скачать книгу бесплатно
Передав таблетки в руки жены, Герман одной рукой помог приподняться, а второй – поддерживал стакан с водой, пока она запивала таблетки.
Затем открыл форточку, чтобы проветрить комнату. Лег рядом. Укрыл, подумав, что ей холодно.
Через некоторое время решил: надо раскрыть, чтобы температура спадала быстрее. Герман закрыл форточку, взял пододеяльник из комода и укрыл Маргарет.
Спустя какое-то время Герман почувствовал пот на лбу жены, потрогал шею. Шея тоже мокрая. Он вспомнил: мама в детстве ждала, когда он вспотеет после жаропонижающего, и затем облегченно говорила: «Скоро жар спадет, Гера, и ты сможешь играть».
– Маргарет, ты вспотела, значит, температура спадает! – радостно заявил Герман.
Установив градусник в подмышечную впадину жены, Герман снова наблюдал за минутной стрелкой часов. Мужчина успокоился и больше не испытывал жуткого страха потери близкого человека.
Градусник показывал 37,6. Герман обрадовался.
Маргарет выпила воды и уснула. Герман лег в кровать и тоже уснул.
Маргарет проснулась рано, посмотрела в окно. Светало. Часы на стене показывали почти четыре утра. Маргарет почувствовала снова жар.
– Герман, – произнесла она.
Герман сразу же проснулся.
– Что? Снова жар? – догадался он.
– Да, – ответила Маргарет.
– Нужно вызвать скорую.
– Герман, я не хочу…
Не успела закончить Маргарет, как Герман продолжил:
– Это не шутки, это твое здоровье.
Он снова поставил ей градусник. Подержав 5 минут, Маргарет протянула его Герману. Увиденное повергло его в шок – 39,2…
Он не знал, что делать, что дать выпить Маргарет? Но вдруг его будто ударило током, и он собрался с мыслями и духом: «Скорую! Нужно скорую!».
С этими мыслями Герман направился к выходу из комнаты. Он обернулся и сказал:
– Я сейчас приду. Не вздумай встать с постели.
Маргарет не могла встать, боль в животе не давала пошевелить ногами.
Герман стучал к соседке и громко кричал:
– Мария Григорьевна, это я, Герман!
– Что стряслось, сынок?! – послышался голос Марии Григорьевны.
– Откройте, пожалуйста, дверь. Мне надо позвонить в медпункт! – кричал взволнованный мужчина.
Соседка открыла дверь. Герман вбежал в дом.
– Наберите, пожалуйста, скорую. Маргарет плохо. Жар 39,2, боль в животе.
– Сейчас же вызову. Сынок, иди к ней! – ответила Мария Григорьевна и направилась к столику с телефоном.
Герман вернулся в дом, поднялся по лестнице, на втором этаже вспомнил о воде.
– Надо пить больше воды, – произнес вслух и спустился с лестницы. Взял чистый стакан, набрал воды, почти добрался до второго этажа, но услышал стук в дверь.
Обрадовался: неужели скорая приехала так быстро? Спустился. В этот момент открылась входная дверь, в дом шагнула соседка.
– Маргарет наверху? – спросила она.
– Да, – ответил Герман. По его щекам покатились слезы.
– Ты что, Герман, плачешь? – подходя к нему, спросила Мария Григорьевна.
– Я боюсь. Маму с температурой увезла скорая, и она больше не вернулась домой, – расплакался Герман, как маленький мальчик.
– Сынок, твоя мама была пожилой женщиной, да и болела она серьезным недугом. Все будет хорошо! В этот раз все будет по-другому, вот увидишь.
С этими словами Мария Григорьевна взяла стакан воды и поднялась на второй этаж к Маргарет.
Герман сел на нижнюю ступеньку, чтобы успокоиться и собраться с мыслями. День, когда ушла его мать, как будто был вчера. Стоял перед глазами. Когда-то его отец, закрывая за собой эту же дверь, сказал:
– Я сейчас приду, добегу до медпункта, чтоб вызвать скорую, а ты, сынок, побудь с матерью.
– Хорошо, папа, – ответил Герман, неуверенный, что отец услышал ответ. Пошел к матери.
Она лежала в постели бледная, стонала, что-то говорила неразборчиво. Но одну фразу она произнесла внятно:
– Гера, я люблю тебя! Не бойся, я поправлюсь, все будет хорошо.
Тогда Герман обнял маму и лежал рядом до приезда отца и фельдшера. Это было их последнее объятие, но об этом тогда никто из них не знал.
На следующий день в больнице врач сказал отцу Германа:
– Ваша супруга, к сожалению, скончалась. Мы сделали все, что от нас зависело. Я сожалею о случившемся и сочувствую вашему горю.
Отец некоторое время стоял, будто не понял, о чем сообщил врач, а потом упал на колени и зарыдал.
Герман присел к отцу, обнял его и заплакал. Сколько времени они с отцом проплакали – невозможно понять. Их горе остановило течение времени… Но Герман хорошо помнит, как отец, вытерев слезы и глядя ему в глаза, произнес:
– Мой любимый сынок, нам придется научиться жить без мамы. Я всю жизнь боялся, что ты останешься без матери, как я, и вот это случилось. Как дальше жить? Лучше бы я умер вместо нее…
Эти воспоминания давались Герману нелегко. Слезы текли по щекам, умывая лицо.
Он зашел в ванную и умылся холодной водой, пытаясь скрыть от Маргарет красные от слез глаза, затем поднялся к супруге.
А тем временем в комнате Мария Григорьевна хлопотала вокруг Маргарет, измеряя температуру. Через 5 минут соседка взяла градусник у Маргарет и произнесла:
– 39,7.
Герман испугался, но ничего не успел сказать. Послышался стук в дверь на первом этаже и мужской голос:
– Кто дома? Скорую вызывали?
Герман побежал вниз, чтобы открыть фельдшеру.
– Здравствуйте, да, вызывали. Поднимайтесь, пожалуйста, наверх. Болеет моя жена, у нее высокая температура и сильные боли внизу живота.
– Высокая температура? Это какая? – спросил фельдшер, поднимаясь наверх.
– 39,7 – только что измерили.
– Как давно болеет? – спросил фельдшер, подходя к кровати.
– В час ночи проснулись, оттого что поднялась температура. Тогда было 38,7, выпила жаропонижающее и болеутоляющее. Температура упала через час, примерно. Мы легли спать. Но спустя некоторое время она поднялась снова.
Фельдшер ощупал живот Маргарет, попросил показать язык и спросил, болит ли голова. Немного подумав, сказал парню, приехавшему с ним:
– Алексей, готовь укол: анальгин, папаверин, супрастин – равные доли.
Посмотрев на Маргарет, фельдшер сказал:
– Сейчас медбрат сделает укол, чтобы тебе было легче передвигаться, и мы с тобой поедем в больницу.
– Может, достаточно будет укола?
– Боюсь, милочка, здесь что-то посерьезней. Надо исключить хирургический случай. Не переживайте! Если угрозы жизни или здоровью не будет, вас никто держать не будет.
Пока фельдшер говорил, медбрат набрал лекарство и приготовился:
– Освободите, пожалуйста, ягодичную мышцу, – попросил он.
Через минуту сделали укол.
– Супруг, собирайте документы, одежду, предметы личной гигиены, кружку, ложку и сменную обувь, – сказал фельдшер Герману.
– Да, я сейчас, быстро, – ответил Герман и вышел из комнаты.
Фельдшер обратился к Маргарет:
– Пока он соберет сумку, пройдет время. Лекарство подействует, вы сможете почти безболезненно одеться, дойти до машины скорой помощи.
– Думаю, что могу уже одеваться, – ответила она и попросила соседку подать одежду из шкафа.
Пока одевалась, фельдшер заполнял бумаги, а Герман собирал вещи в больницу.
– Ну, раз все готовы, поехали! – скомандовал фельдшер.
Улицу вымыл дождь. В лужах отражалось небо, ветер завывал на крышах домов. Стук дверей и гул мотора кареты скорой помощи нарушил утреннюю тишину.
Герман спешил и не закрыл дверь дома, попросил об этом Марию Григорьевну. Соседи жили дружно и доверяли друг другу. По-другому быть и не могло, ведь Мария Григорьевна была подругой, почти сестрой, матери Германа.
В приемном покое городской больницы по анализу крови выяснили, что лейкоциты повышены. После осмотра хирург предположил, что Маргарет нужно показать гинекологу.
Ее оформили в гинекологическое отделение на лечение, назначили капельницы, курс антибиотиков и дополнительные анализы для уточнения диагноза.
– Возможно, придется корректировать протокол лечения, – сказал лечащий врач.
До 7 часов вечера Герман пробыл в больнице рядом с женой, а к вечеру Маргарет стало значительно лучше.
– Герман, иди домой отдыхай. Мне гораздо лучше. Тебе здесь все равно нельзя ночевать. Дома хозяйство ждет, скотину напоить и корм подложить.
– Хорошо, моя Маргарет, я завтра обязательно приду.
Герман поцеловал и вышел из палаты.
Во дворе Герман опомнился и вспомнил о делах – накормить, напоить скотину и гусей.
Герман быстро переоделся и выбежал из дома, он не хотел привыкать к дому без Маргарет.
Когда-то ему с отцом пришлось привыкнуть жить без матери, а потом Герман привык к жизни и без отца.
Герман медленно занимался хозяйством во дворе. Темнело.
Закончив дела, мужчина сел на лавку за уличным столом. Облокотившись на столешницу, положил голову на руки. Приходили всякие дурные мысли. Желая отогнать их, Герман представил, как он красит забор – этому приему научила его мать. Метод помогал в детстве успокоиться и заснуть.
Вверх-вниз, вверх-вниз – Герман представлял, как кистью окрашивает серый забор в белый цвет. Вот и сейчас сработало. Герман успокоился и не заметил, как уснул.
Соседка Мария Григорьевна решила справиться о здоровье Маргарет. Она пошла к Герману, увидев из окна горящий во дворе свет. Закрывая калитку соседа, она заметила, что кто-то сидит за уличным столиком в конце двора, где ощипывали птицу. Подойдя ближе, она узнала Германа. Заметив закрытые глаза соседа, удивилась:
– Герман, ты что спишь?!
В ответ – тишина. Герман сладко спал после бессонной ночи и эмоционально тяжелого дня.
– Герман, сынок, ты спишь на улице, – спохватилась Мария Григорьевна, подталкивая соседа в плечо, – просыпайся, пойдем в дом. Что ты делаешь на улице?!
Герман открыл глаза. Не сразу понял, где он находится, и почему его будит соседка.
Но вскоре он вспомнил, как сел отдохнуть, видимо, уснул, пока отгонял дурные мысли.
– Что ты здесь делаешь? – снова спросила Мария Григорьевна.
– Я не хочу идти домой, там тоскливо, – признался Герман.
