скачать книгу бесплатно
– Я помню, – проронила Евгения, опустив глаза. – Но это вовсе не обязательно.
– И все же я приглашаю, – настаивал Фергюс. – В этом отеле хорошая кухня. Как иначе я могу отблагодарить вас за этот день?
– Но Альф…, – женщина в нерешительности оглянулась на мальчика. – Разве мы можем оставить его совсем одного?
– Можем, – заверил ее Фергюс. – Ненадолго, разумеется. Он уже большой мальчик. Неужели вы думаете, что я проводил с ним двадцать четыре часа в сутки?
– На вас это похоже, – улыбнулась Евгения. – Во всяком случае, я совсем не удивлюсь, узнав, что это так.
– И напрасно, – хмыкнул Фергюс. Но не стал развивать опасную тему, не желая врать. Евгения была почти права. – И, кроме того, я сам ужасно проголодался.
– Ну, если только ненадолго, – неохотно согласилась Евгения. Однако сразу же передумала. – Но все-таки будет лучше, я думаю, если мы закажем ужин в номер. Хорошая кухня от этого не станет хуже. А нам с вами так будет спокойнее.
Фергюс впервые встретил женщину, которая отказывалась от его приглашения поужинать в ресторане. И он видел, что совершенно искренне. Поэтому он не стал спорить. А просто направился к телефону, который перед этим заметил на столике в другой комнате, проходя. Евгения вышла следом, осторожно прикрыв дверь в спальню.
Перед тем как поднять трубку Фергюс спросил:
– Вы не возражаете, Женя, если я предложу вам отведать блюда корейской придворной кухни? Их подавали членам королевской семьи в эпоху династии Чосон, а в двадцать первом веке они переживают свое триумфальное возрождение. Поэтому еду подают в панджа, традиционных корейских бронзовых приборах.
– Звучит заманчиво, – улыбнулась Евгения.
– Но берегитесь, – предупредил Фергюс. – В былые времена члены королевской семьи ели не менее пяти раз в день, и начинали уже на рассвете. Эта трапеза может показаться чрезмерно обильной для современного человека.
– Признаюсь, что я тоже такая голодная, что съела бы сейчас, наверное, целого слона, – сказала Евгения, тихо рассмеявшись. – Так что каких-то двенадцать блюд меня не испугают. Тем более, что они будут поданы в панджа.
Фергюс долго разговаривал с портье по телефону, делая заказ. В заключение он сказал:
– И не забудьте сучонгва, медовый пунш с корицей, имбирём и чёрным перцем.
После чего, обернувшись к Евгении, он задумчиво произнес:
– Как это вам удается, Женя? Я только сейчас это понял.
– Поняли что? – удивленно спросила Евгения.
– Вы каждый раз умудряетесь настоять на своем. Причем так, что я этого даже не замечаю, и понимаю только тогда, когда уже слишком поздно что-то менять, – ответил Фергюс. – И это меня тревожит.
– Почему? – улыбка Евгении погасла. – Я вас не понимаю.
– Потому что вы управляете мной. А ведь мы с вами едва знакомы.
– Так вот что вас беспокоит на самом деле, – глаза женщины вдруг затуманились. – Не то, что я вами управляю – а я, по правде сказать, думаю, что это невозможно, дорогой мой Федор Иванович, не такой вы человек. Вас беспокоит то, что наше с вами случайное знакомство может перерасти в нечто большее, чем простая дружба. И знаете что?
– Что? – спросил Фергюс, чувствуя себя глупцом. И это было незнакомое ему чувство, которого он до этого не испытывал ни разу.
– Я думаю, что вы боитесь даже нашей возможной дружбы. Но вы напрасно беспокоитесь. Ни во что такое, чего вам стоило бы опасаться, наше с вами знакомство не перерастет. А вот насчет дружбы… Простите, но мы уже подружились с Альфом, независимо от того, нравится вам это или нет. Так что, если хотите, присоединяйтесь к нам. Или оставайтесь в гордом одиночестве в своей великолепной башне из слоновой кости. Как говорят в таком случае китайцы, можно привести верблюда к воде, но нельзя заставить его пить.
– Евгения, вы не правы, – опустив голову, пробормотал Фергюс.
– Так разубедите меня, – потребовала она.
И Фергюс понял, что эта женщина снова его переиграла. Причем так легко, что он даже не обиделся, а только восхитился ею.
Из затруднительного положения его спас тихий стук в дверь. Фергюс поспешно открыл, радуясь, что неприятный для него разговор прервался. Официант вкатил тележку с заказанным ужином. Фергюс дал ему щедрые чаевые и нетерпеливо махнул рукой, когда тот начал благодарить. Официант торопливо вышел, осторожно прикрыв за собой дверь. Когда эльф высказывал свои желания, мало кто ему противоречил.
– Прошу вас, Женя, – пригласил Фергюс. – Вообще-то, по древним канонам, столов должно быть три. На самый большой ставили основные блюда, на средний – комтхан, густую мясную похлёбку, десерты, чаи. А третий стол предназначался для яиц, кунжутного масла, сырых овощей и соусов. И, кстати, блюда, которые подавали императорской семье, не зависели от сезона, как еда простолюдинов. И они каждый день были разными. Император мог себе это позволить. Восемь провинций империи отправляли во дворец продукты в качестве дани.
– Как хорошо, что я не жила в то время, – заметила Евгения, присаживаясь к столу. – Была бы членом императорской семьи – стала бы невообразимо толстой от такого количества поглощаемой каждый день пищи. Родилась бы простолюдинкой – было бы обидно, что кто-то может себе позволить обжорство, а мне приходится голодать. В общем, куда ни кинь, всюду клин. Это уже русская пословица. Хотя откуда вам это знать, Федор Иванович, правда? Ведь вы же не русский по национальности.
– Как вы это поняли? – удивился Фергюс, присаживаясь напротив.
– Все-таки я филолог, пусть и в прошедшем времени, – улыбнулась Евгения. Она взяла в руки палочки и подхватила кусочек мяса в одном из бронзовых сосудов. Положила его в рот, пожевала и произнесла, блаженно жмурясь: – Ох, как вкусно! А я-то раньше думала, что нет ничего лучше китайского супа из гнезд ласточки. Самое экзотическое блюдо на Земле. Вы его пробовали, Федор Иванович?
– Swallow's nest soup? Да, оно очень вкусное, – согласился Фергюс. – Но если бы вы знали, Женя, как и из чего его готовят, думаю, ваш восторг заметно бы уменьшился. Достаточно сказать, что главным ингредиентом этого блюда служит слюна ласточки, которую она выделяет, когда строит гнездо для своих птенцов.
Евгения запротестовала.
– Прошу вас, не продолжайте! Не лишайте меня еще одной иллюзии. И без того я слишком много их потеряла за последнее время. Но зато, кажется, я приобрела новую.
– И какую? – спросил Фергюс, чувствуя, что вновь ступает на опасный тонкий лед, однако не сумев удержаться от этого.
Евгения отложила палочки и встала. Подошла к окну, и, стоя спиной к Фергюсу, тихо сказала:
– Я все больше прихожу к убеждению, что вы, Федор Иванович, самый умный и интересный человек на Земле. Во всяком случае, из всех, кого я встречала в своей жизни.
– Боюсь, что вам придется распроститься и с этой иллюзией, – буркнул Фергюс. Ему очень не нравилось, когда его называли человеком. Или даже сравнивали с людьми.
– Может быть, тогда мы с вами потанцуем? – неожиданно спросила Евгения, оборачиваясь.
Она отсоединила от плейера наушники. Зазвучала музыка, печальная корейская мелодия. Женщина протянула Фергюсу руку
– Вы просто обязаны компенсировать мне мою утраченную по вашей милости иллюзию. Почему-то мне кажется, что вы замечательно танцуете, Федор Иванович. И не пытайтесь убедить меня в обратном, по своему обыкновению. Достаточно видеть вашу походку, чтобы прийти к такому выводу.
– Я уже слишком давно не танцевал, – ответил Фергюс. – Лет сто тому назад, не меньше.
И это было сущей правдой. Последний раз он танцевал на стыке девятнадцатого и двадцатого веков, в одну из ночей на острове Эйлин Мор, когда Арлайн еще была его невестой и не встретила своего рыжеволосого Джека…
Фергюс встряхнул головой, как он это делал всегда, изгоняя из нее мысли об Арлайн. Уже восемь лет прошло, как она умерла. А до этого они не встречались более ста лет, и он даже не знал, жива она или нет. Так сколько же можно было мучить себя воспоминаниями о невесте, которая так и не стала его женой?
Но что-то подсказывало Фергюсу, что это был риторический а, быть может, и философский вопрос. Он никогда не забудет Арлайн. И будет помнить ее до самой своей смерти.
Но не сегодня. Сегодня он будет ужинать с красивой женщиной, и танцевать с ней, вопреки и назло всему, и даже самому себе.
Приняв это решение, Фергюс вдруг почувствовал облегчение. Сейчас он понимал тех людей, которые грешили только для того, чтобы потом покаяться. Потому что, не покаявшись, нельзя было получить прощения и доступ в Царство Божие, которое им было обещано в награду за тяжкую, полную страданий и мыслей о неизбежной смерти, жизнь на земле. А ведь раньше эти люди казались ему просто лицемерами, если не хуже.
Фергюс поймал себя на мысли, что он стал лучше понимать людей и даже терпимее к ним относиться после того, как встретился с Евгенией. А ведь не прошло еще и суток, как они познакомились.
А уже назавтра должны расстаться. Навсегда.
Вспомнив об этом, Фергюс вспомнил и о своем визите к древесному человеку, а затем и обо всем остальном.
– Мы обязательно потанцуем, с вами, Женя, – мягко сказал он, чтобы не обидеть женщину. – Но не сейчас. Потому что мне нужно сказать вам нечто очень важное.
– Не пугайте меня, Федор Иванович, – попросила Евгения. – Она снова опустилась в кресло, почувствовав, что у нее внезапно ослабели ноги. – Вы произнесли это таким тоном… Что-то случилось за то время, пока вас не было?
– Да, Женя, – кивнул Фергюс. – Обстоятельства складываются так, что мы с Альфом не можем… Вернее, не должны лететь в Сидней.
– Я так и думала, – почти обреченно вздохнула женщина. – Все начиналось слишком хорошо, чтобы долго продолжаться. А, может быть, оно и к лучшему? Позволит избежать разочарования впоследствии. Как вы думаете, дорогой мой Федор Иванович?
– Я думаю…, – начал было Фергюс, но прервал сам себя. – Я думаю, дорогая моя Женя, что у меня есть для вас подарок. А ведь я совсем забыл о нем! Он в моем номере. Вы позволите мне сходить за ним и вернуться?
– Конечно, Федор Иванович, – безучастно сказала Евгения. Казалось, она не понимает, что говорит Фергюс. И отвечает ему, лишь бы не молчать. Невидящими глазами она смотрела в окно, на ночной Сеул
Фергюс открыл дверь своего номера и вошел в темноту. Эльф совершенно забыл о привычной осторожности, взволнованный разговором с Евгенией. Вначале он споткнулся о сверток из магазина, который, выронив, так и оставил почти на пороге, тревожась за внука. Фергюс едва не упал. Сделал несколько шагов, чтобы удержаться на ногах. И наткнулся на кого-то. Это было живое существо, а не стул или стол, как можно было ожидать.
Это было очень неприятное чувство – обнаружить, что в твой гостиничный номер в твое отсутствие кто-то вошел, и он ждет тебя, даже не включив свет.
Но голос, который услышал Фергюс, был для него еще неприятнее.
– Досточтимый Фергюс, – произнес незваный гость. – Ты так рад меня видеть, что бросаешься мне в объятия?
Фергюс сразу узнал этот голос, несмотря на то, что прошло много лет, когда он слышал его в последний раз. Он принадлежал туди Вейжу, члену Совета ХIII.
Но туди Вейж был не один. Из глубины комнаты к ним приблизилась еще одна тень и весело произнесла:
– А я ничуть не сомневался, что старина Фергюс будет рад нас видеть!
Фергюс узнал и его. Это был леший Афанасий. Ситуация становилась все более непредсказуемой и опасной. Справиться с двумя такими могучими духами, как Вейж и Афанасий, было не просто. Скорее всего, невозможно. Он оказался в их руках. И только потому, что утратил свою обычную бдительность.
А самое обидное, что это произошло из-за человека, пусть даже этот человек был женщиной.
Глава 10
– Может быть, ты все-таки включишь лампу, Фергюс? – спросил леший Афанасий. – Мне-то все равно, но у Вейжа есть одна странность. Он предпочитает видеть глаза своего собеседника. И это тем более удивительно, что его собственные глаза увидеть чрезвычайно сложно даже при свете солнца.
Фергюс подумал, что ему ничто не грозит, по крайней мере, в ближайшее время. Иначе его не просили бы осветить комнату. В темноте туди было бы намного проще справиться с эльфом. Тьма друг туди и враг эльфов. Так уж у них устроены глаза.
Фергюс ощупью нашел на стене выключатель. Вспыхнул свет. Эльф увидел, что Афанасий благодушно улыбается, а Вейж смотрит серьезно, но также настроен не враждебно. Что бы ни привело их сюда, но только не желание расправиться с эльфом, который многие годы был, как и они, членом Совета ХIII.
И никто из них не был другом эльбста Роналда. И это мягко сказано.
Вспомнив об этом, Фергюс почувствовал себя увереннее. И жестом радушного хозяина пригласил гостей сесть в кресла, стоявшие в комнате.
– Выпьете что-нибудь? – спросил он.
– А ты очень изменился, Фергюс, – вежливо сказал туди Вейж, усаживаясь на краешек кресла. – Стал человечнее, что ли.
– Не оскорбляй меня, Вейж.
– Нет, правда, Фергюс, – вмешался Афанасий. – В былые времена ты бы посмотрел на часы и спросил, что мы хотим от тебя. А сейчас предлагаешь выпивку. Совсем как человек, который не хочет показаться… невоспитанным.
– Хорошо, – буркнул Фергюс. – Будь по-вашему. Так что вам от меня надо?
Афанасий расхохотался. И даже губы Вейжа тронуло подобие улыбки.
– Нет уж, Фергюс, оставайся тем, кем ты стал за те годы, что мы не виделись, – заявил леший. – Тем более, что мы все изменились. Я вот, например, стал не таким диким. А Вейж не таким скрытным. Может быть, это с первого взгляда не заметно, но это так.
– Но кое-что осталось неизменным, я надеюсь, – пришепетывая, произнес туди Вейж. – Я не забыл, что в прежние времена вы неплохо ладили друг с другом. Поэтому я рассчитывал, что, увидев лешего, ты, Фергюс, выслушаешь меня, прежде чем выхватишь свой самурайский меч и отрубишь мне голову.
Фергюс знал эту манеру Вейжа излагать свои мысли – вежливо и тактично. Но сейчас ему было не до того, чтобы восхищаться предусмотрительностью туди.
– Откуда вы узнали, что я в Сеуле, да еще в этой гостинице? – спросил он напрямик. – Кто меня предал?
– Никто, – в узких бойницах, в которых прятались глазки туди, были невозможно что-то рассмотреть. – Ты забыл, что я сказал тебе однажды. В те дни, когда ты пытался разыскать главного смотрителя маяка Эйлин Мор и его прекрасную спутницу-эльфийку.
– Много лет прошло, – уклончиво ответил Фергюс. – Моя память сохранила не все твои мудрые слова, Вейж. Я сожалею об этом.
– А я сказал тебе, что в городе от туди никто не скроется, – вежливо склонил голову Вейж в знак благодарности. – Тем более если этот город находится в моих родных краях. Неужели ты не знаешь, что местные жители ставят глиняные статуэтки, изображающие туди, на особой подставке в своих комнатах и зажигают перед ними курительные свечи? И как бы они ни были бедны, но обязательно приносят нам жертвоприношения – хлебцы и фрукты. Здесь туди всесильны, Фергюс. И всезнающи.
– Учту на будущее, – буркнул Фегюс. – И все-таки, чем обязан нежданному визиту? После стольких лет забвения.
Туди и леший переглянулись. И, видимо, мысленно сошлись во мнении, потому что туди вздохнул и сказал:
– Нас привела к тебе беда, Фергюс. Беда, которая угрожает не лично мне или Афанасию, а всем духам природы.
– Надеюсь, что не я тому виной, – сказал эльф.
– Нет, не ты, Фергюс, – согласно кивнул туди. – Ты всего лишь эльф, который хочет жить только по своим законам. Это плохо, но это не угрожает существованию мира духов. У беды, о которой я говорю, другое имя. Ее зовут эльбст Роналд.
– Что с ним не так? – Фергюс, казалось, не был удивлен. Или умело скрывал свои эмоции.
– Он одряхлел, и у него размягчился мозг, – в голосе Вейжа, словно легкий ветерок, просквозила печаль. – И этим пользуется кобольд Джеррик, которого эльбст приблизил к себе непонятно за какие заслуги. Злобный карлик, по сути, управляет Советом тринадцати от имени Роналда. А Джеррик ненавидит не только тебя, Фергюс.
– И меня тоже, – весело произнес леший Афанасий. – И, скажу тебе по секрету, Фергюс, Вейжа тоже. А еще…
– А еще всех духов и все человечество в придачу, – мягко перебил лешего Вейж. – Но до поры до времени мы терпели. Однако нашему долготерпению пришел конец. Это произошло после того, как мерзкий кобольд решил уничтожить всех людей на планете, поменяв ее магнитные полюса местами. Надо ли тебе говорить, Фергюс, чем это чревато для планеты? И не только для людей, но и для духов тоже?
Фергюсу не надо было этого объяснять. Он живо представил себе картину всеобщего хаоса и глобальных катаклизмов, которые воцарятся на планете, если кобольду удастся осуществить задуманное. Может быть, люди и погибнут. Но и многие духи природы тоже. Вместе с высохшими морями и озерами, унесенными бурями лесами, с горами, которые сравняются с землей, разрушенными городами.
– Но как ему это удастся? – спросил эльф. – Это невозможно!
– Увы, Фергюс, ты ошибаешься, – покачал головой туди. – Как ошибались все мы, когда не воспротивились желанию Роналда ввести в Совет тринадцати гнусного карлика, который озлобился на весь мир, потому что мир долгое время отвергал его, надсмехался над ним, внушал ему, что он урод и безумец.
– Но если бы вы это сделали, вас постигла бы моя судьба, – заметил эльф.
– Нет, если бы мы объединились, – возразил Вейж. – А мы были разрозненны. Но ситуация изменилась. Теперь туди, пэн-хоу, лешие, тэнгу действуют сообща. И у нас появился шанс спасти мир. Но нам нужен лидер. Тот, кто возглавил бы нас. Тот, кому, в отличие от нас, нечего терять. И поэтому он пойдет до конца.
– Ты честен со мной, и потому я благодарен тебе, – сказал эльф. – Да, мне нечего терять. И я бы мог возглавить вашу орду. И повести ее на бой. Только одно мешает мне принять твое предложение.
