другими девочками. Ольга Степановна помогала мастерить костюмы. Маня надолго запомнила волнение перед выходом на сцену, яркий свет и аплодисменты.
В конце начальной школы были выпускные экзамены, которые Маня сдала на отлично. После экзаменов Ольга Степановна пригласила к себе маму на разговор и только много лет спустя Маня узнала, о чем собственно был этот самый разговор. Учительница собиралась переехать и просила, чтобы мама отдала ей в дочери Машуту. Она долго говорила, что девочке необходимо дать достойное образование, а в деревне это невозможно, потому что здесь только семилетка, а ближайшая школа за десять километров, что уж мечтать про институт.
– Вы подумайте, – просила Ольга Степановна,– сразу ответ не давайте, это же для дочери. Так для нее будет лучше.
Мать никак не могла взять в толк, к чему весь этот разговор, потом когда смысл происходящего начал доходить до нее, она замотала головой, так и качала ей до конца разговора.
– Вы подумайте, еще Мария Родионовна, не отвечайте, – настаивала на своем учительница.
– Нет, думать не о чем,– ответила мама.
И это » нет» было сказано таким тоном, что не оставляло никаких сомнений. Ольга Степановна замолчала, потом произнесла:
– Каникулы, тогда давайте, устроим ей каникулы, хоть этого ее не лишайте?– спросила она с мольбой в голосе.
– А вы вернете? Обещаете, что привезете ее обратно?– подняв глаза на учительницу, произнесла Мария.
–Да, сказала учительница,– и взгляда не отвела,– потом я уеду на стройку Беломор канала,– добавила она.
Мама с испугом взглянула на молодую женщину, распрощалась и ушла домой.
Через неделю Маня отправилась в свое первое настоящее путешествие, на поезде, вместе с учительницей. Целую неделю девочка жила в большом городе, где находится медицинский институт, как рассказала ей Ольга Степановна. Именно туда, поступит Маня, учиться на врача. Учительница нарядила маленькую девочку в новую юбку и полосатую блузку, волосы заплела на новый лад с шелковыми бантами. Они гуляли вечером по набережной, ели мороженое, были в цирке. Но особенно поразил Маню зверинец. До сих пор в своей жизни она видела только коров, лошадей, да овец. А здесь были диковинные животные из школьного учебника.
Вечером к Ольге Степановне пришел мужчина и принес целый чемодан шоколадных конфет. Маню не столько привлекало лакомство, как красивые красочные обертки. В выходные Манефа вернулась домой и зажила своей обычной домашней и школьной жизнью.
Иногда перед сном, она вспоминала поездку в Свердловск, Ольгу Степановну, зверинец и целый чемодан конфет… Шелковые ленты, да наряд, остались, как подтверждение правдоподобности этого события. И еще прощальные слова учительницы:
– Ты обязательно станешь врачом, самым лучшим в мире доктором! Помни, эту свою мечту и иди к ней!
Конечно, Мане не совсем было понятно значение этих слов по поводу идти. Ходили они обычно с мамой в лес за ягодами, да на покос. Мама косила сено, а ее заставляла грести и собирать Жара стояла нестерпимая, Маня старательно гребла, чтобы облегчить маме жизнь. Потом в сердцах бросала грабли, шла в тень и кричала:
– Сроду, не заведу корову и молока мне этого не надо и творога!
Осенью она пошла в старшую школу, на Монетку, в восьмой класс. Жила теперь отдельно от родителей, в общежитии и приезжала домой только на выходные. Новые знания и новые школьные предметы захватили ее целиком, учеба не давалась легко, но Машута брала усердием.
В июне тысяча девятьсот сорок первого года, как и все ученики старших классов, Маня была приглашена на выпускной. Среди лесной рощи, огородили небольшую площадку, где проходили гуляния с танцами. Машуте в первый раз предстояло попасть на такое мероприятия. Она была в предвкушении чего- то необычного. Погода стояла прекрасная, вокруг радость, смех и вдруг по радио объявили: « Внимание! Срочное сообщение! Началась война! Фашистская Германия напала на Советский Союз!» Вокруг закричали все разом. Было слышно слава: «Родина, враги, победа..»
Когда Маня пошла в десятый класс, жизнь в деревне изменилась. Школу из красивого, деревянного двухэтажного здания перевели в старую избу, а в старой, т.е. новой двухэтажной школе сделали госпиталь. В классе остались учиться только девчонки, парней забрали на фронт. Так же на войну ушли и многие знакомые из деревни, и даже близкие родственники. Манефа слышала, когда приезжали сестры, Маруся плакала, что придется расстаться с мужем. А Лиза сказала про своего: «Хоть бы его там убили».
– Господи, – перекрестилась в ответ мать.
Вскоре с фронта Лизе пришла похоронка…
Весь десятый класс прошел в ожидании и подготовке к экзаменам. Летом был получен аттестат. И Манефа повезла документы для поступления в институт. Идти сразу в медицинский ей было страшно, и поэтому она решила идти в сельскохозяйственный институт. Решила, что если не поступит на врача, пойдет именно в сельскохозяйственный. Хотя слабо представляла свое дальнейшее будущее не связанное с медициной.
Когда Маня, наконец, решилась дойти до медицинского, долго стояла на крыльце, возле колонн. Навстречу ей выпорхнула молодая девушка, такая нарядная и беспечная. «Вот бы и я так» – подумала Манефа и решительно толкнула входную дверь. Она нашла кабинет, где находилась приемная комиссия. Перед дверью не было не единого человека. Машута с трепетом постучала и вошла. За столом сидел мужчина в костюме.
– Ну, проходи, садись,– ласково сказал он.– Учиться хочешь?
–Да, – ответила Манефа,– очень.
–Давай документы, аттестат.
Маня протянула все вышеперечисленная, сама даже дышать боялась. Для нее вот здесь и сейчас решалась ее дальнейшая судьба.
– На какой факультет?– спросил мужчина. Лечебный или педиатрический?
Манефа в замешательстве молчала, не смея поднять глаз.
– Ну, смелее, – подбодрил мужчина – Кого лечить хочешь? Взрослых или детей?
–Детей,– ответила Манефа, – проглотив комок в горле, именно сейчас в голове возник образ черноглазой сестры Насти и крошечной Надюшки.
Предательские слезы уже защипали глаза, она крепко сжала руки под столом и с уверенностью, которой не ожидала от себя, сказала внятным голосом.
– Я хочу быть детским врачом.
– Отлично,– ответил мужчина, значит так и будет. Приедешь на зачисление, третьего августа.
Третьего августа – эту дату, как в детстве перед сном, она повторяла весь обратный путь. Как же дождаться этого третьего августа?
Следующую поездку в Свердловск Машута помнила с трудом. Когда подошла к спискам на зачисления, буквы прыгали перед глазами, она старалась найти Н. Н – Некрасова. Так и есть Некрасова Манефа Ивановна. Неужели? Ей хотелось петь, кричать и бежать домой одновременно. Она вспомнила ту беспечную девушку в день поступления и только сейчас подумала: это же был знак.
6 Студентка
В сентябре месяце всех студентов первого курса отправили на лесоповал. С этого началась долгожданная учеба на врача. Манефа стала учиться валить деревья, пилить, подхватывать. Много новых слов появилась в ее голове. Среди студентов в основном были девушки и совсем немного парней.
Спали все в рубленой избе. Работали, в основном молча, а вечером от усталости Маня буквально валилась с ног. Как- то к ней в лесу подошла дородная студентка, посмотрела с превосходством и сказала:
– Ну и врач из тебя, в тебе росту- то метр с кепкой. Ты знаешь, как учиться сложно? Там дадут тебе косточку и надо все выемки, впадинки назвать, да не на русском, а на латыни. Не сможешь ты. Машута промолчала, спорить не стала, пошла, продолжать работу.
А через месяц было заселение в общежитие. Большая, светлая комната с восьмью железными кроватям, с тумбочками и общим столом. Мане досталась крайняя кровать, когда она пришла, остальные были уже заняты.
– Мария, – представилась она. – Маша.
В соседках у нее оказались две сестры из Ирбита Молотовы Надя и Клаша, Бросева Динка (как она сама назвала себя) из Режа. Сонька и Ревка, из какой-то незнакомой Манефе деревне. Кима Локтюшина из Ревды и хохотушка Накимова Нюра тоже из Ирбита.
В первый день занятий рядом с Манефой уселась имена та беззаботная девица, которая выпорхнула ей на встречу в день подачи документов. На лесоповале ее не было. Как узнала позже Маня, это профессорская дочка Буткина Оксана и ее подруга Берсенева Вера, дочь заведующей аптекой в Екатеринбурге. Они поразили воображение Машуты своим внешним видом и красивыми нарядами. Но девчонки они оказались умные и веселые. Быстро приняли Машу ( как теперь все звали Манефу) в свою компанию.
Началась долгожданная учеба: химия, биология, латынь, анатомия… Заданий на дом давали очень много. Вскоре стало ясно, что в комнате, с таким количеством соседок, учить Маня не могла. Тогда она придумала ходить в институт Охраны материнства и младенчества, находился он через дорогу от общежития. Нужно было лишь найти пустую аудиторию и заниматься. Каждые выходные Манефа ездила домой. Как здорово было вернуться в тепло и уют родных стен, к вкусной маминой еде и теплой печке. С собой в институт родители накладывала полную сумку продуктов: молоко, творог, хлеб, картофель.
Совместно готовить договорились с двумя девочками: Соней и Ревкой. Учились в разных группах, по разному расписанию, поэтому уговор был таков: кто первый придет, тот и варит на всех.
Ближе к новому году Оксана сказала, что папа подарил ей три билете в музкомедию. Идти ей не хотелось, и она предложила отдать билеты Манефе. Маша с радостью приняла столь щедрый подарок. Свердловский театр музыкальной комедии поразил ее не самим действом, а внешним и внутренним помпезным видом. Трое деревенских девчонок попали в другой, доселе не виданный мир. Просидев первое отделение, пошли в фоей, и как потом хохотала над ними вечером Нюрка, слушая их рассказ. Да что уж там, они и сами-то смеялись над собой.
– Так вот, спустились в фоей,– важно рассказывала Маня,– идем втроем под ручки, смотрим навстречу нам еще три девицы под ручки. И идут прямо на нас. Мы вправо, извините, и они вправо. Мы влево – извините, и они влево. Оказалось перед нами огромное, величиной со стену зеркало.
